С Киссинджером согласен професор Пол Пиллар (Paul Pillar). Он считает, что любой, кто знаком с историей России до революции, в советское время и после прихода к власти президента Путина, должен понимать, что она не позволит нанести себе политическое поражение и не поступится своими стратегическими интересами в Европе и на Ближнем Востоке. Если проследить за российской и американской политикой в регионе в последние месяцы, станет понятно, что Путину удалось на региональном и международном уровне вызвать критику политики Обамы, который навязывает другим странам американскую систему правления. Сегодня уже очень многие страны мира крайне неодобрительно относятся к США и критикуют их политику в отношении России, Китая и европейских государств.

Редактор журнала The American Conservative Дэниел Ларисон (Daniel Larison) пишет, что все россияне поддержат Путина в его противостоянии с американцами, которые стремятся обеспечить себе военное присутствие на Украине, и что борьба с «американской угрозой» только усиливает позиции путинской администрации.

Что касается Ближнего Востока, то здесь, как указывают американские политологи, Москве удалось утвердить свои позиции в Сирии и обзавестись новыми союзниками, в то время как Вашингтон чуть ли не каждый день теряет сторонников. Кроме того, государствам Персидского залива, поддерживающим Америку, в скором будущем предстоит столкнуться с серьезными политическими кризисами, а это только укрепит позиции российских союзников — Дамаска, Тегерана и того, что осталось от Палестины.

Опыт Ирака, в котором побывали американцы, наглядно демонстрирует нам, что Вашингтон стремится расколоть ближневосточные государства, лишить их центральной администрации и оборонной способности. Это можно было понять еще тогда, когда американцы и израильтяне заключили с Египтом Кэмп-Дэвидские соглашения, которые стали прямой угрозой для его независимости и суверенитета и из-за которых он утратил контроль над Синаем.

Американская политика сегодня вызывает все большее отторжение в странах арабского мира. Протест против нее начался в Тунисе и распространился на другие государства. В то же время Россия и Китай усиливают свое сотрудничество со странами региона и продолжают поддерживать их в борьбе с США.

Это не просто дипломатические реверансы. Это важный сигнал о том, как смотрят на мир творцы американской внешней политики. В Вашингтоне преобладает мнение о том, что в конечном счете Соединенные Штаты и Китай либо утонут, либо выплывут вместе, увлекая за собой весь остальной мир. Если две державы смогут правильно выстроить свои отношения и эффективно сотрудничать, все будет хорошо; если нет, жить в предстоящие десятилетия будет трудно почти всем.

У такой точки зрения есть научное обоснование. Предполагается, что сегодня, как и в прошлом, находящиеся на подъеме державы встают перед четким выбором, когда сталкиваются с преобладающим международным порядком, созданным предыдущим поколением великих держав. Они могут либо приспособиться к этому мировому порядку, влившись в него, либо бросить ему вызов. В результате политика Вашингтона в отношении Китая имеет целью как можно активнее содействовать его ассимиляции, но при этом США должны находиться в готовности к ограничению ущерба на тот случай, если Пекин выберет путь конфронтации. Такая логика лежит в основе американской стратегии распределения рисков в отношениях с Китаем на протяжении двадцати с лишним лет.

В своем эссе на страницах журнала National Interest, вышедшего летом 2007 года («A World Without the West» — «Мир без Запада»), мы утверждали, что такие научные теории опасно неполноценны, и что возникающая вследствие этого умозрительная карта неверна. Мы приводили доводы о том, что восходящие державы, и в частности Китай, скорее всего, не станут ни подстраиваться под возглавляемый США мировой порядок, ни бросать ему вызов. Причина в том, что оба варианта совершенно непривлекательны. Зачем китайским властям перенимать либеральную систему, которая по большей мере противоречит их внутренним и внешним интересам? Смотреть на Китай как на загнанную в угол страну, которой приходится выбирать между двумя малопривлекательными вариантами, значит слишком серьезно воспринимать несовершенную научную теорию, и что еще хуже, неверно толковать поведение восходящих держав.

Выйдя за рамки такого ложного выбора, мы отметили, что восходящие державы начинают вместо этого строить «мир без Запада», действуя в обход существующего мирового порядка. При более тщательном практическом рассмотрении становится предельно ясно, что восходящие державы в приоритетном порядке развивают между собой связи в экономической, политической и даже военной областях. Поступая таким образом, они ослабляют те узы, которыми привязаны к либеральной международной системе, сосредоточенной на Западе.

Такого рода аргументы вызвали дискомфорт у многих людей, потому что практически все они серьезно и почти повсеместно переоценивают возможности, глубину и привлекательность существующего либерального порядка.

Прошло семь лет, и «мир без Запада» оказался у всех на виду. Сегодня главная тема в международной политике заключается не в том, удастся или нет соблазнить, побудить или даже заставить Пекин включиться в существующую международную систему или хотя бы заинтересоваться ею. И не в том, как Соединенные Штаты и Китай сползают к третьей мировой войне — хотя по мере усиления соперничества аналитики-традиционалисты (сторонники подхода «ассимиляция или конфронтация») ошибочно видят в конфликте единственную возможную альтернативу. Вместо этого налицо последовательные усилия восходящих держав по созданию параллельной многосторонней архитектуры, которая обходит стороной либеральный порядок и, скорее всего, самым фундаментальным образом изменит международную политику и экономику.

Последним и самым наглядным примером такой динамики стал новый Азиатский банк инфраструктурных инвестиций (Asia Infrastructure Investment Bank, AIIB), цель которого заключается в создании альтернативы традиционным и широко известным бреттон-вудским институтам. Идею создания такого банка выдвинул Пекин, и, вероятно, он останется под прочным контролем Китая. Индия и еще 20 развивающихся стран подписались под этой идеей, став членами-учредителями Азиатского банка инфраструктурных инвестиций.
В.Путин принимает участие в саммите ШОС в Душанбе

Но AIIB — лишь один из многих возникающих сегодня институтов, которые действуют в обход установленного Западом порядка и, как свидетельствует проведенное недавно всестороннее исследование этих тенденций, «дополняют существующие институты либо действуют параллельно им, редко бросая этим институтам прямой вызов». Есть и другие примеры, скажем, политические организации, такие как Шанхайская организация сотрудничества (ШОС), механизм БРИКС, проекты развития типа китайского «Нового Шелкового пути», и экономические объединения, например, «Региональное всестороннее экономическое партнерство». Список можно продолжить.

Являются ли данные институты идеальной заменой многосторонним организациям либерального мирового порядка во главе с Западом? Нет, не являются, но почему нам кажется, что они должны быть таковыми? Настолько ли они велики и влиятельны, как институты, действующие под западным руководством, которые зачастую существуют свыше полувека? Конечно, нет, однако в большинстве случаев это не мешает им привлекать в свои ряды критическую массу членов.

Вопрос не в том, могут ли эти институты «заменить» элементы непрочного мирового порядка в эпоху глобализации, а в том, развиваются ли они такими темпами, в таком направлении и с такой целеустремленностью, что это позволит им создать весомую альтернативу в предстоящие лет десять или около того. Мы думаем, что ответ на этот вопрос решительный и наглядно утвердительный. Такое будущее с «миром без Запада» наступает гораздо быстрее, чем ожидало большинство из нас, и его приход ускоряет хмельная смесь из реальности и представлений о том, что глобальный финансовый кризис форсировал «подъем остальных», который на то время уже начался.

Соединенные Штаты потеряли драгоценное время, и теперь им придется очень быстро переключать интеллектуальные передачи. Самым важным первым шагом должен стать отказ от ложной дихотомической концепции, согласно которой подъем Китая неизбежно заставит его либо присоединиться к господствующей системе, став ответственным и заинтересованным ее участником, либо бросить прямой вызов мировому порядку, что может даже привести к войне между ведущими державами. Но в ближайшее десятилетие мало шансов на любой из этих исходов, и взгляд на них как на два края непрерывного спектра мешает заметить появление «мира без Запада».

Американским стратегам также придется признать, что тот либеральный мировой порядок, о защите которого постоянно твердят американцы, это скорее желаемое, чем действительное. Мы говорим это не для того, чтобы принизить важность построения открытой и основанной на правилах международной системы, а чтобы показать, что такая система практически не существует за пределами узких географических и весьма спорных сфер. Великая американская миссия 21-го века состоит не в укреплении или починке существующей надежной архитектуры, а в том, чтобы продолжать едва начавшееся ее строительство. Поскольку «мир без Запада» начинает играть все более заметную роль в международной политике, Вашингтон не может больше почивать на лаврах сформировавшихся после Второй мировой войны институтов, которым более полувека. Чтобы соответствовать ниспровергающему существующий порядок новаторству восходящих держав, нужно гораздо больше инициативности.

Тем временем, Соединенным Штатам придется напряженно думать о том, как реагировать на институты, не входящие в западную систему. До настоящего времени Вашингтон и его союзники с легкостью и пренебрежением махали рукой на такие организации как БРИКС и ШОС, называя их непоследовательными и бесполезными. Но такого отношения сегодня уже недостаточно, поскольку находящиеся на подъеме державы накапливают серьезное влияние и возможности.

Вашингтон в ответ должен использовать в сочетании следующие варианты действий:

Во-первых, сделать глубокий вдох и не противиться тем не западным инициативам, которые соответствуют интересам США. Не все организации во главе с китайцами изначально представляют угрозу для Соединенных Штатов, и Вашингтону вряд ли полезно и выгодно постоянно противодействовать усилиям Пекина и его союзников по оказанию внешней помощи в сфере экономики и безопасности.

Во-вторых, если Соединенные Штаты все же решат противодействовать китайским инициативам, они должны делать это открыто и предельно четко объяснять причины — ведь слухи о том, что США за кулисами проводят тайное лоббирование против Азиатского банка инфраструктурных инвестиций, лишь затмевают вполне законные озабоченности администрации Обамы и подпитывают сюжетную линию СМИ об упрямом американском обструкционизме. В следующий раз американским официальным лицам лучше открыто объяснить позицию США и выступить в ее защиту, поскольку в случае с AIIB позицию Америки поддержало немало ведущих стран региона, включая Австралию, Японию и Южную Корею.

В-третьих, надо подумать о том, как воздействовать на эти организации изнутри. У Пекина вошло в привычку осуществлять проникновение в международные организации и находить пути и способы для управления ими, а при необходимости и тормозить их деятельность. Вашингтону и его союзникам надо делать то же самое, даже в такой организации как ШОС, которая может быть отвратительной в плане соблюдения норм и стандартов.

И наконец, Вашингтон должен проявить готовность и желание участвовать в торге и соперничестве между институтами. В связи с усилением «мира без Запада» надо на время отказаться от навязчивой мечты об общепризнанном и легитимном либеральном порядке, которая появилась после холодной войны. Вместо этого Соединенные Штаты должны стремиться к созданию и расширению объединений и очагов экономического и политического либерализма, когда для этого появляются оптимальные возможности. А это означает взаимодействие с государствами-единомышленниками и отказ от разглагольствований о том, что США не могут отстаивать и продвигать свои интересы, а также решать серьезные проблемы без содействия Китая и прочих восходящих держав. В некоторых вопросах (таких как изменения климата, где важно участие всех), видимо, так оно и есть. Но в большинстве других вопросов можно обойтись и без Пекина.

Еще давно Томас Кун (Thomas Kuhn) учил нас, что системы воззрений умирают тяжело. В данном случае будем надеяться, что совершенно явное возникновение «мира без Запада» станет, наконец, для нас сигналом побудки и укажет, что пора отказаться от традиционных представлений о тех выборах, с которыми сталкиваются державы на подъеме. Соединенные Штаты не могут пассивно сидеть и ждать, когда Китай присоединится к либеральному порядку либо же бросит ему вызов — ведь на самом деле, Пекин постепенно создает альтернативный порядок.

Наазнин Барма — доцент факультета проблем национальной безопасности школы повышения квалификации офицерских кадров ВМС.
Илай Ратнер — старший научный сотрудник и заместитель директора Программы безопасности Азиатско-Тихоокеанского региона в Центре новой американской безопасности (Center for a New American Security).
Стивен Вебер — профессор Калифорнийского университета в Беркли, работающий на кафедре политологии и на факультете информатики этого вуза.

Изложенные в статье взгляды принадлежат исключительно ее авторам.

18 нежелательных

Я хотел бы рассказать о том, что я видел в Донецке, но, к сожалению, я должен начать тем, что по сути своей является лишним и ничтожным. Я имею в виду ту травлю в СМИ, которая началась в тот момент, когда украинское министерство внутренних дел опубликовало список из 18 имен нежелательных лиц. Это список международных наблюдателей, которые приняли приглашение центральных избирательных комиссий двух республик и отправились в Донбасс. Но в этом списке всего 18 имен, включая мое имя. Почему?

Судя по всему, Киев хотел уменьшить число наблюдателей до минимума, чтобы потом заявить: «Посмотрите, Кремлю удалось привлечь всего несколько человек со всего мира для своих отвратительных планов. И чтобы подчеркнуть ненормальность выборов и «кремлевских» наблюдателей, МВД Украины выбрало тех, на примере которых можно было наглядно продемонстрировать, насколько сомнительными, ко всему прочему, фигурами они являются. Представители партий Jobbik, болгарской Atakа, греческой коммунистической партии, чешской «Народной демократии» — в общем экстремисты всех мастей: левые, правые, белые, черные. И к этому итальянский мэр, подозреваемый в контактах с мафией. Мол, только этот «цвет» Европы и готов на сотрудничество с Кремлем.

«Экстремистский» слёт в Донбассе

Я предполагаю, что именно такой образ Киев хотел сформировать. Ведь сам он хорошо понимает, что «шапка на нем горит». Нацистские группировки боевиков, состоящие на службе у киевской власти, ликвидируют своих оппонентов, а в это время господа при галстуках чинно принимают законы в столице, которые ограничивают права русскоязычного, да и любого другого, меньшинства. Яценюк и Порошенко, вероятно, боятся, поэтому стараются отвлечь внимание от собственных преступлений и привлечь его к «самым отвратительным антидемократическим политическим силам», которые в воскресенье 2 ноября приехали на «слет» в «украинский» Донбасс.

Западные СМИ, пользуясь удобным моментом, с готовностью начали дискредитационную кампанию. СМИ писали о псевдовыборах, которые организовали пророссийские сепаратисты и террористы, писали о наблюдателях, которых наняла Москва, созвав экстремистов со всей Европы. И СМИ удалось, конечно, воспользоваться той неопределенностью, которая царит в вопросе организаторов и спонсоров выборов. В немалой степени этому поспособствовали и неудачные или неоднозначные высказывания самих участников. Но что сделано, то сделано. Мир из-за этого не рухнул. Важно понять, что СМИ разыгрывают эту карту, чтобы завуалировать то, что действительно важно — выборы и войну в Донбассе.

Вечерний Донецк

В Донецк мы приехали вечером накануне выборов, проделав путь из Москвы через Ростов-на-Дону. Некоторые уже были на месте. Среди наблюдателей была довольно сложная иерархия, которая влияла и на то, кто с кем и как будет соприкасаться. Другими словами, пригласит ли их глава республики Захарченко на ужин, будет ли тот или иной наблюдатель сидеть рядом с ним на пресс-конференции или же будет наблюдать за всем издалека и т. д. Большая часть наблюдателей входила в последнюю группу. Однако ничто не мешало тому, чтобы каждый из нас смог свободно поговорить с местными жителями, с ополченцами, полицией, персоналом отеля, избирательной комиссией и другими категориями.

С другой стороны, мы все время находились под наблюдением людей с автоматами, которые отвечали за нашу безопасность. Но за день и две ночи я не слышал стрельбы, земля не тряслась, а оконные стекла не дребезжали. К сожалению, сейчас обстановка в Донецке изменилась. Украинская армия, которую оттеснили на границы города, не сдается и начала масштабное наступление. Сообщения о планах украинской армии приходили и в дни перед нашим приездом, что, конечно, не слишком способствовало нашему спокойствию.

Но то, что мы не можем без охраны уходить далеко от отеля, мне прямо никто не сказал, поэтому в субботу вечером я отправился на прогулку по пустым улицам Донецка. И, возможно, именно эти моменты произвели на меня самое большое впечатление. Только представьте центр миллионного города, его широкие бульвары, трамвайные пути, многоэтажные дома, магазины, парки — совершенно безлюдными. В большей части окон — темнота. Светили лишь уличные фонари. Иногда мимо проезжал одинокий автомобиль, а в темных переулках то тут, то там мелькали тени незнакомых людей. И эта тишина — лишь звук моих шагов, раздающийся по округе.

Выборы как они есть

Весь город был наводнен биллбордами, которые призывали людей участвовать в выборах, бороться с фашистами из Киева, прилагать совместные усилия для строительства нового и наконец-то собственного государства. Мы голосуем за будущее, голосуем за жизнь, голосуем за мир, труд и независимость — такие лозунги были повсюду. И к немалому моему удивлению, они соответствовали реальным настроениями местных жителей, которые на следующий день пришли на избирательные участки. Очереди были бесконечными, везде играла музыка (хотя бы в записи). И несмотря на то, что температура была около нуля и пошел снег, все терпеливо и уверенно ждали своей очереди. Ведь они хотели выразить свою однозначную поддержку будущей власти, которая принесет им независимость, обеспечит работой, даст мир и лучшую жизнь их детям. Ни Киеву, ни Западу тут никто не верит. И в этом он виноват сам.

По избирательным участкам мы ездили целый день. Выборы проходили с восьми утра до восьми вечера, а предварительные результаты незадолго до полночи объявили председатель Избиркома ДНР Роман Лягин, прежний и нынешний глава республики Александр Захарченко, председатель Верховного совета Денис Пушилин и проигравший кандидат на пост главы ДНР Александр Кофман. Объявление предварительных результатов проходило в зале заседаний строго охраняемого отеля «Пушкин», в котором находился Избирком, по приглашению которого мы и приехали в Донецк.

На освобожденной территории Донецкой Народной Республики было открыто 364 избирательных участка. Однако выборы проходили и в приграничных областях Российской Федерации — там, где живут донбасские беженцы. Предположительно, их численность достигает 1 миллиона. Люди могли делать свой выбор уже с 29 октября — по интернету или почте. Тот, кто хотел прийти на выборы лично, имел возможность выбрать любой избирательный участок. Если он не соответствовал месту проживания, нужно было подать письменное прошение и подождать его оформления. К некоторым гражданам члены избирательной комиссии приезжали прямо домой. Так что власти делали для своих граждан максимум. Но это совсем не означает, что участие было обязательным.

Страна, где завтра уже означает вчера?

Донбасс не самый живописный край. Здесь устремляются к небу тысячи надшахтенных башен, повсюду — сотни терриконов, а фабрик тут — без счета. Даже дома не особенно отделаны. Кое-где еще сохранились старые деревенские домики, но преобладает панельная застройка, которая еще не обрушилась, вероятно, лишь благодаря силе воли. Но тут можно увидеть и некоторые «парадные» советские здания, как правило в центре городов. И на них открывается неплохой вид. Напротив. Тут переплетается советское прошлое с постсоветским настоящим. Бронзовые статуи Ленина соседствуют с крестами, а рядом с памятниками с лозунгами «Пусть процветает рабочий класс!» вырастают новые храмы. Но зачем уничтожать памятники прошлого? Ведь они — свидетели того времени, когда у людей была работа, стабильность и покой, когда у них было все, что им было необходимо для жизни. О сегодняшнем времени такого не скажешь. Поэтому в целом понятно, почему люди не посягают на «своего» Ленина, пусть даже по воскресеньям они и ходят в храм.
Мемориальный комплекс на вершине кургана Саур-Могила

К сожалению, мы не успели зайти на службу. Мы также не успели купить «обязательные» сувениры. Целый день мы были на участках. И даже если бы возможность отойти нашлась, магазины (та малая часть, что осталась на Донбассе) были закрыты. Но ополченцы хотя бы показали нашей группе место, которое для них и их борьбы многое значит. На одном из холмов Донецкого кряжа стоит монументальный памятник Саур-Могила как напоминание о битве, которая была тут во время Великой отечественной войны. В августе этого года памятник был разрушен украинской армией, которая хотела занять эту стратегическую позицию, ведь с нее видна не только большая часть Донбасса, но и граница с Россией. Тут погибло много ополченцев, и мы смогли почтить их память перед могилами среди обломков. Было холодно, дул сильный ветер. Разбитые окрестности говорили о том, насколько тяжелые бои тут недавно проходили.

Совсем близко находится деревня Петровское. Она является ярким примером всех тех ужасов, которые тут происходили и продолжают происходить всего в нескольких километрах отсюда. Многие дома были сожжены, но некоторые устояли. Подобные картины можно наблюдать и в городах. Мы собственными глазами могли видеть доказательства того, что украинские части совершали обстрелы гражданских объектов и уничтожали гражданское население. Как благородно! Слава Украине — героям слава! По-прежнему здесь готовые окопы, и работают десятки КПП. На окружающих их баррикадах гордо развеваются флаги России, Донецкой Народной Республики, Донбасса и знамя Христа Спасителя. Это боевое знамя — возвращение к средневековой допетровской традиции, когда русские воины шли в поход, сражались, побеждали и умирали под хоругвями с изображением Мандилиона, нерукотворного образа Спасителя, который считается самой старой иконой.

Честь и покой павшим, живым — ответственность и борьба

Я очень рад, что я смог посетить военный Донбасс. У меня нет ощущения, что я пересек границу нелегально, как утверждают киевские чиновники, и я не чувствую себя отвратительным преступником или прислужником террористов. СМИ стремятся демонизировать наблюдательскую миссию, но как бы они не старались, они не смогут скрыть правды. Для этого нужно было бы уничтожить весь Донбасс, всех разумно мыслящих людей мира и, не в последнюю очередь, саму Россию. Не то чтобы инженеры Нового мирового порядка к этому не стремились, но у них все равно не выйдет, хотя они, увлекшись сами собой и собственной гордостью, думают иначе.

Я признаюсь — в Донбасс я ехал не как отстраненный и незаинтересованный наблюдатель. Я ехал как человек, который считает сопротивление народа Донбасса законным и справедливым. Я часто вспоминаю надпись, которую увидел на памятнике в одном чешском городе «Честь и покой павшим, живым — ответственность и борьба». Жители Донбасса чувствуют ответственность и поэтому борются. А как отметил известный русский мыслитель и политолог, близкий к президенту Путину, Александр Дугин, с которым я имел возможность ненадолго встретиться после возвращения в Москву, наше участие имеет большое значение не только для охваченного войной Донбасса и русских вообще, но и для всех тех, кто не хочет смиряться с упадочным, агрессивным, безбожным и все менее свободным Западом. Россия не хочет быть его частью. Не хочет этого и Донбасс. И Слава Богу.