Спратлен расценивает развитие двустороннего партнерства как "угрозу" усилиям США, направленным на поддержку демократических преобразований в Киргизии. По её мнению, нарастающее сотрудничество между лидерами двух государств привело, в частности, к прекращению военного присутствия США в центре транзитных перевозок в международном аэропорту «Манас», тогда как Россия сохраняет свою военную базу «Кант» недалеко от столицы республики, что свидетельствует о снижении влияния Вашингтона в Бишкеке.

Чем заканчивается такая обеспокоенность должностных лиц внешнеполитического ведомства США — догадаться несложно. Тут стоит вспомнить, как в 2012 году госсекретарь США Хилари Клинтон прямо заявила главе российского МИД Сергею Лаврову во время встречи в Дублине, что США пойдут на любые действия, чтобы прекратить или замедлить процесс интеграции государств постсоветского пространства в некое подобие Советского Союза. Тогда этим заявлениям не придали особого значения, за что, собственно, и поплатились нынешней ситуацией на Украине — которая развивалась как ответная реакция США на перспективы её вступления в Таможенный, а в перспективе — возможно, и в военный союз с Россией, Белоруссией и Казахстаном. В случае с Украиной — печеньки от Нуланд и проводники политики США и Евросоюза внутри украинской политической элиты сделали свое дело. Сейчас даже заикаться о возврате к тому уровню взаимоотношений между двумя родственными в прямом и переносном смысле государствами, какими они были "до Майдана", уже не приходится, а россияне и украинцы, хоть и нехотя, но постепенно начинают привыкать видеть друг друга через визиры прицелов. Слава Богу, что пока война между Россией и Украиной не выходит за рамки информационной — хотя очевидно, что Госдепу США и ряду проводников его политики в соседнем государстве гораздо выгоднее "классический" вооруженный конфликт, который сделает невозможным восстановление отношений между странами на десятилетия.

Вернёмся к ситуации в постсоветской Средней Азии. Вышвырнуть Россию из этого региона — было заветной мечтой западных геополитиков с середины 19 века. В начале 20 века англичане всячески поддерживали антироссийские силы в Средней Азии — начиная от исламских фанатиков, заканчивая басмачами, орудовавшими в приграничных районах вплоть до начала 30-х годов. После окончания Второй Мировой войны этот вектор перешёл по наследству к новому лидеру западного мира — Соединенным Штатам Америки, которые всячески поддерживали антисоветские силы в Пакистане и Афганистане, что вылилось в череду государственных переворотов в этих государствах. Кульминацией противостояния стала Афганская война, в ходе которой западный цивилизованный мир сделал ставку на малограмотных религиозных фанатиков, ставших, благодаря усилиям пропагандистской машины США, "борцами за свободу".

В 1991 году давняя мечта Запада наконец осуществилась — с развалом СССР Россия из Средней Азии не просто ушла как субъект политического влияния на государства региона: благодаря искусственно созданному подъёму "национального самосознания" в бывших советских среднеазиатских республиках (а проще говоря — оголтелому пещерному национализму), из многих из них было изгнано русскоязычное население, включая технических специалистов и управленцев, подверглась гонениям и нападкам русская культура и история. В 90-е было много сделано для того, чтобы стереть любые напоминания о былом влиянии России в Средней Азии. Правда, и сама Россия не особо сопротивлялась этим процессам, почти на целое десятилетие "выпав" из числа великих держав.

Вспомнить о России политиков и граждан Узбекистана, Таджикистана и Кыргызстана заставило постепенное понимание того факта, что без восстановления связей с бывшей метрополией их республики в системе глобального мироустройства попросту обречены. Фактически, государства Средней Азии оказались перед нехитрым выбором — либо превращаться в подобие современного Афганистана, если продолжать следовать политике, диктуемой Вашингтоном, которому глубоко наплевать на то, будут ли жители этих республик жить в цивилизованном обществе или под управлением полевых командиров, собирая сырьё для новых нарколабораторий, либо искать пути восстановления союзных отношений с Россией, принимая во внимание наличие экономических связей и общую историю в составе СССР. Тем более, что Узбекистан, Таджикистан и Кыргызстан — это по сути светские государства, население которых не желает превращаться в исламских фанатиков по ближневосточному или афганскому образцу.

Впрочем, что такое демократические преобразования по американскому образцу — Кыргызстан уже ощутил на себе в полной мере. В феврале — марте 2005 года в Киргизии были проведены очередные парламентские выборы, которые международными наблюдателями почему-то были признаны нечестными, что привело к народному недовольству, резкому обострению положения в стране и свержению существующего режима. "Тюльпановая революция" в Бишкеке, по сути, носила все признаки классического "оранжевого сценария". Но, несмотря на то, что о поддержке новой киргизской власти сразу заявили США, на её политике сразу же сказались пророссийские симпатии значительной части населения страны, благосостояние которого, чего греха таить, зависит от России намного больше, чем от политики Вашингтона.

Впрочем, и для России — Кыргызстан является привлекательным партнёром не только в силу своего выгодного территориального положения или дешёвой рабочей силы. Примерно 40% промышленного производства современного Кыргызстана даёт добыча золота — одна из наиболее активно развивающихся в республике отраслей. Кроме золота, Бишкек экспортирует на мировой рынок хлопок, электроэнергию, шерсть, мясо, ртуть, уран, сурьму, швейные изделия и обувь. Причём, основным потребителем киргизской промышленной продукции является даже не Россия, имеющая долю около 19% от общего объема экспорта, а Швейцария, чья доля в закупках продукции предприятий Кыргызстана стремится к 30%.

Конечно, в составе Таможенного Союза у киргизской экономики намного больше шансов окрепнуть, что, собственно, категорически и не устраивает Вашингтон. Ведь, чем меньше в государстве социальных, экономических, политических или межнациональных проблем, тем меньше шансов сотворить в нём какую-нибудь гадость наподобие событий на площади Тахрир или создания отрядов "борцов за демократию", которые начинают резать головы всем, кто, по их мнению, имеет отличное от их единственно верного мировоззрения.

В любом случае, времени для того, чтобы увести Кыргызстан, а вместе с ним и всю постсоветскую Среднюю Азию с намеченного курса на сближение с Россией, у США остается совсем немного времени — подписание договора о присоединении этого государства к Таможенному Союзу запланировано на 23 декабря этого года. А старт началу интеграционных процессов будет дан 1 января 2015 года.

Поэтому ближайший месяц, оставшийся до наступления этой даты, скорее всего, станет очень тяжёлым для киргизского руководства, на которое США наверняка попытается оказать максимальное давление. Не исключается и вариант попытки провернуть нечто подобное тому, что удалось в условиях Украины — в которой также катализатором массовых выступлений, в финале которых произошла резкая смена курса страны на антироссийский, стала перспектива вступления в Таможенный Союз. Остаётся только надеяться, что пропагандистская машина США в случае с киргизским населением и политиками даст сбой, поскольку две "оранжевые революции" за последние 10 лет — это слишком много, даже для такого сложного региона, где уже более столетия сходятся ключевые интересы США и России в борьбе за влияние в Средней Азии.