Сегодня следовало превратить Яну в самостоятельную и доступную единицу, окончательно оборвав связи с Колобком, поскольку заводил её на проект именно офицер-расстрига, и она недвусмысленно заявляла тогда, что либо она с Андреем, либо она идёт домой.
А еще на Дурке - на общественных началах! - в подсознание ботвы вбивается, что любая баба - недееспособная дура, что слова девушек не могут иметь никакого значения, равно как и поступки, и нести ответственность за что-либо женщина не может. Ну, если ножом пырнёт кого, да и то если насмерть. И то еще вопрос... Эта задача существует на проекте постоянно и решается с неизменным упорством.
- Она жа девачка! - уверенно бакланит какая-нибудь Оградка, владеющая обрывками суржика вместо русского устного, а письменных навыков не имеющая в принципе. - Ей жа можна хаварить усё! А ты мужык! И шо, шо ударила? Падумаиш! То ж на имо-цэ-ях!

Неспешный разговор вырулил на взлетную полосу, и некрасивая Яна с резко очерченными густыми и прямыми бровками, добавляющими ей злобности, стала громко выкрикивать обличительные слова и фразы. Во всем виновен был Андрей - он не держал слова, он не расстался с Элитной Вичкой, подарки Яне дарить не стал, хотя было обещано, и чем вообще дающая Элитная Вичка лучше Некрасивой и совсем не дающей Яны!
- В отличие от некоторых, - сказал Андрюша, интеллигентно прожевав небольшой кусочек, - она бросила курить.
Оградка одобрительно замычала, что это да, это поступок, а оппозиционер Эля Шлагбаум вдруг вскинулась от миски, ощетинившись:
- Ради себя это надо делать, а не для мужчины!
Эля еще блеснет во время этой сцены, терпение!

- Андрей ни разу не чувствовал, что от меня пахнет сигаретами! - от отчаяния дерзко и резко проговорила Яна. О таком повороте Сюзерен её, ясно, не предупредил, поскольку действовал во имя Реалити, Рейтинга и святаго Дохода.
- Так за периметром ты при мне и не курила. А сейчас стал чувствовать, когда сюда пришла, - негромко и четко проговорил Андрей.
- Что ты глупость такую говоришь? - пролепетала Яна, стараясь дышать в сторону.
- Не глупость. От тебя стало... разить! - развел руками Колобок.
- Андрей! - позвала Яна, будто потерявшись в туманном лесу.
- А? - откликнулся Андрей.
- Ну... А вот что ты сделал такого, чтобы я захотела действительно бросить?
От женщины, давно и прекрасно осведомленной о приверженности Колобка здоровому образу жизни, этот вопрос прозвучал свежо и оригинально. Расстрига все время говорил о желании обзавестись здоровыми детьми от здоровой женщины, и это знают даже те, кто Дурку не смотрит.
Кстати, не в этом ли корень всеобщей ненависти к нашему Че? Вот его попрекают бывшим офицерством - ушел, типа, сбежал. Да из нашей армии грех не уйти! Из моих знакомых в армии остались только те, кто уже ни на что не надеется, дотягивая до пенсии в звании полковника.
Здоровый образ жизни? Нашли чем упрекнуть! Нынешние токсикоманы-алкоголики и хлюпики Чирку не конкуренты, и он даже в пятьдесят лет будет спокойно выбирать себе молоденьких девочек - и сил достанет, и умения, и пахнуть от него будет здоровым самцом, а не кислой брагой. Нашли чем упрекнуть - силой воли! Пить и курить гораздо проще, чем бегать кроссы и качаться. Как повод для зависти - вполне: вокруг сплошь слабосильные алкаши и недоноски всех возрастов. Кстати, некурящий и редко пьющий Илья тоже не будет иметь никаких проблем до преклонных лет. Вот же гад! А ты пей, как все, а ты ищи работу потяжелее и побесплатнее! От тогда мы тебя, идиота, всем миром полюбим, гы-ы-ы! А еще женись на испитой и прокуренной, детки будут интересные такие! Или нет?

- Вика тебя гладила по ручке! Почему меня никто из парней не подходил и не гладил? - импровизировала Яна, пока Незримый Сюзерен бормотал в ее наушник: "Хорошо, хорошо, давай-давай, ты его уже сделала!"
- Пока, наверное, не нравишься никому, - оценил обстановку Андрюша.
- В смысле? - Яна словно налетела на бетонную стену, впечаталась в нее, и теперь медленно сползала, стирая неровности лица о шершавую терку монолита. Пилинг, право слово!
- В смысле?! Я какая-то не уродина, знаешь, чтобы я не нравилась! - Яна предусмотрительно повернулась другой щекой и продолжала сползать по шершавому бетону мужской черствости. Поддержка Сюзерена кончилась, наушник умер, и это испытание она пройдет сама, без всякой помощи! Она докажет!
- Вопрос к парням, - ответил Андрей.
- В смысле?! Да это я себя так поставила, что меня никто не тронет, если я этого не захочу!
Опасное место разговора приближалось неумолимо.
- Шлагбаум! - рыкнул в наушник Сюзерен. - Хватит жрать!
Эля подскочила, рывком отодвинула миску и стала вслушиваться.

- Я построю здесь офигенные отношения, - Яна выпятила нижнюю губу и говорила горлом, пропуская звуки сквозь зубы. Получился удивительный эффект камлания под варган: "Тёу-тёю-тюнь-тёу! Оу-отно-ше-э-ни-йа!"
- Ты же говорила, что пришла ко мне, только ко мне! - грустно покачал головой лысеющий расстрига. - Сейчас на проекте находятся два человека, ты и Влад, которые сказали, что если не получится, то мы уйдем. И вы не ушли!
Яна снова хотела сменить щёку, но сползать было уже некуда - бетон кончился, а пол был грязным и липким.
- Фу, Андрей! Ты - фу! - вскрикнула Яна, увидев близко потёки на полу и прилипший клок чьих-то волос.
- Я - фу? Почему?
- Да, ты - фу! Ты так врёшь!
- Как?
- Ты так нагло врешь коллективу! - глаза Яны метались в щелях век, поскольку она прищурилась, чтобы уничтожить презренного правдолюбца.
- Объясните? - полюбопытствовал Колобок, вздернув смешной носик.
- Во всём! Во всём! - невпопад отвечала Яна.
- Весь коллектив слышал, как ты сказала: "Если не Андрей, то никто!"
- Это единственное, в чем я соврала! – теперь Яна уже таращила глаза, чтобы изобразить предельную искренность. Казалось, что удав поймал цаплю и начал её душить, а глаза цапли начали вылезать наружу и раздулись до размера совиных.
- А как же твоя работа, которую ты бросила? Как же вот это всё, что ты оставила за проектом?! - удивился Андрей.
- А оно мне не мешает! - глаза Яны закатились в отчаянии, но наушник предательски молчал. - У меня всем мама занимается!
- Вот и не надо было втирать здесь, что ты ради меня многим пожертвовала!
- Ты не знаешь, что у меня было за периметром! - Яну уже несло к перекату в байдарке без вёсел. А ведь её предупреждал кто-то в детстве: не лезь, не лезь спорить с мужиком, он зверь умный, рассудительный, а ты должна быть ласковая и послушная. Не послушала. А кто слушал? Кто слушает?
- Ты не знаешь жизни, что была у меня за периметром и от которой я отказалась, придя сюда! - варган перестраивался на ходу, выдавая сквозь Янины зубы буквально джазовые вариации.
- У тебя даже денежки не было на сапоги, - сочувственно и без задней мысли сказал Андрей, домыв свою чашку под струей воды.
- Зачем ты так говоришь? - Элина проснулась окончательно, поскольку наушник в её ухе громко и яростно заквакал длинными очередями. - Сейчас-сейчас, я уже, - добавила она одними губами. – Мало ли, у кого чего не было! У каждого в жизни бывало, что сапоги то есть, то их нет!
Статисты ахнули: услышать такое от Эли-Понторезки не помышлял никто! Кроме того, резиновые сапоги госпожи Шлагбаум возненавидели все без исключения дамы, обладающие не только вкусом, но и пониманием, что в жару такое не носят!

- Фу, как мерзко, - варган перешел в басовый регистр и неожиданно забулькал. Яна плыла по бурной воде уже без байдарки, лицом вниз, успевая камлать только в провалах между водяными гребнями.
- Просто не надо понтоваться и рассказывать! Не надо! - Андрей чуть повысил голос, поскольку Незримый Сюзерен пнул сразу всех статистов женского пола, и они заверещали сложным и назойливым речитативом, заглушая нормальную речь.
- Ты же сам ее вознёс! - голос Оградки гудком парохода возвысился над птичьим базаром.
- Да, и теперь жалею о каждом сказанном слове, - признал Колобок.

- Мы здесь все приходим и что-то рассказываем вначале! - промяукала через силу Эля Шлагбаум, продолжая сеанс саморазоблачения.
Вначале! Все свои несколько приходов Эля Шлагбаум только и рассказывала про свои нефтегазовые доходы и пол-лимона на карточке для похода в магазин на один раз, временно прекратив эти рассказы только на время текущей беременности, поскольку её понты выглядели уже совсем нелепо. Некрасивая Яна с треском провалила свое испытание, и вывозить разговор хотя бы в ноль пришлось старейшей участнице из беременных, самой беременной из старейших.

Вика Оградка ничего не видит дальше своего бюста - и в прямом, и в переносном смысле. Именно потому её импровизации столь же блистательны, сколь и вредны для тех, за кого она заступается.
- Ты сам пришел и сказал о ней! Она ничего себе о себе не говорила! - громко выкрикнула Вика, стряхивая крошки с обширной площадки под ключицами.
- Как это - я? Она до сих пор говорит, что много чем пожертвовала, чтобы прийти ко мне на проект! - изумился Андрюша.

Невидимый Сюзерен спохватился и принял рычаги в свои натруженные руки. Впопыхах Сюзерен вложил в уста Яны неудачную реплику:
- В смысле?! Я не соврала! У меня за периметром осталась куча проблем и нерешенных вопросов!
Сюзерен осознал, схватился за голову и отключил Яне наушник насовсем, а также сделал яростную пометку в списке.
- Да-да! - подумал я. - Именно о проблемах говорят "вынуждена была оставить это всё ради тебя". Именно о бытовых неурядицах.
А ещё я вспомнил старый добрый анекдот.
В вонючей луже посреди дороги лежит наш человек, надёжа и опора. Мертвецки пьяный, разумеется. Маленький мальчик стоит около лужи и горько плачет:
- Па-а-ап, па-а-ап! Пойдем домой, а-а-а-а?
Папа пускает пару-тройку пузырей, поднимает голову над темной жижей и горделиво отдувается:
- Ну да! Вот щас прямо папа все свои дела бросит и с тобой пойдёт, как же!
А Яна, выходит, смогла бросить «все свои дела», вот оно как.

Я последние два-три дня пытаюсь постичь умом, за что именно мы так долго и упорно не любим Андрюшу Колобка. И всё меньше понимаю.

Аминь!