Парламентские выборы в Молдавии пройдут в воскресенье, однако расклад сил в законодательном органе нового созыва может определиться заранее. Сегодня Высшая судебная палата Молдавии рассмотрит апелляцию партии Patria, которая 27 ноября была снята с выборов по ходатайству ЦИКа за использование в предвыборной кампании «незадекларированных денежных средств иностранного происхождения».

В партии Patria, которая позиционирует себя как пророссийская политическая сила и заявляет о необходимости референдума для определения внешнеполитического курса страны, не особо верят в положительной исход дела. Однако отмечают, что шансы все-таки есть. «Заседание суда намечено на 12:00 по московскому времени. Шансы на то, что нас вернут в бюллетени, есть, но небольшие — процентов двадцать»,- заявил «Ъ» первый номер списка Patria бизнесмен Ренато Усатый. В ночь на пятницу он вылетел в Москву, опасаясь ареста, и сегодня намерен дать пресс-конференцию. По словам господина Усатого, он рассчитывает только на то, что на молдавское руководство надавит Запад. «У меня в офисе телефон раскалился от звонков дипломатов и международных наблюдателей»,- утверждает политик.

Международная реакция на снятие Patria уже последовала. В четверг вечером по этому поводу высказалось посольство США в Молдавии, выразив «глубокую обеспокоенность обеспечением верховенства закона и демократического и честного избирательного процесса». Завершающуюся избирательную кампанию жестко раскритиковал МИД России. «На фоне последних приготовлений к предстоящим в Молдавии парламентским выборам серьезные сомнения в их демократичности вызывает спешно проштампованное молдавскими судебными инстанциями накануне голосования решение об отмене регистрации партии Patria»,- отметили российские дипломаты. Сегодня ожидается реакция Брюсселя: дипломатический источник «Ъ» сказал, что с большой долей вероятности выскажется глава МИД ЕС Федерика Могерини.

Тем временем угроза нависла и над другой пророссийской силой — Партией социалистов. Сегодня Центризбирком Молдавии рассмотрит ходатайство других оппозиционеров — коммунистов, потребовавших признать социалистов избирательным блоком. Компартия мотивирует это тем, что в списке Партии социалистов значится лидер партии «Единая Молдова» Владимир Цуркан. Если ЦИК согласится с такой аргументацией, избирательный порог для Партии социалистов увеличится с 6% до 9%. Между тем, согласно последнему соцопросу «Барометра общественного мнения», социалисты могут рассчитывать лишь на 7%.

В беседе с «Ъ» лидер социалистов Игорь Додон выразил опасения, что их все-таки снимут с выборов. «Олигархическая власть договорилась с Ворониным (лидер коммунистов, экс-президент страны Владимир Воронин.- “Ъ”) очистить поле от других — по-настоящему оппозиционных партий,- заявил политик.- Они сняли Patria, что очень плохо для нас, поскольку они наши потенциальные партнеры. Хотели снять и нас, но это было бы слишком. Поэтому придумали такой ход с избирательным блоком».

В качестве компенсации потерь нам предлагают потерпеть, довольствуясь мыслью, что всё это коварный план Запада по доведению нас до ручки с целью провокации свержения законной власти и установления господства иностранного капитала. И лично я готов терпеть и не провоцироваться на бунт ради сохранения целостности Родины сколько угодно. Но у меня при этом возникает один вопрос – будет ли оберегаемая мною и моими согражданами власть как-то сопротивляться, чтобы выйти из этого тяжёлого состояния, — или она надеется проскочить на нашей шее, чтобы после замириться с Западом и вновь припасть к его живительным финансовым потокам? Если кто-то почувствовал тут крамолу, то погодите, я поясню, откуда такие опасения.

На днях господин Алексей Улюкаев, работающий у нас аж целым министром экономического развития, наконец-то признал необходимость экстраординарных мер по преобразованию российской экономики. Но при этом пояснил:

«Я считаю, что нужны экстраординарные условия не по мобилизации, а по разумной либерализации российской экономики. Разумная либерализация предполагает, во-первых, не ухудшение налоговых условий. Это означает мораторий на повышение ставок налогов и на введение новых налоговых сборов, а также на изменение условий налогового администрирования.
Сюда я вкладываю также необходимость оптимизации надзорной деятельности…. переход к рискоориентированному способу контроля… Это ограничение тарифов.

Все это необходимые условия того, чтобы сама наша экономическая политика, наше регулирование приглашало бизнес к тому, чтобы активно работать, а не заставляло его» и т.п.

На самом деле вы можете вырвать эти слова из уст г-на Улюкаева и забить их как снаряд в пушку в рот любому чиновнику в любой момент времени, начиная года с 1997-го – никто не заметит подмены. Но. Говоря это сегодня, в новых условиях, требующих «экстраординарных мер», г-н министр признаёт:

- что за 20 лет условия для бизнеса так и не были созданы (что рождает вопрос – кто за это ответит?);

- г-н министр по-прежнему верит, что бизнес сможет исправить копившиеся десятилетиями косяки экономической власти;

- в нынешней ситуации он не имеет других предложений, кроме осточертевших всем либеральных мантр.

Всё это вместе означает, что наши заведующие экономикой не желают расставаться со своими грёзами даже в условиях открытой финансовой и политической войны против нашей страны. Они не хотят мобилизации, они хотят «кружевные трусики и в Евросоюз». Они никогда не решатся на кардинальные перемены, даже если страна будет стоять на пороге гибели, потому что их слепая вера в приматы либерализма давно разлучила их с реальностью. А может быть, они верой только прикрываются, мы не знаем, пусть в этом разбирается контрразведка. В любом случае, затягивание поясов ради того, чтобы чиновники могли ещё лет двадцать рассуждать о преимуществах либерализации, совсем не вяжется с патриотическими установками из их же уст.

Заметьте, что сам г-н Улюкаев проговорился о том, чего боится как огня – мобилизации. Мобилизация – это сложно, это опасно, это, в конце концов, ватно. В условиях всеобщей мобилизации, не удастся отделаться досужей болтовнёй на экономических форумах. Не удастся ещё два десятка лет прыгать из кресла в кресло. Но самое страшное – придётся брать на себя ответственность за страну. Потому что мобилизация – это принуждение к выполнению общих задач. Кого-то словом и газетной передовицей, а особо непонятливых, простите, лагерным бараком и киркой. Либерализация же – это полный отказ от личной ответственности, с переносом её на «руку рынка», «кризис в Западной Европе», «падение цен на нефть», «негодный народец» и т.д. и т.п. И никакого согревающего дула у затылка при любом развитии событий. Либерализация – это уютненько.

4 февраля 1931 года И.В.Сталин сказал историческое: «Мы отстали от передовых стран на 50-100 лет. Мы должны пробежать это расстояние в 10 лет. Либо мы это сделаем, либо нас сомнут». И дал таким образом старт индустриализации, которая позволила выстоять против объединённой силы Европы в Великой Отечественной Войне. О том, насколько мы сегодня отстали от передовых стран, можно спорить. В некоторых отраслях даже превосходим (спасибо товарищу Сталину), в других отстаём не менее безнадёжно, чем раньше. О том, что тысячелетний конфликт с Европой у нас никуда не делся, что миропорядок опять трещит, обнажив старые противоречия, а Россия вновь стала для многих неудобной – спорить не имеет смысла. Но у тов. Сталина было перед нами гигантское преимущество – относительно обеззараженная элита. Вся наиболее заражённая на тот момент скрывалась в эмиграции или тлела костями по курганам. Да и в этом случае, те, кто остался, на пороге войны были перетасованы ещё не единожды. Неужели через это всё нам нужно будет проходить снова, чтобы прийти к исторически неизбежной новой волне индустриализации? Неужели так проклинающие сталинизм современные адепты либерализма не понимают, что сами разжигают огонь будущих революций, будят только что задремавшего русского медведя себе же на погибель?

Нужна срочная мобилизация, без неё не будет индустриализации. Мобилизация трудовая, нравственная, политическая. Но в первую очередь — мобилизация самой элиты, потому что иначе народ не поверит и любые планы и призывы начальства сольёт в канализацию. Вместе со страной.

После заявления Улюкаева лично я окончательно разубедился в способности этой части элиты к адекватной реакции на происходящее. Она стара, зашорена идеологически, убеждена в своей ненаказуемости и никогда не станет другой. Значит, она должна уйти, желательно мирно и добровольно. Она лежит на пути истории моей страны как дырявый башмак посреди дороги. Но историю такие преграды ещё никогда не останавливали. Странно, что такие образованные и титулованные мужи этого не понимают. 

Популярный заокеанский критик «Газпрома» М.Корчемкин регулярно в своих заметках предлагает решить проблему следующим образом: продавать половину газа на входе в трубу. И тогда, мол, проблема отпадет сама собой. Но «Газпром», как мы видим, такой вариант не устраивает.

Хотя, действительно, казалось бы, какая разница, где продавать газ. Рассчитав новую цену как стоимость газа в конечном пункте за вычетом расходов на транспортировку.

Причин, почему «Газпром» все же надеется получить в обоих случаях полный контроль над трубой, немало. Здесь и опасения, что в результате в газопроводе окажется чужой, конкурирующий газ. Да и вообще строить трубы «для дяди» как-то не с руки. Ведь в Европе выводилась в отдельные компании уже существующая, «старая», инфраструктура. Даже в новые местечковые газопроводы «общего пользования» компании вкладываются неохотно, часто строительство идет за счет субсидий Еврокомиссии. А аналогов «Потокам» в последние годы просто не строилось. Единственный сопоставимый крупный проект – газопровод TAP для азербайджанского газа – мало того, что по мощности окажется в шесть раз слабее «Южного потока», так он-то как раз действительно получил статус исключения из новых европейских правил.

А сейчас на фоне традиционных проблем с украинским газовым транзитом, вновь стали раздаваться призывы о возможном переносе точки сдачи топлива покупателям на российско-украинскую границу. Так нужна ли «Газпрому» полностью подконтрольная труба? И если да, то зачем?
Исторически, причин, по которым компания старалась транспортировать свой газ к покупателю самостоятельно, было две. Одна из них - ценовые различия для покупателей из разных стран. Вторая - желание выйти на европейские рынки конечных потребителей. Однако, страновые различия в цене теперь становятся все менее заметными. Что касается «розницы», то здесь за последние годы все вообще кардинально изменилось.

Почему газпромовская стратегия устарела

В начале октября на Петербургском газовом форуме выступил глава «Газпрома» Алексей Миллер. В его речи был и такой пассаж:

«Наша газпромовская стратегия в Европе в течение среднесрочного периода строилась на том, что мы идем к конечному потребителю. Идем к конечному потребителю и создаем цепочки стоимости от геологоразведки и добычи в транспорте, в хранении, распределении с выходом на конечного потребителя, и в каждом из звеньев пытаясь создать совместные проекты с нашими зарубежными партнерами для того, чтобы диверсифицировать риски на каждом из звеньев этой цепочки, и чтобы создавать дополнительную стоимость. Работает ли эта стратегия сегодня? Я думаю, что наверно правильнее ответить - частично.

… «Газпром» критически анализирует и рассматривает те стратегии, которыми он руководствовался в последнее время. Это не значит, что эти стратегии и эти подходы будем менять, но и это не исключено.»

Действительно, выход на рынки конечного потребителя газа все эти годы оставался нереализуемой мечтой. Проще говоря, на эти достаточно прибыльные рынки «Газпром» не пускали.

Но в последние годы появились кое-какие подвижки. Которые, правда, отражают не столько «доброту» еврорегуляторов, сколько изменения на европейском рынке.

Основной успех «Газпрома» здесь – это сделка по обмену активами с давним партнером – компаний Wintershall (100%-ная дочка BASF). Wintershall получает долю (25%) в разработке ачимовских залежей Уренгоя, в обмен «Газпрому» достаются 100% сбытовых компаний Wingas (раньше у «Газпрома здесь уже было 50%), WIEH и WIEE.

Еще в прошлом году, глава Wintershall Райнер Зеле в интервью «Коммерсанту» ответил на вопрос, почему же компанию решила выйти из этих активов:

«Рентабельность цепочки поставок снижается. Маржа перемещается в сторону разведки и добычи, ближе к скважине, и Wintershall в своей стратегии развития также поддерживает этот курс».

Дело в том, что сам европейский рынок в последние годы претерпел серьезные изменения. Согласно требованиям Третьего энергопакета, из сбытовых компаний принудительно выделяются самые ценные активы - занимающиеся транспортировкой подразделения. В результате, такие «обновленные» компании – а именно в таком виде они и достались «Газпрому» - уже не представляют былой ценности

С другой стороны, Третий пакет предоставляет «Газпрому» не только проблемы, но и возможности – в случае тех самых распределительных региональных трубопроводов. Новые правила позволяют облегчить к ним доступ, тем самым отчасти и решить задачу по продвижению в газовой «цепочке» вообще без каких-то покупок. Просто, бронируя мощности в распределительных газопроводах на общих основаниях.

Второй пункт стратегии создания длинных цепочек – выход на рынки газовой электрогенерации - также нельзя назвать успешным. Напомним, в прошлом году «Газпром» подписал пока только меморандум о покупке у итальянской Enel газовой ТЭС современной конструкции (и приличной мощностью - 420 МВт). ТЭС расположена в Бельгии. А также присматривается к двум станциям во Франции. Но приобретений здесь пока не было. Причины застоя в развитии этого направления понятны: при нынешних ценах на газ в ЕС газовая генерация оказывается преимущественно убыточной. Уровень загрузки газовых ТЭС в Европе находится на рекордно низком уровне, а сами газовые станции используются только для покрытия пиков при суточном колебании спроса.

В поисках новой схемы

Подытожим: выход на розничные рынки стал не столь важен и интересен, затраты на «Южный поток» огромные. Перспективы по полному доступу – неопределенные. Так может, действительно, нужно было бы отказаться от стройки?

Приведенные выше тезисы А.Миллера некоторые комментаторы восприняли как намек на «уход в Азию». Но не исключено, что в них скрывается смена стратегии на самом европейском направлении: отказ от стремления к «розницы» в пользу активной «игры» на спотовом рынке. А в таком случае собственная труба очень пригодилась бы.

Пока на это косвенно указывают следующие факторы. Во-первых, предложения (мы уже ранее их обсуждали) о возможном пересмотре контрактов с целью исключить избыточное контрактование газа, и тем самым прекратить искажение биржевых (спотовых) цен.

Но такие решение – дело не быстрое, поэтому пока же «Газпром» делает все возможное в рамках действующих контрактов. И ограничивает экспорт, который в октябре снизился на 17% (по сравнению с предыдущим годом). В ноябре - уже на 26%.

Хотя здесь остается и фактор борьбы с реверсами на Украину, это не единственный аспект. Дело в том, что недопоставки хотя и разрешаются контрактом, но в определенных случаях грозят «Газпрому» штрафами. И штрафы эти достаточно существенные: 4% от стоимости недопоставки до октября, 8% - с 1 октября. И это не считая недополученной выручки. Кроме того, импортеры, уловив тенденцию, могут специально по максимуму выставлять запросы, чтобы заработать на штрафах.

Таким образом, «Газпром» теряет дважды – и на недопоставках, и на штрафах. Едва ли ограничения поставок с таким издержками можно объяснить только желанием воздействовать на Украину. Тем более, что на этом фоне реверсный поток через Словакию сохраняется на максимально возможном уровне (сейчас это уже 31 млн кубометров в сутки). Скорее здесь речь идет о воздействии на спотовый европейский рынок, прощупывания там почвы.

Если наши предположения верны, то зимой мы увидим новые тактические ходы в этом направлении. Хотя конечно, фактор Украины может несколько смазать и без того непрозрачную общую картину. В дальнейшем, разумным шагом стал бы вывод части продаж на спотовый рынок, особенно в зимний период. И понятно, что играть на споте «Газпрому» окажется значительно проще, владея магистральными газопроводами, доставляющими газ непосредственно в центры биржевой торговли. А в довесок, имея еще и серию контрактов с нефтяной привязкой и определенным уровнем гибкости.

В пользу того, что «Газпром» настроен на реализацию новой модели продажи своего газа на европейском рынке, говорят и активные действия по выходу на рынок европейских подземных хранилищ газа. Но об этом – отдельно.