Программа стартует в пилотном режиме 1 июня, осенью распространится на всех дальневосточников, а в следующем феврале – и на всех граждан России. Уже тестируется и специальная информационная система для выбора земельных участков: сайт надальнийвосток.рф. Каждый может получить по гектару земли, которая через пять лет будет оформлена в собственность при условии, что к тому времени участок будет освоен.

Президент заметил, что необходимо обеспечить, чтобы участки выделялись в тех местах, где есть хоть какая-то инфраструктура. А Галушко уточнил, что в самом законе предусмотрена норма, согласно которой в случае концентрации в одном месте более чем 20 участков региональные власти окажут содействие в обеспечении инфраструктуры. И рассказал о том, что люди сами предлагают кооперироваться по 200–300 человек, чтобы поднимать инфраструктуру.

Естественно, без дорог и понятной перспективы газификации и электрификации даже бесплатные гектары никому не нужны. Так что в огромном массиве земель Дальнего Востока нужно выбирать те места, куда проще провести инфраструктуру. И роль федеральной и местной властей в успешном запуске «Дальневосточного гектара» огромна – потому что если в первые же месяцы она забуксует, то это подорвет интерес общества к программе.

Поэтому внимание Москвы и ответственность чиновников всех уровней за выполнение программы должна быть такой же, как и при строительстве космодрома Восточный – ведь значение ее для страны не меньшее. Речь идет о повороте России на восток – не только экономическом, демографическом, геополитическом, но и стратегическом выборе пути развития страны.

Сейчас интерес к «бесплатному гектару» большой – более того, из всех пунктов программы развития Дальнего Востока это самый знаковый и важный. Важный в первую очередь тем, что успех или провал его реализации покажет обществу серьезность намерений власти. Это не про сельское хозяйство и даже не про заселение Дальнего Востока – это про способность власти строить сильную и самодостаточную Россию.

О развороте на Дальний Восток Путин объявил еще в предвыборных статьях рубежа 2011–2012 годов – и последовавший через два года конфликт с Западом из-за Украины лишь подчеркнул правильность выбора восточного пути для России. У нашего державного орла две головы – и смотрящая на Восток сейчас становится главной.

Многочисленные сомнения и ерничанье по поводу программы понятны – хотя по опросам каждый пятый житель страны (а среди людей до 34 лет и 30 процентов) подумал бы о переезде на Дальний Восток в случае предоставления бесплатной земли, в реальности рассчитывать на массовый поток переселенцев в первые годы не приходится.

Проблема не в наличии земли – под программу выделено 140 миллионов гектаров, то есть теоретически хватило бы каждому гражданину России. И даже не в климате, который далеко не везде в регионе так суров, как на Чукотке или в Якутии. Главная беда – дороги, то есть инфраструктура. Нужна понятная программа газификации и электрификации (причем федерально-региональная программа) отдаваемых под освоение земель – без нее строить грандиозные планы бессмысленно.

И нужно честное выделение земель – потому что по закону земли могут выделяться не ближе чем в 10 километрах от городов с населением в 50–300 тысяч человек (и 20 км для городов с более чем 300 тысячами жителей – но таких в регионе всего три). Такое небольшое расстояние облегчает решение инфраструктурных проблем, ведь тянуть электричество и газ за 10–30 км совсем не то, что за 100–200. Есть и множество заброшенных земель, например бывшие дачные участки вокруг Владивостока.

Рассуждения о том, что гектара мало для ведения полноценного фермерского хозяйства, не совсем корректны – речь идет о гектаре на человека. То есть полноценная семья с тремя детьми – а такие семьи и должны стать основой нового освоения региона – может получить пять гектаров, что уже не так мало. Кроме того, само освоение, естественно, должно идти кооперативными методами, то есть созданием целых поселений для переселенцев, что облегчает решение множества проблем.

Вообще при реализации «Дальневосточного гектара» должен самым серьезным образом учитываться опыт всех предыдущих государственных программ по освоению восточных земель – от столыпинской программы переселения крестьян столетней давности до целинных планов 50-х годов. Который говорит не только о важнейшей роли государства в организации условий для обустройства на новом месте, но и о том, что без кооперации между собой самих переселенцев ничего не получится.

Притом что землю будут брать и сами дальневосточники, главный упор все-таки делается на переезд людей из Европейской России. Сейчас на Дальнем Востоке, занимающем 36 процентов территории страны, живет шесть миллионов человек. По одному человеку на квадратный километр – даже если вычесть тундру, тайгу и вечную мерзлоту, все равно будет ничтожно мало. За постсоветские годы Дальний Восток потерял почти четверть населения – столько, сколько сейчас, там жило в начале 70-х годов. В освоение региона в советские годы были вложены огромные деньги – сейчас таких средств просто нет, но все равно именно развитие Дальнего Востока является национальным приоритетом для всей страны. Тому есть несколько причин.

Во-первых, Дальний Восток является огромным ресурсом экономического роста для всей страны. Его освоение началось всего полтора века назад, а в серьезных масштабах лишь в 50-е годы прошлого века – но все, от Николая Второго до Леонида Брежнева, понимали значение региона для страны. В этом богатейшем регионе может и должно жить минимум 20–30 миллионов человек – но для этого нужно, чтобы они чувствовали себя полноценными жителями России.

Там должна быть работа, должна быть инфраструктура в широком смысле этого слова – от дорог и газопроводов до детских садов и театров. Понятно, что она должна создаваться с помощью нынешних жителей – но и при массовом привлечении в регион тех, кто будет помогать ее строить, нужно задаваться целью оставить их там на постоянное жительство. Это большие вложения – но они сторицей окупятся для России.

Потому что, и это во-вторых, Тихоокеанский регион становится центром мировой торговли, экономики и политики в XXI веке. Россия является тихоокеанской державой в той же мере, что и США, Китай, Япония или Австралия. И наш интерес состоит в том, чтобы стать тихоокеанской державой не номинально, а реально – укрепив, развив, преобразив собственные дальневосточные территории и увеличив свое влияние в Азиатско-Тихоокеанском регионе.

Одно невозможно без другого – со слабым, недоразвитым, малолюдным Дальним Востоком мы не займем сильной позиции в АТР. А не играя заметной и серьезной роли в АТР, мы не удержим место одного из ключевых центров нового многополярного мира. Для России просто нет альтернативы развитию Дальнего Востока, и его обустройство и является главным национальным проектом ближайших десятилетий.

Ну и в-третьих, Дальний Восток – это просто очень красивая часть нашей Родины. Обидно, что так мало людей могут это увидеть.

Перспективы остаться без газа как из-за возможного кризиса в 2019 году, когда транзит через Украину может быть остановлен, так и из-за проблем в Турции, которые могут повлечь прекращение транзита, заставляют страны южной Европы провести работу над газовыми ошибками и искать пути выхода из сложившейся ситуации.

А путей в этом случае ровно три.

Первый. Постройка газовых терминалов в южной Европе и решение этим своих проблем. Проект очень дорогостоящий и долгий и не факт, что осуществимый. Кроме самого терминала нужен еще и газ, который будет туда поступать. И не просто газ, а от надежного источника, который не иссякнет по тем или иным геополитическим причинам. Одно дело прикупать катарского газа, чтобы удобно было торговаться с «Газпромом», и совсем другое - полностью зависеть от его поставок.

Лучшего подарка США и предлагать не стоит. Обязательно оценят и воспользуются.

При этом надо понимать, что газовый поток в этом случае очень легко может быть перенаправлен на более платежеспособные рынки. Ничего личного, всего лишь бизнес.

Второй. Увеличение пропускной способности внутриевропейских газовых путей с тем, чтобы газ из терминалов Северного или Балтийского морей пошел в южную Европу. Тут тоже тупик. Свободный газ в этом случае может быть только с тех же газовозов, что и в первом варианте, либо из России: по «Северному потоку-2» или газовозами с Ямала. Это сразу же приводит страны региона к мысли о «Южном потоке», который короче, дешевле, а главное - не привязан к доброй воле многих стран, пусть пока и союзных.

Мы отлично видим, как в стане стран ЕС очень хорошо удается как российским, так и американским дипломатам создавать проблемы то для одних, то для других проектов. И я понимаю позицию тех стран, которые не хотят от этого зависеть.

Третий. Возвращение к варианту «Южного потока». Этот путь самый логичный и простой. Но есть проблема: руководство России никогда не предлагает одинаковых условий дважды. Каждое следующее предложение будет менее выгодным для партнеров.

Если до 2014 года Россию вполне устраивал «Южный поток», то с этого момента многое изменилось.

Во-первых, Украина все сильнее погружается в хаос гражданского конфликта, а ее правящий режим становится в открытую конфронтацию с Москвой. Причем именно в газовой сфере все идет к тому, что после 2019 года транзит по ее территории российского «голубого топлива» может быть прекращен.

Во-вторых, Турция постепенно превращается в еще одну Украину. Анкара как под копирку повторяет все ошибки Киева с лагом в год, а значит, далеко не исключено, что и этот транзитный поток иссякнет.

Поэтому-то российское руководство и предложило несколько иное видение будущего «Южного потока», если наивные южноевропейцы пожелают о нем поговорить.

А это желание они активно проявляют уже в течение года. Особенно в последнее время. К чему бы это?

Примечательно, что идея этого проекта впервые была озвучена еще в начале марта 2014 года, когда референдум в Крыму еще не состоялся.

Согласно ей, трубопровод идет не от станции «Русская» по морю, а проходит по территории России через Керченский пролив и Крым. А уже из района Евпатории начинается его морская часть по дну Черного моря в Болгарию. Если «Южный поток» пойдет через Крым, то самый дорогой морской участок может уменьшиться практически в два раза. За счет этого Россия как владелец трубы может сэкономить на строительстве.

Кстати, Россия в 2015 году предусмотрительно выкупила у европейцев все права на газопровод, что сейчас упрощает ее действия. Как в воду глядела, или знала что-то?

Экономическое обоснование этого проекта безупречно.

Во-первых, он дешевле. Дело в том, что прокладка подводной части трубы стоит в комплексе намного дороже, нежели сухопутная часть. Чистая экономия средств составляет около трех миллиардов евро.

Для сравнения. Это ровно столько же, сколько будет стоить транспортная система мостопроводов из Кубани в Крым.

Во-вторых, это позволит сэкономить средства на прокладку в Крым отдельной трубы. В случае сооружения «Южного потока» она становится ненужной.

Интересно, а что из себя представляет газовая труба, которая сегодня проектируется к прокладке. Насколько она соотносится с проектом «Южного потока»? Это дало бы ответы на многие вопросы.

В-третьих, прокладка труб «Южного потока» через Крым сразу же решает вопросы с освоением газовых месторождений региона. В этом случае проекты по добыче газовых богатств черноморского шельфа становится не только выгодными, но и довольно просто реализуемыми.

Спасибо в том числе и бывшей украинской инфраструктуре. Двум суперсовременным вышкам «бойко» в первую очередь. Да, они никогда не выйдут из акватории Черного моря, но им там работы еще на десятки лет.

Весь лишний газ Крыма и шельфа будет просто перенаправлен в новую трубу, что сократит операционные расходы по его доставке.

Одно дело прокачивать его из сибирских месторождений в южную Европу, а совсем другое - из Крыма.

Но самым важным для Москвы аспектом проекта станет политический. Именно статус Крыма стал главным камнем преткновения для европейских дипломатов, когда летом 2014 года Москва официально предложила подумать над крымским вариантом «Южного потока». Сегодня уже совсем другая ситуация, когда может статься, что у южноевропейских стран просто не будет другого выхода, кроме как согласиться…

Реализация этого проекта со странами ЕС сразу, по факту, узаконит Крым в статусе российского федерального округа. И тут даже не важно, что де-юре он не будет признан еще очень долго. Важно, что Крым под российской юрисдикцией станет важной составной частью энергетической безопасности европейских стран. Они будут кровно заинтересованы, чтобы нынешнее статус-кво не было нарушено, что и требуется Москве.

Итак, новое российское предложение на запросы европейцев озвучены. Каким будет ответ Европы, зависит не столько от ее моральных принципов, которых нет, сколько от той ситуации, которая будет развиваться вокруг Украины и Турции.

Турция достигла уровня потери экономических отношений с Россией, которая в 2013 году являлась четвертым крупным импортером турецких товаров и была второй по объему торговли с Турцией. В последние два года экспорт снизился на 50%, сначала из-за российских экономических проблем в связи с западными санкциями, а затем частично из-за турецко-российской напряженности. Экспорт уменьшился до 3,5 миллиардов долларов, в то время как объем торговли сократился на 25%.

Основными секторами, на которые повлияли российские санкции, стали пищевая промышленность и сельское хозяйство. В сельскохозяйственном секторе риску подвергается экспорт на 700 миллионов долларов. Согласно Ассамблее турецких экспортеров, за период с декабря 2015 по январь 2016 года экспорт в Россию снизился на 56% по сравнению с тем же периодом годом ранее.

Первой крупной жертвой кризиса стала Aynes Food Industry and Trade Inc., молочная компания, которая надеялась, что экспансия на российский рынок поможет ей преодолеть недавние неудачи. Вместо этого Aynes потерпела еще одну неудачу и запросила отсрочку своей процедуры банкротства из-за потери российского рынка. Президент компании Невзат Серин сказал "Мы потеряли время, чтобы найти альтернативные рынки, в результате российского кризиса. Наши продукты пропали на [российской] границе из-за эмбарго и у нас закончилась наличность". Компания не смогла сделать купонные платежи по облигационным займам на сумму 100 миллионов турецких лир (около 34 миллионов долларов).

В туристическом секторе произошло стремительное уменьшение числа российских туристов, с 3,5 миллионов человек в 2014 году до 2,8 миллионов в 2015 году. Эти цифры, как ожидается, ухудшатся в 2016 году.

Путин и министр иностранных дел Сергей Лавров оба выступили с призывами к своим гражданам не ездить в Турцию по причинам безопасности.

Эрдоган тогда попросил турецких граждан проводить отдых дома вместо поездок за границу, а правительство обнародовало новый экономический план по реструктуризации долгов туристического сектора.

Мурат Эрсой, владелец ETS Tours, одной из крупнейших турфирм в Турции, заявил, что число туристов уменьшается в результате кризиса с Россией и войны в Сирии.

Эрсой сказал, что поощрение внутреннего туризма правительством и предложение реструктуризации долгов сектора являются разумными шагами. "Мы ближе всех к этой "горячей точке". Туризм... не очень хорошо себя чувствует во всем мире в этом году, но так как мы ближе к району боевых действий рядом, то это сказывается на нас больше", - сказал он.

С другой стороны, более пессимистично настроенные профессионалы туризма обеспокоены, что потеря рабочих мест в секторе может затронуть 500 000 человек.

Экономист Гулдем Атабай Санли из Egeli & Co. Investments сказала, что проблемы в туристическом секторе больше связаны с внутренними проблемами Турции, терроризмом и российским кризисом, чем с глобальными экономическими условиями. Она сказала: "В прошлом году общий доход от туризма уменьшился на 15% и составил 26,6 миллиардов долларов. Мы ожидаем, что это падение достигнет 30% из-за воздействия России в этом году".

В последние недели новости о банкротствах также поступают из кожевенного сектора, который зависит в основном от России. Компании закрывались одна за другой в Зейтинбурну, центре кожевенной промышленности в Стамбуле, а в Лалели - на рынке, где российские граждане и небольшие компании делают значительные закупки, почти нет никакой активности. Серхат Карабаки, владелец компании ISNOVA, которая продавала кожу в Россию последние 20 лет через свои 20 магазинов, сказал сайту "Al-Monitor": "В результате политического кризиса 80% производителей в Зейтинбурну прекратили работу. У нас было 20 магазинов в России. Мы уменьшили их число до 11. Наши клиенты даже больше не отвечают на наши звонки".

Этот кризис может также привести к тому, что подрядные строительные фирмы потеряют свой крупнейший рынок. Путин в январском выступлении намекнул на расширение санкций на приблизительно 300 турецких строительных компаний, работающих в России.

По данным Ассоциации турецких подрядных организаций, турецкие подрядные фирмы выполнили 1921 проект стоимостью 61 миллиард долларов с 1972 по 2015 год. Эти цифры показывают, что Россия является крупнейшим рынком для турецких подрядных организаций.

Трудности в других секторах вызвали кризис доверия в банковском секторе. Банки колеблются выдавать новые кредиты и требуют погашения предыдущих кредитов в зависимости от их прогнозов, что российский кризис, осложняющий замедление на внутреннем рынке, вызовет проблемы с погашением кредитов.

Ведущий сотрудник частного банка в Турции сказал "Al-Monitor": "Многие компании, которые сталкиваются с трудностями при выплате кредитов, просят о приостановке банкротства, а банки воздерживаются от выдачи новых кредитов". Он также сказал, что они не выдают кредиты компаниям, сильно зависящим от России.

Хакан Атес, президент банка Denizbank в Турции, принадлежащего российскому "Сбербанку", сказал, что следующие несколько лет будут трудными в результате проблемных задолженностей в туристическом секторе.

Так каков же точный размер вреда, нанесенного Турции, и будут ли эти трудности усиливаться?

В электронном письме Орхан Окмен, президент рейтингового бюро JCR Turkey, написал, что если политическая напряженность не закончится, то экономические трудности для турецких компаний усилятся в 2016 году, а стоимость санкций для пищевого, туристического, строительного сектора и сектора розничных продаж составит около 15 миллиардов долларов. Окмен также намекнул на возможное понижение рейтинга кредитоспособности компаний, которые сильно завязаны на Россию.

Экономист Атилла Есилада из Global Source сказал, что российские санкции расширятся: "Деловые круги и правительство полагали, что кризис с Россией будет временным и ослабнет со временем. Они думали, что экономические отношения будут отделены от политических отношений. Однако их предсказания были неверными. Санкции России и ее региональных союзников продлятся долгие годы и нанесут непоправимый ущерб".

Мир серьезно изменился за последние пятьдесят лет. Героизм заточили под современную религию – гедонизм. Заметьте, в клишированном кинематографом современном западном сознании, Герой не погибает никогда. В конце фильма его всегда ждет триумф, признание заслуг, выдача неких наград – государственных, денежных или просто, с Героем расплачиваются натурой красивые женщины. Враги повержены все без исключения, недоброжелатели раскаиваются. По-сути, это модель тех же торговых отношений, в которых риск хорошо оплачивается. Смерть проходит тенью через весь фильм, но никогда не выходит на передний план. Смерть нерациональна. Зачем нужна смерть в мире, где берут кредиты, чтобы отдохнуть на курорте или сделать себе операцию по омоложению? Жертвенность ушла из коллективного бессознательного вместе с христианством, которое и начиналось с абсолютно бескорыстной Жертвы. Но, христианство высмеяли, вытолкнули на обочину жизни, и так и не поняли, что без Веры, свои герои перестают рождаться на свет. И остается лишь восхищаться чужими героями, да их подвигами.

  В России, которая 70 лет варилась в собственном соку и все-таки худо-бедно, но жила по христианским заповедям, чуть перелицованным в «Кодекс строителя коммунизма», эти процессы идут с большим опозданием. Есть надежда, что они нас вообще минуют стороной. Поступок Александра Прохоренко позволяет надеятся.

   Я хорошо представляю себе этот серо-желтый пустынный пейзаж под Пальмирой, чужой и тоскливый.И я четко вижу этот пыльный холм и груду камней, в которые вжался авианаводчик, слышу как цокают по ним пули, рикошетят с визгом. И с трудом, но могу представить, как тянется цепь мучительных секунд, когда приходится самому взвешивать и оценивать свою жизнь. Подвиг бессмыслен, да и не нужен, когда нет тех, кто будет этот подвиг наследовать. В пограничных состояниях бывают провидческие откровения. Александр понял то, о чем мы только сейчас догадываемся. И сделал свой выбор. И нам, унаследовавшим этот подвиг, теперь с этим выбором жить.