Какие симптомы?

Как говорит мой брат: «Все мы здоровы, пока не обследуемся», есть ещё масса подобных  изречений. Я это к тому, что все мы чем-нибудь больны. А потому не стоит унывать потому как уныние смертельный грех. И даже (казалось бы) в самой неподходящей ситуации можно найти что-нибудь занятное.

Имела я такую неосторожность, в раннем возрасте приобрести такую неприятность, как радикулит. И вот страдала я  от очередного приступа люмбаго (не дай бог вам узнать, как это бывает), днём ещё как-то перекантовалась, а ночью захудело мне так, что пришлось вызывать скорую.  Приехал доктор мужчина, какой не могу сказать, потому как лежала лицом в подушку, и пошевелиться не имела ни какой возможности (собственно из-за этого и позвали доктора). Маменька мне потом рассказывала, что он очень даже недурён был. Хорошо, что я этого не видела, а то сгорела бы со стыда, ведь он тоже (пардон) имел сомнительное удовольствие «общаться» только с моей тыльной частью.

Узнав в чём дело, милый доктор поставил мне укол и присел рядом в кресло, ожидая действия лекарств,  ведя неспешные беседы с моей маменькой и рассматривая мою собаку. Папенька мой переживал в соседней комнате и в диалоги не вступал. 

Напомню, что дело было в два часа ночи. Вдруг, входная дверь открылась, и на пороге появился человек, лица которого я тоже никогда видела.  Он прошел в комнату, и сел на пуфик в моих ногах. Повисла пауза, которую прервал незнакомец:
- Какие симптомы? – осведомился он.
Маменька и доктор вопросительно посмотрели друг на друга.
- Это ваш родственник? – спросил доктор.
- Я думала это ваш сотрудник – ответила маменька.

Доли секунды понадобились моей матушке, чтобы понять, что на её территорию вторгся враг. Она решительно поднялась и всей своей царской статью двинулась на него с решительным предложением выйти вон. Незнакомец не сопротивлялся, покорно встал и направился к выходу. По пути он ещё и успокаивал мою маменьку выступлением на тему: «Не переживай маманя, дочка молодая – поправится»

Лекарство помогло, я, с трудом, но всё же  повернулась на спину и провалилась в благословенный сон. Маменька пошла, провожать доктора. Он попросил  постоять в парадном пока он не спустится вниз и не сядет в машину. Машина на прощанье бибикнула, мол,  всё в порядке, и уехала. Но матушка моя на этом не успокоилась, через некоторое время она позвонила на станцию скорой помощи и спросила:  нормально ли вернулся  экипаж? Всё, слава богу, закончилось без происшествий. Оказывается, этот незнакомец подошел к водителю скорой и спросил: « В какую квартиру?», якобы он их встречал и  пропустил. После чего поднялся в квартиру, и просто толкнул дверь, которую маменька впопыхах  не закрыла.

Не знаю, кто был этот мужчина: наркоман, ищущий очередной дозы смертельно опасного «удовольствия», или просто не здоровый человек от чего-то шатающийся по ночам? Уже  много лет прошло  после той ночи, но кто бы и чем бы не заболел  у нас в доме, всегда слышит один и тот же вопрос: «Какие симптомы?», и как бы не было больно,  в ответ на него всегда улыбается.

Copyright: Серафима Мельникова

Погоня

День с самого утра как-то не задался.  Май месяц, а за окном небесный насморк и  в жизни  все остальные симптомы  неудовлетворённости. Вода в кране холодная, а кофе в чашке горячий, туфли атласные, а под ногами лужи…. Позвонила в контору - там, конечно же, все в спячке, пока хозяйки нет. Устроила  профилактику по телефону, но и это не помогло. Водитель опоздал,  и мне пришлось ждать. Да всё я понимаю и про больную жену,  и про пробки, и про то, что он в два раза старше меня, но  удержаться от выговора не смогла.

Слава богу, приехали. Ну, правильно, теперь тётка с авоськами идёт и ничего вокруг себя не видит, я уже открыла рот, чтобы высказать ей  всё, что о ней думаю и….  Передо мной стояла Ленка, Ленка Титова!
И снова это чувство, то ли зависти, то ли обожания. Мы жили в одном дворе,  учились в одном классе и как ни странно были закадычными подругами. Почему странно? Потому, что, как это сейчас говориться, мы из разных социальных слоёв. Я – единственная дочь матери-одиночки и по совместительству дворничихи, а Ленка – тоже единственная дочь в семье профессора истории и обладателя самой большой (в нашем доме) пятикомнатной квартиры.

Сказать, что мы с мамой жили бедно – значит, ничего не сказать, не то чтобы у нас было мало денег, их вообще не было. Мама старалась, как могла, но лучше жить мы от этого не стали.

Ленку, напротив, бытовые и денежные вопросы просто не интересовали. В доме, где трое взрослых положили жизнь на алтарь её благополучия, всё было только для неё. Её мать, отец и бабушка уже не молоды, Ленка - поздний и желанный ребёнок, но, несмотря  на это добра и отзывчива. Именно добра, ей всех жалко, не то чтобы она хотела казаться такой, она по-другому просто не могла.

Уже и не помню, с чего началась наша дружба: то ли меня кто-то обижал, а она вступилась; то ли она решила спасти застрявшего в трубе котёнка и я ей помогла….
Когда я первый раз попала к ним в дом, то не поверила своим глазам. Даже представить не могла, что люди могут так жить. В квартире: кабинет и столовая, библиотека и спальня – будуар, по дому все ходили в туфлях! Не в тапочках или носках, а именно в  домашних туфлях.  Двигались и разговаривали  тихо и  размеренно, и никто ни куда  не торопился.  А ещё запах: пахло выпечкой, книгами и благополучием.

Мне всегда рады, не делали вид, а просто радовались, дети это очень точно чувствуют. Ленкина бабушка, усаживала нас обедать в  столовой. Мы  сидели  за большим столом, накрытым  красивой, вышитой скатертью.  На  серебряном подносе стояла супница и я, как завороженная, следила за всем этим обеденным ритуалом. 
Книги, я не подозревала об их существовании, а тут мне не просто разрешали их читать, мне давали их брать  домой.

Дома всё было по-другому: маленькая, обшарпанная комната, старый диван и посуда с надписью: «общепит», но, засыпая  по ночам, я прижимала к себе книгу, как кусочек той, необыкновенной жизни. Мы росли, а  ничего не менялось,  с каждым годом в моей голове из множества кусочков складывался пазл моей будущей жизни.
И он действительно сложился. Не знаю, что меня больше поддерживало в трудные периоды, но всякий раз пред глазами стояла та, счастливая и богатая жизнь в квартире профессора истории.

Теперь у меня было даже больше того, что я хотела иметь когда-то. Я  училась и работала как каторжная. Заводила нужные знакомства и использовала их.  В итоге: я состоятельная, успешная бизнес – леди с пятикомнатными апартаментами и всеми остальными  атрибутами  той, придуманной в детстве, жизни. 
И вдруг эта неожиданная встреча. Ленка постарела, пополнела и подурнела. Видно, что она уже давно не была в парикмахерской, и совсем не  пользуется косметикой.  Но всё равно это была Ленка, с абсолютно искренней радостью от встречи со мной.
Я предложила пойти в ресторан или в кафе, потому, что этот вечный дождь, не допуская никакого общения на улице. Ленка смутилась, глядя на свои стоптанные туфли и авоськи в руках. Извинившись за отказ, она неожиданно позвала меня к себе в гости, тем более что жила она в двух шагах.

И я, чтобы не смущать её ещё больше, согласилась. Она обрадовалась, и мы пошли.
Это был совсем другой дом. Двухкомнатная  хрущёвка  на четвёртом этаже без лифта. Дверь открыл бородатый мужчина в джинсах и майке. Ленкин муж, вежливо поздоровался со мной, представился Владимиром и, взяв у Ленки авоськи, ушёл на кухню. Я осмотрелась, мне показалось, что это та самая  наша с мамой квартирка, с  дешёвыми обоями и ситцевыми занавесками. Из соседней комнаты вышла Ленка с ребёнком на руках, малыш только проснулся, тёр кулаками глазки и прижимался к Ленке.
«Это - наш младшенький, Васенька!» - гордо сказала она.

Оказалось, что всего их трое, двое  их которых сейчас в школе и детском саду. При всём внешнем спокойствии внутри меня всё бунтовало. Как же они тут живут впятером?  Это же физически не возможно.
Володя, тем временем, накрыл стол на кухне и пригласил нас обедать. Сами понимаете, какие  габариты в хрущёвских кухнях. Стоял обычный стол с табуретками. На столе: сковородка с жареной картошкой, не хитрый овощной салат и тарелка с нарезанной колбасой. «Гвоздём» стола была бутылка шампанского.
«Да, давно я так  «не шиковала»!» - подумала я.

Или шампанское, ударившее мне в голову, или детские воспоминания разбередили душу, но опять (как в детстве)  было тепло и спокойно. Сидеть и слушать Ленкин рассказ о том, что жизнь у неё хорошая: муж – пишет диссертацию, дети радуют успехами  и послушанием, что очень не хватает  родителей, который рано умерли. Тут прибежал Васенька и залез к Ленке на колени. Он, долго и внимательно  рассматривал меня, а потом показал мне язык и сам громко засмеялся. Васенька был такой трогательный и милый,  мне очень хотелось взять его на руки, но я, от чего-то, постеснялась это сделать. Вместо этого  сидела и рассматривала дырку на коленке его колгот.

Прощаясь в прихожей, мы обменялись номерами телефонов,  договорились не пропадать и созваниваться. Я шла по улице и думала, что вряд ли  когда-нибудь позвоню.

Вернувшись в офис, уже не хотелось работать, да и вообще ничего не хотелось. Пользуясь тем, что я хозяйка и что хочу то и делаю, просто ушла домой. Машину тоже отпустила (на радость водителю), а потому тихо брела по улицам и переулкам. Дома, прошла по всем комнатам, как будто впервые их увидев. Нет, все было дорого и красиво, приходящая горничная  ежедневно истребляла каждую пылинку, даже в библиотеке всё было как лаборатории. И пахло там примерно также, не книгами и благополучием, а лавандовым  ароматизатором.

Уже засыпая, подумала: « Так я добилась, чего хотела, или нет?»  Все эти годы непоколебимо верила, что всё правильно, именно это и есть счастье. Замуж не пошла, думала, успею ещё. Надо сначала построить дом, заработать денег, а уж потом все эти мужья и дети. За чем же я гналась все это время?

Есть дом, есть деньги, но нет рядом такого вот  небритого Володи, который с такой нежностью смотрел бы на меня, и его не смущало бы отсутствие маникюра и модельной стрижки.

А самое главное -  нет у меня такого  вот Васеньки с этой  замечательной дыркой на коленке.

Copyright: Серафима Мельникова

Так быть, или не быть?

Вот я, правда, не понимаю, как люди могут осознанно лишать себя жизни? Нет, с точки зрения психиатрии всё понятно, это происходит в связи с отклонениями мозговой деятельности. Но, с точки зрения простого человека, можно сказать обывателя, не обременённого большими познаниями в этой науке — не доходит. Вот ведь пустяк: занозу занозишь или палец случайно порежешь — плачешь, скачешь и орёшь. Просто потому, что это больно, а тут такое… Вы скажете, масса людей по тем или иным причинам решались на этот отчаянный шаг.  Да, но с ними я не была знакома лично. А когда твой знакомый, или (не дай бог) близкий человек сводит счёты с жизнью, рассудок отказывается это принимать.

                                   Вот первая история.

               Это была двадцатая годовщина окончания школы. Встречу организовали на природе, в замечательном городе Алексине, что на Оке. Недостатка в машинах не было, поэтому все хвалились, как могли. Первая красавица класса Наташка, гордилась не столько автомобилем, сколько его водителем и по совместительству её новым мужем.
               Александр (как она представила его) был успешным бизнесменом, галантным кавалером и просто красивым мужиком. Тётки с завистью облизывались и строили все, что могли от глазок, до горок шашлыка на его тарелке. Он же, в свою очередь, смотрел только на свою Наташку, с остальными был внимателен и услужлив, но не более того. Саша весело шутил, смешно рассказывал анекдоты и очень хорошо пел под гитару.  В общем, так всем понравился, что стал практически «своим в доску». Мы приятно провели время и разъехались довольные собой. Потом ещё несколько раз пересекались в общих компаниях, и казалось, что более позитивного человека трудно найти. 
               А ещё через полгода, он повесился в своём гараже. В субботу утром, ничего не предвещало беды. Саша пошел почистить салон машины и не вернулся. К вечеру Наташка забеспокоилась, побежала, проверить, и «проверила»… Не было ни предсмертной записки, ни следов борьбы, ни чего. У него не было долгов, не было врагов, он просто шагнул в петлю. Это было так противоестественно и необъяснимо, что повергало в ступор.

                                       Вторая история.

               В бухгалтерии нашего завода, много лет, работала милая женщина Нина. Большая, медлительная даже говорила нараспев. И всегда улыбалась, казалось, что нет такой вещи, которая могла бы вывести её из равновесия. Но, будь он не ладен, в стране случился дефолт и, как следствие кризис. Вы спросите: а причём здесь простая бухгалтерша? Всё просто: семья, двое детей, завод работает, а зарплату не платят. У мужа, на соседнем заводе — та же песня. Вот и пришлось ей в сорок лет искать новое место службы.
               Оно нашлось очень скоро, в расчётном отделе смежной фирмы. Но там, что-то сразу пошло не так. Коллектив был молодёжный, она туда слегка не вписалась.   Молодые - народ резкий, выражений не выбирают, а она (в силу характера) тем же ответить не могла. И так они в своих «шуточках» и «замечаниях» преуспели, что её самооценка упала ниже плинтуса. Женщина замкнулась, перестала общаться даже с прежними друзьями, избегала любого диалога. Дома, поскорее справившись с бытом, ложилась на диван и замолкала, уставившись в стенку.
                Однажды вечером, дома никого не было: семилетний сын гулял во дворе, муж ещё не вернулся с работы, а дочь из института. Нина выпила уксусную кислоту. Нашел её сын, вернувшийся домой. Она была жива ещё три дня. Говорить почти не могла, но знаками показывала, что очень хочет жить и просила врачей спасти её. Но ожог был очень сильный, и спасти не удалось.

                                    История третья.

               Когда Володя появился у нас на заводе, я сразу обратила на него внимание. Он был, что называется, в моём вкусе. Высокий, крепкий брюнет, с большими и сильными руками. Работал водителем огромного КАМАЗа, что ещё больше придавало ему мужественности. Я была в поиске, а он в недавнем прошлом разведён, мы, не торопя события, присматривались друг к другу.
               Но, нашему роману не суждено было свершиться. Другой человек очень скоро стал моим мужем, а с Володей мы остались хорошими друзьями. Он тоже вскоре женился. Ещё через полгода я ушла в декрет, и благополучно родив чудесного сына, находилась в отпуске по уходу за ним.
               Однажды вечером муж, вернувшись с работы, принёс страшную весть: Володя застрелился. Подробностей я не знала. Он был охотником, поэтому в доме было оружие. Рассказывали, что когда его привезли в больницу, был ещё жив, его прооперировали и спасли, но придя в себя, он сказал: «Я ушел не для того чтобы вернуться», рванул все трубки и умер.

                Все эти страшные истории произошли с людьми, которых я, знала и к которым очень хорошо относилась. Но, честное слово, я не понимаю, как они могли осознанно, причинить такую боль себе и своим близким? Ведь жизнь так хороша даже со всеми её сложностями и неприятностям.

P.S.  Думала, что закончила, но вдруг вспомнила ещё об одном случае, он об этом, но всё-таки немного о другом.

                 На третьем этаже нашего дома жила чудная дама, актриса академического, драматического, но всё-таки провинциального театра. Семьи не было, вся была в искусстве.  Маленькая, худенькая женщина с полубезумным взглядом и странной улыбкой. Фактурной внешностью не обладала, поэтому роли ей давали не главные. Но она и им была рада.
                 Художественный руководитель театра «замахнулся-таки, на Вильяма, нашего, Шекспира», и она очень хотела сыграть Офелию. Но, более молодые, и более длинноногие не дали ей этого сделать. Тогда она решила устроить публичный акт протеста и самоубийства в одном действии. Сами понимаете, актриса не могла банально отравиться.
                 Дело в том, что её организм страдал страшной аллергией на лилии. И вот какую мизансцену она разыграла: сначала устроила себе одр, установив свою кровать на постамент, из подручных средств посреди комнаты. Плотно закрыла окна и завесила их тяжёлыми шторами, получился занавес.  На все имеющиеся у неё сбережения заказала доставку огромного количества лилий.  Надев противогаз, обложила ими своё ложе. Облачилась в самый красивый пеньюар, загримировалась и улеглась в центр всей этой композиции. 
                 Спас её сантехник, у соседей сверху прорвало трубу, и он пришел устранять неисправность. Позвонив в дверь, заметил, что та не заперта, вошёл во внутрь, и чуть сам не гикнулся от увиденного. Он (бедолага) подумал, что дамочка уже отошла в мир иной и это от неё такой ядовитый аромат исходит. Вызвал милицию, а те уж и определили, что «потерпевшая» жива, просто находится в глубоком обмороке.
                 Тётеньку, конечно, откачали, но на учёт в психушке всё равно поставили.  Что не мешало ей и дальше служить Мельпомене пусть даже и на второстепенных ролях. Когда её потом спрашивали: «Почему же вы выбрали такой специфический способ ухода?» Она, довольно разумно объясняла: «Ну, представьте себе: повесится и отравиться я не могла, ведь эти способы изуродовали бы меня, а я должна была остаться красивой»
                 Думается, что она вовсе и не хотела делать этого по настоящему - как всегда, играла…

«Бывает, что не хочется жить, но это не значит, что хочется не жить»
                                                             (Станислав Ежи Лец).

Copyright: Серафима Мельникова