О деде
Мой дед, ленинградский историк Сергей Михайлович Вяземский, был человеком энциклопедических знаний. Пожалуй, лучше него Ленинград не знал никто. Жил на 2-й Советской улице в 14 доме, именно на нем теперь появилась мемориальная доска.

Дедушка собрал более миллиона подлинных советских и дореволюционных документов: фото, писем, книг, вырезок из журналов и газет. Поначалу это было скорее его хобби, увлечением для души. Когда город окружили фашисты, а Сергей Михайлович провел в осажденном Ленинграде все 900 дней блокады, он, как сам потом признавался, превратился из коллекционера в историка. И сохранил всю свою уникальную библиотеку.

Я помню, что дед в нее никого не впускал, руководствуясь переиначенной казачьей пословицей – «Жену, коня и книгу не отдавай никому». Это были огромные стеллажи с книгами, каждая – особым образом помеченная, с закладками.

Когда он начал слепнуть, для него самой большой трагедией стало то, что он не может больше читать. Я приходила к нему в больницу – дед страдал лейкемией – и часами читала ему историю Ленинграда, улица за улицей.

Об умницах и умниках
Мой старший брат, телеведущий и создатель программы «Умницы и умники» Юрий Вяземский, унаследовал ум деда. Чего не скажешь обо мне. Я училась плохо. Умной меня тоже не назовешь. Как говорила моя мама: «Умных женщин, конечно, мало. Но зато сколько дураков-мужчин!»

Помню, мы уже переехали в Москву, но часто приезжали в Ленинград, и дедушка возил нас на экскурсии. Потом он устраивал допрос, кто что запомнил. И я всегда вжималась в кресло, потому что не могла ответить ни на один вопрос. Юра же бойко отвечал на все.

Он вообще был очень одаренным ребенком. Первое, что я запомнила из детства – плачущий, стонущий, разрывающий душу звук скрипки. Это Юра учился играть, он занимался в ленинградской школе при консерватории. Любопытный момент: тогда как раз на экраны вышел фильм «Три мушкетера» производства Франции и Италии, и все мальчишки были им увлечены. Юра на переменках «фехтовал» со своим однокашником Мишей Боярским. Кто мог тогда подумать, что он скрестил шпагу с главным Д’Артаньяном страны.

При этом у Юры очень непростой характер. Он был моим первым и, пожалуй, самым строгим «режиссером».

Программа «Умницы и умники» - уникальна. Если большинство передач на нашем телевидении – это калька западных проектов, то данная передача авторская. На российских экранах можно выделить еще всего две оригинальных и долгоживущих программы «Что? Где? Когда?» и «КВН».

О Москве и Ленинграде

Вся моя жизнь прошла в Москве. Мы переехали в столицу, когда я была совсем маленькая. А в Ленинграде мы жили на 2-ой линии Васильевского острова, в 7-ом доме. Через два дома – набережная, простор и красота.

Хотя я, получается, и москвичка, но с белокаменной у нас романа не сложилось. Москва – очень тяжелый, странный город. И год от года становится все «своеобразнее». Я люблю ее за то, что жить там интересно, там много театров и событий. Но жизнь там и очень трудная, она сопряжена с постоянным напряжением. Выходишь из дома на улицу – и сразу попадаешь в это наэлектризованное поле. Эклектика. Отсутствие гармонии.

Ленинград-Петербург – особый город. Здесь мне дышится легче.

У меня нет врагов. Так мне кажется. Я конформист и не могу жить в напряжении. Для меня очень важны гармония и комфорт. Вот меня порой спрашивают - для того, чтобы со всеми поддерживать хорошие отношения, надо ли лицемерить. Не считаю, что я лицемер.

Помню, однажды мой супруг, кинорежиссер Андрей Эшпай, поздравлял по телефону учительницу музыки нашей дочери, с которой у нас были очень непростые отношения. И так он ее душевно поздравлял! Мой папа, услышав это, пришел ко мне в комнату и говорит: «Женька! Видел лицемеров, сам лицемер! Но чтоб так!»

Однако я за мирное сосуществование любой ценой. Как говорил мне режиссер Владимир Портнов, когда я играла у него в пьесе Эдварда Радзинского «Она в отсутствии любви и смерти»: «Женя, давай будем предельно строги к себе и снисходительны к другим, и тогда жизнь будет легче».

Я стараюсь следовать этому правилу и быть снисходительнее к другим. Я ведь и сама не подарок.