Как я уже упоминала баба Маша всегда трудилась не покладая рук. Никто из односельчан ни разу не видел ее без дела - то на грядках возится, то в саду, то корову из стада встречает, то пироги печет - угостит полдеревни, то с двумя ведрами черешни ранним утром на автобус бежит. Свежие овощи и фрукты, зелень, куриные яйца, платки из козьего пуха, сметану - все подряд возила Мария Васильевна в районный центр и продавала на рынке, и каждую денежку бережно складывала в жестяную коробку из-под печенья. Не для себя складывала – самой ей много ли надо - для единственного сына Валерия, для невестки Зины и для внучки Сашеньки. Сын с женой жили в городе в трех часах езды, навещали мать регулярно. С огородом или живностью не помогали, зато за деревенскими харчами приезжали исправно. Бывало, так багажник машины набьют - аж колеса проседают.

Годы шли и стала Мария Васильевна потихоньку стареть, болеть - то спину прихватит, то ноги крутит, то натруженные руки в суставах сводит, то давление зашкаливает. Постепенно стала она всю животину переводить, в огороде оставила себе пару грядок, а на остальном участке разрешила соседям картошку сажать. Сын Валера в гости наведывался все реже, а его жена Зинаида и вовсе приезжать перестала - взять-то больше с деревенской мамаши нечего.

Когда у бабы Маши стало резко падать зрение - она испугалась, позвонила сыну попросила ее городским врачам показать. Приехал Валера, забрал мать. Зина этому событию не особенно была рада – видеть свекровь, но вида не подала, пригласила освежиться с дороги, накормила. Валерий предложил матери пройти полное обследование. В поликлинике провели целый день, потом в аптеку заехали за лекарствами - возвращаться в древнюю было уже поздно. Невестка, узнав, что баба Маша останется на ночь, уже не скрывала своё разочарование, пошла на кухню ужин готовить - так посудой зазвенела, чуть барабанные перепонки не лопнули.

В это время к ним на минутку заглянула пожилая соседка, увидела гостю – обрадовалась:

- Мария Васильевна! Давно же вас тут не было! Надолго приехали? Уже завтра уезжаете? А идемте ко мне - чайку попьем, да посидим.

Проводив мать к соседке Валера заглянул на кухню к жене:

- Зин, я пока матери нет поговорить с тобой хотел.

Но судя по голосу, этот разговор Зинаиде уже заранее не нравился.

- Мать-то совсем сдала, - начал муж, - в больничке были, так болячек нашли целый букет, ноги говорит, так болят, что ели ходит…

- Так она не молоденькая, чтобы наперегонки бегать-то. Что ты хотел - это старость.

- Вот и я о том же! - Радостно подхватил Валерий. - Квартира у нас 3-комнатная, Сашка с мужем столице живут, сюда вряд ли вернутся…

- Подожди! К чему ты клонишь? - Зинка даже резать морковку перестала. – Ты хочешь сюда ее взять что ли? Ты совсем офонарел? Квартира трехкомнатная, и что?!

- Но не в дом же престарелых? – Валера недоумевал. - Между прочим, в этой квартире пару комнат из мамкиной черешни и клубники сложены, которой она каждое лето торговала!

- Ты попрекать меня еще этим будешь?! - Разозлилась жена. – Мать твоя не чужим людям помогала, а родному сыну и внучке!

- Жестокая ты баба, Зина! - Горестно вздохнул муж. – Думал, заберем мать - будем жить не тужить - у нее дом-то, какой добротный крепкий, на века! Цену хорошую дадут – можно машину поменять, в Турцию отдохнуть съездить…

- Да пусть она подавится своим домом! - Заорала Зинаида. - На недельку за границу сгоняем, а потом я лет десять буду горшки за ней таскать! Рабыню Изауру нашел!

- Да ты что такое говоришь, дурра! – вспылил Валера и вдруг, увидел на пороге Марию Васильевну.

В кухне стало так тихо словно все вокруг оглохли.

- Мам, ты давно тут стоишь? - Пролепетал сын.

- Да я только что вошла. - Ласково улыбнулась мать. – Очки возьму - мы там с Катей альбом смотрим. Да, я совсем забыла, сынок, я ж предупредить вас собиралась. Я тут через месяц в дом престарелых переезжаю - ты мне уж с вещичками помоги.

Валерий не мог вымолвить ни слова. Зато его вторая половина засуетилась:

- Да поможет конечно, и я приеду с ним все что надо погрузим, все перевезем. Вот и правильно решили со своими ровесниками-то веселее жить, чем одной.

Районный дом престарелых, куда заботливый сын с женой привезли Марию Васильевну, вызвал у Валерия противоречивые чувства. Нет спору - персонал замечательный, директор человек добродушный, душевный, сразу видно - к старикам тут относятся с заботой и теплом. Однако само здание приюта давно требовало ремонта. Линолеум в коридорах весь в проплешинах, из окон дует, в комнате отдыха кроме сломанного телевизора и ветхих кресел ничего нет…

Комнатка у Марии Васильевны оказалась маленькая, сырая, кровать продавленная, стулья расшатанные, но мать даже виду не подала, что ее удручает такая обстановка.

- Ничего, мам, - сказал Валерий, - я тебе тут такой ремонт отгрохаю – все обзавидуются, в отпуск пойду и отгрохаю. Ну, давай не скучай, скоро навестим, жди в гости.

О своем обещании Валерий вспомнил только через полгода, когда Зинаида напомнила, что надо что-то решать с родительским домом, сейчас лето - самое время продать.

Директор ничем не упрекнул редких гостей, очень тепло рассказывал о Марии Васильевне.

- Вы, прежде чем на второй этаж подниматься, зайдите в комнату отдыха - может ваша бабушка там с подружками телевизор смотрит. Пойдемте, я вас провожу.

В комнате отдыха матери не было. Оглядевшись вокруг, сын даже присвистнул:

- О, да у вас тут какую красоту навели! Диван и новые кресла, телевизор вон на всю стену, цветочки везде – красотища! В копеечку ремонт обошелся?

- Вашей маме спасибо! - Улыбнулся директор.

- Маме? - Валерий покачал головой. - Она-то здесь причем?

- Так вся эта красота на ее деньги куплена.

- Откуда у бабки такие деньги? - Рассмеялась Зинка, а потом вдруг охнула. – Валера! Это она дом наш продала…

Мария Васильевна со спокойной усмешкой смотрел она разгневанных родственничков, которые наперебой забрасывали ее упреками и обвиняли в эгоизме.

- А что вы так переполошились? Я ж не ваш дом продала, а свой. Имею право! Мне тут хорошо, тепло, весело, вот и захотелось что-то подарить хорошим людям. - Баба маша с хитринкой посмотрела на красную от злости Зинаиду. - Ведь лучше дом продать и народ порадовать, чем им подавиться, правда Зин? Зина опустила глаза в пол и выскочила на улицу.

Изменить уже ничего было нельзя.      инет