София Шиколоне (Лорен) родилась 20 сентября 1934 года, в отделении для незаконнорожденных римской клиники королевы Маргариты… Жили они очень бедно, бабушка Луиза помогала как могла: именно она научила будущую звезду готовить и заниматься хозяйством. В 14 лет девочка приняла участие в конкурсе красоты и вышла в финал. Через год София вместе с матерью отправилась в Рим – попытать счастья на актерском поприще. Во время одного из таких мероприятий на юную красавицу обратил внимание член жюри Карло Понти, ее будущий супруг. Софи снималась не только в Италии, но и в Голливуде, получила множество призов и стала настоящей иконой кино. В 1991 году актрисе вручили специальную премию «Оскар» за «карьеру, богатую запоминающимися ролями, придавшими не тускнеющий блеск кинематографу». Впрочем, несмотря на все регалии, главным занятием своей жизни звезда считает материнство. Она долго не могла забеременеть, а когда чудо наконец произошло, на свет с разницей в четыре года появились Карло Понти-младший и Эдуардо.                                                                                              Этой остроумной, красивой женщине и блестящей актрисе подражают по всему миру. Сама Лорен о жизни высказывается со свойственной ей мудростью: «Не могут быть красивыми глаза, которые ни разу не плакали».         

Елена Великопольская:
Самая красивая итальянка и одна из самых соблазнительных актрис всех времён и народов — София Лорен(София Виллани Шиколоне). Единственная актриса, которая получила «Оскар», «Грэмми» и «Золотой глобус», обладательница почётных премий всех основных кинофестивалей - Каннского(1961), Венецианского(1958,1998), Московского(1965,1997), Берлинского(1994). Она верит, что невозможное возможно, а опасный красный цвет считает своим талисманом. Сам великий Феллини сравнивал Лорен с Моной Лизой. Псевдоним «Лорен» актрисе придумал продюсер Гоффредо Ломбардо - бросил взгляд на постер фильма с участием шведской актрисы Марты Торен и поменял в фамилии первую букву. Её красоту камера уловила не сразу. Как в 1962 г. написал о ней журнал Time, «нос у нее слишком длинный. Зубы неровные. Шея – как выразилась одна её соперница – как у «неаполитанского жирафа». Талия, кажется, начинается в районе бедер. Ступни слишком большие. Руки огромные. Лоб низкий. Рот слишком широкий. Но – мамма мия – она абсолютно великолепна!» Сама Лорен была с этим полностью согласна: в автобиографии она написала «Моя красота – результат сочетания различных неправильностей». Продюсер Карло Понти, приметивший девушку из провинции в самом начале 50-х, поначалу даже предложил «смягчить ее значительный профиль» - проще говоря, сделать пластическую операцию, отрезать кусочек носа. Она отказалась с негодованием. Пробы прошли неудачно, но потом другой оператор догадался по-другому выставить свет - и Софи буквально засияла. А Понти, глядя на девушку, влюбился в нее. Ей было всего лишь 18 лет. А сорокалетний Понти был женат, Ватикан ему не давал развод на протяжении 14 лет. Лишь в 32 года Лорен смогла стать законной его супругой. Её неповторимость, уникальность её внешности в сочетании с талантом, фантастическим трудолюбием и упорством сделали её тем, кем она есть. Их с Карло разлучила его смерть в 2007 г. Лорен как-то сказала, что их брак — дар от Бога, которого в этой жизни удостаиваются единицы. Секретом своей неувядающей красоты актриса называет умиротворённость. Актриса ведёт скромный образ жизни и редко выходит в свет. Но она по-прежнему безупречно элегантна и обворожительно красива в свои 88 лет. Лорен утверждает, что красота — это самоощущение, а не физическое явление, она отражается в наших глазах..."Ничего не делает женщину более красивой, чем вера в то, что она красива".

Еду к старой подруге на пару дней, она сейчас приехала к матери в этот поселок рядом. Надо встретиться!

Иришка встречает меня на станции, обнимаемся. Идём по улице, здесь я давно не была. Там, где была грунтовка лежит асфальт, на месте зарослей - клумбы. И дома – ух, дома, как деревья, стали большими.

Эти дома и вся улица когда-то были университетскими дачами. Давали их преподавателям и сотрудникам областного университета. А теперь уже – это современная улица с каменными и коваными заборами и возвышающимися за ними крышами. Параллельно улице течёт речка, из которой в юности мы не вылезали.

– Теперь обмелела, но окунуться можно. Ой, как же я рада, что ты приехала! – Ира обнимает меня в очередной раз.

Отца Иры уже нет. А маме нужна помощь, вот и приезжают они сюда с мужем довольно часто.

Так приятно увидеть тётю Олю - маму Иры. Постарела, да. Но всё такая же интересующаяся всем и жизнерадостная. Здесь я расслабляюсь и чувствую себя, как в юности - девушка с подружкой и с её мамой, зорко следящей за нашей моральной составляющей. Мы наболтались, напоказывали друг другу фото детей и внуков, нажаловались на жизненные трудности...

– Мам, а дядя Юра Шуру-то привёз. Я видела на станции.

– Да ты что! – всплеснула руками тётя Оля, – Значит решился всё-таки!

– Видимо, решился....

Они замолчали, обе задумались. А я понимаю, что речь идёт о той странной паре, с которой ехала я в электричке. Не могла не спросить.

Юрий Дмитриевич был их соседом. Год назад он овдовел. Жена его Лариса была завкафедрой у Ириных родителей. Представительная и очень амбициозная особа. Дружить с ней по-соседски было трудновато, а вот с Юрием отец Иры очень дружил.

И вот, у Ларисы прямо на работе, у ещё нестарой совсем женщины, случился инсульт. Больница, лечение. Когда Юра её привез домой, она не ходила, даже сидеть не могла. Взрослый сын жил давно отдельно, а Юрий ещё даже не вышел на пенсию.

Наняли сиделку...одну, вторую... Характер Ларисы они выдерживали недолго. Да и её всё не устраивало. Юрий весь извёлся. Хорошо хоть в университете пошли навстречу: быстро находили подмену при необходимости. Здесь, в посёлке, Ларисе было лучше, чем на высоком этаже квартиры. И они переехали.

Ирины родители были в курсе проблемы с сиделками. Тетя Оля вспоминает:

– Я всё думала-думала. Им бы добрую женщину, спокойную и очень терпеливую. А в голове сидит один образ:

как-то была я у Иры, забирала правнучку Дашу из садика, надо было пораньше. Пришла в тихий час, а нянечка их меня не слышит, мальчонку успокаивает. Он орёт, спать всем мешает, а она ему спокойно так, ласково и тихо...уж не помню, что-то говорит.

А я к косяку прижалась и стою, долго простояла. Мальчишка – ох уж - я б уже поддала! А она всё уговаривает, так по-доброму. Уболтала всё же – уснул. Такого спокойствия и терпения я давно не встречала. Вспоминала её потом, думаю – поучиться надо.

А тут вдруг в голову пришло: Юра же хорошо платит сиделкам, всяко больше, чем няни получают, а может ...

Тетя Оля тогда позвонила Ирине, спросила работает ли та няня? Ира вскоре ответила - да, работает по-прежнему. И они предложили Юрию её найти. Он откликнулся с радостью, проблема требовала быстрого решения. Тем более, что детсад находился не далеко от университета.

Предложению Юрия женщина удивилась очень. Но вечером позвонила и согласилась, опыт у неё был: она много лет ухаживала за лежачей матерью, будучи уже с двумя маленькими детьми. Поэтому и не реализовала себя по полученной давным давно профессии бухгалтера, застряла в нянечках детсада. Жизнь её была – ох как нелегка. Почему бы и не попробовать, да и обстановку сменить после ухода сына не помешало бы. Хотя страшновато. Когда всю жизнь сидишь на одном месте, менять что-то страшно.

Шурочка, а как вы уже поняли - это и была она, только что похоронила сына. Только оклемалась от горя и вышла на работу. Сын пил, а она пыталась всеми силами его спасти. Была у Шуры ещё и дочь, но она давно уехала на север, на заработки.

– Вы не выдержите долго, – говорила ей при встрече уходящая сиделка, – Мы ещё памперс не поменяли, а она требует уже стрелки рисовать и губы красить!

– Ну, губы, так губы, – спокойно произнесла Шурочка.

Она была первая, кого Лариса не гнала уже на следующий день. Они поладили и даже, как показалось Юрию, подружились.

Наконец-то, у него наступил покой. Было удивительно, приезжая домой, не бросаться в помощь по уходу за женой, выслушивая бесконечные жалобы и терпя злые взгляды супруги, а увидеть приготовленный для него ужин, отглаженные свежие сорочки, спокойную жену. Юрий был в восторге, благодарил соседей за совет.

Шура прожила в доме Юрия два с половиной года практически постоянно. Она стала правой его рукой, другом и помощником. Она уже знала его расписание занятий, график работы, умела подготовить именно то, что нужно, собирала его в поездки, а вечерами растворялась в тишине дома, как будто её и не было.

По хозяйским каким-то делам она подружилась и с тётей Олей, и летом вечерами они втроём с полусидящей на каталке Ларисой вечеряли и беседовали. Лариса, традиционно с тенями и яркими губами, в светлых брюках и вязаной шали с бахромой, подремывала на каталке, а бледная на её фоне, всегда такая спокойная Шурочка в трикотажном платье, наслаждалась такими прогулками. Шура не любила говорить о своём прошлом, но кое-что всё же тетя Оля узнала.

Шура осталась одна с двумя детьми и больной матерью с долгами от нечистоплотного в денежном смысле мужа. Еле выкарабкалась тогда. А потом куролесил сын... в общем, нелегко пришлось. А здесь, в посёлке, с нелёгкой такой подопечной, ей нравилось.

– Хэ! -х,– грозно руководила Лариса.

– Устали, Лариса Павловна? Сейчас пойдём! Смотрите-ка какая птичка!

И Лариса отвлекалась минут на пять на прыгающую синицу, а потом дремала опять, давая Шуре возможность отдыха. Дышать свежим воздухом надо.

– Я даже не думал, что бывают такие женщины, – говорил Юрий отцу Иры.

И вот, больше года назад Лариса скончалась. Шура мало чем могла помочь на похоронах: многое взял на себя университет. Все было организовано в городе. Она прибралась для Юрия в доме и, по договорённости с ним, уехала, отдав ключи тёте Оле. Больше её услуги по уходу за больной не требовались.

Позже Юрий ей звонил – она сказала, что вернулась на прежнее рабочее место в детсад и всё у неё хорошо.

Прошло время, улеглась боль потери. Юрию было всего 62. Знакомые и друзья намекали на то, что все ещё впереди, что можно, мол, и найти себе подругу. И даже помогали находить)

Там же в университете, Юрий начал встречаться с милой вполне коллегой. Но что-то не срослось. Потом появилась ещё одна – старая любовь. Даже погостила в посёлке у него месяц. Тетя Оля успела с ней познакомиться, интеллигентная женщина.

Женщины, которые окружали Юрия, были образованы и ухожены. Они источали ароматы недешёвых парфюмов и посещали салоны красоты. Это были женщины его мира.

А недавно у тети Оли был юбилей, стукнуло 80, позвали по-соседски и Юрия. Он выпил чуток и разоткровенничался:

– Трудно, конечно, жениться, когда столько лет с одной женщиной прожил, – рассуждала тетя Оля.

– Я, Ольга Сергеевна, всех теперь не с Ларисой, почему-то, сравниваю, а с Шурой, – вдруг признался Юрий, – Вот понимаю, что разные мы и мысль о ней гоню от себя, а всё никак, всё к ней возвращаюсь.

– Так ведь она-то жива-здорова. И найти её нетрудно. Что ж останавливает?

– Да не знаю я... Миры у нас разные что ли ...

– А ты с ней два года рядом был, мир её внутренний прочувствовал ведь. Даже я её поняла: мудрейшая женщина. Так что смотри ... И, коли не заметил ты, скажу: красивая она очень, не яркая, не одетая модно - да! Но красивая. Да и помоложе тебя чуток.

С того дня прошло чуть больше месяца. И вот в электричке я встретила их. Таких разных, таких не похожих на пару. Но может всё и сгладится - сладится. А?