Товарищи начали, нехорошо смеясь, разъяснять. Главная претензия ОАО, которую директор прямо указывает в судебном иске: комбинат технологически может работать только с живой рыбой. А в Российской Федерации просто нет судов, оборудованных RSW-танками для её перевозки. Поэтому иначе, чем на норвежском сырье, завод работать просто не в состоянии. Поэтому продуктовые санкции губительны. Поэтому возместите денег.

Во-первых, как мне пояснили, — это просто очень циничное враньё: даже если в России и нет «судов-живорыбников», то это вовсе не означает, что все компании мира, такими судами обладающие, имеют нерушимые обязательства перевозить в них исключительно норвежского садкового лосося. Платите деньги — и привезут что угодно и откуда угодно: хоть из Чили, хоть с Фарерских островов, которые ни под какие санкции не подпадают.

Так что «нарушение уникальной технологической цепочки» тут как бы — о чём-то немного другом.

Во-вторых, достаточно заглянуть на сайт самогó скандалящего комбината, чтобы понять: среди собственно готовой продукции комбината никакой живой рыбы нет, и она довольно стандартна: это мороженая рыбопродукция в ассортименте, пресервы, консервы и тому подобное. Поэтому, по мнению мурманских рыбаков, у предприятия вполне имеются чисто технологические возможности принимать и охлаждённую рыбу. Просто отечественные рыболовные компании отказываются её туда поставлять, так как комбинат предлагал им неадекватно низкую цену — мотивируя это, кстати, «условиями госпрограммы»: там весьма приличные долги перед «Росагролизингом» (привет, кстати, госпоже Скрынник, выделившей на модернизацию под перевалочный пункт, способный только потрошить норвежское искусственно выращенное … э-э-э … поголовье, 70 млн рублей под 2,5 % годовых).

Вот, собственно говоря, — и всё.

По сути — это просто «упаковка» или, если сравнить, допустим, с автопромом, — это просто «отвёрточное производство». Килограмм норвежского лосося стоит 5,5 долларов США, ввозится он как «сырьё» с соответствующим не самым тяжким налогообложением, после чего лёгким движением руки и превращается в «готовую российскую продукцию». С соответствующей ценой и этикеткой. А о его искусственном происхождении, как и о том, что садковая рыба по норвежской технологии обязана проходить термическую обработку (у рыбы, живущей в «стоячей воде» и питающейся, по сути, комбикормом, в определённых тканях возможно довольно приличное количество опасных для человека паразитов: неслучайно Роспотребнадзор имел к этой продукции серьёзные претензии и без всяких санкций), можно просто забыть.

Что же касается рыбы, реально добываемой в море, то её гораздо проще обработать уже непосредственно на месте, что, собственно говоря, все и делают: и не только наши рыбаки, но и те же норвежские. Это — совершенно нормально просто потому, что так выгоднее и удобнее для всех.

Именно поэтому термин «логистический центр» и насмешил так мурманских рыболовов: невозможно что-то превратить во что-то, если оно и так этим самым чем-то и является. А ещё больше их насмешила форма иска, где заведомо не было мотивировки для победы в судебном процессе: для этого надо было элементарно рассчитать сумму ущерба и требовать от правительства компенсации.

Собственно говоря, местные считают, что комбинату просто нечем отдавать полученный от государственных «Росагролизинга» и «Россельхозбанка» кредит. Вот комбинат и подал заведомо проигрышный иск с элементарной целью «списать убытки на санкции».

…А вот работа моих коллег, по всем возможным и невозможным каналам «оплакивающих российского производителя», даже не вникнув в суть вопроса, и тем самым наглядно демонстрирующих знающим людям свой вопиющий непрофессионализм, — это действительно проблема.

Что-то с этим надо делать.

Нельзя так работать. Из-за вас, коллеги, обозлившиеся на телесюжет о «стенающем под санкциями» комбинате из своего города мужики мне чуть морду не набили. Только за одну принадлежность к журналистскому сообществу.