Здесь необходимо сделать следующее разъяснение. К сожалению, благодаря некоторым борзописцам и кинематографистам сложилось мнение, что в штрафбаты мог попасть кто угодно – и солдаты, и офицеры, ну а шли туда в основном матерые уголовники. Это не соответствует действительности: в штрафные батальоны попадали только проштрафившиеся офицеры на срок от месяца до трех. На время пребывания в штрафбате с офицеров временно снималось их звание, они должны были воевать как обыкновенные рядовые. Однако после отбытия срока наказания либо после ранения или свершения подвига они восстанавливались в своих воинских званиях, к ним возвращались награды. К пребыванию в штрафном батальоне приговаривались за самые разные проступки, а вовсе не за тяжелые уголовные и тем более не за политические преступления (осужденным по 58-й статье путь в штрафбаты был заказан). Провинившиеся солдаты попадали в штрафные роты, а вовсе не в штрафные батальоны.
Его девиз был таков: «Боишься – не делай. Делаешь – не бойся»
Александр Васильевич, став командиром роты 8-го отдельного штрафного батальона, делал что мог для облегчения жизни своих подчиненных (т.н. «переменного состава»). Он не упускал случая поставить начальство в известность о тех или иных героических поступках «переменников» и добиться для них снятия наказания, а при случае – и награждения их. Подчиненным он запомнился как требовательный, но заботливый командир, который воспитывал прежде всего своим личным примером: лейтенант, а затем и капитан Пыльцын в бою всегда был первым. С декабря 1943 по апрель 1945 года он был трижды ранен. Его второе ранение было ужасным: осколок пробил артерию в верхней части бедра. Лейтенанта Пыльцына спасли хладнокровие и выдержка: чтобы заткнуть рану, Александр использовал целую рубашку. Он, совершенно не умея плавать, переходил по льду зимой 1943–1944 годов коварную реку Друть, где едва не погиб; в апреле 1945 года форсировал Одер, хотя ему очень не хотелось утонуть. После тяжелого ранения в голову перед тем, как потерять сознание, он успел подумать: «Слава Богу, не утонул. Убит». Его девиз был таков: «Боишься – не делай. Делаешь – не бойся». С этим настроем он шел с гранатой против «пантеры» через минное поле в глубокий тыл к немцам. Подчиненные (а среди них были и сорокалетние отцы семейств) уважительно называли двадцатилетнего лейтенанта «Штрафбатя».
Опять-таки благодаря отечественным борзописцам сложилось убеждение, что штрафбатовцы воевали только под дулом пулеметов заградотрядов.Уникальный поход всего 8-го штрафного батальона в тыл к немцам под Рогачевым в феврале 1944 года опровергает эту ложь. Свыше 800 человек во главе со своим командиром Аркадием Осиповым перешли линию фронта и несколько дней воевали в глубоком немецком тылу, разгромив несколько гарнизонов, уничтожили автоколонну, истребили несколько сотен гитлеровцев, сами же потеряв лишь 30 человек убитыми и 60 ранеными. И убитых, и раненых доставили назад через линию фронта. И какие, спрашивается, заградительные отряды пошли вслед за 8-м штрафным батальоном? 600 человек после этого рейда были освобождены от наказания досрочно, что опять-таки опровергает домыслы, будто из штрафного батальона была дорога только на тот свет. Даже малейшее ранение давало штрафнику возможность выйти из боя и освободиться от наказания. Однако сплошь да рядом они не пользовались этой льготой, но оставались в строю.
Бог хранил на войне Александра Васильевича. Приведем лишь несколько эпизодов. В своем рассказе об участии в операции «Багратион» он пишет следующее:
«Около дороги с обеих сторон фашисты установили больше двух десятков противопехотных мин. Не знаю, какая сверхъестественная сила уберегла меня лично на этот раз… Посудите сами: буквально за несколько минут до взрыва я почувствовал неловкость оттого, что висевший у меня на груди автомат своим круглым магазином на ходу набивал одно и то же место в нижней части груди. Заметив, что я то и дело поправляю автомат, мой ординарец Женя посоветовал мне подтянуть ремень, поднять автомат повыше, что я и сделал. И почти сразу же прогремел взрыв: один из многих стальных шариков этой мины угораздил в мой автомат. Если бы автомат оставался на прежнем месте, то солидная дырка в теле мне была бы обеспечена…»
Другой пример явного чуда:
«Во время перебежки меня сбросило на землю сильным ударом по ноге, еще не успевшей окрепнуть после подрыва на мине в обороне… Полез в сапог рукой проверить, нет ли крови, но наткнулся на непривычно изогнутую ложку из нержавейки. Оказывается, пуля была на излете и, уже не имея убойной силы, пробила сапоги, попав в ложку, всю свою энергию превратила в удар, сбивший меня с ног».
Лодку с ранеными могло прибить к немецкому берегу – но Божиим Промыслом она оказалась на нашем участке
Но самым большим чудом явилось его спасение во время форсирования Одера, когда он получил третье «слепое пулевое ранение правой височно-теменной области». Пуля прошла в нескольких миллиметрах от жизненно важных центров. В бессознательном состоянии А.В. Пыльцын вместе с другими тяжелоранеными был положен в лодку, которой никто не управлял: ее могло прибить и к нашему берегу, и к немецкому. По Божию Промыслу, однако, лодка оказалась на нашем участке берега Одера. Александр Васильевич в полубессознательном состоянии смог доползти до нашего окопа, оповестить о раненых – и лишь после этого он провалился в забытье. И еще одно чудо: из этого небытия его вытащила его жена Маргарита, нашедшая его в госпитале.
После войны он многие годы служил в воздушно-десантных войсках, в том числе на Западной Украине. Неоднократно прыгал с парашюта, несмотря на старые раны. Служба протекала в непростой обстановке. Александр Васильевич вспоминал, что один водитель простодушно проговорился ему, что если вновь появится Бандера, то он и многие за ним пойдут, а пока что «година не пришла».А.В. Пыльцын вышел в отставку в чине генерал-майора после войны и, будучи в отставке, задался целью восстановить правду о штрафных батальонах. Он остро ощущал несправедливость того, что произошло со штрафниками. С одной стороны, умалчивание о них официальной пропаганды в советский период: даже о Герое Советского Союза Владимире Ермаке, именем которого в Санкт-Петербурге названа улица, не полагалось говорить, что он совершил свой подвиг и погиб в штрафном батальоне. С другой стороны, в перестроечное время и в «лихие девяностые» вокруг темы штрафбатов поднялся целый ряд спекуляций и фальсификаций: о том, что якобы они были вооружены одними палками, что их в бой гнали очередями пулеметов в спину, что штрафбаты состояли из уголовников. Александр Васильевич поднял огромный мемуарный и документальный материал, издал целый ряд книг: «Штрафной удар», «Штрафбат в бою. От Сталинграда до Берлина», «Штрафбат. Искупление через наказание» и другие. Благодаря этому было восстановлено доброе имя целого ряда героев Великой Отечественной войны.
Александр Васильевич, несмотря на свой тяжелый путь, был удивительным человеком, человеком широкой души, удивительной доброты. Следует открыть еще одну сторону его жизни: он был человеком верующим. Он постоянно говорил: «Благодарю Бога, что дал мне уцелеть на войне. Вероятно, он сохранил меня в утешение для моей матери – двое моих братьев погибли на войне, я уцелел». Мама Александра Васильевича Мария Даниловна была похоронена на Западной Украине, в 2008 году вандалы-националисты осквернили надгробье ее могилы только за то, что надпись была на русском языке.Александр Васильевич часто говорил: «Я благодарю Бога, что дал мне дожить до таких лет». И эта благодарность Богу выражалась в частности в напряженной работе, плодом которой явилось 16 книг и десятки статей. Он торопился высказать все и оставить духовное завещание нам – урок мужества, верности и чести.
Александр Васильевич радостно праздновал православные праздники. Особо радостно было слышать в ответ на «Христос воскресе!» его мощный бас: «Воистину воскресе!» В последние годы жизни он много думал над духовными вопросами. Однажды он спросил меня, в чем смысл праздника Успения Богородицы, если речь идет о Ее смерти? И очень глубоко и радостно воспринял мой ответ: содержание праздника – торжество жизни над смертью, ибо Божия Матерь «по рождестве Дева и по смерти жива».
Александр Васильевич мне запомнился как титаническая фигура, человек огромного мужества, человек огромной веры, веры в будущее России, человек, который взыскивал справедливости и скорбел о многом из того, что совершалось и совершается до сих пор. Это действительно масштабная личность, и, конечно, скорбно, что мы теряем последних представителей той великой гвардии ветеранов, которая в свое время принесла нам Победу в Великой Отечественной войне, а потом отстраивала страну.
На Александра Васильевича очень многие равнялись и в России, и в Белоруссии, где он был почетным гражданином города Рогачева, и в других странах. На похоронах собралось более 100 человек, в том числе и представители администрации города Рогачева. Сейчас Александра Васильевича нет с нами, но верую, что его бессмертная душа пошла к Богу и получила достойную награду за все свои добрые дела.
