У этого кризиса есть две непосредственные причины: цены на нефть и западные санкции. Нефть сегодня стоит меньше 60 долларов за баррель, а России, которая до сих пор очень сильно зависит от экспорта своего самого ценного ресурса, для обеспечения бездефицитного бюджета нужна цена в 105 долларов за баррель. Таковы последствия отказа от реформ и от диверсификации экономики.
Что касается западных санкций, то они были введены с единственной видимой целью — заставить Путина сменить курс на Украине. По крайней мере, такова была заявленная цель. Но поскольку принятые меры не оказывают никакого заметного воздействия на его мышление, и поскольку Запад, несмотря на это, думает о введении дополнительных санкций, очевидно, существует и другая цель — наказать Путина за его действия независимо от того, изменит он свое отношение или нет. К сожалению, от такого наказания страдает не Путин. Страдает российский народ.
Западу надо признать один простой факт: ответ Путина на санкции – всегда очень экстравагантный и невероятный. Он отдает предпочтение таким действиям, которые бьют больнее по его собственному народу, чем по Западу. Америка приняла закон Магнитского, чтобы «наказать» тех, кто якобы причастен к убийству юриста Сергея Магнитского. А Путин в ответ запретил американцам усыновлять сирот из России. Нет никаких признаков того, чтобы убийцы Магнитского хоть как-то пострадали: единственного чиновника, попавшего под следствие по этому делу, освободили. Запад ввел санкции против путинских дружков и российских банков из-за вторжения России на Украину и присоединения Крыма, а Путин в ответ запретил импорт западных продовольственных товаров.
Говорят, что постоянно повторять одни и те же ошибки, каждый раз надеясь на иной результат, – это признак безумия. А если поступая таким образом, ты наказываешь только рядовых россиян, то это к тому же жестоко и дает обратный результат. Двадцать лет назад Запад мечтал о том, чтобы выручить бывший коммунистический мир и дать его народам процветание и демократию. Но сегодня мы занимаемся тем, что доводим россиян до нищеты и отталкиваем их от себя.
Конечно, мы можем упорствовать, настаивая на том, что «санкции дают результат». Но чего мы добьемся, если единственным результатом станет разрушение российской экономики? Наверное, у кого-то есть надежда на дестабилизацию России и как следствие на свержение Владимира Путина. (Я замечаю немало злорадства среди обозревателей, отчаянно надеющихся на то, что крах российской экономики приведет к падению Путина.) Если так, то это очень опасная игра в рулетку. Добавлять масла в огонь кремлевских клановых войн, о которых мы имеем весьма смутное представление, это верх глупости. Мы и понятия не имеем, каков будет результат — а он может оказаться намного хуже того, что мы имеем сегодня.
А может, кто-то надеется на то, что российский народ, доведенный до нищеты и отчаяния, восстанет против Кремля и приведет к власти тех, кто по душе Западу? Как же, мечтайте.
Я давно уже убедился в том, что нам надо бороться с причинами агрессивного поведения Путина, а не с симптомами. Есть способы вернуть его на путь сближения (при условии, что кто-то еще хочет такого сближения), но для этого нужны новые идеи, которые абсолютно непривлекательны для большинства западных руководителей. Нужно смелое и творческое мышление, а не рефлекторные реакции или ложная логика, которые ведут к ужесточению санкций.
Наверное, пора признать, что наследие катастрофической внешней политики Джорджа Буша — не только Ирак, пытки и распространение терроризма. Буш также ничего не понимал в России — с того самого момента, как он взглянул в глаза Путину и заявил нам, что «ощутил его душу». А мы теперь расхлебываем последствия.
Это администрация Буша породила у России чувство опасности, заставив ее реагировать, причем порой чрезмерно, на каждую угрозу, реальную или мнимую. Последним примером стало ощущение того, что Украину насильно уводят с российской орбиты и тянут на Запад. Буш в одностороннем порядке вышел из договора по ПРО, который Россия считала краеугольным камнем стратегического баланса. Он начал создавать щит противоракетной обороны прямо на российском пороге. Он приблизил НАТО вплотную к границам России, бездумно обеспечив восточным европейцам «безопасность» и одновременно создав у России ощущение собственной уязвимости.
Решение проблемы предельно понятно. Отказаться от ПРО. Прекратить расширение НАТО. И смело подумать о новом механизме безопасности для всей Европы, куда надо включить и Россию тоже, не оставляя ее за дверью с ощущением собственной незащищенности. Если бы это было сделано, я, исходя из своих знаний Путина и России, могу утверждать, что кризис из-за Украины был бы урегулирован, а российскую экономику не надо было бы разрушать, доводя население до нужды и бедствий и вызывая у него озлобление.
Давайте вернемся к идеалам 1989 года, когда Михаил Горбачев говорил о новом «общеевропейском доме». Этого после него хотел каждый российский руководитель — а Запад, похоже, не хотел никогда.
Ангус Роксборо с 2006 по 2009 годы работал советником при российском правительстве.
