"Сегодня уникальный парад. В нем впервые приняли участие военнослужащие российской группы войск. Как известно, в те времена, когда была война, мы все были едины, вне зависимости от национальности защищали нашу единую Родину. Это нас объединяет. Я верю в то, что мы рано или поздно, а лучше раньше, будем жить в единой стране", — заявил Шевчук.

Приднестровье, 60% жителей которого составляют русские и украинцы, добивалось выхода из состава Молдавии еще до распада СССР, опасаясь, что на волне национализма Молдавия присоединится к Румынии. В 1992 году, после неудавшейся попытки властей Молдавии силой решить проблему, Приднестровье стало фактически неподконтрольной Кишиневу территорией.

В Приднестровье расположена ОГРВ, являющаяся преемницей 14-й общевойсковой армии, которая после распада СССР была переведена под юрисдикцию России. Основные задачи ОГРВ — миротворческая миссия и охрана складов с боеприпасами. ОГРВ насчитывает 1350 военнослужащих, из них 350 выполняют задачи по поддержанию мира в составе совместных миротворческих сил (СМС).

В настоящее время миротворческую операцию в непризнанной республике осуществляют совместные миротворческие силы, в которые входят 402 российских военнослужащих, 492 — приднестровских, 355 — молдавских и десять военных наблюдателей от Украины. Службу миротворцы несут на 15 стационарных постах и КПП, которые размещены на ключевых участках зоны безопасности.

Официальное заявление последовало на следующий день. «Я решил, что ради единства партии лучше сменить председателя. Я не собираюсь выдвигать свою кандидатуру на съезде 22 мая», — сообщил Давутоглу, отметив, что это было «не столько его решением, сколько необходимостью». При этом он пообещал остаться депутатом парламента от Партии справедливости и развития, подчеркнув свою лояльность Эрдогану. «Что бы ни случилось, я сдержу обещание. Я сохраню верность президенту до последнего вздоха. Никто не услышит ни одного плохого слова в адрес Реджепа Тайипа Эрдогана», — отметил политик.

Все больше разногласий

Отношения между Эрдоганом и Давутоглу впервые обострились в июне прошлого года, когда на парламентских выборах ПСР не смогла набрать достаточно голосов, чтобы в одиночку сформировать правительство. Возникли слухи, что Давутоглу выступает за создание коалиции и даже ведет «разведывательные переговоры» с представителями Республиканской народной партии, Партии националистического движения и Демократической партии народов, в то время как Эрдоган настаивал на досрочных выборах. Давутоглу пришлось уступить: создать временное правительство и готовиться к новым выборам, которые состоялись 1 ноября. На них ПСР получила 317 из 550 кресел в парламенте, чуть не дотянув до конституционного большинства в 330 мандатов.

Последние полгода Давутоглу выражал несогласие со многими планами Эрдогана. В частности, с его намерением превратить Турцию из парламентской в президентскую республику. В принципе Давутоглу не возражал, отмечая, что «президентская форма правления будет контролироваться системой сдержек и противовесов», однако считал это сейчас несвоевременным.

«Премьер выступал против задержаний журналистов и ученых, критикующих политику правительства, а также за возобновление переговоров о перемирии с запрещенной в Турции Рабочей партией Курдистана (РПК), против которой проводят военные операции армия и полиция. Не поддержал Давутоглу и инициативу Эрдогана отбирать турецкое гражданство у сторонников Рабочей партии Курдистана, а также лишение депутатской неприкосновенности пятерых членов парламента от прокурдской Демократической партии народов», — привел примеры разногласий между премьером и президентом турецкий эксперт Серкан Демирташ.

Давутоглу не нравилось, что Эрдоган, не имеющий на то законных полномочий, активно вмешивался в работу правительства. Несмотря на неодобрение премьера, президент смог усадить в министерские кресла своего зятя Берата Албайрака и близкого соратника Бинали Йылдырыма, сделав их главами энергетического и транспортного ведомств соответственно.

«Давутоглу пытался быть обычным главой правительства в парламентской республике, роль "карманного премьера" его не устраивала. Ведь по конституции у него больше прав, чем у Эрдогана», — пояснил Демирташ.

Президента раздражала растущая популярность Давутоглу как внутри страны, так и за ее пределами. Одной из главных заслуг премьера считают безвизовый режим между ЕС и Турцией, который должен вступить в силу в середине лета. То, что свободный въезд в Шенгенскую зону турецкие граждане будут связывать с именем премьера, а не президента, особенно злило Эрдогана.

«Давутоглу был сторонником системных реформ и выступал против создания режима единоличного правления. Он, по крайней мере на словах, поддерживал свободу прессы, расширение прав человека, принцип разделения властей. Эрдоган перестраховывается, опасаясь проявления малейшего несогласия с ним. Процессу перехода к суперпрезидентской республике не должно быть никаких препятствий, и Эрдоган зачищает все поле от потенциальных конкурентов, — уверен кандидат политических наук, тюрколог Ильшат Саетов. — Хотя Давутоглу никоим образом не стал бы мешать президенту, у премьера все же есть свое мнение, которое периодически не совпадает с мнением Эрдогана. К тому же Давутоглу, в отличие от многих чиновников, не замешан в коррупционных скандалах».

Терпение лопнуло

Тучи над головой премьера сгустились, когда оппозиционная газета Sözcü Gazetesi опубликовала на первой полосе фотографию человека, похожего на сына ближайшего соратника Эрдогана — министра транспорта Бинали Йылдырыма — в одном из казино Сингапура. Подконтрольные президенту СМИ заявили, что эти снимки просочились в прессу с подачи Давутоглу, который «таким образом хотел бросить тень на президента и ослабить его позиции».

Одновременно турецкие газеты сообщили о возможной поездке премьер-министра в США в начале мая. The Hürriet Daily News со ссылкой на источник, близкий к премьеру, указывала, что Белый дом сразу подтвердил встречу Давутоглу с президентом Бараком Обамой и вице-президентом Джозефом Байденом. Тем самым в Вашингтоне дали понять, что турецкому премьеру намного больше рады, чем президенту.

В конце апреля Эрдоган посетил в США саммит по ядерной безопасности. Турецкому лидеру пришлось долго добиваться встречи с Обамой, которая, впрочем, ни к чему не привела: стороны лишь обменялись упреками. Хозяин Белого дома выразил обеспокоенность ситуацией с правами человека в Турции и позицией властей по отношению к СМИ. Эрдоган в свою очередь заявил об усилении исламофобии в США.

В окружении президента опасались, что, заручившись поддержкой Вашингтона, Давутоглу попытается укрепить свои политические позиции. Эрдоган сыграл на опережение — пока премьер был с визитом в Дохе, руководство Партии справедливости и развития в спешном порядке приняло унизительное для Давутоглу решение — его лишили полномочий назначать глав областей и округов. Эту инициативу поддержали 47 из 50 членов совета директоров ПСР. Через несколько дней глава правительства подал в отставку.

Беспокойство Брюсселя

Сейчас обсуждаются несколько кандидатов на пост премьера. В частности, это глава министерства юстиции Бекир Боздаг, вице-премьер Нуман Куртулмуш, глава министерства транспорта Биналы Йылдырым, руководитель министерства энергетики, зять Эрдогана Берат Албайрак.

В любом случае новый премьер будет максимально предан Эрдогану и более сговорчив, чем Давутоглу. После его ухода с поста главы правительства внешняя политика Турции может стать еще более непредсказуемой, уверены эксперты. «Давутоглу хотя бы как-то мог на нее влиять. Он был главным инициатором сближения с ЕС, и его уход в Брюсселе восприняли негативно. Под угрозой оказывается и соглашение по мигрантам, — считает Саетов. — С одной стороны, Эрдоган, конечно, жаждет того, чтобы его принимали как равного в Европе. С другой — он совершенно не желает выполнять какие-либо требования ЕС, поскольку это угрожает его власти. Эрдоган продолжит размахивать "дубинкой" в виде мигрантов, добиваясь от ЕС каких-то преференций, однако это не может служить основой для стратегического союза».

Напомним, в конце текущего месяца в Японии пройдёт саммит «Семёрки», на котором будет председательствовать высокопоставленный посетитель столицы последней зимней Олимпиады Синдзо Абэ. Следует отметить, что встреча двух лидеров имела отнюдь не формальный характер. Делегация, возглавляемая Абэ, привёзла с собой внушительный переговорный пакет. Так, по данным японского издания Nikkei, он включает в себя восемь пунктов. Среди которых строительство заводов по переработке сжиженного газа, портов, аэропортов, больниц и других инфраструктурных объектов. Реализация этих проектов позволила бы дать новый импульс развитию Дальнего Востока РФ.

«Вспоминая красивый пейзаж Сочи, я с нетерпением ждал сегодняшней, первой после ноября прошлого года, встречи с Владимиром Путиным. Я очень рад встретиться с тобой сегодня. С момента встречи на высшем уровне в сентябре прошлого года наши двусторонние отношения активно продвигаются вперед. Сегодня я хотел бы провести с Владимиром откровенный обмен мнениями не только по двусторонним политическим вопросам, в том числе таким как заключение мирного договора, дипломатия, экономика, культура, но и по актуальным международным проблемам, стоящим перед нами и всем миром, — по-восточному изыскано подошёл японский премьер к главному вопросу, отсутствие которого в переговорной повестке дня, наверняка, бы воспринято в экспертных кругах как сенсация.

Как нетрудно догадаться, речь идёт об урегулировании вопроса территориальных претензий Японии на Южные Курилы. Как сообщают СМИ, Абэ предложил Путину новый подход к этому вопросу. «Мы будем вести переговоры с новым подходом, к которому до сих пор не прибегали», — цитирует телеканал NHK слова японского премьера. Впрочем, любопытство журналистов не было удовлетворено, никаких конкретных параметров «старой-новой» японской инициативы озвучено не было.

В свою очередь, пресс-секретарь президента РФ Дмитрий Песков лишь заметил, что тема Курильских островов поднималась на встрече Владимира Путина и премьер-министра Японии Синдзо Абэ в Сочи в конструктивном ключе, и контакты будут продолжены на уровне МИД РФ и Японии.

Помощник президента РФ Юрий Ушаков в четверг подтвердил, что темами переговоров в Сочи, помимо вопроса о так и не подписанном после Второй мировой войны мирном договоре между Москвой и Токио, стали «Украина, Северная Корея, Сирия». Следует отметить, что позиции двух сторон по этим пунктам, имеют если не консенсусный, то вполне взвешенный характер.

А министр иностранных дел РФ Сергей Лавров сообщил, что в ходе встречи лидеров прозвучало предложение возобновить формат регулярных встреч «2+2», в которых участвуют министры обороны и иностранных дел Японии и России. Заинтересованность японской стороны в возобновлении диалога в оборонной сфере также вполне объяснима. Учитывая, что Минобороны РФ уже давно вынашивает планы по размещению на Курильских островах береговых ракетных комплексов типа «Бал» и «Бастион», а в перспективе — и по строительству пункта базирования Тихоокеанского флота РФ. Естественно, что Токио, совсем не вдохновляет перспектива возведения этих оборонительных объектов на одном из четырех оспариваемых островов Южных Курил.

Ведущий научный сотрудник Центра исследования Японии Института Дальнего Востока РАН Виктор Павлятенко отмечает, что главной подоплёкой визита Синдзо Абэ была попытка решения проблемы территориальных претензий.

— Не случайно в материалах японской прессы задолго до этого события присутствовала такая мысль — Россия находится в таком положении, когда с ней имеет смысл работать. Чтобы довести до конца тот проект, который будет обеспечивать их национальную безопасность и интересы. Дескать, в условиях, когда Запад оказывает на Москву беспрецедентное давление, а РФ обложена санкциями, нужно и можно окончательно решить этот вопрос.

— Путём уступок с российской стороны, по мнению японцев?

— Перед Японией стоит цель — возвращение всех Южных Курил. Не одного-двух островов, а всех четырёх.

— Несмотря на то, что российские власти неоднократно давали понять, что «торг здесь неуместен»…

— Японцы пытаются вернуться к варианту, который рассматривался в 1990 гг.: возвращение островов Шикотан и гряды Хабомаи. При этом крупные острова Итуруп и Кунашир остаются под контролем России на определенное количество лет — 30−40. Плюс заключается мирный договор.

— Это может рассматриваться как некий компромисс?

— Разумеется, нет. Нам эту модель уже предлагали — вы признаете наш суверенитет, мы оставляем на островах ваших жителей и инфраструктуру. А потом через 30 лет посмотрим, что будем делать дальше. Как показывает история, международная политика на доверии не строится. Как только вы подписываете бумаги с признанием суверенитета, на следующее утро японцы могут прийти и сказать — суверенитет наш, убирайтесь, до свидания!

— При этом Токио ведёт себя так, как будто он в состоянии «разрулить» наши проблемы в отношениях с Западом, будучи всего лишь младшим партнёром США…

- Японцы обещают содействие в развитии энергетических проектов и инфраструктурном развитии Дальнего Востока. Говорят, что помогут построить заводы по переработке сжиженного газа. Но в проекте «Сахалин-2» и так участвуют Mitsui и Mitsubishi. В этом нет ничего нового. Просто привезли старый инвестиционный план и преподнесли его как некий прорыв.

— То есть, активизация экономического взаимодействия с Японией не тянет на роль «отдушины» для России в санкционной войне с Западом?

— Допустим, построят японцы нам теплицы в Якутии за миллиард рублей. Это не та сумма, за которую следует сдавать позиции. Масштабные проекты, которые действительно упрочили бы наши экономические позиции на Дальнем Востоке, в предложениях японцев не просматриваются.

В конце концов, острова, которые нам предлагают вернуть за деньги, не подлежат оценке. Экономическую стоимость можно определить, но не геополитическую. Через проливы между этими островами наши атомные стратегические подводные лодки могут выходить в Тихий океан в подводном положении. До 1945 года наш флот в зимний период был просто заперт во Владивостоке. Приходилось выходить в океан через узкий пролив между Японским и Восточно-Китайским морями.

Консервативная японская пресса открыто пишет о том, что сейчас самое время «дожать» Россию по территориальному вопросу. Потому что, когда Москва окончательно встанет на ноги, с ней придётся торговаться по-настоящему.

Есть ещё один принципиальный аспект — территориальные претензии к России не имеют двустороннего характера. То есть, могут иметь далекоидущие международные последствия. Южные Курилы отошли к нам по итогам Второй мировой войны. Если пойти навстречу японцам, тут же может всплыть тема Калининградская область, а это бывший Кенигсберг и часть Восточной Пруссии.

Дальше начинается японо-корейский территориальный спор, «разборки» по поводу островов между Японией и Китаем.

Более того, японцы изучают процесс формирования границ РФ после 1991 года. А это уже касается Эстонии, Латвии, Казахстана, Украины.

Какими бы «оригинальными» ни были предложения японской стороны, их суть одна — возврат Южных Курил под юрисдикцию Токио.

Синдзо Абэ это один из немногих японских премьеров, которому удаётся в течение продолжительного времени (с 2012 года) оставаться у власти, напоминает руководитель школы востоковедения НИУ ВШЭ Алексей Маслов.

— Для японского политикуума это очень долго — до него премьеры менялись чуть ли не каждый год. И многие уходили с большим скандалом. Абэ разработал концепцию «абэномики» в экономической сфере.

— В чём она состоит?

— Капиталовложения внутри Японии рассматриваются как не очень выгодные. Поэтому деньги хранятся на депозитах, то есть лежат мёртвым грузом в банках. Более того, японские финансовые учреждения практикуют отрицательный процент по новым вложениям.

— В чём смысл — стимулировать японцев не сберегать, а больше тратить?

— Именно так. Но тут возникает вопрос, куда деть эти средства. В данном случае Россия для Японии выступает, если не спасением, то серьёзным подспорьем для развития экономики в виде инвестиции капиталов за рубеж.

Вторая составляющая успеха Абэ в том, что он повысил градус национализма в японском обществе, как скрепляющего элемента японской идентичности. Что было немаловажно, учитывая усиление позиций Китая в регионе и пикировку между Японией и КНР по поводу спорных островов.

— Стоит ли преувеличивать давление на японского премьера, который посетил Москву, несмотря на противодействие со стороны Вашингтона?

- На мой взгляд, нет. Во-первых, это выгодно самой действующей администрации, поскольку Абэ неоднократно обвиняли в том, что он ведёт себя как «марионетка США». Дескать, Японии давно пора прекратить следовать в русле американцев, а играть самостоятельную роль в Азии. Так что визит Абэ в Москву это важный имиджевый ход накануне парламентских выборов.

— Насколько выгодно для Москвы сближение с Токио? Удалось ли нашей дипломатии оторвать вопрос о территориальной принадлежности Южных Курил от экономического сотрудничества со «Страной Восходящего Солнца»?

— Крупнейшие медиакорпорации Японии вроде «Никкэй» или канала NHK, видимо, пытаясь потрафить общественному мнению, утверждают, что такая увязка есть. Дескать, мы вкладываемся в Россию, потому что Москва готова вернуть нам Южные Курилы. Никто не спорит, в японском обществе царит идея о том, что любые шаги навстречу в экономике должны быть привязаны к урегулированию территориального спора. Даже не в глобальном масштабе. Скажем, отдали бы русские один из небольших островов гряды Хабомаи. И это был бы символический жест, который бы открыл возможность экономического сотрудничества.

Сам Абэ никогда об этом не говорил. Позиция же России состоит в том, что мы никак не увязываем экономическое взаимодействие с территориальным вопросом. Это два разных трека.

Малый и средний бизнес в Японии практически не привязан ко всем этим внешнеполитическим конструкциям, в отличие от крупного бизнеса, связанного с властными структурами. Первый как раз не против выводить свои капиталы и предприятия за пределы Японии. И наличие политических разногласий между странами ему только мешает. Тупиковость ситуации, когда нет возможности развиваться в плане капиталовложений в Россию, начинает раздражать многих японских бизнесменов средней руки. В этом плане Абэ испытывает внутреннее давление. Дескать, давайте хоть как -то урегулируем этот вопрос.

— Зачем России нужна Япония — как реальная возможность «порвать в клочья» режим западных санкций или, допустим, в качестве мотивационного кнута для Китая?

— В условиях секторальных санкций нам нужны японские технологии. Япония под давлением США ввела санкции против РФ, но они практически не затрагивают реальное взаимодействие между странами. Согласитесь, запрет на открытие счетов рядом российских политиков в японских банках это несерьёзно.

В плане капиталовложений в высокие технологии свою роль должны сыграть ТОРы, которые позволяют минимизировать налогообложение, остающееся на высоком уровне в Японии. Плюс нам не очень комфортно жить в условиях приоритетного сотрудничества с Китаем. Пока Москва не получает от Пекина тех объёмов инвестиций, на которые она рассчитывала, совершая «восточный поворот» во внешней политике. То есть, нужно создавать конкурентную среду. Чтобы Япония и Китай конкурировали за российский рынок.

Более того, японские компании могут производить на территории России продукцию, которая может быть реализована на территории КНР. Например, массовое производство экологически чистых продуктов питания. У японцев есть уникальные технологии по созданию безотходных агроферм.

Наконец, трудно отрицать, что взаимодействие с Японией означало бы имиджевый прорыв в области санкций.

— Но, то, с чем приехал в Москву японский премьер трудно назвать революцией в переговорной повестке во всех смыслах…

— Да, это уже обсуждалось в течение последних пяти лет на разных уровнях. Просто сейчас все разрозненные положения были сведены в единую программу. Никаких решений по вопросу об островах Курильской гряды не принято. Японцы понимают, что давить на российское общественное мнение в столь чувствительных местах бесперспективно. Передача даже небольшой части территории будет крайне негативно воспринята российским обществом. И никого экономического оправдания этому не будет.

Можно вспомнить, сколько средств расходуется на восстановление Крыма, но россияне относительно спокойно относятся к этому. Так же как на общую стагнацию в экономике. Просто потому, что для них национальная идея важнее финансовой. Никакого прорыва или даже прогресса в плане территориальных претензий у японцев не будет. Зато встретились два лидера, что очень важно.

Да, это был рабочий, а не официальный визит. Он не предусматривает подписание каких-то договорённостей. Абэ сделал вид, что просто «заехал в Москву по дороге» (в рамках международного турне). Это сигнал, с одной стороны, японскому обществу, с другой, властям США.

— При этом российское руководство решает свои задачи — даёт понять Китаю, что у него нет права на монополию в отношениях в азиатском регионе. Плюс обществу демонстрируется, что ни о какой изоляции не может быть и речи, если к нам приезжает будущий председатель саммита G7.

— Планируется, что в июне Владимир Путин на высшем уровне посетит Китай. Поддерживая хорошие отношения с Россией, эта страна активно развивает отношения с США. То есть, Пекин спокойно играет «на двух досках» (на самом деле их даже больше), не считая себя никому обязанным. Путин, встретившись с Абэ, берёт на вооружение этот же подход. Что, несомненно, усилит его переговорные позиции.

Несколько дней спустя Эрдоган выразил возмущение в связи с требованиями Брюсселя внести изменения в турецкий закон о противодействии терроризму. По мнению лидера Турции, требования Евросоюза связаны с подготовкой к введению безвизового режима с Анкарой. «Мы пойдем своей дорогой, вы — своей. Договаривайтесь с теми, с кем можете», — заявил Эрдоган.

Напомним, Турция потребовала у ЕС денег и введения безвизового режима в ответ на просьбу Брюсселя о принятии Анкарой на себя части миграционного удара. По мнению экспертов, ЕС пойдет на отмену визового режима с Турцией «с зажатым носом и задержанным дыханием», поскольку турецкая сторона так и не выполнила ряд поставленных перед ней условий.

Ранее верховный представитель Евросоюза по иностранным делам и политике безопасности Федерика Могерини заявила, что Турция пока еще далека от вступления в Евросоюз.

Наталья Бараш