«Всю Африку в Европу мы все равно не переселим… Мы видим четкие и ясные сигналы, что это признак контрабандного бизнеса, поэтому, пассивно реагируя и только перераспределяя людей по Европе, мы стимулируем процветание этого бизнеса», — заявила в июне этого года президент Литвы Даля Грибаускайте, подчеркнув, что Литва против обязательных квот на беженцев для стран ЕС, и что каждая страна должна решать, принимать ей у себя беженцев или нет, самостоятельно.

«По нашим подсчетам и нашим предложениям, которые мы передали Европейской комиссии, мы могли бы принять до 250 беженцев. И я предложу правительству на следующей неделе принять правительственное постановление на такое количество», — заявила вслед за тем г-жа президент, выдвинув тем самым ультиматум Еврокомиссии. Последняя требовала от Литвы принять 710 беженцев, но любимая своим электоратом за суровый мужской характер Грибаускайте сказала, как отрезала: 250 человек, и ни арабом больше!

«Предложение Еврокомиссии для нас приемлемо. Это оптимальное число беженцев, которое мы в состоянии принять в течение двух лет», — тоже сказала, как отрезала на прошлой неделе всё та же Даля Грибаускайте, с такой же суровой мужской решительностью согласившаяся на все новые требования Еврокомиссии разместить в Литве более тысячи (!) беженцев.

Забавные получаются колебания «линии партии». Сперва просто категорический отказ принимать мигрантов — мол, хватит с нас оккупантов на литовской земле. Затем протест против брюссельской квоты в 710 человек для Литвы — та же Грибаускайте заявляла, что ей трудно понять, как в Брюсселе эту квоту рассчитывали. Потом заявление премьер-министра Буткявичюса, что Литва согласна принять у себя 40-50 человек, и баста! После этого заявление г-жи президента, что Литва способна приютить у себя до 250 беженцев, а большего количества литовское государство принять просто не в состоянии. Спустя месяц после этого заявления после длительного торга с Еврокомиссией Литва согласилась принять уже 325 мигрантов из стран Азии и Африки.

Печальный итог всего этого литовского бунта — безропотное согласие и правительства, и литовской «железной леди» принять у себя более тысячи человек – куда больше того числа, которое изначально требовала от Вильнюса Еврокомиссия.

Спрашивается, где во всей этой истории хвалёный суровый мужской характер г-жи президента Литвы, за который Грибаускайте так почитают её поклонники? Где её жесткость, принципиальность, упрямство, бескомпромиссность? У консервативного литовского электората, не приемлющего на своей земле никого, кроме литовцев, и голосующего за Грибаускайте так же дисциплинированно, как за «ландсбергистов», в вопросе о беженцах вся надежда была на твердость и бескомпромиссность главы государства.

Однако история с беженцами показала, что когда Даля Поликарповна едет договариваться с Брюсселем и Вашингтоном, то свой знаменитый характер она оставляет на площади Дауканто.

Это дома Грибаускайте может себе позволить помыкать подчиненными, устраивать публичные выговоры министрам и издеваться над иностранными послами, зная, что по дипломатическому протоколу те не имеют права ей ответить.

Но в отношениях с «обкомом», будь то ЦК КПСС, Госдеп США или Еврокомиссия, прибалтийские политики её типа всегда будут делать то, что им прикажут.

В той же мере эта истина относится к соседней Латвии. В мае премьер-министр Латвии Лаймдота Страуюма уведомила председателя Еврокомиссии Жана-Клода Юнкера, что Латвия против обязательных квот на беженцев и не согласна принимать у себя иммигрантов. Затем умеренные латвийские националисты стали публично торговаться, требуя ограничиться для Латвии десятком-другим беженцев. Радикальные националисты ни о каких чернокожих и арабах в «латышской Латвии» в принципе слышать не хотели и принялись проводить протестные митинги с расистским подтекстом.

После этого латвийское правительство в унисон с литовскими коллегами заявило, что Латвия согласна принять до 250 человек, и на этом — точка. Удивительный факт: своей «железной леди» с твердой и бескомпромиссной позицией во главе Латвии нет, однако латвийский истеблишмент в вопросе о беженцах оказался куда жестче Грибаускайте. В этом месяце Латвия напомнила о своем существовании всему ЕС, едва не став единственной в Европе страной, в принципе отказывающейся дополнительно принимать беженцев.

В правящей коалиции из-за вопроса о беженцах наметился раскол: умеренный «Союз «зеленых» и крестьян» и радикальное Национальное объединение ВЛ/ОС-ДННЛ угрожали отставкой правительства и досрочными выборами, если главная правящая партия «Единство» пойдет на попятную с Брюсселем и согласится размещать на латышской земле инородцев. Ближе всех связанное с евробюрократией «Единство» пребывало в состоянии, близком к панике: председатель Комиссии Сейма по европейским делам Лолита Чигане без обиняков заявила, что Брюссель за неподчинение оставит Латвию без дотаций, а глава МИД Эдгар Ринкевич дошел до утверждений, что из-за позиции по беженцам Латвия оказалась в международной изоляции — теперь её выгонят из Евросоюза и НАТО, отдадут России, и повезет Путин латышей в пломбированных выгонах в Сибирь!   

Но в конечном счете латвийский бунт против Брюсселя закончился тем же, чем литовский: на вчерашнем открытом заседании латвийское правительство поддержало размещение в Латвии 776 беженцев.

Чтобы хоть как-то подсластить пилюлю для своего национал-консервативного электората, в латвийском правительстве особо отметили, что в официальной позиции Латвии, текст которой будет направлен в Еврокомиссию, специально прописан пункт, что Латвийская республика выступает против обязательных квот на беженцев. Однако «пилюля» остается такой же горькой: всем уже понятно, что никто в Брюсселе никакую Латвию или Литву спрашивать не будет — будут им обязательные квоты, и беженцев в Прибалтику пришлют столько, сколько в Брюсселе решат прислать.

И это будет закономерно и исторически справедливо.

Какой еще участи могли ожидать балтийские страны, разрушившее свою промышленность, выдавившее все трудоспособное безработное население в эмиграцию, севшие на «иглу» европейских дотаций и растерявшие весь свой суверенитет? Если бы у них была жизнеспособная экономика и трудоустроенное растущее население, то была бы и финансовая независимость, а с ней и такая же политическая автономия от Брюсселя, как у всех развитых и преуспевающих стран-членов ЕС. А раз всего этого у стран Балтии нет, то придется размещать у себя гостей из Африки и Ближнего Востока.