Обратите внимание на историю с командировкой в Англию в 90-е. Давайте посмотрим на описанную ситуацию не глазами зрителя, а глазами если не офицера ФСБ, то хотя бы глазами районного участкового. Это люди, в чьи профессиональные обязанности входит задача вербовки информаторов. Их учат тому, как это сделать. Упрощённо одну из схем можно описать так: берёшь интересующего тебя человека, изучаешь его свойства характера, создаёшь ему проблему, потом помогаешь её решить ‑ и он у тебя в кулаке или в кармане. Создать проблему и потом решить её — это создать точку входа в нужные отношения патронажа «шеф — клиент». На языке спецслужб это называется вербовкой.

Мы узнаём, что в 1995 году Брилёв поехал на так называемые учебные курсы, организованные Би-Би-Си. Ежу понятно — это кастинг потенциальных агентов британской разведки под крышей телекомпании. Ведь чему и зачем можно научить уже сложившихся профессиональных журналистов? Правильно — из профессии — ничему. Учёба — только повод для изучения и вербовки. Да, не каждому поступит такое предложение. Но следы его поступления можно обнаружить невооружённым глазом. Это оказание помощи в трудоустройстве в стране прохождения «учёбы».

Я вполне допускаю, что в 1995 году, когда в России ЦРУ и МИ-6 проводили массовые вербовки сотнями и тысячами, создать хаос в финансировании ВГТРК было легко. Схема «хаос в финансировании — отправка группы стажёров в Англию — предложение о сотрудничестве с ВГТРК — отсутствие зарплаты и финансирования — предложение работы в Англии — установление доверительных отношений с представителями спецслужб» представляется просто лежащей на поверхности.

Посмотрите — Брилёв сначала едет стажёром, а потом становится репортёром ВГТРК. То есть в Англию он едет не как собкор, а как стажёр и внештатник телеканала. И только после серии пробных репортажей становится штатным корреспондентом, под которого создан корпункт в Лондоне. Его отношения с ВГТРК оформляются уже во время его нахождения в Лондоне. И тут возникают финансовые трудности. В России бардак (такая версия особого порядка), у Брилёва финансовые проблемы. Обратите на это особое внимание, это кульминация всей операции. Пять лет Брилёв сидит в Лондоне и корпункт перебивается с хлеба на квас, после чего Брилёв просит уволить его. При этом сам Брилёв вовсе не голодает, устроившись в Англии на работу «по случаю».

Но просьба об увольнении выглядит очень двусмысленно. Оказывается, Брилёв в Лондоне нашёл работу для себя и жены, и из своей зарплаты они оплачивали счета корпункта, на который наехали злые лондонские коллекторы.

Тут возникает четыре очень интересных момента. Последствия дефолта, на который ссылается Брилёв, нивелировались очень быстро и обернулись ростом экономики, возникшим именно благодаря дефолту — сбросу долгового бремени и изменению курса рубля на выгодный для внутреннего производителя. Мы все помним то время — рост экономики сопровождался ростом рекламы на телеканалах. Доходов у ВГТРК вполне хватало на корпункт в Лондоне. Но тот почему-то аж до 2000 года продолжает испытывать недофинансирование. Почему? Кто и почему придерживал деньги на этом направлении? И какие условия создавались при этом для работников лондонского корпункта?

Первое — почему несмотря на рост доходов, телеканал не финансирует лондонский корпункт, попадая в зависимость от собственного корреспондента?

Второе — как корреспондент сам решает взять на себя финансирование корпункта без договора, разрешающего ему это делать? Без доверенности от ВГТРК? Без гарантий возмещения затрат Брилёву? На каком основании лондонские коллекторы принимают деньги от третьего лица, к которому у них нет претензий, и которое не имеет законных оснований и даже права платить за должника? Вы даже в России без доверенности не оплатите электроэнергию за другую организацию — деньги не примут. Думаете, в Лондоне иначе?

Третье — как может хватить части доходов Брилёва на оплату долгов всего корпункта? Что это за доходы такие и что это за расходы?

Четвёртое — как могут Брилёв и его жена получить разрешение на работу в Англии, если у них нет соответствующей визы? Как мы знаем, Брилёв въехал в Англию сначала по визе чуть ли не студента, а потом переделал её в визу собкора ВГТРК. Ни та, ни другая виза не даёт права работать в Англии по найму у британских компаний. Для работы нужно переделать визу на рабочую. А зачем это нужно английским компаниям? Им что, своих репортёров не хватает? А может, их попросили уважаемые в Англии люди, от предложения которых там никто не в состоянии отказаться?

Чем таким особым уникально ценны для британских компаний Брилёв и его жена? Кто и как их трудоустроил в Англии? За что им платят такие деньги, что им хватает и для оплаты долгов корпункта, и для жизни в Лондоне. Лондон — город не из дешёвых. За что же платят Брилёву англичане?

Ситуация с искусственной задолженностью корпункта в Лондоне напоминает схему искусственного банкротства для введения нужных учредителей с состав совета директоров. Брилёв стал кредитором ВГТРК и ему дали гарантии погашения долгов, после чего его карьера пошла в гору.

Увидев всю эту схему «введения члена в Политбюро», даже деревенский участковый поймёт — тут за версту пахнет спецоперацией. А любой посторонний, вклинившийся в эту историю, попадёт неожиданно для себя в самый центр оперативной разработки. С ним станут происходить непонятные истории и необъяснимые чудеса. Пока он не поймёт, что суёт нос не в свой вопрос и не прекратит это делать.

Я вполне допускаю, что именно так МИ-5 мягко вербовали Брилёва. Настоящая вербовка ведь никогда не выглядит вербовкой. Она выглядит как установление дружеских отношений, обмен взаимными услугами и любезностями. Все контрразведки изучают чужих журналистов на предмет связи со спецслужбами. Британцы несомненно в досье на Брилёва оценили его как перспективного и амбициозного кандидата на вербовку, прокачали на предмет связи с КГБ и ФСБ. Ответ их устроил. Брилёв подходил на роль перспективного агента влияния. И началась многоходовая операция. Сколько таких было в тогдашней России в отношении наших ключевых фигур? Думаю тысячи и десятки тысяч. Не до всех могут добраться наши спецслужбы, но все у них так или иначе в оперативных учётах состоят.

Я также вполне допускаю, что наши наблюдали за каждым шагом британской операции, и когда всё было закончено, перевербовали Брилёва, сделав его двойным агентом. Я совершенно уверен, что об этом знают англичане. И это является причиной уверенности Брилёва на экране и в жизни. Ему нечего бояться. Зачем же Брилёв нужен спецслужбам обеих стран, если они всё о нём знают?

Основание может быть лишь одно: Брилёв — это один из каналов передачи нужной информации друг другу. Передаваемой редко, возможно лишь в случае нужды. Информация эта не касается каких-то секретов государственного, политического или военного характера, но вполне может касаться оценок общеполитических перспектив, настроений, зондирования намерений ключевых сред в России и Англии: корреспонденты ТВ — очень информированные люди, а заместители руководителей телеканалов — тем более. Проще говоря — агенты влияния прощупывают сферы друг у друга. И это всех устраивает, потому что двойной агент ещё по Сунь Цзы — самый ценный агент, потому что он реально вхож туда, куда внешние агенты только стараются пробиться. Двойник видит разведку противника изнутри. Дальше — кто кого переиграет.

Я полагаю, что именно этими соображениями вызвана официальная реакция на казус Брилёва. Брилёв останется там, где был и ничего менять в судьбе не будет. Его судьба устраивает оба его государства. Устраивает ли она нас? Ну, знаете, все агенты не являются образцами нравственности, иначе не стали бы агентами. Я знаю одно — будь Брилёв нам действительно опасен, его давно бы уже нейтрализовали. Если вскрывают вражеских нелегалов, то Брилёв всегда был как на ладони.

Всё вышеизложенное вполне может выглядеть как плод фантазии. Но если это так, то все прочие версии выглядят ещё более фантастично. А если так, то все импровизации заранее отрепетированы и волноваться не стоит. Остаётся просто неприятное чувство обычного человека, попавшего в какой-то момент жизни в эпицентр операции спецслужб. Это ощущение, как писал автор детективов Даниил Корецкий в романе как раз на эту тему, — ощущение себя как «Пешки в большой игре». Но такова уж вся большая политика, в которой мы все участвуем, едва включив с утра телевизор.

Александр Халдей

Ссылка

Почему Порошенко, на фоне многочисленных нерешённых проблем, необходим ещё и конфликт с церковью, которая на его прерогативы не покушается, всегда была предельно лояльна по отношению к любым украинским властям и в политику старается не вмешиваться?

Желание получить томос об автокефалии до выборов и использовать этот факт для наращивания своего рейтинга играет для Порошенко в этом вопросе всё меньшую роль, а скоро его эффект вообще сойдёт на нет. Автокефалия может быть и дала бы ему некоторое увеличение рейтинга, но уже понятно, что выборы ему не выиграть ни при каком раскладе, поэтому рейтинг — последнее, что может интересовать Порошенко. Кроме того сопротивление УПЦ МП уже привело к тому, что сбились все запланированные сроки, а Варфоломей вместо автокефалии продвигает создание на Украине структуры, подведомственной Константинопольскому патриархату, что не устраивает даже раскольников из УПЦ КП и УАПЦ. Так что Порошенко приходится преодолевать ещё и их саботаж.

Уже ясно, что без существенного силового давления УПЦ МП не сломать, а переход к репрессивным мерам вызовет массовое сопротивление православных верующих. Томос явно не стоит распространения гражданской войны на всю территорию Украины. К тому же война никак не поможет Порошенко выиграть выборы.

Зато даст повод их сорвать. Уже провокация в Керченском проливе показала, что Порошенко необходим «акт российской агрессии», для того, чтобы оправдать перед мировым сообществом отказ от проведения выборов. На официальном уровне и США, и ЕС требуют от него провести выборы. Но и в Вашингтоне, и в Брюсселе есть достаточное количество политиков, считающих, что менять Порошенко не надо. Не то, чтобы он качественно выполнял поставленные задачи. Здесь, как раз провал за провалом. Но из-за своей глупости, трусости и жадности он оказался загнан в угол и вынужден проводить наиболее радикально-русофобскую политику из всех возможных. Сторонники провокации украино-российской войны видят в нём единственного гаранта реализации своих надежд.

Не то, чтобы на Западе опасались дружбы потенциальных преемников Порошенко с Россией. Такого не будет никогда. Но любому сменщику нынешнего президента нет нужды быть настолько агрессивным и устраивать постоянные провокации на грани военного столкновения. Обратите внимание насколько участились предупреждения со стороны МИД и президента РФ, что Украина может доиграться. Это свидетельство того, что в Москве отметили и учли склонность Порошенко к провокации военного конфликта здесь и сейчас. Его сменщик, скорее всего, придёт к такому же решению, но на полгода, а то и на год позже, когда военный конфликт будет нести значительно меньшую опасность для перспектив развития российско-европейского (прежде всего российско-германского) экономического, а в перспективе и политического сотрудничества.

Таким образом, устраивая провокации, Порошенко пытается дать своим сторонникам на Западе повод для легализации отмены украинских выборов в общественном мнении. Но провокации украинских военных выходят топорными. Они не хотят умирать за то, чтобы Порошенко сохранил свою власть и требуют прямых письменных приказов. Порошенко же не нужны доказательства организации им вооружённой агрессии против России. Поэтому он готов отдавать только приказы устные. В результате «нападение России» на «мирных» украинских карателей никак не случается, ни на море, ни на суше.

Таким образом, актуализируется тема гражданского конфликта, достаточно масштабного и острого, чтобы можно было легализовать отмену выборов, но не несущего прямой угрозы власти Порошенко. Кроме того, необходимо иметь возможность свалить вину за этот конфликт на Россию. Атака на УПЦ МП подходит для этого лучше всего.

Националисты десятилетиями обвиняют церковь в том, что она является «московской», а не «национальной украинской». Это настолько вбито в сознание части населения, что не требует доказательств, а все попытки УПЦ МП разоблачить данную ложь проваливаются, поскольку её противники практически монопольно представлены в СМИ и опираются на тотальную поддержу государства. Конфликт с УПЦ МП будет представлен Порошенко, как «мятеж 5-й колонны Путина».

С учётом украинских реалий, несмотря на то, что политические оппоненты Порошенко прекрасно понимают, что атака на УПЦ МП на деле является атакой на них самих, выступить в защиту церкви напрямую они не могут. Это противоречит «духу майдана». Конечно, если порошенковская провокация конфликта окажется столь же топорной, как и в Керченском проливе, его никто не поддержит ни внутри страны, ни за рубежом, и вместо бонусов он получит проблемы.

Но надо иметь в виду, что устраивая провокации против России, Порошенко и СБУ имеют дело с военными, дипломатами и спецслужбами регулярного государства, которые на несколько порядков превосходят по профессионализму до предела разложенную украинскую систему управления. В случае же столкновения с церковью, хоть плохонькие, но государственные спецслужбы, централизованно управляемые и укомплектованные обученными людьми будут работать против стихийной массы верующих. Здесь шансов на удачную провокацию куда больше.

Порошенко рассчитывает, что сопротивление верующих будет достаточно массовым, чтобы мотивировать отмену выборов, но недостаточно организованным и управляемым, чтобы поставить под угрозу его власть. Единственная его проблема — та же, что была в Керченском проливе. Там ему было необходимо, чтобы Россия явно «проявила агрессию», утопив украинские катера. Здесь ему надо, чтобы прихожан УПЦ МП можно было обвинить, что они «напали первыми», церковь в том, что она организовала мятеж против «законных действий власти», а Россию, что она всё это инспирировала, через своих агентов.

Поэтому откровенные захваты храмов и посадки священнослужителей пока не начались. Это было бы слишком откровенное нападение власти на церковь. Но время поджимает Порошенко. Неделя военного положения завершается, а успехов на ниве «отражения агрессии» нет. Раз более мягкие меры не дают эффекта, значит он будет переходить к более жёстким. Отступать ему некуда