Если бы новость опубликовал не Bloomberg, а ее автором не была бы одна из лучших экономических журналисток России Евгения Письменная, то подобную информацию можно было бы посчитать выдумкой. Звучит — как сказка. В середине октября Владимир Путин провел в своей резиденции в Ново-Огареве совещание с участием представителей экономической части правительства. То, что он услышал, его не порадовало. «Рецессия приближается семимильными шагами, инфляция начинает выходить из-под контроля, а курс рубля, как и цены на нефть, падает. Санкции должны быть сняты», — якобы заявил там министр экономики Алексей Улюкаев. — «Алексей Валентинович, а вы знаете, как их отменить?» — спросил президент. — «Мы думали, что это знаете вы», — ответил явно шокированный Улюкаев.

Это, скорее, выглядит как анекдот, и именно так это рассказывали друг другу пользователи соцcетей. Однако многое из этой рассказа впоследствии нашло подтверждение и выглядит логичным. О том, что вплоть до зимы Кремль не считал санкции угрозой, говорит, например, председатель второго крупнейшего государственного банка ВТБ Сергей Дубинин. «Они надеялись, что санкции — это временно. А теперь они очнулись в новых условиях. Падение курса рубля было шоком, вызванным закрытием зарубежных финансовых рынков и одновременным снижением цен на нефть», — говорит Сергей Дубинин. А ведь он не какой-нибудь оппозиционный либерал — он бывший председатель Центрального банка РФ.

Но еще больше удивляет вторая часть истории, когда через две недели по заданию Путина правительственные экономисты представили два сценария того, как выжить в условиях долгосрочной экономической конфронтации с Западом. Первый сценарий назывался «Экономическая либерализация», и его основной тезис — это ослабление административного давления на бизнес, ограничение числа проверок и активная борьба с коррупцией в рядах государственных чиновников. То есть нечто похожее на то, о чем постоянно говорил Дмитрий Медведев во время своего президентства, но все безуспешно. Второй сценарий назывался «Мегапроекты» и предполагал масштабные государственные инвестиции в инфраструктуру.

Абсолютное большинство наблюдателей, в которых российская реальность воспитала определенный цинизм, без размышлений сделало бы ставку на второй сценарий. Во-первых, это уже опробованный путь. Это, кстати, был один из аргументов сторонников Олимпиады в Сочи, саммита АСЕАН во Владивостоке и запланированного футбольного чемпионата в 2018 году. Государственные средства простимулируют российскую промышленность, которая будет строить и одновременно развиваться. Важно также то, что наиболее крупными поставщиками для этих строек стали бы фирмы, принадлежащие Геннадию Тимченко и братьям Ротенбергам — близким друзьям Владимира Путина, которые попали в санкционные списки и, конечно, имеют право на то, чтобы не нести экономических потерь.

И тем не менее выбор якобы пал на первый сценарий. И это имеет свою логику. «Правительство проводило, еще до санкций, большую работу по формированию внешних условий. Коррупция и другие проблемы бизнес связывали. Но теперь резко ухудшились внешние условия, поэтому мы должны либерализовать внутренние, чтобы улучшить условия для работы компаний», — говорит заместитель председателя Внешэкономбанка Сергей Васильев. Основным препятствием стали силовые и другие проверяющие органы, на которые жалуется абсолютное большинство предпринимателей. «Проверки проводятся буквально постоянно, и каждый раз что-нибудь находят. Так эти органы зарабатывают. Чем больше проверок они проведут, тем больше получат взяток. Это большой бизнес. Например, пожарники сказали нам заменить огнеупорные двери и намекнули, что если новые будут от определенного поставщика, то проблем уже не будет», — рассказывает о российской действительности социолог Элла Панеях, автор книги об условиях для малого и среднего бизнеса в России. По оценке московской организации защиты предприятий «Бизнес Солидарность», взятки и другая нелегальная деятельность повышают цены товаров в магазинах на треть.

Но обо всем этом говорят уже как минимум лет 15, а сделать ничего так и не удалось. «Если бы за борьбу с коррупцией Владимир Путин принялся с тем же рвением, что и за вопросы безопасности, то влияние на экономику не было бы столь велико», — говорит друг Путина и бывший министр финансов Алексей Кудрин. О новой программе российский президент, вероятно, заявит в своем ежегодном Послании Федеральному Собранию в начале декабря. Вот только ему не понравилось, что «экономическая либерализация» звучит слишком по-западному. Так что новое название — «экономическая свобода». По данным источника агентства Bloomberg из экономического блока правительства, сейчас все буквально «молятся», чтобы российский президент не передумал.