Чудики.

Каждому из нас встречались в жизни странноватые люди, может они, конечно, и не совсем психически здоровы, но живут среди нас и потому общение с ними неизбежно.
             
Впервые, столкнулась с ними в жилищной конторе, куда  поступила на работу, провалившись после школы в институт. Год терять не хотелось, а контора находилась рядом с домом, особых навыков и умения не требовала. Я была принята счетоводом, в мои обязанности входил нудный и бесконечный контроль оплаты жильцами коммунальных услуг. Поскольку компьютеров тогда не было, то полученные квитанции разбирались вручную, и контрольные записи в журналы учёта велись аналогично. Сами понимаете, работа не Голливуд, но зарплату платили регулярно.
             
Так вот, должна вам сказать, что на рабочих должностях, как-то: дворник, лифтёр или сборщик пищевых отходов (была и такая), работали либо пенсионеры, либо  люди физически здоровые, а психически не очень.

*** 
Надя, ей тогда было хорошо за сорок, женщина дородная, всегда улыбалась, очень хотела устроить личную жизнь посредством замужества. Родилась и выросла в Калуге. Жила там вдвоём со своей матушкой, и всё бы ничего, но когда она закончила четвёртый класс, учителя поставили маму в известность, что девочка не способна дальше учиться. И на этом Надино обучение закончилось, жили тихо мирно, а когда она вошла в возраст матушка устроила её на работу дворником, чему обе были несказанно рады. Деньги были совсем не лишние, да и Надя казалась устроенной.
           
Девушка румяная, круглолицая, при первом взгляде не выглядела недоразвитой, это уже потом, когда с ней заговоришь, становилось понятно, отчего  она работает дворником. Так вот, в доме, двор которого убирала Надя, жил очень приветливый мужчина. Всякий раз, когда шел мимо, то вежливо здоровался и говорил, что если бы был помоложе, и не был женат, то непременно бы женился на такой красавице. Надя ничего не отвечала, просто улыбалась и ждала, когда он снова пройдёт мимо и заговорит с ней. 
           
Шло время, и в голове у Нади твёрдо засела мысль, что он любит её, и  надо только подождать, когда он на ней женится.  А этот, ничего не подозревавший, мужчина жил своей жизнью, не совсем верного мужа. Однажды Надя увидела его с другой женщиной и сразу поняла - это соперница, и решила устранить её.  Выследив, она подкараулила несчастную и избила так, что та с серьёзными травмами попала в больницу.                             

Надю судили, тогда, почему-то, не приняли во внимание её психические отклонения, и приговорили  к году лишения свободы.
         
Самое интересное, что на вопрос: «Почему вы избили эту женщину, но не трогали законную жену?» Она ответила: «Именно потому, что жена законная, её нельзя трогать, а эта воровка хотела разрушить любовь». Главный виновник этих разборок, проходил по делу свидетелем, и был в полном недоумении от случившегося, он даже и не подозревал о том какой эффект произвели его комплименты.
           
Освободившись, вернулась в свой город и через месяц, на остановке автобуса, встретила ту самую разлучницу. В голове помутилось, и она опять избила, теперь уже ни в чём не повинную женщину. На этот раз её определили на принудительное лечение, а матушку предупредили, что возможны рецидивы, и будет лучше, если они передут куда-нибудь, желательно, в другой город.  Так, после продолжительного, но, увы, не эффективного лечения они и оказались в моём городе.
           
Здесь Надя также работала дворником, и продолжала ждать любви. Матушка, к тому времени, умерла и она жила одна. Приходя к нам, в контору, выяснить все производственные вопросы, спрашивала: «Девочки, ну вы же тут всех знаете, нет ли женишка какого?»

***
             

Пасха.

Сегодня  Пасха.  Наверное, я, как человек невежественный, в религиозных вопросах, не смогу рассказать о правильности традиций. Но то,  что, сколько себя помню, Пасха всегда была в моей жизни – это бесспорно.

***

Мне лет пять. Раннее, раннее воскресное утро. В доме так тихо, как бывает только в выходной, когда все дома, всё хорошо и можно вообще ни о чём не думая, нежиться в постели до обеда. Пахнет чистотой и выпечкой. Я сплю, вижу сон и прижимаю к себе такого же сонного кота, он недовольно мурчит, но тоже спит и потому не сопротивляется. Вдруг эту блаженную тишину пронзает звонок. Я поворачиваюсь, но продолжаю спать. А там, где-то далеко-далеко, засуетилась мама, торопясь в прихожую. Она знает, что это пришла бабушка.
Бабушка верила в Бога всегда. Несмотря ни на погоду, ни на указы того, кто бы ни был у власти. Ни детям, ни внукам веры не навязывала, но сама предпочитала жить по закону божию. А потому молилась, держала посты и искренне радовалась на Рождество и Пасху.  Запреты на посещение храма игнорировала и каждый год, собрав в чистый узелочек всё необходимое, шла на пасхальную службу. По завершению которой, усталая, но счастливая возвращалась домой, по пути заходя ко всем своим детям (а было их восемь человек). У всех уже были свои семьи и свои дома, но бабушка не пропускала никого. 
Вот и в тот день, она зашла в комнату и, улыбаясь, расцеловала меня сонную, приговаривая: «Христос воскрес!» Я же, не проснувшись, отвечала:  «Воистину воскрес!». Не помню, кто меня учил так отвечать, но в правильности этого я не сомневалась и другого ответа не давала никогда. После этого мне давали съесть, какой-то хлебушек и творожок и снова укладывали досыпать.  Когда бабушка уходила, чтобы продолжить поздравление и обход всех своих детей, я уже снова спала, прижимая к себе Мурзика.

***
Помню лет в двенадцать, мы нарядно оделись и пошли на кладбище. Нет, слава Богу, никто не умер. Просто в советское время туда все ходили на Пасху. Сейчас говорят, что это не правильно, что нужно идти в другой день. Но проблема была в том, что этот самый другой день не выпадал на воскресенье. В будни возникали трудности с работой, а воскресенье же каждый сам себе хозяин.  Родня тогда была многочисленная. И если в обычный выходной все встречались у бабушки (не потому что кто-то заставлял, просто это было в порядке вещей), то на Пасху на могиле деда было тесно от детей и внуков. 
Недавно услышала от одной рафинированной дамы из телевизора, что, мол, это за варварские обычаи - поминки на кладбище? Может и варварские, может и не европейские, но так уж исторически сложилось, и  менять эти традиции, мне лично совсем не хочется. Потому что мы не просто приходим на могилы поесть и выпить. Мы приходим за другим, за тем, чтобы вспомнить ушедших и чтобы встретить живых. Ведь в обычной, ежедневной суете мы это делаем очень редко, а вот так, не сговариваясь, собраться можно только на Пасху.

***

Мне пятнадцать. Мы уже три года живём в Монголии. И там не то, что кладбища,  христианского храма не было. Но Пасху никто не отменял.  Жили в бараке, а это - то ещё соседское сообщество! Начиная с субботы, дым стоял коромыслом.  Шло негласное соревнование  на самый вкусный кулич и на самые красивые яйца.  Напомню, год  тысяча девятьсот семьдесят восьмой. Из красителей только луковая шелуха, глазурь для покрытия кулича остервенело, взбивалась вручную.  И если накануне, все беспорядочно сновали, готовили, стирали, мыли и убирали, то с наступлением воскресенья сходило полное умиротворение. Целовались все! Даже заклятые враги, вечно мешающие соседи и даже мужики! Что уж говорить про нас подростков, у которых зашкаливали гормоны и первая любовь.

*** 

Восьмидесятые годы прошлого столетия. Всё течёт, всё меняется, кроме пасхальных традиций. Но почему-то из того времени вспоминается телевидение. Сейчас, при наличии компьютеров и кабельного ТВ с сотнями круглосуточных каналов, трудно себе представить телевизор всего с двумя каналами.  Видимо для того чтобы отвлечь народ от посещения храмов, в пасхальные субботу и воскресенье, телевидение преподносило массу подарков, в виде фильмов, концертов и спектаклей. Но нас даже это не остановило, мы всё равно пекли куличи, красили яйца и шли в воскресенье на кладбище.
*** 
А ещё через двадцать лет, лёжа в роддоме, мы с моей соседкой по палате, уговаривали врачей сделать наши плановые операции так, что бы с детишками Пасху встретили уже дома. И они не оставили наши мольбы без внимания.  И вот захожу я с моей кровиночкой домой, а там всё как в детстве: чисто, уютно и пахнет выпечкой. С того года эти два события навсегда неразделимо поселились в моей жизни.

***

С моего первого воспоминания прошло полвека. Давно уже нет ни бабушки, ни мамы… Но есть внутренняя потребность того, чтобы всё было по-прежнему. И пусть я всё также невежественна в вопросах правильности религиозных традиций, не держу пост и не часто хожу в храм. Но какая-то неведомая сила в эти дни, заставляет заниматься всем тем, что делали наши деды и прадеды. Уже стоя в храме, я думала о прощении. Не знаю правильно это или нет, но там мне всегда хочется просить прощенья за всё что смогла и не смогла сделать, сказать, услышать… А еще как бы не сложились обстоятельства, как бы я себя не чувствовала, я обязательно должна там быть. Нет, я не освящаю кулич и яйца (мне кажется разговение без поста тоже грех, так чего же зря Бога гневить), но я должна войти в храм и просто постоять там, молясь или нет. Должна заказать панихиду ушедшим близким (я, правда, верю, что если не сделаю, то им от этого будет очень плохо и обидно).  Наверное, мне это надо, потому что я верю. Верю в Бога, в высший разум и высшую справедливость.
Рассказ, как всегда, получился странный и противоречивый. Но, тем не менее, мои воспоминания о Пасхе таковы. А потому: «Христос воскрес!»

08.04. 2018

Сервантик.

Раньше, годах в восьмидесятых-девяностых прошлого века, почти на каждой кухне жил сервант. Кубастенький такой, на крепких высоких ножках. На кухню, его вытеснили новомодные тогда стенки. Это там, в монументальных многоэтажках, годами пылились: богемский хрусталь, немецкий сервиз «Мадонна» , серебряные ложки-вилки и прочие гжельские соусники и конфетницы. Выбросить же на помойку старенький, но ещё крепенький шкафчик рука не налегала, вот и перебирался он из гостиной на кухню, где и принимал в своё уютное чрево, такую же посуду, не полностью уцелевшую, но ещё пригодную для будничного пользования.  У нас тоже жил такой сервантик.

Рассохшиеся деревянные полы, тогда усиленно закрывали линолеумом. И мой папенька, уже отмерив необходимый размер по блату доставшегося полимерного покрытия, предвкушал будущие красоту и комфорт. Барьером на его пути к новому полу как раз и стал злополучный чешский шкафчик. Помощников в доме не наблюдалось.  Склонный к максимализму и будучи действительно не слабым, он, как и все мужчины, всё-таки переоценил свои возможности.  Подумав, что возиться с вытаскиванием и складированием посуды, ему совсем не улыбается, а выкроенные куски линолеума «настоятельно требовали» немедленно уложить их на новое место жительства, батюшка приступил к реализации намеченного плана. Шкафчик в общем-то тяжелым не был, но посуда (будь она неладна) имеет свойство скользить  по стеклу и в самый неподходящий момент неожиданно биться. Папенька, предположив, что если слегка приподнять мёбель с одного края и подсунуть в образовавшуюся щель половое покрытие, то будет комильфо. Но, всё оказалось не так безоблачно. В результате непродуманного манёвра, случилось массовое и сокрушительное побоище всего содержимого.

Папенька впал в ступор от свершившегося и вишенкой на торте оказались мы с маменькой вернувшиеся домой в этот смертельный,  для нашей посуды, момент.  Что там немая сцена у классика… Воцарившаяся после извержения посуды, тишина просто рвала души и барабанные перепонки. Папенька метался по кухне в немом бессилии остановить непоправимое, после чего просто покинул квартиру, сбежав  в неизвестном направлении.  Мы, с маменькой слегка обалдели.

Придя в себя, мы выдохнули и принялись за уборку. Сказав сакраментальное: «Посуда бьётся к счастью!», смели в мусор черепки и, теперь уже не опасаясь что-либо разбить, расстелили злополучный линолеум.   Лишь волнение за убежавшего батюшку  не позволяло нам успокоиться окончательно.  Часа через два он вернулся, зная что все женщины чрезвычайно трепетно относятся к своим чашечкам-тарелочкам, тут же  не одна посудина, а целый сервант! Понимая масштаб трагедии боялся поднять на нас глаза и не знал, как вымолить прощенья.  Мы же, на тот момент, уже решили вообще сплавить злосчастный шкафчик на дачу и тем самым освободить и так не сильно широкое пространство нашей хрущёвки. Поэтому не то что, не сердились, а где-то даже обрадовались.

Позже, прощённый родитель  всё же рискнул зайти на кухню. Мы с матушкой мирно смотрели фильм в гостиной, когда услышали звуки ни то смеха,  ни то плача. Дружно двинулись  в сторону злополучной  кухни. Папенька сидел перед сервантиком  и давился от смеха.  Мы тревожно взирали  уже начиная боятся за  его психику.
- Вся посуда вдребезги, а ему хоть бы хны! – сумел выговорить папенька между приступами смеха, - Вот что значит – нечистая сила!
Проследив за его взглядом до нас дошло, что в черепки превратилось всё кроме одного набора, глиняного графинчика  в виде чёртика и трёх таких же рюмочек в виде бесенят.   Хотите верьте, хотите нет, но с этим произведением керамического искусства ничего не случилось, ни скола, ни трещинки. 

Сегодня, уже нет ни мамы, ни папы. Квартира другая и дача с злополучным сервантиком давно не моя. А чёртик-гафинчик  с тремя бесенятами-стопочками  всё также стоит уже в моей стенке-хламохранилище.  Которая  до жути надоела и я всё чаще подумываю проститься с ней навсегда.  И мне кажется, что когда этот день всё-таки придет, то я легко расстанусь и с хрусталём и с фарфором, но только не с этими бесенятами. Наверное, это психиатрия, фетишизм или как там  правильно называется… Но только самые дорогие богемские фужеры, в принципе – просто стекло, а эта глиняная «нечисть» и есть моя память.

22.05.2018
/Серафима Мельникова/