Вечер прошёл в разговорах и чаепитии. Роза рассказала, что живёт одна с сыном подростком, муж её  трагически погиб пять лет назад, но она не унывает и надеется только на хорошее. Мне рассказывать было нечего, никаких счастливых или трагических событий в моей жизни тогда ещё не случилось, они ждали меня впереди и к этому отпуску не имели никакого отношения.

Вспомнили давешних старичков с их чувствами. Роза, оказывается, уже не первый раз здесь отдыхала и была в курсе местных порядков. Рассказывала, что многие из отдыхающих, даже после отпуска продолжают приезжать по вечерам и выходным дням на танцы. Вечера «Для тех, кому за тридцать» только входили в моду, а для возрастных желающих таких мероприятий и вовсе не было, вот они и тянулись в поисках утраченного. Благо дом отдыха недалеко от города и автобусы ходят регулярно.
А какие разыгрывались  драмы и комедии – в кино ходить не надо.

Роза поражала меня своим оптимизмом и жизнелюбием, но ещё большее удивление ждало меня впереди – это было положение, в котором спала моя соседка. Дело в том, что начёс, оказывается очень хлопотное и трудоёмкое дело, особенно на длинных волосах и ваять его каждый день – не реально. Она нашла выход: неделю спит, полусидя, повязав на голову газовую косынку, и по утрам поправляет героически спасенную прическу. В субботу моет голову и спит как все нормальные люди, а в воскресенье снова сооружает на голове халу и так до следующей субботы. Да, пойти на такие жертвы ради красоты, может только женщина.
Утром, после завтрака приехала наша третья соседка. Красивая, двадцати семилетняя мама одна воспитывающая пятилетнюю дочь. Первый раз со дня  рождения девочки отправленная родственниками на отдых. Не успев разобрать вещи, первым делом побежала на переговорный пункт, с контрольным звонком домой. Убедившись, что всё в порядке,  выдохнула и окунулась в отпускную жизнь.

Да, очень странно судьба тасует колоду. Три женщины с диаметрально разными целями оказались тут, по её велению. Первая (я) – хотела незатейливого  пляжно–развлекательного времяпровождения. Вторая (Роза) – надеялась встретить, пусть не молодого, но крепкого и состоятельного мужчину на предмет улучшения своей вдовьей доли. Третья (Ольга) – искала того, чего больше всего не хватает молодой и физически здоровой, одинокой  женщине – такого же мужчины, да бог с ним, со штампом в паспорте, хотя бы для души и тела. И вот мы здесь, в этом возрастном пансионате. Ну, Роза, может, и по адресу попала, а мы с Ольгой явно пролетали.

Погода выровнялась, и это уже вселяло оптимизм. Вечером, судя по объявлению, нас ждали танцы, а пока мы направились на обед.
Именно с него и завертелась вся эта карусель.
Нет, сначала всё шло как обычно, но покончив с супом, стало понятно, что Николай Иванович явно заинтересовался нашей третьей компаньонкой. Старался ей всячески услужить, бросал многозначительные взгляды и осыпал комплиментами. В общем, пустил вход всё своё обаяние. А Ольга не поняла, что он с ней флиртует, может потому, что просто была голодна.
Закончив трапезу  и вернувшись в номер, мы с Розой принялись объяснять Ольге, что это было ухаживание, а не вежливость. Нам он таких знаков внимания не оказывал. Хотя, его логику мы вычислили. Я – ему во внучки гожусь. Роза – видимо, напугала его тем, что тут без женитьбы не уйдёшь. А Ольга – просто понравилась больше,  и вдобавок не так юна и вовсе не стара.
Пришла горничная, принесла  наши пропуски, на пляж, в кино и в библиотеку. Оказывается, помимо отдыхающих, все эти места посещают и местные жители, но для них - развлечения платные. Услышав наш разговор, заинтересовалась о ком это мы, а получив ответ, рассказала такую историю.
                                       
***

Николай Иванович – лакомный кусочек для многих приезжающих сюда дам. Никогда не был женат, занимает должность директора техникума, деньги, квартира, дача, автомобиль «Москвич». Бывает здесь каждое лето. Галантен, любит ухаживать, крутит романы, и только выбранная им  женщина расслабится и подумает: «Вот оно счастье!», случается или звонок со службы или просто скоропостижный отъезд кавалера. А те три старушки, охотятся за ним уже пятый сезон. Он, поочерёдно охмурял всех троих, но так никого и не выбрал. Уж чего они только не делали, в этом году решили ва-банк пойти: одна из них должна стать его женой. Эта история так захватила местный обслуживающий персонал, что они даже подпольный тотализатор открыли.

Всё мужское население – ставило на то, что ничего у этих дамочек не получится, и он опять смоется. Женская половина разделилась в зависимости от симпатий к старушкам.
- А если и не уедет, но и не выберет никого, что тогда? – поинтересовалась я.
- Не знаю, это же ничья? Значит, никому приз и не достанется, – предположила горничная.
- А можно поучаствовать в вашем тотализаторе? – загорелась я.
Горничная напряглась, поняв, что сболтнула лишнего.
- Не бойтесь, я могила, только ничьей не бывает, кто-то должен выиграть. А то какой смысл? Предлагаю внести третий вариант: если и не удерёт, но из них никого не выберет, выигрыш пустить на утешительный приз старушкам. А то не честно получается: он – будет купаться в их внимании, пользоваться симпатией, а они при бубновом интересе останутся?
Горничная поспешила уйти.

Мы отправились на пляж. Всё было на высшем уровне. Пляж – чудесный, река – чистая и прохладная, навесы, и концерт лёгкой музыки из прикреплённого на берёзе динамика. Выяснилась ещё одна деталь, мы с Ольгой оказались заядлыми волейболистками.  Сами знаете, на любой пляж обязательно придёт кто-нибудь с мячом и тут же (если нет сетки) образуется круг.  Роза заняла позу вяленого сухарика на лежаке, методично осматривая всех проходящих мужчин.  Мы с Олькой с наслаждением били по мячу, в перерывах между заплывами. День прошёл незаметно.

За ужином, поняли, что переборщили с солнцем. Слегка подгоревшие организмы, требовали намазать их сметаной, что мы незамедлительно сделали. Танцы сегодня, решено было пропустить. Но тут выяснилось, что танцплощадка располагалась прямо перед нашим окном, и мы могли наблюдать за происходящим, не присутствуя в гуще событий.
А происходило там вот что. Дамы и кавалеры всех возрастов и комплекций танцевали вальсы и кадрили, несмотря на ревматизм и прожитые годы. Там были все. Николай Иванович, как лорд Байрон стоял, невозмутимо прислонившись к забору, скрестив на груди руки и глядя куда-то в ночь.

Три его спутницы тоже не отставали. Теперь мы знали, как их зовут. Клавдия Яковлевна – интеллигентная дама в далёком прошлом солистка филармонии, а в более близком – заведующая заводской лабораторией. Валентина Ивановна – всю жизнь просидела за стойкой администратора в одной из городских гостиниц. Серафима Казимировна – бывшая воспитательница детского сада. Конечно, все они уже давно на заслуженном отдыхе.  И не важно, что кожа на руках выглядывает из-под рукава вторым рядом кружев, а тени и пудра плохо ложатся на морщины, туфли на невысоком каблуке приносят нестерпимую боль, а покрытые лаком седины не выглядят гривой роскошных волос. Важно, что при этом они не перестали быть женщинами.

Через открытое окно мы даже слышали разговоры. Ведущий объявил белый танец, кавалеры замерли, а дамы приготовились к захвату крепостей. С первыми звуками музыки Клавдия Яковлевна решительно направилась к главной цели. Пройдя через всю площадку, она в ожидании остановилась перед ним. Он смотрел сквозь неё. Куда девалась недавняя галантность?  Потом глубоко вздохнув и оглянувшись назад, Николай Иванович всё-таки принял приглашение. Дама пыталась изо всех сил увлечь своего кавалера, но, увы, он как будто не танцевал, а выполнял скучную и   надоевшую работу. Видимо, отчаявшаяся женщина, видя всю тщетность своей попытки, сказала что-то, в результате чего директор техникума, резко остановился. И надо было в этот момент замолчать динамику, в неожиданной тишине все отчётливо услышали голос Николая Ивановича:
- Прекратите меня преследовать, недоразумение, произошедшее между нами три года назад, причём вами же спровоцированное, не даёт вам права мешать мне жить! Имейте гордость, в конце концов!
Клавдия Яковлевна стояла посреди танцплощадки, растерянная и униженная. На помощь ей бросился один из давешних кавалеров, одновременно с вновь зазвучавшей музыкой он подхватил бедную женщину и, как мог, закружил её в танце, ничего не говоря.
А Николай Иванович, видимо, очень собой довольный, покинул танцпол с гордо поднятой головой.
Вот тут, во мне и зародилось стойкое отторжение этого человека, которое потом только росло и крепло.

***

Распорядок следующего дня, мало чем отличался от предыдущего. Разве что, липучее внимание престарелого принца в сторону Ольги утроилось, и он навязался пойти с нами на пляж.
Мы уже играли в волейбол, когда он притащился. Костюмы, конечно, скрашивали урон, нанесённый его фигуре вредной едой и прожитыми годами. Но сюда он явился в майке и трениках, а они только усилили «эффект». Отчего-то брючная резинка располагалась не ближе к талии, а на уровне груди. Наличие округлого брюшка превращало его в беременного старичка. А если учесть, что играли мы в компании молодых ребят, приехавших из города, то его ставки неминуемо падали. Выглядела мизансцена так: в центре мы, и активные молодые люди; немного в стороне суетящийся Николай Иванович, пытающийся выдернуть Ольгу и нашей компании; за ним, в тени группа преследующих его старушек со своими  кавалерами и замыкала всю эту колонну Роза на лежаке, с интересом наблюдавшая за всеми.
Пришло время заплыва, мы кинулись в воду,  тут выяснилась ещё одна неприятность для директора техникума – он не умел плавать. То есть в воде предмет его обожания оказался для него вообще не досягаем. Он метался взад-вперёд по берегу, как мама курица, пасущая своих деток утят.  Вдоволь нанырявшись, мы выползли на  берег и снова взялись бить по мячу.

Терпение ухажёра лопнуло, и он решился высказать свои претензии Ольге:
- Олечка, отдохните хоть немного. Ну, что за радость бить по этому мячу?
Ольга, видимо, не хотела его обидеть и начала подыскивать подходящие выражения, но я, в силу молодости и нарастающей   внутренней неприязни, не стала этого делать:
- Если бы вы, Николай Иванович, умели, хотя бы, бить по мячу, вы бы поняли нашу радость.
Он так на меня посмотрел, что я ощутила счастье того, что не являюсь студенткой его техникума, иначе он меня бы немедленно  отчислил с волчьим билетом.
- Николай Иванович, - раздался сзади вкрадчивый голос Валентины Ивановны, - пойдёмте к нам, а то вы всё на солнце, в нашем возрасте это вредно. Вон вы как покраснели, пойдёмте у меня есть морс в термосе, куда уж нам гнаться за молодёжью.

И тут, вся накопившаяся в нём злость: на меня, на солнце, на неумение плавать, на молодых людей с их треклятым мячом и на всё остальное, вылилась на бедную Валентину Ивановну. Воспроизвести  дословно всю его речь не берусь, но смысл визгливого монолога заключался в том, что нечего лезть старым клячам туда, куда их не просят.
Валентина Ивановна, не стала дожидаться финала тирады, а уже на середине её развернулась и присоединилась к своей компании.

Хозяин мяча, невысокий, крепкий загорелый парень, по имени Володя, спросил меня:
- Что это, Олькин отец так разоряется?
Мы с Ольгой засмеялись в ответ и решили не усугублять ситуацию ещё больше. Поблагодарили за игру, сказали, что уже взрослые девочки, чтобы отдыхать без родителей.  Видимо, всё происходящее, и мольбы Николая Ивановича притянули огромные тучи, начал погромыхивать гром и поблескивать молния.
Дождя ждать не стали, и быстренько  двинулись к дому.
                                   
***

Слякоть рассопливилась не на шутку, дождь перешел в ливень. Вечером, ничего не оставалось кроме кино. В фойе перед началом сеанса, к нам подошёл Володя. Мы встречались на пляже, поэтому в верхней одежде не сразу его узнали. Он, жил здесь неподалёку и потому часто бывал в пансионате. По его вниманию к Ольге сразу стало понятно, что и он на неё запал. Но, женщины, на то и созданы, чтобы усложнить жизнь мужчин. Всем хорош был парень Володя, вот только ростом не вышел. Думаю не надо объяснять, что девушки волейболистки, редко бывают среднего роста. Мы с Ольгой гораздо выше метра шестидесяти.  Поэтому при всей молодости и привлекательности у Володи практически не было шансов.

Но тут нарисовался неуёмный директор техникума. Весь при параде, густо пахнущий парфюмом и с корзиночкой клубники в руках.
- Олечка, смотрите какая прелесть, это вам. Пойдёмте, я занял нам места.
Думаю не надо объяснять, что нас с Розой он совсем не имел в виду.  Мы не расстроились, зал был огромный, и мест хватило всем.
- Оль, ну, на фига тебе этот гриб, хоть и с техникумом в придачу? – откровенно не понимала я, когда мы укладывались спать.
- Не знаю. У меня никогда ещё не было такого взрослого поклонника – объяснила она, - Он так интересно,  ухаживает.
- Ничего интересного, - резюмировала Роза, - Ему годиков-то о-го-го сколько, ты, что думала он тебя сразу в «нумера» потащит? Нет, у пожилых мужиков с постельными  сценами не так всё просто.
Ольга задумалась.
- Слушай, уж лучше Володю выбери. Или спасателя с пляжа – не унималась я.
- Это какой спасатель, загорелый такой, мускулистый? – уточнила Роза.
- Да, его Аркадий Николаевич зовут, я видела, там табличка на будке висела, - доложила я.
- Ну, ему тоже уже за пятьдесят, - капризничала Ольга.
- И что, да он и твой директор техникума, небо и земля, несмотря на то, что почти ровесники – сладко облизнулась Роза.
- Нет, он лысый совсем – продолжала привередничать Ольга.
- Ё, моё! Тебе что за него замуж выходить, тебе здоровье надо поддержать и чтоб отпуск прошел не впустую! – подытожила опытная  Роза, - Если б этот спасатель на меня внимания обратил, уж  меня бы его лысина не смутила.

Уже засыпая,  я сказала:
- А клубника, кстати, вкусная была. Хоть какая польза от твоего директора.

Следующие два дня были близнецами первого. Активные атаки стареющего ловеласа, Ольгина неопределённость, наш с Розой ропот. В массовке: заинтересованные старушки с кавалерами, местный спортсмен Володя с несбыточной мечтой об Ольге, и спасатель Аркадий Николаевич, всегда остававшийся в тени.
Половина моего отпуска уже прошла, дожди зарядили не на шутку. И я подумывала о преждевременном отъезде. Решила: если в ближайшие два дня ничего не изменится, то отчалю.

Наступивший день, казался самым обыкновенным, но оказался решающим.
После завтрака Николай Иванович, отвёл Ольгу в сторону, и нежно поглаживая её ладонь, что-то нашептывал на ухо. Она зарделась, ничего не ответила и вернулась к нам.
- Что он хочет? – спросила прямолинейная Роза.
Ольга долго мялась и только, когда мы зашли в номер не выдержала:
- Девочки, он меня к себе в номер пригласил, у него сосед на два дня домой по делам уехал. Вот он и говорит, мол, приходите, пообщаемся, чаю попьём…
- А ты говорила не сразу в нумера! – уколола я всезнающую Розу.
- Ну, и что ты надумала? – перешла на  шепот Роза.
- Не знаю.
- Фу, Оль, он же противный, весь фальшивый какой-то. Так мерзко картавит. Вот никогда не обращала внимания на плохую дикцию у людей, а из-за него теперь ко всем, кто «р» не выговаривает, с подозрением буду относиться, - не унималась я, - как представлю с таким целоваться, аж передёргивает всю.
- Ты подожди со своим ощущениями, - осадила меня Роза, - тебе хорошо рассуждать в свои двадцать. У тебя всё впереди, можно и повыбирать, а  Ольке тридцатник  скоро и ребёнок на руках, кто его этого директора знает, а может – это судьба, он всё-таки с положением и деньгами.
- Роза, ты о чём? Это не просто вечерок скоротать, представь, что он день и ночь перед лицом маячить будет? И ещё неизвестно, каково это с ним (пардон) в постели оказаться. Фу! Опять же, о ребёнке, не факт, что он детей любит, вот я, для него практически ребёнок – так он меня укусить готов, когда злится. 
Пока мы перечисляли все плюсы и минусы, Ольга  задумчиво молчала. А сразу после обеда, навела марафет, нарядилась в своё самое красивое платье, увеличила рост шпильками и со словами: «Не поминайте лихом!», упорхнула.

Мы с Розой  томились ожиданием.  Ближе к вечеру, не дождавшись подругу, направились в кино. В холле к нам подлетел Володя:
- А что вы одни, где Оля?
- Позже будет – ответила Роза.
Он огляделся по сторонам и потом, почему-то, обратился  ко мне:
- Слушай, уговори её погулять со мной, чего тебе стоит? Я понимаю, что ростом не вышел, но если она каблуки снимет, может и ничего?
- Володь, ты, правда, очень хороший, но прости меня, даже если ей ноги по колено отрезать, она всё равно выше тебя будет, так что каблуки это не выход. А поговорить, я, конечно, могу, только за результат не ручаюсь, – честно пообещала я.
Тут у меня за спиной выросла Ольга. Вид у неё был растерянный.
- С кем это ты говорить собралась?
- С тобой, вот хочу похлопотать за Володю, он тебя погулять хочет пригласить, но боится отказа.
- Погулять – не вопрос, вот только дождь куда денем? А, кавалер? Да, и одета я совсем не по климату, надо бы сменить шкурку. Вот что, вы идите в кино займите наши места, а я сбегаю, переоденусь и после сеанса так и быть, прогуляюсь с тобой.
Володя чуть не лопнул от радости. Подруга взмахнула подолом чудного платья и исчезла, оставив шлейф своих духов.  Также незаметно растворится и волейболист.

Мы с Розой сидя в зале, ожидали их и начало сеанса.
- Что-то там не сложилось, – многозначительно прошептала Роза.
- Почему ты так решила?
- Потому что с удавшихся свиданий с таким лицом не возвращаются.
Сзади раздалось знакомое покашливание.
- Роза, вы не скажете где Оленька? – лицо у директора техникума было опрокинутое.
- Она скоро придёт.
Он не стал обременять нас своей компанией, сел в стороне.
Начался фильм. Всякий раз, когда открывалась дверь в зал, я видела обеспокоенное и ожидающее лицо Николай Ивановича. Но Ольга не пришла, ни к началу и, ни к концу фильма.

Мы нашли её в номере.
- Девчонки, давайте пить чай, с тортом и конфетами – радостно встретила она нас.
- Так, торт никуда не денется, ты главное рассказывай – велела Роза, - кстати, откуда сладкая жизнь?
В этот момент в открытое окно втиснулся огромный букет цветов. Я сидела рядом, втащила его внутрь, выглянула, но никого не увидела. Поёжившись, от вечерней свежести и напряжения, предпочла закрыть окно и задёрнуть шторы.

***

- Ну не томи, колись, давай – потребовали мы с Розой.
- Даже не знаю, как вам всё рассказать. С одной стороны очень хочется поделиться, а с другой стороны, если вы узнаете, то подумаете, что я дрянь последняя и мне потом будет стыдно.
Мы клятвенно заверили, что ни на минутку не усомнимся в её порядочности. Она, разумеется, всё нам рассказала.
Очень её растревожили наши разговоры о том надо или не надо давать ход отношениям с директором техникума. С одной стороны – особой симпатии не было, но с другой стороны – замуж по большой любви она уже один раз сходила, и что в результате? Любимая дочка Сонечка – это, несомненно, счастье, но всё остальное пустота: ни мужа, ни достатка.
Вот и решила, попробовать по расчету, и отправилась «в нумера».

Сначала всё было неплохо: шампанское, фрукты, стихи. Но время шло, а мизансцена не менялась. Ольга вспомнила слова Розы о физиологических трудностях мужчин в возрасте и решила не торопиться. Но, увы, когда дошло до главного, случился казус: измучившись сам и утомив свою подругу, кавалер так ничего и не смог. Из неловкой ситуации нужно было как-то выходить. И он, не нашел ничего лучше, как сделать ей предложение руки и сердца. Добавив, что секс это не главное, что он готов всю оставшуюся  жизнь боготворить и поклоняться такой замечательной женщине. Но, измученной одиночеством Ольге, такая перспектива пришлась не по душе. Согласитесь, в двадцать семь лет забыть о себе, как о женщине в обмен на пожизненное поклонение, как-то не разумно. Но отвечать что-то нужно и она: взяла время на размышление.
Когда встретила нас в холле, было только одно желание – принять душ и спрятаться. Это она и проделала, вернувшись в номер. Даже забралась под одеяло с тем, чтобы поскорее заснуть и не вспоминать ни о чём, но стук в окно не дал ей этого сделать. Володя, а это был именно он, успел сгонять в ближайшую торговую точку за презентами и вернуться. Дверь открывать не стали, зачем она, когда есть окно. Нежданно-негаданно Ольга выполнила программу максимум, которую ставила перед ней Роза. Володя оказался, как нельзя кстати. Да, и разница в росте им совсем  не мешала.
Мы ошарашено смотрели на подругу.
- Я же говорила, вы теперь меня уважать не будете, - потужила она.
- Да, ладно тебе. Кто без греха, пусть первый бросит в тебя камень. А мы совсем не безгрешны – успокоила её Роза.
- Слушай, а что же ты ответишь на предложение? - спросила я, когда ко мне вернулся дар речи, - ведь этот «жених» просто так не отстанет?
- А мне теперь всё равно, продинамлю его ещё дня два и домой уеду. Хватит с меня приключений.
Засыпая, мы и не предполагали какими насыщенными окажутся эти два последних дня.

Предпоследний день мы решили посвятить Льву Николаевичу Толстому, а вернее его дому-музею в Ясной. Конечно, будучи коренными тулячками, мы уже неоднократно там побывали в детстве и юности. Но, это не умолило нашего интереса к этому месту, во взрослом состоянии. Усадьба располагалась недалеко, поэтому отправились пешком. И, конечно же, нам составили компанию другие отдыхающие. В их числе Николай Иванович,  следивший за Ольгой как зоркий сокол, неуёмные старушки со своими кавалерами и ещё несколько человек просто любивших Толстого.
Экскурсия удалась. Всё прошло интересно и незатянуто. Я смотрела на графские покои и их убранство, на могилу великого писателя, выглядевшую, как простой зелёный холмик. Если бы не тропинка, ведущая к ней и не живые цветы, кем-то оставленные недавно, не сразу понимаешь, что этот одинокий холмик в лесу и есть место упокоения мирового классика. И подумалось: как же так, граф, известный писатель, а всё так просто без пафоса? Но эту мысль сменила другая, о том, что самому Льву Николаевичу это было не нужно при  жизни, а уж после ухода тем более. Пафос нужен не мертвым, а живым, чтоб похвастаться. Неожиданно мои «высокие» размышления прервал знакомый, картавящий голос:
- Всё у нас так. Даже стыдно перед иностранцами. Ну, что тут показывать? Стулья в белых чехлах, письменный стол с облезлым лаком, или эту заросшую могилку в лесу?
- Ну, не всем же мраморные лестницы по душе и склепы в два этажа, - вставила я, свои пять копеек, - Ну, и что ж, что граф, наличие бархата и золота его славы не прибавит и не убавит.

Все замолчали, не знаю, может кто-то думал также как Николай Иванович, но наша словесная перепалка отбила у окружающих охоту к полемике.
Вернувшись в пансионат, каждый занялся своими делами. Мы с Ольгой собирали вещи к завтрашнему отъезду. А Роза, остававшаяся ещё на неделю, готовилась к решительным действиям по охмурению Аркадия Николаевича. Так как наши с Ольгой места были оплачены, вселить на них никого не могли, а потому номер оставался в полном распоряжении Розы. И она разрабатывала стратегию под кодовым названием «Спасатель».

Вечер прошел тихо, без слёз и потрясений. Мы, в узкой женской компании отметили отъезд, обменялись адресами и телефонами. Хотя прекрасно понимали, что как только разъедемся, то через два дня  забудем обо всём, вряд ли будем звонить, а тем более встречаться. Лишь изредка, случайно, наткнувшись на фото в альбоме, мы вспомним об этом лете. Нет, не потому что есть обиды, просто так устроена жизнь. Курортные романы и дружба редко имеют продолжение.
                                 
***

Настал день отъезда.
- Оль, так ты дала ответ жениху или нет? – вдруг спросила Роза.
- Дала, - тихо послышалось в ответ.
- И что молчишь, - возмутилась я, - какой?
Всё понимающая Роза, снисходительно улыбнулась:
- Глупая, ты ещё, раз не понимаешь, какой. Да если бы положительный, то Ольга бы сегодня не уезжала.
- Ну, и правильно, - не унималась я, - это же не муж был бы, а сплошное гудение и недоразумение.
- Может ты и права, - на этот раз согласилась Роза.
А Ольга ничего не сказала, она об этом уже не думала, она ждала встречи с дочкой, по которой страшно соскучилась.

Тут пришла горничная.
- Уезжаете?
- Да, но наши места до конца недели проплачены. Вы уж, пожалуйста, к Розе никого не подселяйте. Пусть ещё недельку покайфует.
- Нет, конечно, у нас многие так делают. Да, слышали новость, про Николая Ивановича? – ошарашила она нас вопросом.
Мы замерли.
- Какую? - прошептала Ольга.
- Представляете, его сосед, уезжал на два дня, и он в номере один оставался. Так  вот, он, как обычно, пригласил к себе даму. Но ничего не смог ей предложить, кроме вина. Видимо конец пришёл  его шашням.
- А кого же он приглашал, кого-то из пансионатских, или из города? – заинтересовалась Роза, - и откуда известно, что он ничего не смог?
- Кого не знаю, он тут многим мозги пудрил, поэтому трудно понять. Опять же если у него такой облом вышел, умная дамочка второй раз на эту мину не наступит. Потому кто она неизвестно. А вот про то, что он оказался не в силах, он сам и разболтал. Ну, не в смысле всем подряд, он, видите ли, горем своим с вернувшимся соседом поделился. А тот «по секрету» своей даме сердца об этом поведал. Ну, а дальше сами понимаете, слово за слово,  все и узнали.
Ольга шумно сглотнула комок, образовавшийся в горле и с утроенной силой начала застёгивать чемодан.

Я вспомнила, что забыла купить сувениры, в  местном магазинчике, горничная решила составить мне компанию, и мы ушли.
При входе на территорию пансионата располагался тот самый магазинчик и кафе с «манящим» названием «Приют». Когда с покупками было покончено, мы вышли на крыльцо, возле соседнего входа в кафе неожиданно  столкнулись со странной группой.

На верхней ступеньке стояли недавно отвергнутые претендентки на сердце «прекрасного принца», в окружении своих верных кавалеров. На средней ступеньке – практически всегда, молчаливая  Серафима Казимировна. И, совсем внизу, располагался сам предмет их недавнего воздыхания.  Начало разговора мы не слышали, но по продолжению поняли, что наш герой решил не упустить, последнюю возможность самоутвердиться. Он, видимо, приглашал куда-то Серафиму Казимировну. Она, посмотрела на него сверху вниз и спокойно, без тени волнения произнесла:
- Нет, Николай  Иванович, никуда я с вами не пойду. Посмотрела я, в последнее время, на всю эту карусель, и решила, что мне эта любовно-семейная жизнь ни к чему. Я уже не молодая, всю жизнь за кем-нибудь ухаживаю. Сначала за родителями, потом за мужем и детьми, потом за внуками, и всё это помимо работы в детском саду, где я тоже со всеми нянчилась. Вот и подумала, а оно мне надо? Ведь вы же ухаживать не предполагаете? Вы ведь хотите, чтоб за вами ходили? Тем более, как я слышала, уж извините за прямоту, у вас проблемы по мужской части. Если в молодости женой не обзавелись, теперь уж и подавно не получится, только если сиделку за деньги наймёте. А мне, извините, пенсии хватает и такие подработки не нужны.
После чего, она гордо присоединилась к своим подругам, и они скрылись за дверью кафе «Приют».

Николай Иванович стоял как соляной столп. Обернувшись, он увидел меня, и понял, что я всё слышала. Этот факт усилил его унижение стократно. Ладно бы никто не слышал, а тут я, вечно путавшаяся у него под ногами и портившая ему жизнь своими комментариями. Он поспешил уйти и не оглядываться.
Мы с горничной  тоже отправились по своим делам. Я видела, как её распирала услышанная новость. Она словно надутый воздушный шар летела неважно куда, лишь бы бабахнуть по миру новым секретом.

Вернулась в номер. Вещи были собраны и мы, попрощавшись с Розой, отправились на остановку.
Ольга, молча, шла рядом, потом спросила:
- Ничего не случилось? Ты какая-то странная вернулась из магазина?
Я рассказала. Подошел автобус, и мы поехали.
- Я не поняла, ты почему так среагировала? Ведь он же тебе противен? И почему ты Розе об этом не рассказала? – опять спросила Ольга.
- Не знаю. Вот ведь гад, конечно, но мне его жалко стало. Розе не рассказала, она и так всё узнает, горничная тоже при этом была, не утерпит, выложит.  Хотя знаешь, сейчас вот тебе пока рассказывала, поняла: нет, правильно всё-таки Серафима Казимировна его умыла. Он же всю жизнь был пользователем, в смысле пользовался тем, что ему удобно, вещами, книгами, деньгами, людьми. А Серафима умыла его, за всех реванш взяла, хоть они этого и не узнают, но он не забудет никогда.