Вербовщики подбираются из числа людей, как правило, имеющих психологическую подготовку. Они могут быть либо кадровыми офицерами СБУ или ГУР, либо сотрудничать с ними. Через этих людей также создаются агентурные ячейки.

Кто и как координирует и обеспечивает деятельность этих ячеек? Ведь для совершения террористических актов необходима подготовка: квартиры, автомобили, связь, оружие и прочие технические средства.

— Координация деятельности таких групп осуществляется по средствам резидентов. Либо через социальные сети, как я уже говорил, либо непосредственно приказы отдаются во время встреч или в ходе телефонных переговоров. Причем звонки могут поступать необязательно из Киева, современные технологии позволяют устанавливать связь из любой точки мира.

Здесь я бы отметил, что надлежащей фильтрации переговоров с тем же Киевом, к сожалению, нет. А значит и проблем передачи приказов с одной территории на другую тоже нет. Оружие и взрывчатку для готовящихся террористических актов, как правило, завозят прибегая к помощи специальных «перевозчиков». Граница достаточно протяженная и перейти ее возможно.

Дальше «перевозчики» делают схроны, и впоследствии агент, по оставленным координатам, приходит и забирает содержимое тайника. Все эти люди представляют из себя звенья одной цепи, которые выстраивает вокруг себя сотрудник СБУ или ГУР.

У каждого своя узкая задача. Один занимается перевозкой оружия и делает «закладки», второй из «закладок» доставляет содержимое исполнителю, третий — непосредственно выполняет поручение с использованием этого оружия, четвертый помогает ему уйти от преследования или залечь на дно. У каждого свои инструкции и свои логистические карты.

Современное цифровое общество позволяет достаточно свободно координировать отношения между всеми звеньями и теми, кто ими управляет.

— Между ячейками присутствует какое-то взаимодействие или они самостоятельные?

— Если существует приказ от резидентов о взаимодействии, то, конечно, он выполняется. Когда, к примеру, в замысел службы безопасности Украины входит провести какой-либо террористический акт в том населенном пункте, где у ГУР есть ячейка, то они делегируют им свои задачи.

В этом нет ничего необычного, все равзведки мира так работают. Более того, количество украинцев въезжающих и проживающих на территории Российской Федерации, контролируется, на мой взгляд, не достаточно. Они вполне свободно пересекают границу с РФ, свободно здесь перемещаются и также беспрепятственно уезжают.

Не так давно совершенный теракт, ставший причиной смерти Дарьи Дугиной, как нельзя лучше продемонстрировал эту недоработку. Исполнитель — человек, служивший в националистическом батальоне «Азов»* свободно по своим документам заехала, совершила убийство и по своим же документам выехала. Самый парадокс в том, что организаторы даже не стали заморачиваться и изготавливать поддельные документы. А это уже говорит о том, что они также знают о ненадлежащем контроле по въезду граждан Украины в Российскую Федерацию.

— В чем причина этого, как вы выразились «не достаточно тщательного контроля»? На ваш взгляд Федеральная пограничная служба и ряд других силовых структур не дорабатывают в данном вопросе?

— Нет, формулировка «не дорабатывают» явно здесь лишня. Вообще должны быть сформированы, как мининум, полноценные базы по тем людям, которые служили или служат по сей день в националистический батальонах и списки контингента, сотрудничающего со службой безопасности Украины.

И такие базы должны быть общедоступны для всех представителей любых силовых структур, которые обязаны взаимодействовать с гражданами иностранных государств. Речь идет не только о населении Украины, так как СБУ и ГУР активно используют также граждан других государств, которые спокойно могут перемещаться по территории России, не вызывая лишних вопросов.

А это внушительный список из стран постсоветского пространства. Здесь надо учитывать еще и экономическую составляющую, СБУ и ГУР хорошо платят исполнителям совершаемых террактов. И та сумма, которую они могут предложить, к примеру, самому простому работяге из Киргизии или Таджикистана, чтобы он приехал в Россию и совершил что-то противозаконное, значительно превосходит доход этого человека у себя на родине или те деньги, котоорые он мог бы заработать, если бы приехал в Россию, устроился здесь на официальную работу и получал бы заработную плату.

И люди соглашаются в том числе и поэтому. Таких тоже можно отнести к ячейкам, так как они уже морально готовы вступить в контакт с агентами.

— Почему нет таких общих баз, про которые вы упомянули? Или проблема в том, что доступ к ним ограничен?

— Вопрос, безусловно, очень актуальный, но, боюсь, я не смогу вам на него ответить. На сегодняшний день наши спецслужбы располагают полными базами о представителях нацбатальонов «Азов», «Айдар»* и ряда других. Эти базы были захвачены, либо переданы нашими агентами, работающими на той стороне. Также в нашем распоряжении есть базы по сотрудникам службы безопасности Украины.

Если вы помните, практически полгода назад на Украине был очень серьезный скандал, когда выяснилось, что один из высокопоставленных сотрудников СБУ просто передал все базы по своей области нашей разведке. Так что говорить о том, что у нас этого нет, конечно же нельзя. Но проблема, на мой взгляд в том, что все эти базы должны быть объединены и переформатированы в единую общую, а главное — они должны быть открыты.

Возможно, это не лучшее сравнение, но стоит создать некий аналог украинского сайта «Миротворец», чтобы любой человек, неважно, сотрудник или простой гражданин, мог им пользоваться. Россияне должны знать, кто сюда к нам приезжает и кто живет с ними рядом, чтобы вовремя реагировать и сообщать об этом спецслужбам. Тогда никаких террористических актов не будет.

— Как выявлять уже проникших на территорию России диверсантов, тех, кто смог пересечь границу и сейчас „тихорится“, ожидая подходящего для совершения преступления момента?

— Мы, конечно, можем сейчас начать много говорить о том, как должна работать разведка, Федеральная служба безопасности и так далее. Но это все второстепенно. Первоочередное — это наша общественность. Если она не будет проявлять бдительность, никакая контрразведка не справится.

Помощь обычных людей, живущих по соседству в выявлении граждан другой страны на предмет их агентурного влияния здесь незаменима. Люди должны знать и здраво осознавать ту угрозу, которая сейчас существует. Но, к сожалению, еще один, на мой взгляд негативный момент скрыт в том, что такая информация доводится в ограниченном объеме, либо не доводится вообще.

Население находит эту информацию в каких-то сторонних источниках, в различных Telegram-каналах и тому подобное. Люди понимают, что что-то происходит, но далеко не все ассоциируют эти действия с той стороной и с работой спецслужб Украины, а также стран, которые ей помогают.

Поэтому такой ограниченной неполноценной, я бы назвал ее так, информации не достаточно для формирования осознанности общества. Чтобы люди поняли и стали проявлять бдительность, такие вещи должны озвучиваться на официальном уровне.

— Вы считаете, информация просто замалчивается?

— Думаю, причина в том, что многие, в том числе и представители силовых структур, не перенастроились. Мне кажется, что руководство многих наших силовых служб до сих пор не вполне осознает реальность сложившейся ситуации. В настоящее время нам противостоит не только Украина, но и весь объединенный коллективный Запад. Что представляет серьезную угрозу.

Однако говорить о том, что наши спецслужбы плохо работают, конечно же, нельзя. Как раз именно то ограниченное количество происшествий с участием диверсантов с той стороны и свидетельствует о том, что спецслужбы отлично справляются с поставленными задачами. Но общество еще не включилось. Вот когда и оно будет максимально вовлечено в эту работу, тогда мы все сможем чувствовать себя в безопасности.

— Какие технические средства имеются для выявления диверсантов? Расскажите о них.

— Их немало, конечно, раскрывать их я не имею права. Поэтому приведу как пример. Сейчас практически все люди пользуются соцсетями. Это достаточно удобный, оперативный и безопасный, по мнению многих, способ передачи информации. А значит, мониторинг социальных сетей и месенджеров должен проводиться на постоянной основе.

Не зря же наши спецслужбы получают допуски к ключам шифрования. По ключевым словам, по телефонным номерам, на которые зарегистрированы соцсети, либо с которых или на которые ведется переписка, можно сопоставлять кто, откуда и кому передает информацию. Все звонки и сообщения с иностранных номеров, тем более с Украины, должны проверяться.

— Бывает так, что человек становится с оружием в руках иностранных спецслужб, не осознавая того и сам не понимает, что является соучастником преступления. Часто ли СБУ и ГУР используют наших сограждан «в слепую», и возможно ли человеку обезопасить себя, чтобы по незнанию не попасться в капкан?

— Для того, что вы сейчас озвучили, даже существует специальное определение — агенты влияния. Это люди, которые действительно не понимают, что работают на другую сторону и своими действиями совершают преступления, становясь соучастниками. Кстати, очень часто в эту категорию попадают подростки.

Работа на недопущение и пересечение вовлечения людей в преступные схемы должна вестись постоянно. Это не только разъяснительная работа на уровне рабочих коллективов, студенческих групп и школьников. Но и глобальная работа с использованием средств массовой информации, которая должна быть четко организована и иметь определенные цели.

Сейчас, к сожалению, этого не происходит вообще, либо делается в очень ограниченном объеме. А потому люди находятся в расслабленном состоянии и ими крайне легко манипулировать. Многие простые граждане ошибочно думают, что помогая, к примеру, какому-то украинцу получить тот же паспорт либо прописку, они совершают благородный поступок. А в реальности, возможно, своими действиями легализуют агента СБУ.

— Вы озвучили роль средств массовой информации. На ваш взгляд сейчас СМИ не достаточно эффективно работают в этом направлении?

— Безусловно, не достаточно, но я убежден, что это никак не связано с нежеланием нести правду в массы. Большинство журналистов, с которыми мне приходится сталкиваться по роду своей деятельности, патриоты и люди готовые пойти на многое ради нашей общей победы.

Но даже опытные военкоры, работающие в зоне боевых действий с самого начала специальной военной операции, ограничены, лишены необходимой поддержки для выполнения своего профессионального долга и должны постоянно «оглядываться» на ту цензуру, которая установлена в информационном пространстве.

Представители СМИ должны осознавать свою ответственность, следовать букве и норме закона, но при этом быть достаточно свободны, чтобы помогать своей стране побеждать в этом конфликте.