— Все эти страны показали свою заинтересованность в присоединении и готовятся подать заявки на членство. Я думаю, что это хороший шаг, поскольку расширение всегда воспринимается позитивно, это явно усилит влияние БРИКС во всем мире, — заявила Пурнима Ананд.Вступление Турции, Египта и Саудовской Аравии в объединение не должно занять много времени, уверена дипломат, поскольку эти страны «‎уже в процессе»‎. Хотя присоединение этих государств вряд ли произойдет единовременно. Обсуждение и возможное решение о вступлении некоторых из этой пятерки — Ирана, Аргентины, Саудовской Аравии, Египта и Турции — можно ожидать уже на следующем саммите объединения, который пройдет в ЮАР в 2023 году, пояснила собеседница «‎Известий»‎. Точной даты саммита пока нет.

— Я надеюсь, что вступление стран в БРИКС произойдет очень быстро, потому что сейчас все представители ядра объединения заинтересованы в расширении. Так что это будет очень скоро, — заверила политик.

Она также добавила, что после украинского кризиса наблюдается реальное проявление силы БРИКС‎‎.‎ ‎«И есть шанс, что объединение сможет работать для создания нового мирового порядка: увеличить обмен ресурсами, разработать авиационные, торговые и финансовые маршруты для новых мировых реалий»‎, — уточнила глава международного форума БРИКС.
Свежая кровь

Онлайн-саммит объединения под председательством Китая 23–24 июня принял как никогда много гостей. Помимо пятерки стран-участниц — еще 13 государств. Лидер КНР Си Цзиньпин заявил в своем выступлении, что страны-участницы должны ускорить процесс по включению новых единомышленников в объединение. «Естественно, что новые члены вдохнут свежую кровь в сотрудничество БРИКС, это повысит его представленность и авторитет», — отметил председатель Си.

После саммита стало известно, что Аргентина и Иран подали заявки на вступление в организацию. Об этом сообщила 27 июня официальный представитель МИД РФ Мария Захарова. Президент Аргентины Альберто Фернандес, в свою очередь, заявил, что его страна стремится вступить в БРИКС, так как эта коалиция «представляет 42% населения мира и 24% мирового валового продукта». Глава иранского МИДа Саид Хатибзаде сказал: членство Ирана в этой коалиции принесет «дополнительные преимущества» всем сторонам.С приходом новых членов в БРИКС усилится прежде всего его экономическое влияние. По данным Всемирного банка, ВВП Турции в 2021 году составил $815 млрд, Саудовской Аравии — $833,5 млрд, Египта — $404,1 млрд, Аргентины — $491,4 млрд. ВВП Ирана за 2020 год — $231,5 млрд. С присоединением всех этих стран к БРИКС общий ВВП объединения превысит $27 трлн (текущий ВВП четырех стран участниц объединения — России, Китая, Индии и Южной Африки — $24,4 трлн).

В МИД РФ «Известиям» подтвердили, что на прошедшем саммите было принято решение начать обсуждать процесс расширения БРИКС.

— На прошедшем саммите принято решение о начале обсуждения модальностей, принципов и критериев процесса расширения. После того, как будет достигнут консенсус по этим вопросам, всем участникам пятерки предстоит определиться, когда приступать к обсуждению потенциальных кандидатур, — заявил «Известиям» замдиректора Департамента внешнеполитического планирования МИД РФ, су-шерпа России в БРИКС Павел Князев.

Отвечая на вопрос о потенциальном членстве Турции, Египта и Саудовской Аравии, дипломат отметил: Россия приветствует интерес всех государств.

— На данный момент мы знаем о заявленном интересе целого ряда стран, и мы это только приветствуем. Все будет зависеть от того, когда будет официально объявлен интерес, и когда мы придем к консенсусу по критериям, — добавил Павел Князев.

По его словам, пока не существует критериев для вступления, поэтому говорить о возможных сроках присоединения к БРИКС даже Аргентины и Ирана, которые уже подали заявки, было бы некорректно. «Настроены на дальнейшее укрепление и консолидацию БРИКС, а также развитие его внешнего круга друзей», — заключил дипломат.
Важно не ошибиться
В экспертном сообществе считают, что Турция, Египет и Саудовская Аравия — потенциально перспективные кандидатуры.

— Турция — член G20, а Египет — Нового банка развития (НБР — международная финансовая организация, созданная БРИКС. — «Известия»). Есть целый ряд оснований, чтобы рассмотреть заявки этих стран, если они последуют за Аргентиной и Ираном, — заявил «Известиям» программный директор Международного дискуссионного клуба «Валдай», член Российского совет по международным делам Ярослав Лисоволик.

Эксперт напомнил, что Турция ранее уже делала своего рода запрос на присоединение к БРИКС в 2018 году (о таком намерении СМИ сообщил президент страны Реджеп Тайип Эрдоган после саммита в Йоханнесбурге. — «Известия»). По словам Ярослава Лисоволика, на тот момент страны БРИКС скорее считали, что более предпочтительным треком развития организации будет формат БРИКС+ (интеграция организации с региональными объединениями). «Однако сейчас вариант присоединения стран к ядру БРИКС — набирающий ход процесс», — уверен эксперт.

Он также добавил, что в условиях, когда накапливаются запросы и заявки, важно провести консультации относительно критериев присоединения.

— Один из ключевых критериев для присоединения — лидерство развивающейся страны-кандидата в своем регионе и своей региональной интеграционной группе, поскольку один из трендов развития БРИКС — усиление сотрудничества с региональными институтами развития. Египет и Турция вполне подходят по этим критериям, — отметил Лисоволик.

По его словам, этот критерий упорядочил бы процесс отбора. Если каждый регион в БРИКС будет представлен одним ключевым игроком, фактор внутренних вопросов в меньшей степени будет фигурировать в процессах координации экономической политики ядра БРИКС, объяснил программный директор клуба «Валдай».

— С учетом того, что одна из целей БРИКС — это расширение путем подключения стран из других регионов развивающегося мира, и Турция, и Саудовская Аравия могли бы подойти под этот критерий, поскольку регион Ближнего востока пока не представлен в рамках БРИКС. То же самое можно было бы сказать про страны АСЕАН. Индонезия могла бы представлять их интересы в БРИКС, — отметил эксперт.При этом, по словам Лисоволика, торопиться с расширением не стоит, поскольку этот процесс будет задавать траекторию развития объединения на долгосрочную перспективу. «Важно не ошибиться. Эти критерии должны быть разработаны с учетом того, как это будет сказываться на других инициативах БРИКС. Вряд ли это вопрос недель или месяцев, но в течение нескольких лет какие-то пополнения в рядах ядра БРИКС мы действительно сможем увидеть», — заключил эксперт.

Турецкий политолог Керим Хас вовсе считает, что в ближайшей перспективе Стамбул точно не сможет пополнить ряды БРИКС.

— Турция сейчас переживает один из самых сложных экономических и политических кризисов в своей истории. Падающая экономика — это не развивающаяся экономика. Уже восьмой год подряд ВВП на душу населения снижается. В 2013 году этот показатель составлял $13 тыс., а сейчас — менее $6 тыс. Намерения вступить в БРИКС у Турции могут быть, но в реальности в ближайшие годы это невозможно, — уверен эксперт.

«Известия‎»‎ направили запросы в посольство Египта в РФ, а также в МИДы Турции и Саудовской Аравии.

Процитируем нашу майскую публикацию:

    «Горный Бадахшан (Памир) – наибольший по площади высокогорный регион Таджикистана, где проживает около двух десятков народностей, говорящих «на разных памирских языках иранской ветви индоевропейской языковой семьи». В религиозном отношении большинство памирцев – исмаилиты, причисляемые к одной из ветвей шиитского ислама. Духовным вождём исмаилитов-низаритов (20-миллионная община в 25 странах мира) является имам Ага-хан, власть и авторитет которого передаются по наследству. Его Высочеству Кариму Ага-Хан IV, родившемуся в 1936 году в Женеве, миллиардеру, рыцарю-командору ордена Британской империи, соответствующий титул был присвоен королевой Елизаветой II ещё в 1957 году. Египетский историк, профессор Мохаммед Рахман (Mohamed Rahman) отмечает, что исмаилиты и их духовные лидеры, имамы династии Ага-ханов, были верными союзниками британской короны на протяжении веков.

    Деятельность Фонда Ага-Хана в постсоветском Таджикистане носит достаточно системный и комплексный характер, оказывая заметное влияние на социально-экономические и общественные процессы в ГБАО. Реальная же власть в регионе в значительной мере принадлежит полевым командирам, контролирующим наркотрафик из Афганистана. В значительной степени именно это обстоятельство создаёт постоянную угрозу беспорядков и протестов, успешно урегулировать которые власти в Душанбе могли только при привлечении представителей Aga Khan Foundation.

    В 2001 году MI-6 и британская военная разведка Defence Intelligence взяли под контроль наркотрафик в афганской провинции Кундуз, а в 2002 году – наркотрафик через ГБАО. Соответственно, решать все вопросы об урегулировании любых спорных вопросов в регионе стало возможно только договариваясь с британцами через их клиента Ага Хана».

Недавние беспорядки в Каракалпакстане были спровоцированы ошибочным решением президента Мирзиёева отменить право региона на выход из состава Узбекистана путем внесения соответствующих поправок в Конституцию.

Но организовала протесты в Каракалпакии все та же британская внешняя разведка Ми-6 через свою агентурную сеть, обеспечивающую наркотрафик из Афганистана через Каракалпакию в Казахстан.

По данным казахстанских спецслужб, транспортный наркокоридор «по железной дороге и шоссейным дорогам проходит через суверенный регион Узбекистана – Республику Каракалпакстан – по направлению к границам западной – Мангистауской – области в Казахстане. Предполагается, что в настоящее время через этот маршрут проходят крупные поставки героина объёмом в 20-30 кг».

Британские разведчики никогда и нигде не действуют напрямую. «Коммерческая вербовка чиновников и силовиков через промежуточные звенья – традиционный английский метод», который, как отмечают российские военные аналитики, показал свою эффективность, в частности, в Центральной Азии.

Как будет развиваться активность британских спецслужб в Центральной Азии и следует ли ждать новых вспышек организованных внешними силами протестов в регионе?

Чтобы ответить на этот вопрос, полезно понять, в чем причина внезапной отставки британского премьера Бориса Джонсона. Очередной скандал с одним из его выдвиженцев стал поводом для резонансного скандала в итоге вынудившего лохматого «Винни-пуха» покинуть премьерское кресло.

Но было бы непростительной наивностью считать, что секс-скандал вокруг пристававшего по пьяной лавочке к двум мужикам партийного орговика консерваторов Криса Пинчера мог настолько взбудоражить добропорядочную старую добрую Англию, что из каждого утюга на Джонсона посыпались требования об отставке.

Причина в другом – в неэффективности Джонсона как поджигателя Центральной Азии. Ни в Казахстане, ни в Горном Бадахшане, ни в Каракалпакии боевики и примкнувшие к ним протестующие не смогли одолеть центральные правительства.

Тестирование прочности государственной власти в Центральной Азии, которое провели британские спецслужбы показало, что в трёх ключевых странах региона местные власти так или иначе сумели подавить беспорядки низкой и даже средней интенсивности.

Это не усилило позиции британцев в регионе. Можно предположить, что ребром встал вопрос о перераспределении контроля над ключевым инструментарием англосаксонской политики в Центральной Азии – наркотрафиком – в пользу «кузенов» Ми-6 из ЦРУ.

На смену слишком увлекшимся режимом Зеленского лохматым Борисом придёт гораздо более жёсткий исполнитель планов единственного глобального планировщика – США. Принять участие в выборах нового лидера Консервативной партии планируют более десятка кандидатов. Кто же из них имеет реальные шансы на победу?

Правый фланг может выдвинуть известную своими «познаниями» в географии Лиз Трасс (глава МИД) и Бена Уоллеса (министр обороны). Впрочем, последний уже отказался от выдвижения. «Умеренные» ставят на Риши Сунака (бывший канцлер казначейства), Саджида Джавида (бывший министр здравоохранения) и Джереми Ханта, главного конкурента Бориса Джонсона в 2019 году.

Однако, кто бы ни стал новым лидером консерваторов, а затем и главой правительства Соединённого Королевства, во внешнюю политику страны будут внесены радикальные «поправки», согласно пожеланиям заокеанских «кузенов».

Основное содержание этих «поправок», как можно предположить, будет заключаться в переносе центра тяжести борьбы с Россией из Европы и Украины в Центральную Азию. О повышенном интересе к региону свидетельствуют участившиеся вояжи заокеанских эмиссаров. Например, 23-27 мая Казахстан, Киргизию, Узбекистан и Таджикистан посетила представительная делегация по главе с помощником госсекретаря по делам Южной и Центральной Азии Дональдом Лу (ранее работал послом в Бишкеке). Ранее, в середине апреля в Казахстане и Киргизии «гостила» заместительница госсекретаря США по вопросам гражданской безопасности, демократии и прав человека Узра Зея.

«Тестирования» местных режимов на прочность более не предвидится – на смену относительно «мягкому» раскачиванию ситуации придут более радикальные попытки хаотизации региона, призванные окружить Российскую Федерацию поясом нестабильности и создать реальные проблемы Китаю в реализации центральноазиатской составляющей «плана Пояса и Пути».

Могу ли правительства пяти бывших советских среднеазиатских республик противостоять подрывным усилиям внешних сил?

Ничего нереального тут нет. Для этого нужно лишь как следует изолировать и изгнать из власти «пятую колонну», ориентированную на сотрудничество с «англосаксонским миром», включая сюда обеспечение афганского наркотрафика и, возможно, некоторых других махинаций.