– Когда пели, видели, что Пелагея плачет? Она же вся в слезах сидела во время вашего выступления!
– Когда я стояла на сцене, то на наставников не смотрела, а слёзы Пелагеи увидела только в эфире. Да я и сама плачу на этой песне, думаю, в этом заслуга её авторов – Евгения Мартынова и Андрея Дементьева. Может, и я тоже сумела кое-что передать, от себя добавить. Такие слёзы прекрасны – значит, мы ещё что-то чувствуем, значит, у нас ещё остались какие-то ценности! У меня так с детских лет: если в какой-нибудь песне слышу слово «Россия» – мороз по коже и всегда хочется плакать. Я очень верю в нашу страну и считаю её самой могучей державой. Думаю, что всё у нас будет хорошо, что сила в правде, а правда – за нами. Все эти современные модные веяния, движения – пусть они будут, конечно, но мы должны помнить о своих корнях, понимать, что мы – великий народ, у нас много бесконечно талантливых людей. Мы первые полетели в космос, в конце концов!

– А как вам работается с вашим наставником? Какие впечатления от работы в команде?
– Александр Борисович… Я выбрала его скорее интуитивно, только успело щёлкнуть внутри: «А кто бы мне позволил спеть «Алёшеньку»?» На слепых прослушиваниях глазами искала в зале сестру, потому что я ничего не видела, всё было как в тумане. И когда мне Градский потом сказал: «Мне показалось, неплохо. Но голос-то у тебя небольшой», – я поняла, что точно уйду. И каждый раз мне приходилось доказывать Александру Борисовичу, что я что-то собой представляю, каждый раз пела как последний. В песне «Твои следы» я понимала, что мой напарник поёт академическим голосом и это ближе Александру Борисовичу. Но я пела, как чувствую, и пыталась донести до людей и наставника, что дело не только в диапазоне. И Александр Борисович откликнулся на это, потому что он музыкальный человек, он чувствует. Я пела всем сердцем, всей душой и пыталась сказать ему, чтобы поверил в меня. Я над этим работала, а не просто какие-то вокальные рулады выводила.

– Тогда, можно сказать, на данном этапе цель достигнута?
– Да. У меня нет такого, что иду на «Голос» и только и думаю: пройду или не пройду? Для меня это – большой концерт, возможность петь с оркестром на всю страну. И когда Александр Борисович оставил меня после поединков, стала работать ещё больше, очень не хочется его подвести. Наставник не зря в меня поверил, я докажу, что ещё что-то собой представляю!

– И всё-таки что Градский сказал вам после исполнения «Баллады о матери»?
– Он позвонил мне после эфира с такими словами: «Замечаний тебе делать не буду – песня состоялась, поздравляю! Я только что разговаривал с поэтом Андреем Дементьевым, он сказал, что услышал лучшее исполнение этой песни». И после этого уже стало всё равно, что обо мне пишут в интернете.

– Неужели пишут плохое?
– Куча нелицеприятных отзывов! Но, наверное, такое бывает со всеми.

– Если Александр Борисович предложит вам работать в его театре, согласитесь?
– Совсем не думала об этом. А разве театр уже работает? Я читала, что вроде бы ещё нет. Но если предложит – соглашусь, конечно.

– А если вам предложат исполнить песню в другом жанре – рок, джаз или блюз, – споёте?
– Здесь, на конкурсе, меня учат, что нужно уметь сделать песню своей. Так к этому и отношусь. Хотя, откровенно говоря, хочется петь только любимые песни.

– Валентина, вы внутренне нацелены на победу, на финал? Какой у вас настрой?
– Меня все ругают, что я не боец и вообще не конкурсный человек. Я участвовала в разных конкурсах, чтобы закалиться, стать бойцом. Но можете поверить: мне безразлично звание победителя, я пришла сюда, чтобы спеть побольше хороших песен.

Расспрашивала  Марина ДОЛГОРУКАЯ
Опубликовано в №48, Моя семья, декабрь 2014 года