— После прошлого сезона программы «Голос» вы говорили, что больше не будете участвовать в проекте — дескать, не хватает времени на собственное творчество, на концерты.
    — Да, тогда я так чувствовала. Меня спросили об этом сразу после окончания съемок финала, 29-го декабря, когда даже думать о следующем шоу не было сил. Тебе хочется лишь одного — закрыться от всех, чтобы тебя никто не трогал. Ведь все, что вы видите на экране, не фальшь, и после проекта наступает сильное эмоциональное истощение, именно эмоциональное. К тому же, действительно, эта работа чисто физически занимает много времени.
    Мы начинаем в конце августа, заканчиваем в конце декабря. А голова-то одна. Ой, нет, еще голова моей мамы. Мы бросаем все силы на то, чтобы придумать что-то интересное, новое для других людей, мы в них вкладываемся. Безусловно, от команды идет огромный творческий посыл, ведь многие из участников вполне состоявшиеся артисты. Но я за них отвечаю, и у меня есть определенное видение, как все должно быть. А хороших идей в принципе не может быть много, вот их на себя и не хватает.
    Так что желание попрощаться с проектом было неслучайным. Но прошло время, я отдохнула от «Голоса» и подумала, что, пожалуй, хочу еще раз пройти через это испытание. У меня появились новые идеи, пропал животный страх по поводу того, что я не справлюсь. Одним словом, проснулся чисто профессиональный интерес.

    — Знаю по себе: в преподавании есть что-то сродни наркотику. Вы это почувствовали?
    — Но сцена тоже наркотик. Я пока не готова полностью посвятить себя преподаванию — мне еще есть чему учиться самой. Хотя я очень повзрослела за эти два года, и во многом благодаря проекту. Я выросла профессионально и стала более устойчивой психологически. С одной стороны, расшатала себе нервную систему, с другой — научилась говорить нет аргументированно.
    — Наверное, это самое трудное на проекте?
    — Конечно, ведь в этот момент хочется крикнуть: «Иди сюда, давай обнимемся и будем вместе всю жизнь работать». Но я должна сказать «До свидания!» человеку, которого сама же уговорила пойти ко мне, а не к другому наставнику. Понимаете, он верит мне, верит в то, что я в нем вижу талант, и я действительно его в нем вижу. Не бывает такого, что ты набрал 13 случайных людей и одного финалиста. Все 14 человек заставили меня развернуться, я в них влюблена во всех. Поэтому каждый раз мне кажется, что я совершаю маленькое предательство, хотя понимаю: таковы правила игры. И конкурсанты это тоже понимают, правда, не все.
    — Кто-нибудь остался на вас в обиде?
    — К сожалению, да. Это было в первом сезоне и далось мне очень тяжело. Ведь все происходило в первый раз, я тогда не знала, чего ожидать. То была первая любовь, и каждое предательство тоже было первым. Но я закалилась. Смогла забыть, простить, отпустить. Не держу зла, но близким этот человек мне больше никогда не будет. Однако это не значит, что в следующем сезоне я так же не влюблялась в людей. И к новой команде я тоже пошла с открытыми глазами и распростертыми объятиями: «Давай ко мне домой репетировать, я сварю тебе борщ…»
    — Получалось, что выбираешь сердцем, а потом выясняется, что это не твой человек?
    — Не то чтобы не твой… Бывало, что человек прекрасно выучил песню, которую спел на «слепых» прослушиваниях, ты предполагал, что там ещё неисчерпаемый колодец таланта, а он… вполне себе исчерпаемый, и видно дно. Но есть люди гораздо сильнее, и ты должен дать им возможность показать себя.
    Были и другие. Они смотрели на меня и как бы говорили: «Да ты кто такая, чтобы меня оценивать?!» Вот это мне непонятно: мы же занимаемся здесь творчеством и должны относиться друг к другу с уважением. Я никого не пытаюсь подавить в своей команде. Я прекрасно вижу, что среди моих подопечных есть люди талантливее меня, и признаю это. Но в отличие от них я обладаю огромным опытом — всё-таки с четырёх лет на сцене. За это время побывала в самых разных ситуациях. К тому же лучше них знаю многие нюансы этого проекта.
    Я иногда сознательно делаю так, что уходящий человек выглядит сильнее, чем его конкурент, потому что понимаю, что это его последний эфир. Для меня важно, чтобы участник ушёл на своей высшей точке. Пусть лучше у людей останется ощущение, что «Пелагея ничего не соображает, не того выбрала». Но, к сожалению, артисту бывает сложно это принять: ему тоже кажется, что его выгоняют из проекта несправедливо. Как бы то ни было, я каждый раз пытаюсь объяснить свой выбор, настроить людей, и когда что-то получается, мне радостно.

— В проекте «Голос» (The Voice) в других странах отношения между наставниками и участниками более жесткие, сильнее конкуренция между командами. У нас же в студии очень доброжелательная атмосфера. Думаю, авторы шоу этого не ожидали…
    — У нас сложилась уникальная ситуация, и я этим горжусь. Слышала, что организаторы планировали сменить наставников, даже знаю людей, которых хотели посадить на эти места. Предполагаю, все боялись, что на экранах появится некий повтор — ведь мы одни и те же, реакции у нас одни и те же. Но по каким-то причинам решили оставить все как есть, чему я очень рада.
    Я люблю каждого из своих партнёров по «Голосу» — это три удивительных человека, артиста, разные во всём: и в творчестве, и в личностном плане, и в реакциях. Я счастлива, что у меня есть возможность переживать ярчайшие эмоции рядом с ними, наблюдать за тем, как они переживают. Каждый из них справляется с болью по-своему, но боль у всех одинаковая. Мы же ничего не играем, всё, что происходит в студии, действительно настоящая жизнь, драма, которая разворачивается на наших глазах. И этот сконцентрированный сгусток эмоций висит в воздухе, его практически можно потрогать.
    Знаете, в чём ещё эксклюзивность нашего проекта? Здесь все, от уборщиц до Константина Львовича Эрнста (генеральный директор Первого канала. — Прим. «ТН»), верят в то, что мы делаем что-то важное, светлое и настоящее. Правда! Все, кто попадает в эту атмосферу, тут же ею проникаются. Там нет случайных людей!
    — Наверное, поэтому количество желающих принять участие в конкурсе становится все больше, а их профессиональный уровень с каждым годом всё выше?
    — Думаю, все окончательно поняли, что «Голос» совсем не стыдный проект и что это действительно мощная платформа. Его смотрят самые разные люди, даже те, кто вообще против телевизора. Я считаю, что в этом, безусловно, есть и заслуга наставников. Мы не против друг друга, а друг с другом, мы тоже команда.
    — Неужели амбиции не взыграли даже после того, как два сезона подряд побеждали участники команды Градского?
    — Поверьте, не взыграли. Причем, мне кажется, я могу говорить не только за себя, но и за ребят тоже. Конечно, если бы, например, моя девочка заняла первое место, мне было бы очень приятно, но глобально это совершенно неважно. Повторюсь, мы занимаемся творчеством. Когда настраиваю ребят перед этапом поединков, в котором они поют в дуэтах, все время объясняю: «Друзья, петь с человеком в дуэте и одновременно конкурировать с ним невозможно, поэтому давайте будем делать продукт, стараясь не думать о конкурсе. Он пройдет, а песню люди будут слушать в Интернете долго».
    — За это время вы с остальными наставниками хорошо изучили предпочтения друг друга — вы, наверное, знаете, кто из участников к кому пойдёт, к кому повернуться, а кто точно не ваш?
    — В целом, конечно, знаем, но бывают и неожиданности. Когда я сижу в красном кресле на «слепом» прослушивании, то не расставляю шахматные фигуры в голове: мол, мне нужно набрать в команду такого-то, такую-то и ещё вот такого. Я реагирую на эмоции, на энергию.
    Но есть еще один момент. Помимо того, что тебе нравится, как поёт участник, ты должен понимать, чем можешь ему пригодиться. Я, например, осознаю, что существуют вещи, которые стопроцентно знает Лёня, а я в них ничего не соображаю. Вот и не поворачиваюсь, хотя конкурсант поёт прекрасно.
    Но есть что-то, в чём я разбираюсь лучше. Если мы с человеком на одной волне и у меня возникают идеи, я готова ему помочь. Хотя в случае со взрослым «Голосом» польза от меня не так очевидна, как на детском проекте. (Смеётся.)

    — Вы работаете вместе с мамой. Никогда не хотелось большей самостоятельности?
    — Я с 18 лет живу одна. Желание это было моё, но решение — мамы. Знаю мало матерей, которые при таком уровне близости, который у нас с ней, могли бы вот так просто отпустить дочь. Это было серьёзное решение, и я благодарна ей за него. То, что мы до сих пор работаем вместе, — огромное счастье для меня. Я восхищаюсь маминым талантом, мне хочется расти за ней, чтобы быть достойной её. Чем взрослее я становлюсь, тем яснее осознаю масштаб её личности. Думаю, окончательно пойму, что для меня сделала мама, когда у меня появятся свои дети.
    — Кажется, что вы уже готовы к этой роли, ведь к маленьким певцам из вашей команды вы относились совершенно по-матерински. Тяжело было с ними расставаться?
    — А мы продолжаем общаться. Например, с Рагдой Ханиевой. Это человек мира, абсолютно космический ребёнок со взрослой душой. И Настя Титова удивительная. И другие тоже… Короче, вся команда. Я счастлива, что они доверили мне кусочек своей маленькой жизни, и мечтаю увидеть их дальнейший путь. C ними я полностью отпускаю себя. Ко взрослым отношусь с некоторой опаской — думаю: ой, он может меня обидеть. А ребёнок — это же цветочек, чистая душа. С ними я раскрываюсь, хотя по природе человек закрытый.
    — Проект добавил вам популярности. Вам это приятно?
    — На Александра Градского, Леонида Агутина и Диму Билана прожектор был направлен всегда, а я, хотя мои концерты и собирают полные залы, все-таки была не на виду. Но согласитесь, кто бы меня пригласил в проект, если бы я к этому времени не завоевала некое уважение в музыкальном мире и репутацию честного человека, хорошо делающего свое дело вместе с командой.
    Но признаю: именно после «Голоса» меня стали узнавать на улице, в общественных местах, что не доставляет мне удовольствия. У меня нет публичной страницы в «Инстаграме» и «Фейсбуке», я не люблю внимания к своей персоне, к личной жизни. И вообще считаю, что когда ты говоришь о каких-то тонких материях, даже с друзьями, то привлекаешь ненужную, чужую энергию. Я не о зависти — просто есть вещи, которые не нужно рассказывать. Я это чувствую.
    — Тогда тем более спасибо за то, что согласились побеседовать с нами.
    — Это все Женева. (Смеется.) Она такая уютная, спокойная… Здесь ты переключаешься на другую волну. Есть время и поразмышлять, и побеседовать. Обязательно приеду сюда еще.

    Фото: Андрей Федечко

    tele.ru
    12.11.2014