Но вернёмся в Киев, только не в тот, что описывают журналисты, показывающие вам пару центральных улиц. Эти писаки похожи на сусликов, высовывающихся из норы и тут же прячущихся обратно. Вот что они успели, высунувшись, увидеть, то и вы в идите. Нет, я не требую репортажей из Гостомеля, хотя ходят слухи, что именно там находится мини-концлагерь — на полигоне возле аэродрома. Вероятнее всего, именно с этого аэродрома вожди хунты будут пытаться удрать — место уж больно удобное. Но мне не нравится однообразность всех репортажей из Киева. Похоже, кому-то выгодно создать впечатление, что в городе все зомбированы, все скачут и метят краской всё подряд.

Чтож, центр для этого пригоден — нормальные киевляне там фактически не бывают, и в прицел объективов стараются не попадать. По поверхности Козьего Болота и Перевесища шастают оккупанты, их колонисты и пособники из местных — как и должно быть в преданном и оккупированном городе. Демонстраций безоружных подпольщиков не ждите. Ждите бунтов, вызванных крушением ложной реальности у тех, кто сейчас красит и скачет. Вы не видите всего, но слышите голоса тех, кого по разным причинам ещё не «зачистили» — пока хватит и этого. Реальность Киева такова, что круг общения людей сужен до предела, ведь за сказанное не там и не тому слово могут убить. Не ждите беспечной откровенности — ещё не время.

А теперь — немного об украинцах. Судя по всему, многие россияне по примеру бандеровцев записали в украинцы всех жителей Украины, причём слово «украинец» стало равнозначно слову «враг». И это так: — слова «Украина» и «украинец» узурпированы врагом. Зато теперь представителям культурного и диалектического ответвления русского народа можно вернуть себе наименование «малороссы». Хозяева свидомитов и сами свидомиты-бандеровцы сделали одновременно гениальный ход и смертельную ошибку, когда сыграли на насильственном отождествлении нацистско-фашистской идеологической принадлежности с принадлежностью национально-культурной. Получилось так: именование, язык и культура присвоены представителями чуждой, западной культуры, говорящими на малопонятной истинным украинцам смеси языков. Поверхностное сходство есть, но теперь, чтобы считаться украинцем, украинец должен отказаться о украинской же культуры и перенять чуждый диалект. Никакой тавтологии: это и есть попытка оккупации и поглощения одной культуры другой. Создан искусственный кризис самоидентификации у миллионов людей — в результате они, по замыслу, должны принять как свою культуру агрессора и стать управляемым стадом. Ошибка в том, что атакована неотъемлемая часть русской культуры, которая не просто культура, но цивилизация. Стукнули дубиной по кочке, а кочка оказалась башней танка... Теперь вопрос в том, позволит ли русская цивилизация отрезать от себя кусок на прокорм врагу.

Как видите, я всё время говорю о созданной как оружие против русской цивилизации двойственности реальности. Где бы они ни жили, представители нашей цивилизации по замыслу врага должны видеть не то, что есть — не там, где оно есть. При этом друзья должны выглядеть предателями, а враги — друзьями и просветителями. Но если убрать слои лжи, то в первом ряду врагов окажутся США, Британское Содружество и государство .Ватикан. Просьба не путать Ватикан с католической церковью — в Ватикане от неё осталась только вассальная США бюрократическая структура, использу.ющая католиков и униатов для расширения доходных территорий и власти. То, что происходит сейчас на .Украине — своеобразный крестовый поход с нацистам в роли крестоносцев. Отсюда и объединение подотчёных Ватикану униатов с псевдоправославными «церквями». Это как ложные опята: с виду съедобный гриб, красивый даже, но есть не стоит — внутри смерть. Та же история с униатами и предателями православия. От религии и веры у них только внешняя форма и красивые слова — а полное содержимое форм и смысл слов сейчас убивает людей на Украине. Оно равно враждебно всем верующим и неверующим людям, всем религиям потому что его суть — бесчеловечность и вседозволенность. Так что снаряды падают на Донбассе в мечети и костёлы реже, чем в мечети и монастыри просто потому, что их там меньше. И ещё хунта боится бунта союзников из числа лжемусульман. Я уверен, что пришло время всем верующим вместе отстаивать Коран, Библию и Тору. Ну, пока после моих слов антисемиты и прочие амеросектанты исходят дерьмом, я продолжу говорить о видах и количестве реальностей. Многих удивляет, как могут свидомиты верить в то, что одесситы сожгли себя сами, а ополченцы своими руками каждый день убивают своих детей и разрушают свои дома, заводы и храмы. Ничего удивительного: это так и есть в высшей для свидомитов реальности и согласуется с их высшей правдой. Дело в том, что они ведают, что творят. И знают, что живут не по заповедям, а по списку смертных грехов. Но реальность, в которой они — фашисты, сатанисты и нацисты в одном флаконе, слишком страшна для них самих. Страшна неизбежностью ответственности на этом и том свете, страшна позором разоблачения. Поэтому их хозяева выдумывают для них высшую реальность, а потом они сами начинают заражать ею других людей. Эта высшая реальность — всего лишь раскрашенная оболочка, всего лишь свёрнутый из красочного рекламного листа кулёк для куска ядовитой и заразной тухлятины. Но только в такой реальности свидомиты могут существовать, считаю себя и людьми, и живыми. Собственно, любой свидомит — это человек, добровольно или обманом пошедший на расщепление личности и подавление вплоть до уничтожения той её части, которую верующие и атеисты дружно называют душой. То, что приняло командование телом, имеет разум, послушный приказам извне и животным инстинктам — при сохранении памяти и навыков. И вот это наличие по необходимости памяти и остатков человечности и заставляет создавать высшую реальность. В ней свидомиты — Работники и Воины Света, живущие по заповедям, несущие освобождение от Зла и карающие всякое зло честно и по справедливости. В своей реальности только они — люди. Люди, уничтожающие чудовищ и укрощающие человекоподобных животных.

А тот, кто против них — тот сам себя убивает. И достоин участи раба. И не есть человек.

Так что — да, «самки колорадов», сожженные одесситы, замученные и заморенные голодом старики и дети — они сами себя убили. Нельзя противиться светоносным героям и остаться в живых.

Да, народ, это та самая высшая реальность высшей расы, против которой воевали наши отцы и матери, дедушки и бабушки. Старое зло собралось с силами и напало. А потому забудьте эту хрень насчёт «лишь бы не было войны» и «надо договариваться о мире». Война уже вошла во все наши дома, и о мире можно будет говорить только после победы. Нам говорить. А если не победим — то это с нами поговорят об условиях рабства и о площади наших резерваций.

И ещё: больше всего свидомиты, как и бандеровцы времён ВОВ боятся правды и позора. Они исповедуют культ смерти, а потому боятся не столько просто смерти, сколько смерти позорной, смерти по приговору суда, смерти с разоблачением и погребением без почестей. Покажите им их истинное лицо прилюдно, разоблачите их ложь — и вы их убьёте. Вот почему при малейшем намёке на приближение к правде свидомиты либо переключаются без всякой логики на другие темы, либо впадают в агрессивное вплоть до готовности убить оппонента состояние — они просто защищают свою псевдожизнь и псевдореальность. Многих ещё можно вылечить, но это потребует работы по устранению вредоносного влияния и восстановлению личности. Думаю, потребуются совместные усилия учёных-медиков и священников.

А живущие в оккупации нормальные люди сейчас больше всего нуждаются в моральной поддержке и общении со стороны людей с .Большой Земли. Не надо писать стихи и обращение к бандеровцам и свидомитам — они воспринимают это как при знак слабости. Говорите с теми, кто ещё не сдался — их намного, ОЧЕНЬ намного больше, чем это кажется исходя из сообщений СМИ.

Да, они порой будут говорить что-то не то — а вы сами всегда всё знаете и чушь никогда не порете?

Надо поддержать людей, у которых опускаются руки и пропадает воля к борьбе после года неясности во всём, давления вражеского окружения и пропаганды. Если говорить прагматично, это позволит увеличить количество бойцов и восстановителей разрушенного. На мелочных взаимных обвинениях во всякой порожденной непониманием и незнанием ерунде далеко не уедем и не победим. На спесивом самоутверждении — тоже. Надо объединяться. Пора. Личности, вокруг которых можно объединиться, уже есть. И уже есть идея — идея восстановления, воссоединение и возрождения.

Не знаю, как кого, а меня держит на плаву мысль, что России и нужна всё-таки вся Украина — без фашистской фауны. А фауну вполне можно выдавить туда, куда она сама стремится — к хозяевам, к братьям по разуму, в Европу и Америку.

Стекло, пробитое пулей

– У вас была возможность увидеть реальную картину. Отличалась ли она от того, что вам доводилось видеть раньше?

– Эти две поездки – небо и земля. Когда мы приехали, начались холода, холодно было в гостинице, где мы жили, холодно было на избирательных участках. И это чувство холода внутри и снаружи ощущалось сильно, хотя по своей сути украинцы – теплый народ. Сейчас там чувствуется безысходность, чудовищная и глубокая депрессия. Кажется, что в депрессии находятся не только люди, но и дома, и города. Да и вся страна. А на украинских телевизионных каналах, а их там множество, причем профессиональных, хорошо сделанных, такой накал пропагандистских страстей! Каналы принадлежат различным олигархам и группировкам, и борьба между ними в предвыборный период обострилась до предела. Процветает «черный пиар». А люди – боятся.

– Боятся смены власти?

– Они боятся всех: журналистов, наблюдателей, смены власти, а то, что они думают, держат глубоко в себе. Максимум, на что они были готовы, это зайти в кабинку и поставить крестик. Неудивительно, что процент участия на этих выборах был самым низким, а те, кто шел на выборы, говорили, что идут голосовать, чтобы не было войны. Вот такое настроение. Они боятся продолжения войны с Донбассом, они боятся России, причем чем ближе к востоку, тем боятся меньше. И люди на востоке более открыты, чем в Киеве.

– Какая обстановка в Киеве?

– Я в любой гостинице в любой стране снимаю вид из окна. И вот – открыл занавеску, а в стекле (показывает фото) пулевое отверстие. На Крещатике страшно. Вся улица, начиная от станции метро «Крещатик», заставлена фотографиями, свечами. Когда видишь лица на этих фотографиях, то и сам Майдан, и «небесную сотню» воспринимаешь по-другому: это обычные люди, которые приехали со всей Украины и непонятно кем и за что были убиты. Когда я увидел это, в сознании произошла переоценка событий. Я, конечно, и раньше понимал, что за игра идет поверх голов простых украинцев, но когда увидел этих конкретных погибших людей, то понял, что не нужно было им этого делать – приезжать сюда и поддаваться на провокации. Эти люди – романтики Майдана, романтики революции, а романтики всегда становятся жертвами самой революции.

Ошибки от холода и усталости

– Как проходили выборы?

– Технически все работало нормально. Бюллетени лежали, урны стояли, занавески имелись, списки кандидатов в каждой кабинке – вопросов нет. Наблюдателей разного рода огромное количество, и от всех партий, и от самовыдвиженцев, на участках они друг за другом очень внимательно следили. И члены комиссий нервничали, особенно когда число наблюдателей доходило до двадцати человек. К процессу выборов у меня претензий нет. Но попытки давления кое-где были. Определенные группы, например, от партии «Батькивщина» пытались надавить, вбрасывая в избирком массу рекламаций.

Делалось это так: на заранее заготовленных бланках писались заявления, что там-то нарушены правила подсчета, а туда-то не допустили наблюдателей, а когда таких заявлений вбрасывается сразу много, работа комиссии нарушается, и люди в самом деле могут допустить ошибку. Участки большие, бюллетени большие: почти 30 партий плюс независимые кандидаты. А если еще добавить, что участки не отапливались, люди по 15 часов сидели в пальто, то неудивительно, что случались описки. Тогда приходилось переписывать протоколы, пересчитывать бюллетени... Тяжелейшая работа. Я спросил, сколько они получают за такой труд. Говорят, 300 гривен, а это меньше 20 евро. Спрашиваю – в час? Нет, говорят, за все время.

– На Украине погибло много журналистов. Не было страшно?

– В Киеве и Днепропетровске, где мы работали, было спокойно. В Кривом Роге обстреляли одну машину, но это оказались местные бандитские разборки. А в Славянске наблюдателей возили под охраной автоматчиков.

– Как вы оцениваете итоги выборов?

– Беда Украины в том, что там нет ни лидера, ни политических сил, которые были бы способны объединить всех на основе каких-то компромиссов, а если этого нет, то нет и страны. Есть опасение, что после начала работы нового состава парламента может возникнуть новый Майдан. Не прошли в Раду правые силы, не прошли крикуны Майдана вроде Тягнибока, и это хорошо. Политический истеблишмент Эстонии и Европы считает, что успехом выборов в Раду стала победа проевропейских сил. Я же считаю, что успехом была бы победа проукраинских сил, в широком географическом и государственном смысле, а лишь потом жители украинского государства  сами бы решили, куда качнуться в своих геополитических пристрастиях. Ощущение такое, что Украина все больше и больше катится в пропасть и нет у нее крыльев, которые могли бы ее оттуда вынести.

Идти мирным путем

– Чувствовали ли вы ненависть к себе как к человеку, говорящему по-русски?

– Нет. Я предполагал, что мог бы с этим столкнуться, но этого не произошло. Впрочем, Днепропетровск все-таки русский город. Но и в Киеве все было в этом смысле нормально. Нет проблемы во взаимоотношениях людей разных национальностей, если эти люди нормальные. Коллеги-наблюдатели, работавшие в других регионах, тоже антирусских настроений не заметили. Но антироссийские – есть. Я слышал резкие антипутинские высказывания от местных русских, которые говорили: «Наша страна – Украина, она должна оставаться украинской».

– Дайте, пожалуйста, оценку событиям на Украине не в качестве наблюдателя от ICES, а как депутат эстонского парламента.

– Как депутат я не иду в общем фарватере и не считаю, что все происходящее на Украине – во благо, что Майдан – это хорошо, а все, что сделал Янукович – незаконно и так далее. Я вообще противник революций. Что касается противостояния США и России, к которому мы, говоря о событиях на Украине, так или иначе возвращаемся, то хочу процитировать гениальную фразу, сказанную политологом Федором Лукьяновым: России не могут простить того, что она нарушила монополию США на право нарушать  международные нормы. Блестящая фраза! Она многое объясняет. И второе: в свой народ можно выстрелить только один раз. Я не вижу выхода из того, что сейчас происходит в Донецке и Луганске. Все идет к тому, что на карте появятся очередные «замороженные» точки, как Приднестровье, Карабах или Абхазия.

– Есть ли в этих регионах российские войска? Об этом бесконечно твердят западные СМИ, и это отрицает Россия.

– В тех регионах я не был, но глубоко уверен, что российские политики не настолько безголовые, чтобы ввести туда войска. Положите мне на стол доказательства! Покажите мне, что они там есть! Я уверен, что российских войск там нет, потому что России это не нужно, да и невыгодно. Как не нужно ей запускать подводную лодку к берегам Швеции, как не нужно нарушать воздушную границу Эстонии, вызывая приступы страха и паники у части населения. Ребята, будьте серьезными мужиками! Я в парламентской Комиссии по иностранным делам стою особняком. Вот сейчас не голосовал за ратификацию договора между Украиной и ЕС. Не потому, что я принципиально против, я скорее за это, но документ неполный, юридически не готов, а просто как политическая декларация он не нужен. На Украине слишком много сложного и тяжелого, в чем ей надо помогать, а не принимать показательные декларации.

Справка «ДД»:

Международный экспертный центр избирательных систем  (ICES) – неправительственная общественная некоммерческая организация, созданная группой высококвалифицированных специалистов в области права, политологии, дипломатии и социологии из США, Великобритании, Нидерландов, Германии, Израиля и других стран.

Эксперты ICES обладают большим опытом осуществления политического мониторинга и консалтинга, а также контроля за организацией и проведением выборов в различных странах. Центр ICES зарегистрирован Организацией Объединенных Наций (Отдел по оказанию помощи в проведении выборов) в 2007 году и внесен в перечень международных неправительственных организаций, одобривших Декларацию принципов международного наблюдения за выборами и Кодекс поведения международных наблюдателей.

Основными целями ICES являются мониторинг, изучение, анализ и прогнозирование политических, экономических, социальных и культурно-религиозных тенденций в странах постсоветского пространства и Восточной Европы.