Ситуация с долларом хуже, чем вы думаете
Хаос с обменными курсами валют превращается в препятствие для экономического развития, порождая кризис капитализма, считает автор The Wall Street Journal. Гибкий обменный режим называли драйвером эффективного функционирования глобальной рыночной экономики. Но вместо этого он превращается в угрозу.
Джозеф Стернберг (Joseph C. Sternberg)
Дамы и господа, положение доллара критическое.
Уже давно стало ясно, что хаос с обменными курсами создает крупные глобальные риски, хотя многие не спешат это признавать. Опасность исходит от решительных и даже упрямых дезорганизующих действий крупных центробанков, каждый из которых борется с инфляцией по-своему, но одинаково неэффективно. Возникающие в результате колебания в стоимости валют (для ясности в данном случае будем называть это силой доллара) неизбежно распространяются по всей глобальной экономике таким образом, что их трудно предсказать.
И вот что получается. Microsoft и IBM оказались в числе крупных компаний из длинного американского списка, которые сообщают о серьезных проблемах. Отчасти это связано с тем, что обменные курсы влияют на деноминированные в долларах зарубежные прибыли. Европейцы, чья общая валюта пару недель назад опустилась ниже доллара, обнаруживают, что ухудшающийся обменный курс порождает инфляцию, особенно через цены на энергоресурсы. То же самое в Японии, где иена упала до рекордной за много десятилетий отметки по отношению к доллару.
Глобальная экономика развивается стремительно. Но не менее стремительно вырастают препятствия на пути этого роста, порожденные валютным хаосом. Давно уже минули те дни, когда само собой разумеющейся считалась механическая связь между снижением обменного курса и повышением конкурентоспособности экспорта – и наоборот. Стремительные колебания обменных курсов сейчас происходят через безудержное заимствование в долларах (по последним подсчетам, его объем достигает 13,4 триллиона) или через выставление коммерческих счетов в долларах, даже если ни одна из сторон не является американской. Оба механизма расширяют масштабы финансовых затруднений обычных компаний, когда курсы колеблются.
Между тем, меры, некогда обеспечивавшие защиту от валютных колебаний, сегодня уже слабо помогают. После череды кризисов развивающихся экономик в 1980-х и 1990-х годах возникло расхожее мнение, что формирующиеся рынки должны держаться подальше от доллара, осуществляя заимствования в национальных валютах.
Так они в основном и поступали. Единственная загвоздка состоит в том, что их кредиторы в основном находятся за рубежом, и слишком часто эти кредиторы ведут свои собственные учеты в долларах, о чем предупреждают авторы нового доклада из Банка международных расчётов. Существенные и неожиданные валютные колебания могут внести сумятицу в стоимость долларовых портфелей. А это, в свою очередь, может спровоцировать серьезный отток (или приток) капитала, причем по причинам, совершенно не зависящим от экономических и политических достоинств страны - потому что иностранным инвесторам необходимо провести перераспределение в своих инвестиционных портфелях.
Именно так на практике бесконтрольные колебания курсов ставят под угрозу финансовую стабильность внутри страны и за рубежом. Однако такие колебания создают и философскую угрозу, которая проникает в самую сердцевину мировой рыночной экономики.На современную экономическую политику, как денежно-кредитную, так и налогово-бюджетную, часто жалуются. Суть жалоб состоит в том, что она содействует укреплению роли финансового сектора, когда ухищрения с финансовыми отчетами и махинации с долгами приносят колоссальные прибыли. Такая финансиализация экономики осуществляется в ущерб устойчивым инвестициям в инновации и предпринимательство. Наблюдая за нынешним хаосом с обменными курсами, очень сложно не увидеть явные провалы такой политики.
Посмотрите на эти отчеты о корпоративных доходах. Отметим, что колебания обменных курсов более или менее одинаковы для всех, однако их последствия очень сильно различаются от одной компании к другой.
Прежде всего, очень важно, где находится ваш головной офис, и в какой валюте вы оформляете отчетность. Если Уолл-стрит попала в нечто напоминающее кровавую долларовую мясорубку, то корпоративная Германия (как пример) оседлала гребень волны обесценивающегося евро. Ее валютный бонус для 40 флагманских компаний из немецкого индекса Dax составил 30 миллиардов евро. Это отчасти помогает смягчить удар от увеличения внутренних цен на энергию.
Важно также, что у вас за компания. Порочное следствие быстрого укрепления доллара состоит в том, что страдают компании, которые занимаются предпринимательской экспансией и расширяют свою деятельность во всем мире. А работающие на внутреннем рынке американские компании, между тем, могут возлагать какие-то надежды на то, что снижая сырьевые долларовые цены, крепнущая американская валюта будет сдерживать рост затрат на сырье.
А еще важно, насколько хорошо подкованы ваши управленцы в финансовом плане. Хеджирование всегда помогает транснациональным компаниям снижать валютные риски, связанные с обменом. IBM, например, распределяет риски между 35 валютами. Но такая тактика действует лишь тогда, когда финансисты компании умны и удачливы, и правильно страхуют риски. Кроме того, точно определить издержки в масштабах всей экономики невозможно, и приходится делать разброс в пределах десятков миллиардов долларов, если речь идет о глобальной торговле и инвестиционных потоках, ежегодно измеряемых триллионами.
Большой политический грех состоит в том, что это никоим образом не поможет усовершенствовать приманку. Так как же в таких условиях сможет добиться успеха компания или физическое лицо? Это ключевой вопрос для политэкономии, и капиталистический ответ Запада должен быть таков: через упорную и терпеливую работу, инвестиции и предприимчивость. Но как показывает валютный кризис, ответ все чаще звучит так: через удачный выбор местоположения, и через умелое применение сложных финансовых деривативов. Но так нельзя действовать в рыночной экономике и обеспечивать ей политическую поддержку.
Гибкий обменный режим, который центробанки сегодня используют по максимуму, называли драйвером эффективного функционирования глобальной рыночной экономики. Но вместо этого такой режим превращается в очередную угрозу для этой экономики, как в практическом, так и в философском смысле.
