В ходе Второй мировой войны, в силу повышения мобильности войск, наступательные операции задумывались с более решительными целями. Так судьба Польской и Югославской кампаний была решена вермахтом в ходе одной операции, а французской в ходе двух, причём немцы считали, что их второе наступление не полноценная наступательная операция, а "прочёсывание местности" (добивание заранее обречённых войск). Операции Великой Отечественной войны по размаху мало чем отличаются от операций первого периода Второй мировой, но, в силу огромности театра боевых действий, решают менее амбициозные задачи (максимум, разгром немецкой группы армий или эквивалентной группировки советских фронтов).
Боевые действия на Украине больше похожи на Первую мировую войну, несмотря на то, что мобильность войск вновь выросла, по сравнению со срединой ХХ века. Просто армии, за счёт увеличения технологичности, стали меньше численно. В результате, если в ходе Первой мировой войны стабильность линии фронта определяла недостаточная манёвренность слишком больших армий, то теперь её (в рамках закона отрицания отрицания) определяет сверхманёвренность слишком скромных армий. Резервы из глубины подходят слишком быстро и наступающим не хватает сил, чтобы развить успех.
Поэтому боевые действия вылились в уничтожение резервов противника. Тот, кто это делает эффективнее, в конечном итоге создаст перед собой достаточно разреженное для традиционного глубокого прорыва пространство или добьётся слома боевого духа противника на фоне слишком больших потерь, после чего, враг потеряет способность к организованному сопротивлению.
Российская армия на порядок более эффективно перемалывает врага. В результате, как сами украинцы, так и их союзники заговорили о том, что если не будет найден способ компенсации российского превосходства (за полтора года не нашли и уже практически потеряли надежду найти) то скоро Западу надо будет думать о трёх вариантах:
· срочно заключать мир на российских условиях;
· искать кого-то, кто будет воевать вместо Украины или вступать в войну самому;
· смириться с тем, что Россия займёт всю Украину и реализует устраивающий её мир явочным порядком (пусть и без признания оного Западом).
Продолжение украинского "наступления" должно выигрывать Западу время для размышления и организации военно-политического манёвра. Но не решает эту задачу. Отсюда и падение духа Зеленского, и явно наметившийся побег первых крыс (Пристайко, Ткаченко, по некоторым сведениям ищет возможность прыгнуть за борт молодой перспективный генерал Буданов) с тонущего украинского корабля, и нескрываемое недовольство Запада украинским президентом, который не выполнил поставленную задачу и теряет контроль над событиями.
Наступления нет, как такового. Чтобы было понятно, что имеется в виду, сравним ситуацию с немецким наступлением на Курской дуге. Ситуация очень похожа. Германии тогда и Украине сейчас необходимо было перехватить стратегическую инициативу. Для этого была собрана крупная группировка, оснащённая наиболее современными образцами военной техники, и задумана операция по глубокому прорыву на узком участке фронта. Войска должны были своей массой продавить укреплённые линии и выйти на оперативный простор.
В случае Курской дуги немцы предполагали расколоть советский фронт на двухсоткилометровом участке в центре, заставить СССР израсходовать стратегические резервы на локализацию этого прорыва. Таким образом, сорвать летнее наступление советских войск в 1943 году и обеспечить за собой инициативу в ведении боевых действий. События Курской оборонительной операции РККА развивались ровно 80 лет назад, 5-23 июля 1943 года, совсем рядом с нынешним театром военных действий.
Задача украинского "наступления" более амбициозная – прорвать фронт ВС РФ и выйти к Азовскому морю на участке от Мелитополя до Мариуполя, загнав российские войска в Крым и восстановив линию соприкосновения в Донбассе по состоянию на 23 февраля 2022 года (накануне начала СВО). После этого украинцы рассчитывали удерживать за собой стратегическую инициативу и подготовить следующее наступление либо на Севере (на Луганск), либо на Юге (на Крым).
Сравним у кого что получилось.
После трёх недель ожесточённых боёв, потеряв (по собственным данным) свыше тридцати тысяч убитыми и почти сто тысяч раненными немецкие ударные группировки прекратили наступление, исчерпав свой ударный потенциал. При этом на северном фасе вклинение в оборону Центрального фронта составило 8-12 километров. На южном фасе Воронежскому фронту пришлось тяжелее. Там немцы продвинулись на 15-17 километров и почти вырвались на оперативный простор под Прохоровкой. Но там они встретились с вовремя подошедшими 5 гвардейской танковой и 5 гвардейской общевойсковой армиями Степного фронта, срочно переданными в состав Воронежского фронта и закрывшими прорыв.
Если верить официальным немецким и советским данным, то немцы, потеряли примерно 150 тысяч из 780, сосредоточенных для удара, и, нанеся СССР потери в пять раз большие, вынуждены были не только отступить на исходные позиции, но и в последующем (уже в августе) оставить Белгород, Харьков, Орёл.
Учитывая общее соотношение сил на Курской дуге, можно предположить, что хоть РККА и понесла большие потери в обороне, чем вермахт в наступлении, всё же соотношение их было не 5/1, а не более 3/1. Иначе наступать бы было нечем. Скорее всего, немцы существенно занизили свои потери. Что для них характерно. Если верить их отчётам, то они вообще потерь почти не несли и непонятно почему проиграли войну и куда делись миллионы их солдат.
Итак, образцовая, дисциплинированная германская армия, бывшая летом 1943 года далека от деморализации, наступая на качественно уступающего ей, но количественно превосходящего противника, потеряв (по отчётам) 15-20% от первоначально сосредоточенных войск (более вероятно 30%), достаточно вклинившись в советскую оборону на Севере и прорвав её в одном месте на Юге, не нашла сил, чтобы развить успех и вынуждена была отступить на исходные позиции, а затем продолжить отступление дальше. При том, что сражение это было для неё принципиальным – последний шанс переломить ход войны в свою пользу.
Стоит ли говорить, что ВСУ сегодня значительно хуже обучены, подготовлены и сравнительно оснащены, чем вермахт летом 1943 года. Они также имеют перед собой противника, занявшего подготовленную оборону, рубежи которой уходят в глубину на десятки километров.
Украинцы атакуют уже почти два месяца (напомню вермахт остановился и вернулся на исходные рубежи через три недели). За это время они понесли потери, сопоставимые с потерями вермахта на Курской дуге (по разным украинским и американским данным общие потери составляют от 30 до более, чем 45 тысяч человек). Это 40-60% от первоначально заявленной численности ударной группировки. При этом заявленное украинцами вклинивание в российскую оборону составило 6-8 километров и они даже не смогли прорвать первый оборонительный рубеж.
Можно ли это назвать наступлением и есть ли у него перспективы?
Немцы, достигшие больших успехов, за более короткое время и имевшие лучшее соотношение сил и потерь, посчитали своё наступление на Курской дуге провальным, прекратили атаки и отошли на исходные рубежи. Обращаю внимание, они прекратили атаки, наступление же не состоялось вовсе, поскольку ударные группировки так и не вышли на оперативный простор. РККА сорвала наступление вермахта на Курской дуге. Оно не состоялось. Его не было. Были мощные атаки, ожесточённые бои, а наступления, как такового (хотя бы продавливания фронта, принуждения советских войск к отходу под угрозой прорыва) не было.
Немцы остановились с целью сберечь резервы для последующей обороны именно потому, что поняли – решить задачу наступления они не в состоянии, инициативу перехватить не удалось.
Украинцы пытаются продолжать самоубийственные атаки, при том, что, в отличии от вермахта, они даже не в состоянии не то, что поддержать свои войска с воздуха, но даже просто прикрыть их от воздействия российской авиации. Но атаки не являются наступлением – это лишь создание предпосылок к нему. Практически же ВСУ топчутся на месте.
В наступление как раз переходят на Харьковском направлении российские войска, успешно продавливающие там линию фронта и уже заставившие ВСУ начать эвакуацию Купянска. Трещит украинский фронт также под Марьинкой и Авдеевкой, в контратаки переходят российские войска под Бахмутом.
Везде у украинцев одна проблема: для надёжного удержания фронта не хватает резервов, дожигаемых на Запорожском направлении. Скоро они сгорят полностью, и здесь тоже ВС РФ начнут теснить ВСУ. Перебрасывать на горячие участки украинцам будет нечего, а горячим участком станет весь фронт.
Можно ли в таки условиях рассчитывать на успех "наступления"? Однозначно нет. Даже если завтра ВСУ возьмут какое-нибудь село, они не выйдут на оперативный простор, а окажутся перед теми же обороняющимися частями российской армии, отошедшими метров на 500 в следующую траншею. Но сёла становится тяжело уже не брать, а удерживать.
Финиш. Фронт трещит, пополнение не ловится, "одвични лыцари" всё охотнее и массовее сдаются в плен, Запад воевать за Украину не хочет и технику давать не спешит.
Наступление не состоялось, но атаки прекращать нельзя. ВСУ не вермахт (хоть и очень пытается походить на него). Если окончательно отдать российской армии инициативу и позволить нарастить давление, украинцы побегут. И неизвестно, где их удастся остановить, да и удастся ли вообще.
А тут ещё ВКС тылы утюжат, и в тылах нарастает паника. Наступления нет и больше уже никогда не будет. На Украине ждут окончания "мясных атак" ВСУ, как сигнала разбегаться. Если, конечно, есть куда бежать.
