Они ввели санкции против Россельхозбанка и против нашего аграрного сектора. В этой ситуации использовать отечественный рынок для поддержки западных фермеров, которые волею судьбы оказались в противостоящем лагере, нелогично. Логичнее свой рынок использовать в своих целях и допускать на него дружественные страны. Мы, безусловно, будем использовать ситуацию, в своих интересах и в интересах своей страны. В 90-е годы наше промышленное свиноводство, которое во всех странах составляет основу всего мясного животноводства, рухнуло в пять раз. То есть практически было уничтожено. Свиноводство осталось только в личных подсобных хозяйствах. Поэтому мы практически 50 процентов своего потребления завозили по импорту, остальные 50 процентов нам давали личные подсобные хозяйства.

Но начиная с 2006–2008 годов, когда правительство объявило курс на национальные проекты в аграрном секторе, началось интенсивнейшее развитие животноводства. Государство сделало две фундаментальные вещи. Оно субсидирует кредиты, в результате получается достаточно эффективная ставка четыре-пять процентов. Это хоть как-то сопоставимо с нашими западными конкурентами. Также началось регулирование импорта через таможенно-тарифные механизмы. Это помогло как-то отрегулировать рынок.

За эти семь лет было направлено в отрасль частных инвестиций, подчеркиваю, порядка 400 миллиардов рублей. В результате промышленное свиноводство выросло в пять раз, то есть полностью восстановилось на прошлом уровне. Но только выросло уже на совершенно иной основе. Это самые современные фермы, построенные с нуля. Это современная генетика, завезенная со всего мира. Поскольку своя уже была утрачена к этому моменту и возродить ее быстро было невозможно. Сейчас произошли эти события, которые, как мы надеемся, еще придадут импульс и приведут к реальному импортузамещению.
Когда мы говорим импортозамещение, это не значит, что мы хотим полностью отказаться от импорта. Хотя у нас производство выросло и продолжает расти, выросло и потребление почти в два раза, что тоже очень важно. С 90-х годов у нас почти в два раза снизилось потребление мяса. С 75 килограммов до сорока на душу населения. К 2013 году мы снова вернулись на уровень 75 килограммов на человека. Импортозависимость снизилась с 50 до 25 процентов. Но все равно 25 процентов — это достаточно много. Поэтому в наших планах — продолжать увеличение собственного производства и отвоевывать национальный рынок для своих производителей.

Сейчас есть возможность ускоренными темпами достигнуть рубежа обеспечения рынка отечественной продукции порядка 90 процентов. Мы ожидаем, что в ближайшие три-пять лет свиноводство вырастет еще на 40 процентов. Импорт на уровне десяти процентов вполне нормален. Мы покупаем за рубежом части мяса полутуш, которые мы больше потребляем. Мы больше потребляем шпига, лопатки, меньше потребляем реберные части, грудинки. А вот это тогда можно будет экспортировать.

— Бразилия сейчас поставляет свинину на наш рынок по заниженным ценам. Китай заявил, что они готовы покрыть весь наш спрос на свинину, производить больше и поставлять больше в Россию. Нет ли тут риска возрастания конкуренции для отечественных производителей?

— Действительно, с одной стороны, мы закрыли Европейский союз, США и Канаду, которые являлись основными поставщиками свинины на мировой рынок. У нас остались только два основных поставщика — Бразилия и Китай. Конечно, основной приоритет — это рост российского производства. Но он не может быть мгновенным, на это требуется время. Мы не закрываемся от импорта. Мы закрылись от определенного импорта из определенных стран. Когда вдруг поставки резко сократились, оптовые цены, естественно, начали подниматься.

Бразилия вначале подняла цены для нас на 30-50 процентов именно из-за того, что спрос на бразильское мясо со стороны российских покупателей вырос в несколько раз. Но на фоне того, что снова открыли поставки из Китая, Бразилия вернула цены. Сейчас на оптовом рынке свинины уже две недели наблюдается резкое падение цен только лишь на фоне того, что пошла китайская свинина. Биржевой товар так же, как курс, скачет.

— Некоторые эксперты говорят, что сельское хозяйство сильно закредитовано, часто кредиты не возвращают.

— В свиноводческой отрасли ситуация довольно сбалансированная. Это достаточно рентабельная отрасль. Несколько лет назад, когда свиноводство начало возрождаться, какие-то проекты обанкротились. Сегодня этим занимаются уже состоявшиеся предприниматели, которые имеют управленческий, хозяйственный опыт, финансовые и административные ресурсы. И соответственно, риски проектов сейчас минимальны. Серьезных проблемных вопросов по возврату кредитов в последние годы не было, в том числе и потому, что мы отслеживали и ситуацию на рынке. Это помогало обеспечивать рентабельность отрасли и в то же время обеспечивало взвешенные цены для потребителей.

До 2014 года, когда произошли события с санкциями и антисанкциями, цена на свинину практически не росла. Именно из-за того, что был существенный рост отечественного производства, конкуренции. Только лишь когда резко сократились предложения импорта, произошли изменения в оптовых ценах. Но ситуация уже нормализуется. В последние недели цены снова пошли вниз. И у нас сейчас основная опасность, чтобы они не перешли определенный минимальный критический уровень. Чтобы уже не стала нерентабельной отрасль.

— Вы говорите, что власть помогла свиноводам и другим сельским товаропроизводителям в 2006 году. В производстве говядины, в молочной отрасли не так все удачно получилось?

— Национальные проекты распространялись и продолжают поддерживать все подотрасли сельского хозяйства. Все три основных проекта мясного животноводства — птица, свинина и выращивание крупного рогатого скота на мясо — стартовали одновременно. Просто есть объективная реальность. Птица растет 40 дней. Свинина растет полгода. А говядина растет полтора-два года. Поэтому срок окупаемости проектов пропорционален этому. Поэтому первым на фазу самообеспеченности, когда уровень импорта меньше десяти процентов, вышла птица. Десять лет назад была почти одна импортная мороженная курятина.

А сейчас (ну, за исключением, может быть, районов Крайнего Севера) даже в голову никому не придет покупать импортную курицу, тем более замороженную. Все отечественное, свежее, в охлажденном виде, разделанное. Сейчас та же самая ситуация произошла со свининой. По говядине более сложнее процесс. Потому что там проекты окупаются не семь-восемь лет, как по птице и свинине, а 12-15 лет. Но там процесс тоже идет.

— Как повлияло на сельское хозяйство вступление в ВТО?

— Мы много говорили о том, что это не очень своевременно, во всяком случае с точки зрения сельского хозяйства, в том числе мясного животноводства. Потому фактически только возродились отрасли птицеводство и свиноводство. Возродились на основе восьмилетних кредитов. Соответственно, к моменту вступления в ВТО была практически середина инвестиционного цикла, когда нужно возвращать основные кредиты. И тут вдруг мы присоединяемся к ВТО. Да еще так присоединились, что обнулили все таможенные пошлины на ввоз свинины по квотам.

Нам предложили конкурировать с западными производителями, которые там уже десятилетиями развивались, а мы только четыре года. У западных конкурентов есть возможность брать 20-30-летние кредиты, а у нас только на восемь лет. У них там кредиты под два-три процента, а у нас даже по эффективной ставке это от четрыех до шести процентов, а вообще-то, бывает от 10 до 15 процентов. Поэтому это была не совсем справедливая вещь. Но тем не менее, в рамках таких правил ВТО мы нашли способы, каким образом можно регулировать рынок. Это всевозможные защитные меры и специальные расследования. Наша страна сейчас как раз находится в процессе суда в рамках ВТО с Европейским союзом именно по ограничению импорта свинины.

Это связано с африканской чумой свиней, которая теперь обнаружена в Евросоюзе. Мы учимся работать в условиях ВТО. Это свершившийся факт. Мы его не приветствовали. Но было принято политическое решение, в том числе с учетом интересов всех отраслей. Нельзя сказать, что оно значительно повлияло на конкурентоспособность. Кроме того, вот такое интенсивное развитие собственного производства привело к жесточайшей конкуренции, внутренней конкуренции. Потому что это же частные компании. Поэтому цены и в свиноводстве, и в птицеводстве в последние годы уже стагнировали, а не росли.

Инфляция была, а цены оставались ровными. То есть фактически цены даже снижались. Сейчас необходимо время для того, чтобы восполнить сократившиеся поставки. Они усиленно восполняются. У нас в этом году продолжается интенсивнейший рост. Промышленное свиноводство растет на 12 процентов, птица на шесть процентов. Одновременно заменяются импортные поставщики. Бразилия увеличивает свои поставки примерно в два раза. Пошел Китай, наверное, присоединится Таиланд. На это потребовалось время, потому что меняются контракты, отрабатываются партнеры. Сейчас процесс практически завершен. Поэтому оптовые цены качнулись сейчас вниз. А розничные идут вслед с некоторым отставанием. Так что ситуация выравнивается.

— Как вы прогнозируете будущее отрасли? Какие условия, меры господдержки нужны для успешного развития?

— Мы не просим никаких сверхновых мер. Мы не просим никаких сверхновых денег. Мы просим продолжать ту политику, которая осуществлялась последние шесть-семь лет. Всего лишь навсего. Она себя хорошо зарекомендовала, доказала, что этот механизм работает. Я еще раз говорю, что производство свинины в промышленном секторе выросло с 400 тысяч до двух миллионов тонн. Сейчас нужно еще на один миллион вырасти. Поэтому достаточно понятные вещи необходимо делать со стороны государства. Сохранять работающие программы.

Есть уже известные сельхозтоваропроизводители, которые доказали, что они умеют это делать очень эффективно, производят очень конкурентоспособную продукцию. Умеют работать с кредитом, умеют возвращать кредиты. Есть новые проекты, в которых уже заложены символические камни. Ждут только отмашки, когда будет утвержден бюджет 2015-2017 годов, чтобы начать. Потому что все боятся, что начнут, а субсидирования, то есть возможности получить относительно дешевый кредит, не будет. Но я надеюсь, что мы все-таки осуществим эти планы.

Беседовала Мария Сныткова