После короткой переписки молодые встретились у фотоателье «Оригинал» в Иркутске, а потом пошли в кино на «Сердца трех». До сих пор, говорят, это их любимый фильм. Алексей стал приезжать к Галине на работу, привозил огромные душистые алмаатинские яблоки. Девчонки шептали: «Приглядись к парню! Каждое твое дежурство приезжает!»

Предложение Алексей сделал в ноябре. В тот день, вспоминает Галина, шел пушистый снег. Потом все их дети, включая мартовских, рождались во время снегопадов. Когда их старшему Виталию не было и 13, Люде едва исполнилось шесть, а Лизе пять лет, в их семье появились первые приемные ребятишки.

– Сначала взяли к себе двух приемных детей родители жены, – рассказывает Алексей Анатольевич. – У одного из мальчишек осталась в приюте сестра. Теща и тесть люди пожилые, боялись, что не справятся, вот мы и забрали Надю, а заодно и ее закадычного друга Данила. Им было тогда по пять лет, как и нашей Лизе. Дочь, как наседка с приемышами носилась, никого не подпускала. Так и выросли все «не разлей вода».

Домашний «вулкан»
Рождение младшей Сони у Панкиных совпало с переездом в село Баклаши. Уже здесь в семье появились приемные Вадик, Руслан, Фарид, Лиза, София, Лида, Маша. На вопрос, не трудно ли было с таким количеством детей, Алексей Анатольевич улыбается:

– Привык, когда дома все «шипит, кипит и пузырится». Сам вырос со сводным братом. Тогда не говорили с «приемным». У мамы погибли друзья, и она взяла к нам их сына Борю. Когда переехала из Кутулика в Иркутск, дома всегда был «шалман». Вся деревенская родня останавливалась у нас. Теперь в нашем доме такая же «движуха».

– Наш папа дом вулканом называет, – смеется, вторя мужу, Галина Витальевна. – То тихо, то все бурлит. Однажды мальчишки на третьем этаже дома костер развели, пришлось камеры видеонаблюдения устанавливать. Потом как-то весь двор перекопали – в кладоискателей играли. То концерты затеют, то соревнования. Случалось, руки ломали, скатившись с горки, с синяками после драк являлись.

Но если энергию ребятни все же удавалось перенаправлять в «мирное» русло, то с учебой, говорят родители, были проблемы. Алексей Анатольевич припоминает, как они с женой долго не могли понять, почему Коля то читал, словно строча из пулемета, то не мог осилить ни строчки. Потом сообразили: он просто запоминал то, что читал Фарид, ведь учились мальчишки в одном классе. Вадик, когда его забрали в семью, ходил в 4 класс и едва мог читать по слогам. Были проблемы с учебой и у Лиды. Уроки приходилось делать по пять-шесть часов. Папа-технарь помогал по физике, химии, алгебре, мама – по литературе, русскому языку, бабушка с дедом – по истории и обществознанию. Иностранные языки постигали вместе, ведь половина детей изучала английский, вторая – немецкий. Подтягивали младших и старшие ребятишки. Постепенно у детворы проявился соревновательный характер. Никто не хотел отставать от неразлучной троицы – Лизы, Нади и Дани. Лиза особенно хорошо успевала по гуманитарным предметам, Даня – по математике, без Нади не обходился ни один концерт в школе и местном Доме культуры.

Алексей Анатольевич всегда старается научить детей всему, что умеет сам:
– Я рано остался без отца, с 13 лет выполнял роль мужика в доме. Электрика, сантехника, прибить-приколотить. Мог и постирать, и обед приготовить – всему жизнь научила. После школы поступил в Иркутский индустриальный техникум на техника-технолога металлургического производства. Сначала работал на заводе им. Куйбышева, потом была армия, сверхсрочная служба, в 1993 году перешел на Иркутский алюминиевый завод. А после работы спешил домой, чтобы помочь матери.

В их семье, продолжает, нет распределения обязанностей, хотя и случаются порой разные «эксцессы».

– Воюю с выносом мусора, – признается многодетный отец. – Конечно, могу его вынести сам, мне не трудно, но надо, чтобы и дети понимали: зачем кого-то ждать, если можно сделать самому. Пробовали вводить дежурства, не получилось. Начинают друг на друга обязанности сваливать. В итоге решили все делать сообща.

Наказывают провинившихся у Панкиных тоже своеобразно: «Пойди и посиди один, подумай». Летом направляют «штрафбат» на работу в огороде. Для борьбы с матом придумана своя метода: переписывать в тетрадь 10 листов текста из какой-нибудь книги. А воспитывают на примере отношений между собой, к бабушке и дедушке, отметившим в этом году золотую свадьбу, к другим людям…

В 2014 году, когда в Россию хлынул поток беженцев из Украины, старший сын Панкиных Виталий служил срочную. Его малогабаритная квартирка в Шелехове пустовала, и Алексей Анатольевич предложил жене: «Давай туда пустим людей? Год поживут, на ноги встанут!» Супруги отправились в пункт временного содержания, где их познакомили с семьей Захаровых из Луганска. Заселили их в квартиру. Егору тогда было 25 лет, его жене Людмиле – 23, а их сынишке три годика. Вскоре они получили российское гражданство, устроились на работу, купили свое жилье. Сейчас у них уже трое детей.

– Люда оказалась из детского дома, а у Егора мама умерла уже в Шелехове. Теперь они говорят нам с Галиной: вы у нас одни остались. За всеми советами к нам идут. Мы по-прежнему дружим. То они нам своих ребятишек подкинут, то мы их попросим со своими посидеть, – с улыбкой рассказывает Алексей Анатольевич.

--
Каждый мужчина, уверен наш герой, должен не только вырастить сына, посадить дерево и построить дом, но и суметь защитить слабого, женщину и Родину. После этих слов разговор опять возвращается к Дане:

– Когда мы Даню забрали к себе, его родная мать была признана без вести пропавшей. В 14 лет, когда он получал паспорт, решил взять нашу фамилию, а в 16 его мать нашлась, они встретились в суде. Конечно, мальчишка переживал, на что-то надеялся, но она к нему даже не подошла. Он вышел и сказал: «Мам, пап, она мне вообще никто! Вы мои родители!», – утирая слезы, припоминает Галина Витальевна.

После школы парень поступил в энергетический колледж. На втором курсе его призвали на срочную службу, которую он проходил в Хабаровске. Потом Данил остался служить по контракту. Через год вернулся домой, забрал документы из колледжа, сообщив, что после второго контракта будет поступать в военное училище. Родители не возражали. Зарплата у кадрового офицера достойная, много разных льгот, квартиру можно получить раньше. Ведь сын написал, что познакомился с девушкой, сделал предложение, и Ирина согласилась. Обещал познакомить. Отец с матерью ждали молодых к лету, когда у Данила закончится контракт. Но вместо долгожданной встречи им позвонил военком и сообщил страшную новость.

– У нас были ребята из его роты. Они рассказали, как сын погиб, – произносит Алексей Анатольевич, едва шевеля одеревеневшими губами. – Произошло это под Изюмом. Ребятам дали команду отходить, а он их прикрывал. Пуля отрекошетила от стены здания прямо ему в голову. Иринка разыскала его тело в морге Ростова. Обошла весь, просила разрешить попрощаться, но ей не позволили. Позвонила нам, мы ее позвали к себе. Она прилетела 5 мая, а Даньку привезли 7-го. Ему присвоили орден Мужества. Посмертно.

Терять детей, продолжает отец, для родителей самое страшное. Но все равно надо жить дальше. Несколько недель назад им позвонили из органов опеки и попросили взять в семью еще одного – Колю. После очередного запоя матери мальчишка долго бродяжничал, не учился, стал воровать… Они, конечно, согласились. Теперь, чтобы различать мальчишек, одного зовут Николаем Петровичем, второго – Николаем Игоревичем. Как раньше с другими, сидят с ним за уроками, наверстывают упущенное…

– Говорят, что отцы больше дочек любят, это так? – интересуемся напоследок у главы семьи.

– Даже не знаю, я всех люблю одинаково, – отвечает он.

– Правда-правда, – подхватывает Галина Витальевна. – Он девчонкам шоколадки втихаря покупает и подсовывает в карманы! Да и с мальчишек хоть и спрашивает строже, ночью обязательно всех обойдет, одеяла поправит, подушки, одежду приберет, тут же в стирку закинет… Все они наши, куда мы без них…