Глава 2.
Немного отвлечёмся от событий этого дня, с тем, чтобы прояснить суть дела. Жили-были Анна Тихоновна и дочь её Ольга. Так получилось, что папенька Ольги умер рано, от аневризмы аорты, оставив своим девочкам неплохое состояние. В него входили: добротный загородный дом, хорошая квартира в престижном районе, автомобиль, и приличный счёт в банке.
Анна Тихоновна всю жизнь была домохозяйкой, всё в её руках спорилось. Умение шить, готовить, стирать, убирать и экономить деньги очень ей помогло, когда она, в сорок лет осталась одна с восемнадцатилетней дочерью без профессии и без перспективы найти работу. Больше всего Анна Тихоновна любила подушки, не в смысле сна, а сам процесс их изготовления. Этих пуховых изделий в доме было превеликое множество: больших и маленьких, плюшевых и атласных, квадратных и круглых и прочих, прочих, прочих. Шила их Анна Тихоновна не только для души, но и на заказ для продажи, однако спрос был не велик, да и цена такая же.
Все деньги шли только на содержание драгоценной Оленьки. Отец, при жизни, баловал единственную дочурку, и маменька продолжила эту традицию. На себя она практически ничего не тратила, но Оленька, ни в чём не знала отказа. Учиться барышня не хотела, считала, что главное: удачно выйти замуж, то есть благополучно пересесть с маминой шеи на мужнину, но желающих подставить свою в качестве удобного сидения всё как-то не находилось. Где она только не «охотилась»: и в консерватории «капканы ставила», и в партере известного театра «удочки закидывала», не помог даже пропуск в читальный зал Ленинской библиотеки.
Тогда пошла она по злачным местам, ну, да, вы всё правильно поняли: рестораны, кофейни и прочие чебуречные. Но и там, подходящие мужья не водились, а вот побочный эффект проявился. Однажды утром, почувствовав лёгкое недомогание с позывом показать унитазу содержимое своего желудка, Оленька поняла, что беременна. Причём того кто конкретно был отцом её будущего ребёнка она точно не знала, а срок беременности (к удивлению) уже не позволял её прервать. Так и стала она двадцатитрёхлетней матерью одиночкой.
Глава 3.
Хочешь жить — умей вертеться. Пришлось Оленьке идти работать, потому, как накопления к тому времени были почти прожиты, машина продана, подушки желаемой прибыли не приносили, а маленького Максимку надо было как-то поднимать.
Решила новоявленная мамаша, что самым доступным и доходным поприщем для неё станет торговля. Нет, конечно же, она пошла, трудиться не в ближайший овощной ларёк и не в рюмочную за углом. Оленька продавала косметику и парфюмерию, в общем, то – в чём она действительно разбиралась. И так она преуспела, что очень быстро дослужилась сначала до старшего продавца, а потом и до заведующей секцией. Работа накладывала определённый отпечаток на её характер и поведение.
Шли годы, но Оленька не становилась добрее, напротив, необходимость весь день улыбаться и угождать клиентам – вечерами превращала её в злую и скандальную бабёнку с вечно поджатыми губами. Больше всего доставалось Анне Тихоновне, её коту, соседям и всем тем, кто случайно оказывался на пути. Чтобы лишний раз не досаждать дочери своим присутствием, Анна Тихоновна с котом переехала жить в загородный дом. Но от этого не переставала приносить себя в жертву благополучия дочери и внука.
Максимка же, рос послушным и тихим мальчиком, хорошо учился и очень боялся огорчить маму, поэтому ругать его было не за что. Особой материнской любви он от неё тоже не видел. Ольга Николаевна считала, что главная задача состоит в том, чтобы сын был ухожен, одет-обут и получил хорошее образование, а всякие там нежности и обнимания – это лишнее.
Конечно, она не оставила попыток устройства личного счастья, но увы, они не приносили желаемого результата.
Глава 4.
И вот не успела Оленька оглянуться, как Максим из маленького мальчика превратился сначала в красивого юношу студента, а потом в импозантного молодого и перспективного компьютерщика. Анна Тихоновна души не чаяла во внуке. Всем хорошим в себе, он был обязан не матери, а бабушке, которую любил больше всех на свете. Ей он доверял все свои секреты и радости, к ней приносил все свои новости, в том числе известие о своей скорой женитьбе. К ней, первой, а не к матери, он привёл Свету знакомиться.
Света не соответствовала высоким стандартам Ольги Николаевны, а потому Максим хотел заручиться поддержкой любимой бабушки. Дело в том, что Светлана была детдомовкой, а, следовательно (по понятиям Ольги Николаевны) алчной, безродной хищницей желающей урвать от жизни всё чего она раньше была лишена. И ей было не важно, что сын любил эту тихую и кроткую девушку, она совершенно искренне и откровенно возненавидела Светлану с первой минуты знакомства.
Анне Тихоновне, напротив, выбор внука пришелся по душе. Больше всего она боялась, что Максим не сможет противостоять матери, но опасения её были напрасны. Впервые в жизни внук проявил жёсткий мужской характер и не пошёл на поводу у обожаемой мамочки.
Молодые поселились в городской квартире, оттуда ближе было добираться до работы Максима и института, в котором училась Светлана. Началась холодная война, с раздельным ведением хозяйства, делением полок в холодильнике и скандалами по поводу уборки мест общего пользования. В выходные дни Максим и Света с удовольствием сбегали к Анне Тихоновне, в её тёплый уютный дом с подушками и мурлыкающим котом, вкусной общей едой и тишиной.
Так прошел год, Светлана окончила институт и устроилась на работу. Максим преуспевал на службе, его ценили и платили неплохое жалованье. Молодые смогли себе позволить подержанный автомобиль, и, к всеобщему удовлетворению, переехали за город к бабушке.
Глава 5.
Казалось, что всех устраивал такой вариант развития событий, но не тут-то было. Ольге Николаевне не хватало исчезнувших коммунальных разборок, ей нужна была Светлана, как олицетворение всех её бед и несбывшихся чаяний. Теперь уже она приезжала на выходные за город и отводила душу, ругаясь и скандаля.
Начинала она с самого порога: « Вот, поставили во дворе эту колымагу, не пройти, не проехать. Машина им, видите ли, необходима, а на электричке не пробовали ездить? И дешевле и двор не захламлен…» Дальше, проходя в комнаты, Ольга Николаевна продолжала: «Там эта железяка, а тут всё забито этими дебильными подушками! Говори тебе, мам, не говори — ни какого толка. Ну, зачем столько этого добра? Сколько лет с тобой борюсь, а они всё пребывают и пребывают. Скоро ступить не куда будет – везде твои подушки». За столом тоже говорила только она: про то, что еда слишком жирная или постная; про то, что надо есть овощи, а не макароны (или, наоборот); про то, что телевизор за обедом лучше не включать, а если он вдруг оказывался, выключен, сетовала на то, что в их глухомани даже новости не посмотришь и так далее и тому подобное. Но завершала свой концерт Ольга Николаевна всегда одной и той же «арией», под названием «Бедный мой сын, на какой же стерве ты женат!»
Анна Тихоновна и Максим привыкли к подобным проявлениям «особой заботы» и в диалог не вступали. А вот Светлана иногда не выдерживала, чем доставляла особое удовольствие свекрови. После чего та, с не меньшим удовольствием пинала вертевшегося под ногами кота и умиротворённая уезжала, с чувством глубоко исполненного долга.
Так они и жили, но пережить (как известно) можно всё – кроме смерти. Анна Тихоновна ушла во сне, также тихо и незаметно, как жила.
Вот на поминальном ужине в её честь и началась вся эта история.
Глава 6.
Компания подобралась странная, помимо наследницы первой очереди, Максима и Светланы, за столом сидели: подруга Ольги Николаевны Марина и сосед Анны Тихоновны, а по совместительству друг детства Ольги — Николай с женой Натальей.
С Мариной Ольгу свела судьба пять лет назад, когда та пришла устраиваться продавцом в её отдел. Интересная у них была дружба: они много времени проводили вместе, так как обе были в активном поиске принцев на белых лошадях. Но те, проскакивали на полном скаку куда-то вдаль, и наши подруги оставались при бубновом интересе. Когда они пили чай или просто болтали, казалось, что ближе друг друга у них никого нет, но стоило одной выйти ненадолго, оставшаяся не выбирала выражений в проявлении своих чувств и эмоций. Поток такой грязи лился из уст каждой, что ясность вопроса, почему они всё-таки «дружат», пропадала навсегда. В общем, это были отношения не на жизнь, а скорее на смерть.
А вот друг детства Николай, совмещал это звание со статусом шантажируемого любовника. Жена Наталья, разумеется, ни о чем не догадывалась, иначе какой смысл тогда в шантаже. Суть компромата была в том, что однажды, случайно переспав с Николаем, Ольга поняла: тот панически боится свою не очень красивую, но очень обеспеченную жену. А так как для здоровья ей требовался безропотный гормональный донор, и Николай прекрасно подходил для этой роли, вот она и дёргала его за верёвочку под названием: «Всё расскажу Наталье, и ты останешься ни с чем!» Тот действительно боялся потерять комфорт и благополучие, и безропотно поступил к Ольге в сексуальное рабство.
Иногда, на Ольгу находило безумие, схожее с азартной игрой, и она изводила любовника сумасшедшими требованиями: то денег, то антиквариата, то поездки в экзотическую страну. Она получала чисто физическое наслаждение от зрелища паники и ужаса на лице Николая.
Вот и сегодня, будучи в крепком подпитии Ольга поймала в саду свою жертву и решила совсем добить несчастного.
— Ну, что? Когда ты разведёшься со своей мымрой?— громко спросила она, повиснув на его шее.
— Оля, я понимаю, у тебя горе и ты плохо соображаешь. Давай поговорим потом — жалобно заканючил Николай.
— Да о чем ты? Какое горе? Продам этот дом, на фиг он мне сдался? За него цену хорошую дадут, райончик-то престижный, да и хатка ещё крепенькая. Ты со своей имущество разделишь, и заживём припеваючи – почти кричала Ольга.
Николай совсем растерялся, раньше она никогда не требовала развода. «Господи! Да пропади ты пропадом!» — подумал он, но вслух произнести так ничего и не решился, только взмок и тяжело дышал.
— Чёрт с тобой, живи пока, – хрипло ответила Ольга. Она получила, что хотела, но выпитый алкоголь притуплял остроту восприятия.
Не знала она только того, что через открытые на кухне окна весь их разговор слышали Наталья и Марина. Наталья побледнела, скомкала черный шарфик, одетый по случаю траура и тихо вышла вон.
Марина же, получила удовольствие от услышанного, эта тайна подруги могла помочь ей совсем в другом деле.
Глава 7.
Когда все вновь собрались за традиционным, заключительным столом с поминальными блинами и киселём только Ольга чувствовала себя свободно, все остальные были напряжены до предела. Кисель она пригубила, а вот коньячку выпила от души, но закусить блинчиком уже не смогла. И опять ей на глаза попалась Светлана.
— Что, думала, домик уже твой? А накось, выкуси! – зло захохотала она и сунула невестке в нос кукиш с длинным наманекюреным ногтем.
Светлана сначала в ужасе отшатнулась, а потом с размаху влепила свекрови пощёчину. Та взвизгнула, и упала. Встать сама она не могла, по причине сильного алкогольного опьянения, но это не помешало ей ответить лёжа на полу смачным трёхэтажным матом. Николай с Натальей и Мариной подняли и повели Ольгу в спальню. Так как поднять её на второй этаж не представлялось никакой возможности, то решено было уложить несчастную внизу, в комнате покойной Анны Тихоновны. Так и поступили. Вскоре из-за двери раздался пьяный храп.
Все остальные действующие лица и исполнители, уставшие и униженные, тоже отправились на покой. Максим со Светланой поднялись наверх, Марину разместили там же только в гостевой спальне, а Николай с Натальей отправились восвояси, через потайную калитку в заборе, что разделяла соседские участки. Ночь прошла не спокойно, но быстро.
Утром следующего дня, Светлана на кухне готовила завтрак, Максим ещё не спускался, а Марина решила разбудить так бушевавшую вчера подругу. Она постучалась, но ей никто не ответил, Марина решила, что Ольга ещё спит, и ушла в сад. Через полчаса, когда все уже сидели за столом, подруга решила, не церемонится и зашла в спальню, но через несколько секунд выскочила как ошпаренная. Максим удивлённо посмотрел на гостью. Та, только хватала ртом воздух и рукой показывала на дверь спальни.
Глава 8.
Через час, в доме было полно посторонних людей. Они везде ходили что-то осматривали, задавали вопросы. Ещё через какое-то время пришли санитары и вынесли накрытое простынёй тело Ольги.
За столом сидела вся вчерашняя компания. Следователь сообщил, что по предварительным данным Ольгу Николаевну задушили подушкой и до выяснения всех обстоятельств попросил присутствующих никуда не уезжать из города. Потом, почему-то пристально посмотрел на Светлану и, попрощавшись, вышел.
Молчание за столом затянулось. Прервал его Максим, несмотря на свалившееся, на него двойное горе он не потерял способность к трезвому рассуждению.
— Никто не выйдет из дома, пока я во всём не разберусь – твёрдо сказал он, и все подумали, что он не только внешне похож на свою мать.
— Кто последним заходил к маме?— спросил он.
Сначала все молчали, потом так же разом заговорили, но ясности эти разговоры не принесли.
Картина получалась такая: Николай и Марина уложили Ольгу. Николай вышел, Наталья осталась, чтобы помочь Марине раздеть пьяную подругу. После чего вышли и они. Светлана мыла посуду и видела, как в комнату возвращалась Наталья.
— Да, я заходила, — нехотя призналась та – но только за шарфиком, я его там обронила.
— Нет, — среагировала Марина – я хорошо помню, что на тебе не было шарфика, когда мы раздевали Ольгу. Ты его сняла раньше, и он всё время лежал на перилах веранды.
Наталья нервно кашлянула, посмотрела на мужа и сказала:
— Но я была не последней, кто заходил в комнату, после меня там был Николай. Мы уже собирались уходить, и я ждала на веранде, а ты зачем возвращался туда? – поинтересовалась она.
Николай крякнул от неожиданности, но быстро взял себя в руки и объяснил, что обронил там зажигалку, а курить очень хотелось, вот он и возвращался. И радостно, в качестве доказательства демонстрировал её.
— Подожди,— перебил его радость Максим — ты же вчера нам все уши прожужжал, что уже три месяца как бросил курить?
Пойманный на вранье Николай, резко выдохнул и также резко выкрикнул:
— Но я тоже не был последним в комнате. Когда мы шли через сад, я видел, как в комнату вошла Светлана – торжественно закончил он.
Все внимательно посмотрели на Свету.
После недолгой паузы она ответила:
— Я зашла, чтобы забрать любимую подушку Анны Тихоновны, ну, ту, что с вышитыми розочками по краям – пояснила она Максиму — Ольга Николаевна эту подушку всегда на пол сбрасывала и ногой отпихивала, а бабушке это было неприятно, вот я и решила забрать к нам в комнату, чтобы её больше никто не пинал.
Объяснения были слабенькие, не вызывавшие особого доверия, но тут Светлана повернулась и пристально посмотрела на Марину. Та поёжилась как от холода.
— Ночью, мне показалось, что кто-то ходит по дому,— вспоминала Светлана – я вышла посмотреть и видела, как вы Марина, выходили из комнаты свекрови.
Повисла следующая пауза, которую по традиции опять прервал Максим.
— Получается, что все, кроме меня, в разное время были в комнате. Так. Точное время смерти мы не знаем, поэтому этот путь пока тупиковый. Ну, чтож зайдём с другой стороны – продолжил он расследование – У кого был мотив?
Глава 9.
Все снова повернулись к Светлане, вчерашний скандал с пощёчиной, конечно, был чудным поводом для сведения счетов. И каждый из присутствовавших не преминул рассказать об этом следователю. Именно поэтому, уходя, он так внимательно посмотрел на Свету, в списке подозреваемых она была первой. Это понимали все и сама Светлана в первую очередь. Максим не хотел верить в то, что его жена способна на такое, но факт есть факт.
Чувствуя, что все её подозревают, а оправданиям никто не верит, Светлана расплакалась от бессилия и обиды. Собрав последнюю волю в кулак пошла в атаку:
— Подождите, подождите. Марина, а разве у вас не было мотива? Ведь вы ненавидели свекровь не меньше моего.
— О чем вы? Я не понимаю – задёргалась подруга погибшей.
— Так уж и не понимаете, Максим помнишь в последний приезд Ольги Николаевны, она рассказывала о скором повышении по службе.
— Конечно, помню, только, причём здесь это? — недоумевал Макс.
— А притом, что повышение это протежировал её новый любовник – владелец торговой сети, в которой трудилась Ольга Николаевна! – торжествовала Света.
Марина нервно ерзала на стуле.
— Ну, что из этого следует? – продолжал любопытствовать Максим.
— А то, что этот всесильный любовник в недавнем прошлом состоял в интимных отношениях с Мариной, и это тёпленькое местечко изначально предназначалось для неё! Не так ли уважаемая? – тоном заправского прокурора спрашивала Света.
— Даже если и так, то это ещё ничего не доказывает – пыталась отбиться Марина – А вот у наших уважаемых соседей был более веский мотив для устранения Ольги – перевела она стрелки и с облегчением выдохнула.
Максим с нескрываемым любопытством повернулся к Николаю с Натальей.
— Наташ, неужели ты до вчерашнего дня не догадывалась о том, что Николашу с Ольгой связывали не только детские вспоминания? – продолжала Марина.
Наталья молчала, опустив голову. Первым не выдержал Николай:
— А что такое произошло вчера?
Марина хмыкнула.
— Коль, мы с Мариной слышали из кухни ваш разговор с Ольгой.
— Разговор о чем? – не понимал Максим.
Марина с нескрываемым удовольствием раскрыла глаза общественности на аморальное поведение своей подруги и соседа. Добавив от себя несколько предположений о том, что и Наталья, и Николай (вместе или по отдельности) имели огромное желание придушить так мешавшую им Ольгу.
Николаша почувствовал, что запахло жареным, и решил вставить свои три копейки:
— Знаешь, Мариночка, ты тоже не белая и пушистая. Раз всё открылось, то молчать, смысла нет. Да, я изменял жене, но не совсем по своей воле, и бросать Наташу я не собирался. Ольга прекрасно об этом знала, и все эти её разговоры велись только для того, чтобы позлить меня. И если уж на то пошло, я слабоват для таких поступков. Чего уж говорить про Нату? Она тем более на это не способна. А вот тебе Мариночка было из-за чего переживать и сил у тебя побольше, чем у Наты.
— Интересно, это почему я должна переживать? – не унималась Марина.
— Да, всё мне Ольга про вашу дружбу рассказывала. Змеи в серпентарии и то миролюбивей друг к другу относятся, чем вы в последнее время. Ты же ей никак простить не могла, что она у тебя не просто любовника увела, а практически жениха. И работка ей в связи с этой историей не хилая перепадала, опять же твоя, если я правильно понимаю? Господи, я так надеялся, что выйдет она замуж за этого капиталиста и оставит меня в покое.
Глава 10.
Николай замолчал, да и у всех присутствовавших отпало желание исповедоваться. В звенящей тишине слышалось только тиканье часов и тихий стук доносившийся откуда-то снизу. Светлана обернулась и увидела кота, развалившегося посреди гостиной – это он, непонятно на что злясь методично бил хвостом об пол.
После всего услышанного, Макс подумал: «А ведь каждый из них, не моргнув глазом, мог убить её! Чего греха таить, такие страшные мысли и в мою голову заползали. Но кто же это, в конце концов, сделал?»
Его размышления и затянувшуюся паузу прервал телефонный звонок. Все с тревогой наблюдали за тем, как Максим подошел к аппарату и снял трубку. Кроме слов: «Да, это я» он не произнёс ни звука, просто стоял и слушал. Казалось, прошла целая вечность, пока он, наконец, положил трубку и обернулся.
Сказать, что он был ошеломлён услышанным – это значит ничего не сказать. Его как будто оглушили, он вернулся к столу, зачем-то посмотрел на лежащего кота и только после этого покачал головой и выдохнул.
Ни кто не решался спросить, что это был за звонок?
Ещё какое-то время Максим сидел, покачиваясь, обхватив голову руками. К нему подошла Светлана и обняла его сзади:
— Что там Максимушка? Кто это звонил?
— Звонил следователь, маму никто не убивал. Это был несчастный случай.
Раздался всеобщий вздох облегчения.
— Но как же это произошло? – продолжала допытываться Светлана.
Макс повернулся и опять посмотрел на кота.
— Помнишь, при жизни бабушки, Лаврик любил спать на подушке рядом с ней? Видно он по старой памяти вчера улёгся на любимое место, а мама же его терпеть не могла, и шуганула лохматого. Тот прыгнул, его подушка отскочила маме на лицо, и поскольку подушек было много, а мама была сильно пьяна – вот она и задохнулась. Не смогла скинуть подушку, не успела…
Да, такого поворота событий не ожидал ни кто. Говорить стало больше не о чем и все разошлись.
Провожали в последний путь Ольгу Николаевну только Максим со Светой. После похорон они переехали в город.
Марина всё-таки вышла замуж за того всесильного покровителя.
Николай с Натальей продали дом и уехали из города.
Все персонажи этой истории больше никогда не виделись, не было у них такого желания.
Только иногда глядя на лежавшего, на подушках Лаврика, Максим думал: «А может он не просто сбросил подушку? Может он и сам на неё прыгнул и подождал, пока всё не произошло?… Ведь коты они очень злопамятны» Но Лаврик только мурлыкал и ничего не рассказывал.
© Copyright: Серафима Мельникова
Это воспоминание вызывает приятное щемление где-то внутри. По фиг было какой кто национальности, кто где работает, сколько у кого денег. Нет, ругались, конечно, ни без этого. Но если что, всё забывали и помогали друг другу не смотря на обиды. 
