Советские войска находились также в Монголии, что было крайне важно с учетом непростых в тот период отношений с КНР, да и по причине притязаний Японии на советские территории. Но все это были политические результаты Второй мировой и Великой Отечественной войны и, в общем-то, США и их союзники еще в Ялте и в Потсдаме понимали, как будет выглядеть Европа и Азия после 1945-го года. Никакие ритуальные заклинания холодной войны из западных столиц не могли скрыть трезвого осознания Вашингтоном, Лондоном и их младшими партнерами однозначных моральных оснований для пребывания Советской армии в Европе. Именно поэтому НАТО не стало вмешиваться при подавлении Красной армией бандформирований «лесных братьев» в Прибалтике (хотя их вхождение в состав СССР на Западе не признавали) и особенно при подавлении нашими военными кровавого мятежа в 1956-м году в Венгрии, когда эта страна фактически уже была в руках профашистских и антисоветских боевиков. И совсем другое дело – возникновение советского военно-политического присутствия там, где этого никто не ждал.
Первой ласточкой была Куба, и надо признать, что решение максимально поддержать молодых революционеров Фиделя Кастро было одним из немногих мудрых решений Хрущева. США сделали все, чтобы демонтировать социалистическую модель на Кубе и выдавить с острова СССР, мир был поставлен на грань ядерной войны, но и Фидель и Москва заняли максимально жесткую позицию. Америка не смогла добиться практически ничего до 1991-го года, когда Горбачев и Ельцин вывели с Кубы нашу войсковую группировку. Но извести российско-кубинскую дружбу Вашингтон так и не сумел, и теперь пугает сам себя восстановлением российского военного присутствия на Острове Свободы… Между тем, другую битву холодной войны, которая могла бы обеспечить исключительные отношения СССР и Конго и соответствующее военное присутствие Хрущев проиграл, но для этого Западу пришлось пойти на беспрецедентный шаг – на убийство премьер-министра независимой страны Патриса Лумумбы.
Таким образом, если присутствие советских войск в ключевых странах Восточной Европы воспринималось разумной частью западных политиков как закономерный итог Второй мировой войны, то островки советского влияния вне Восточной Европы всякий раз оценивались ими, как нелегитимные и хамские выходки, как выходящее из ряда вон событие. И потому горе было тем политическим силам третьего мира, кто пытался строить независимую политику и был не готов игнорировать Москву на политической карте мира. Едва лишь демократическое правительство Гватемалы высказалось в ООН против войны в Корее и направило в Москву экономическую делегацию с предложением…построить трансокеанский канал по территории Центральноамериканской страны (как конкурента Панамскому каналу), как ЦРУ начало спешно готовить переворот против правительств Аревало-Арбенса. И хотя вряд ли СССР мог позволить себе претендовать на серьезное влияние в Гватемале, решение о приглашении в Москву правительственной делегации из Центральной Америки и вхождение в кабинет министров этой страны просоветской Партии труда, конечно, не были случайными.
Гораздо больше шансов на успех имели попытки склонить на сторону Москвы Иранский Азербайджан в 1946-м году – здесь учитывались и желание воссоединиться с Советским Азербайджаном местного населения и наличие на территории Ирана советских войск. Однако США и Англия, обладавшие уже атомным оружием, сумели добиться как вывода нашей армии из Ирана, так и прекращения поддержки со стороны СССР Азербайджанской Демократической Республики в Иране. Но вот уже в период наличия у СССР ядерного оружия, и когда экономика нашей страны завершила этап послевоенного восстановления, а также когда недавно возникший просоветский лагерь в Европе обрел стабильность, борьба за военно-политическое присутствие пошла между СССР и Западом в многих странах Азии, Африки и Ближнего Востока. Сегодня открыты еще далеко не все данные о возможностях советских военных и разведывательных служб в симпатизировавших СССР странах в 60-70-е годы. Но уже известно, что в 1962-м году наши подлодки и летчики помогали правительству Индонезии в вооруженном конфликте с Голландией за территорию т.н. Западного Ириана. 337 специалистов из СССР в качестве военных советников принимали участие в победоносной войне алжирских партизан против французских оккупантов в конце 50-х годов ХХ века. С 1956- го года наши военные специалисты начали работу в Сирии, примерно тогда же началось советское военно-политическое сотрудничество с Египтом, которое позднее вылилось в довольно масштабное присутствие и влияние СССР в этой стране. К сожалению, путем различных заговоров и интриг Западу удалось через некоторое время выбить нас и из Индонезии, и из Египта.
Главный же противник СССР – западный блок во главе с США и НАТО – не сумев добиться в тот период никаких успехов в Восточной Европе, направил максимум усилий на дестабилизацию южной границы СССР. Так что советские ракеты на Кубе были лишь ответом на американские ракеты в Турции, на границе Союза, и убраны те и эти были синхронно. Как видно, администрация Кеннеди была гораздо более договороспособной, чем администрация Байдена. К сожалению, СССР к 1962-му году потерял ценнейшую Военно-морскую базу в Албании, важную часть геополитического сталинского наследства. И вот тут уже Запад был не причем. Сказались неуживчивость Хрущева, его абсурдное и во многом неудавшееся стремление «десталинизировать» все соцстраны, что и привело к конфликту и с КНР, и с Албанией. и с КНДР (на том этапе). А ведь Албания была длительное время заинтересована в сохранении нашей базы, и лишь выпады Хрущева против Ходжи привели к разрыву отношений. Вместе с тем, хотя советские войска были выведены из Северной Кореи в 1948-м году, не будь авантюрной и глупой попытки Хрущева заменить Ким Ир Сена на посту главы КНДР, советские военные специалисты могли бы с окончанием войны в Корее стать основой для военного присутствия СССР в дружеской стране.
Но какие бы ошибки не допускало в описываемый период советское руководство, и какие бы меткие удары не наносил Запад по позициям СССР на далеких от соцлагеря территориях, естественное стремление бывших зависимых стран к проведению самостоятельной политики привело к тому, что в начале 70-х годов СССР располагал полноценными военными базами или пунктами всестороннего обслуживания наших ВМФ по всему миру.
Так, наиболее важными и надежными для нас считались базы в Сьенфуэгосе и Лурдесе на Кубе, в Камрани (Вьетнам), Тартусе (Сирия) в Конакри (Гвинея), Нокре (Эфиопия), Анголе и Мозамбике, в Южном Йемене, Афганистане и, явочным порядком, в Никарагуа и на Сейшельских Островах, Гвинее-Бисау. СССР располагал также большими военными и разведывательными возможностями в Лаосе, Камбодже, Бангладеш, бывшем французском Конго. Прямо скажем, это только то, что официально признано нашей страной.
По косвенным признакам, можно судить о гораздо более широком военно-политическом влиянии Советского Союза в конце 70-начале 80-х годов ХХ века. Во всяком случае, тогдашние «салливаны» и «блинкены» кричали о советских военных в Перу, Панаме, на Гренаде, в освобожденных партизанами зонах Сальвадора, в Бирме, Замбии и т.д. Однако фактически брежневское руководство СССР проводило крайне осторожную политику военно-политического присутствия вдали от рубежей нашей страны и часто попросту отказывало потенциальным партнерам в создании соответствующих альянсов. А жаль. Так, революционное руководство Португалии после 1974-го года было готово стать форпостом советского влияния в Европе, выйти из НАТО и т.д. Но Брежнев рассудил, что раз Запад не стремился оторвать от СССР восточноевропейские государства, не следует использовать такую возможность. Трудно сказать, насколько Леонид Ильич был прав, учитывая тот факт, что с 1980-го года США и их союзники явно начали бесцеременно вмешиваться во внутренние дела Польши, все более и более дестабилизируя эту часть соцлагеря. Отвергли мы и весьма настойчивые предложения о заключении военно-политического альянса, исходящие от руководителя Буркина-Фасо Томаса Санкары. Возможно, это было не столь уже важно для Москвы с учетом нашего (совместного с Кубой) решающего политического влияния в португалоязычной Африке, Эфиопии и Юго-Восточной Азии.
И все-же союзников и военных баз много не бывает. Кстати, стоит отметить, что Москва, поддерживая в целом курс указанных стран на социальную справедливость и независимую внешнюю политику, не особенно вмешивалась в их внутренние дела, иначе трудно объяснить, как СССР мог допустить кровавую междоусобицу в руководстве наиболее близкой к нам в Арабском мире Народно-Демократической Республике Южный Йемен (1986 г.) или же попытку переворота 1977-го года в Анголе, когда переругались между собой одинаково просоветски настроенные победившие партизанские командиры из МПЛА-Партии Труда. Так что большое военно-политическое присутствие в мире это большие хлопоты, расходы, нервотрепка.
И понятно, что в отличие от СССР, стремившегося распространить в мире свою социально-политическую модель, Россия просто стремится обеспечить безопасность – свою и своих союзников. Поэтому изначально у нашего государства сейчас нет цели присутствовать во всех регионах мира, тем более, что кое-где свое присутствие со времен СССР Москва сумела сохранить, как в Сирии или Камрани.
Только вот мир вокруг России становится настолько нестабильным и неспокойным, что количество стран, желающих иметь на своей территории военные базы хорошо подготовленной российской армии как прививку от разного рода «цветных революций», растет с каждым месяцем. Конечно, тут существуют варианты.
Идет ли речь о расширении или, точнее, восстановлении прежнего по масштабам военно-технического сотрудничества (Лаос, Никарагуа, Мозамбик) или о более серьезных договоренностях, как с Венесуэлой, или о совместном противостоянии терроризму, как в случае с ЦАР, Запад это в любом случае не устраивает, и в Вашингтоне в любом случае кричат старое «Русские идут»!
Вот тут пришла новость о массовой демонстрации граждан Мали в поддержку сотрудничества их страны с Россией, против чего выступает бывшая метрополия – Франция и Запад в целом. Но лишь несведущие люди могут считать, что Мали – это новая точка, новое направление во внешней политике Москвы. Президент и отец независимости этой страны Модибо Кейта еще в 1961-м году провозгласил СССР страной-образцом для развития Мали, и в Москву зачастили малийские делегации, по нарастающей шло экономическое сотрудничество, а в 68-м году Модибо Кейт, один из немногих африканских лидеров, поддержал ввод войск СССР в Чехословакию.
О сотрудничестве военном история умалчивает, но можно предполагать, что среди большого количества приглашенных малийцами тогда в свою страну советских специалистов были и военные и разведчики… Так что прозападный военный переворот был единственной возможностью приостановить сотрудничество двух стран. Кстати, глобально прервать его все равно тогда американцам удалось. И хотя идеи Модибо Кейты были во многом утопичны, курс на дружбу с Россией крепко укоренился в сознании малийцев.
И понятно, что теперь Западу просто так переворот здесь не устроить, времена не те! Так что господам Салливану и Блинкену стоит всерьез задуматься о том, что терпению Москвы может прийти конец, и призрак всестороннего военно-политического присутствия СССР в мире, пройдя по старым адресам, может стать реальностью и в новую эпоху.
Недоговороспособность НАТО может привести к этому в самое ближайшее время.
