Такую нервозность вызвал абзац в новой Морской доктрине: «Определяющим фактором в отношениях с НАТО остаются неприемлемость для Российской Федерации планов продвижения военной инфраструктуры альянса к ее границам и попытки придания ему глобальных функций». Это при условии, что в новой военной доктрине США Россия названа практически «врагом номер один».
Согласен с вынужденностью такого внимания к действиям НАТО согласен политический обозреватель Брайан Беккер: «Сообщение российского правительства о модернизации своих военно-морских возможностей в Атлантическом океане является четким ответом на новую военную доктрину США, которая в настоящее время определяет Россию как ведущую угрозу для Штатов», поэтому российская доктрина «несет характер самообороны. Речь не идет о проведении крупномасштабных военных маневров на границе с США, Мексикой, канадской границе или в Атлантическом океане у побережья Лонг-Айленда, в то время как НАТО и США проводят учения на границах с Россией… Однако в Вашингтоне представляют оборонные действия РФ как агрессию, и эта пропаганда распространяется на все страны Восточной и Центральной Европы».
Какие направления в новой Морской доктрине наиболее важны?
По территориальной направленности выделены Черное море и Арктика: «Внесенные в доктрину изменения объясняются политической обстановкой, сложившейся в Черноморском регионе после вхождения Крыма в состав России, а также сосредоточением на Северном флоте основной ударной и стратегической группировки Военно-морского флота. Во многом особая роль, отводимая Черноморскому флоту в рамках новой доктрины, объясняется расширившимся спектром задач, возлагаемых на флот после возвращения Крыма в состав России. В частности, Морская доктрина устанавливает необходимость в обеспечении "достаточного военно-морского присутствия Российской Федерации в Средиземноморском регионе на постоянной основе". Безусловно, существенная часть этой работы ляжет на плечи черноморцев».
Имеющие место военные действия на территории Украины обуславливают необходимость контроля Чёрного моря и обороны Крыма от возможных провокаций, тут необходимость усиления черноморской флотской группировке очевидна. Зоной ответственности флота при этом является не только Черное и Азовское море, но и все Средиземноморье, так что по словам Александра Журавлёва, первого заместителя командующего войсками ЮВО: «До 2020 года в состав Черноморского флота планируется ввести еще шесть подводных дизельных лодок, 28 надводных кораблей, пять катеров, 45 самолетов и вертолетов».
Особое внимание также уделяется вопросу безопасности в Арктике, где перед Северным флотом ставятся обширные и даже уникальные задачи в связи с курсивом на освоение шельфа, что требует стратегической стабильности в Арктическом регионе.
Вторым важным направлением является партнерство с Китаем и Индией: «Важной составляющей национальной морской политики на Тихоокеанском региональном направлении является развитие дружественных связей с Китаем, а также наращивание позитивного взаимодействия с другими государствами региона», «Важнейшим направлением национальной морской политики на Индоокеанском региональном направлении является развитие дружественных связей с Индией. Национальная морская политика также направлена и на наращивание позитивного взаимодействия с другими государствами региона». Обратите внимание на ссылку на «другие государства»: Россия и на этом поле выстраивает новый формат межгосударственных отношений, основанный на партнерстве, который будет служить альтернативой гегемонии США. В доктрине подчеркивается важность сохранения статуса великой морской державы, но, в отличие от американского аналога, нигде не обозначена российская исключительность или потребительское отношение к соседним странам.
Ключевым пунктов новой Морской доктрины также стала технологическая независимость отечественного кораблестроения и развитие этой стратегической отрасли, необходимо «обеспечение технологической независимости Российской Федерации в области кораблестроения и военно-морской техники». Появился даже новый раздел: «судострение, кораблестроение». Россия восстанавливает соизмеримое с советским периодом военное кораблестроение, и возвращается в Мировой океан с новым флотом, но гражданское судостроение пока отстает, и ему также требуется уделить внимание.
Обычно обзоры новой Морской доктрины сводятся к перечисленным направлениям: модернизируем суда и корабли, строим новые современные, усиливаем Черноморский флот и присутствие в Арктике, дружим с Китаем и Индией. Но в доктрине есть много также очень важного, хотя и менее заметного.
Например, освоение шельфа: «ввод в эксплуатацию шельфовых месторождений углеводородов Охотского моря, обеспечение их связи с берегом и между собой сетью промысловых трубопроводов», «проведение научных геолого-геофизических исследований минеральных и углеводородных ресурсов континентальных районов Антарктиды и омывающих ее морей».
Затрагиваются кадровые вопросы, тема безопасности, развития научных изысканий, информационного обеспечения, разработки полезных ископаемых и т.д. При этом явно заявляется государственное управление на стратегическом уровне.
Таким образом, новая Морская доктрина представляет собой стратегический документ, который отражает современные вызовы геополитики, и при этом, что отрадно, состоит не из метаний «бросить все ресурсы на противодействие такой-то угрозе», а программу комплексного развития всего, что прямо или косвенно связано с морской темой, то есть Российская Федерация действительно намерена «решительно, последовательно и твердо укреплять свои позиции в Мировом океане. Реализация положений Морской доктрины будет способствовать устойчивому поступательному развитию страны, позволит обеспечить эффективную реализацию и надежную защиту национальных интересов Российской Федерации в Мировом океане, поднять и поддержать ее международный авторитет и сохранить статус великой морской державы».
