Президентство погибшего в авиакатастрофе под Смоленском Качиньского запомнилось крайне нервной внешней политикой, отстаиванием консервативных ценностей — в частности, опорой на консервативную польскую католическую иерархию. Дуда возложил цветы к размещенной в сейме мемориальной табличке с фамилиями депутатов парламента, разбившихся в авиакатастрофе в 2010 году.

На церемонию инаугурации демонстративно не был приглашен Дональд Туск, бывший премьер-министр и экс-лидер «Гражданской платформы», недавно возглавивший Европейский совет. Лидер ПиС, брат-близнец Леха Качиньского Ярослав многие годы обвинял руководство «Гражданской платформы» и лично Туска в сокрытии правды о причинах авиакатастрофы под Смоленском.

После принесения присяги Дуда обратился к Национальному собранию с яркой речью, в которой подчеркивалась приверженность идеалам ПиС. Президент назвал себя «человеком веры» (жест в сторону католической церкви), отметил необходимость защищать общую память и доброе имя поляков, активно проводя историческую политику, и заявил о необходимости активизировать внешнюю политику (именно «активность» в отстаивании интересов Польши в Восточной Европе и ЕС ставили в заслугу Качиньскому его сторонники).

Один из важных вопросов — что может измениться с приходом Дуды во внешней политике Польши. Президент, по конституции, не определяет внешнюю политику в полной мере, но все же может выступать со своими инициативами.

Дуда уже объявил, что Польша может стать центром притяжения для восточноевропейских стран ЕС и играть более активную роль в урегулировании ситуации на Украине.
Дуда мечтает о создании объединения стран Восточной Европы, входящих в ЕС в особую группу со своими интересами. Представлять ее прежде всего должна Польша в сотрудничестве с Румынией.

«Уверен, что новое президентство будет отличаться гораздо большей активностью во внешней политике, — говорит «Газете.Ru» бывший замминистра иностранных дел в правительстве Качиньского Витольд Вашчиковский. — Мы действительно укрепим нашу безопасность, а не будем только говорить об этом, как делал господин Коморовский. Усилим свою роль в НАТО, добьемся более прочного присутствия структур альянса в Польше. Мы также должны укрепить наши отношения со странами Балтии, Венгрией и Румынией, вместе представлять наши интересы в Европе».Одним из важных направлений Вашчиковский называет укрепление отношений со странами Восточной Европы, также стремящимися в ЕС, и возобновление программы «Восточного партнерства», замороженной последнее время из-за позиции Германии. «Наша задача — серьезно поговорить с Германией, спросить, что для нее важнее — разная коммерция с Россией или отношения с союзниками на Востоке. Напомнить ей, например, о том, что в НАТО и ЕС Германия состоит не с Россией, а с Польшей и ее соседями», — говорит Вашчиковский.

«Российско-польские отношения уже сложно испортить. Они испорчены надолго, — считает польский историк и политолог Антоний Дудек. — Для их восстановления понадобятся десятилетия, и, думаю, надо просто привыкать жить с тем, что есть. Полагаю, сейчас в Польше никто не заинтересован как-то дополнительно ухудшать отношения. Этот процесс достиг естественных ограничений. Думаю, и в России на это смотрят так же. Так что теперь надо просто быть аккуратными в словах и в делах».

Риск обострения связан с темой авиакатастрофы под Смоленском. Официальная позиция ПиС — самолет мог потерпеть катастрофу в результате покушения — не изменилась. Дуда на протяжении кампании косвенно подтверждал, что и сам придерживается подобных взглядов. ПиС изначально настаивала на международном расследовании событий. Эксперт не исключает, что

«Дуда и его сторонники попросят другие страны НАТО надавить на Россию, чтобы она вернула обломки».
«Но кончится все, по-видимому, так же, как и в случае, когда с этой просьбой выступала Польша, — говорит Дудек. — Так что по большому счету здесь вряд ли что-то изменится».

Смена вех

Победа Дуды на президентских выборах в Польше не означает немедленной смены политического курса страны. До октября этого года, когда пройдут новые выборы в сейм, правящая партия «Гражданская платформа» будет сохранять относительное парламентское большинство (45% мандатов). Правительство в Польше представляет самостоятельный центр исполнительной власти, ответственный перед парламентом, и полномочия премьера в управлении государством значительно превышают президентские.

До начала президентской кампании Дуда был практически неизвестен польскому обществу.Последние восемь лет политическая жизнь в Польше определялась одной фигурой — это был Дональд Туск. Однако последнее время «Гражданская платформа» начала быстро терять популярность. Ее представитель, бывший президент Бронислав Коморовский, которому в начале кампании предсказывали безоговорочную победу, растерял сторонников и в ходе двух туров проиграл выборы Анджею Дуде.

«Коморовский проиграл выборы из-за персональных ошибок, однако начиная с весны опросы показывали, что «Гражданская платформа» находится в кризисе. Главная причина такого кризиса — усталость общества от правления одной партии, — объясняет «Газете.Ru» Антоний Дудек. — Кризис долго не проявлялся, но наконец нашел выход. «Платформа» бессменно правит больше восьми лет, а поляки в целом гораздо более нетерпеливые в отношении власти, чем, скажем, немцы или россияне».

Важнейшим испытанием станут предстоящие в октябре выборы в сейм.
«ПиС с большой долей вероятности выиграет выборы, причем сейчас вопрос встает уже о том, удастся ли партии по итогам выборов сформировать однопартийное правительство большинства — такого прецедента в новейшей истории Польши не было, и нам необходимо посмотреть, как политическая система будет работать в новой ситуации, когда вся полнота власти будет принадлежать одной партии», — говорит Дудек.

Принятие ПиС полноты власти — один из кошмаров польских либералов. Фактически от безраздельного правления этой партии ожидают триумф клерикализма, подозрительного отношения к ЕС и настойчивого навязывания консервативно-религиозных ценностей. Некоторые уже начали говорить о том, что в Польше будет воспроизведен «консервативно-авторитарный режим», сложившийся в Венгрии за годы правления Виктора Орбана.

Левый публицист, бывший пресс-секретарь парламентского клуба «Солидарности» в сейме в 1989–1993 годах Яцек Жаковский разделяет эти опасения, но не верит в конечный успех такой системы: «Я не исключаю, что Дуда захочет стать польским Орбаном, но в любом случае это вряд ли продлится долго и будет иметь успех, подобный венгерскому. В Польше все же традиционно другая культура, где сложно установить по-настоящему авторитарное правление». По мнению Жаковского, таким же краткосрочным может быть и обращение к консервативному католицизму: «Поляки в большинстве католики, но вовсе не фундаменталисты. Так что едва ли общество станет это легко принимать».

Марионетка расправляет плечи

Многие скептически высказываются о политической самостоятельности Дуды. В начале президентской кампании никто не сомневался в победе Коморовского, и его оппонент выступал скорее техническим кандидатом, представлявшим партию Качиньского. Хотя Качиньский нарочито устранился как из президентской, так и из предвыборной кампании, он по-прежнему сохраняет полный контроль над партией.

Высказываются предположения, что глава ПиС хочет исполнять роль серого кардинала при слабой и неопытной политической фигуре Анджея Дуды.
«Дуда работал в канцелярии президента, был советником Качиньского и, по-моему, представляет изнутри, как происходит подобная работа. Я не стал бы недооценивать его опыт, — возражает Павел Коваль, лидер партии «Польша месте». — По-моему, одна из главных его черт — это прагматизм. И думаю, прагматика будет главной чертой его президентства».

«Президент в политической системе все-таки слишком независимая фигура, чтобы долго оставаться в зависимости без собственного желания, — говорит Антоний Дудек. — Другой вопрос, чего хочет Дуда. Дуда действительно чувствует признательность по отношению к Ярославу Качиньскому за то, что тот дал ему шанс. Но неизвестно, насколько далеко зайдет это чувство признательности». Как поясняет Антоний Дудек, историческая статистика подобных политических сюжетов показывает, что изначально не очень самостоятельная фигура, оказавшись на вершине власти, постепенно обретает все большую самостоятельность. «Хотя, разумеется, есть пример Дмитрия Медведева».