Он поведал: что был женат, сейчас в разводе, жена с маленькой дочкой живут в пригороде, а он  здесь  с мамой.  Он инженер, но  в связи с развалом страны остался без работы. На бирже предложили работу почтальона, выбора не было, и он согласился. Сначала переживал, а потом привык и ему его новая профессия сейчас даже нравиться. Помимо газет, он ещё и пенсии разносит. Его в каждом доме ждут и везде ему рады. Где за доставку денежку дадут, где рюмкой чая угостят – пустячок, а приятно. Опять же начальство всегда далеко и на нервы не действует.

«Да! – подумала она – вот почтальона у меня ещё не было!» Но прогонять его не стала, решила: а вдруг он человек хороший и ему просто не повезло. Стали они встречаться.

Свидания  были одинаковые как листики бумаги, вышедшие из ксерокса. Он приходил три раза в неделю, всегда в одно и то же время с неизменными гвоздиками и бутылкой красного вина. От этих гвоздик веяло кладбищем, а  вино он принимал в одно лицо, потому как на самом первом свидании она призналась, что его не любит и предпочитает другие напитки. Но он видимо об этом забыл. Через месяц приносимый набор сократился до бутылки вина. А ещё через месяц и оно исчезло. Он просто приходил, долго и нудно сидел на кухне, употребляя приготовленный  ею ужин. И всё время жаловался на судьбу, за то, что она так не справедлива к нему. Что страна разваливается, заводы закрываются, работы нет, бывшая жена вытягивает из него последние соки. В общем как в поговорке: « Самолёт плохой, стюардесса страшная и т. д. и т. п.»

Однажды он пришёл раньше времени, а у неё как раз был парикмахер. Не то, чтобы она была настолько богата, чтобы стричься на дому. Просто  этот мастер был её хороший знакомый, и он  не работал в салоне, а предпочитал иметь свою многолетнюю клиентуру. Конечно, он делал это не бесплатно, но и не по астрономическим ценам. Так вот, Игорёк по своей наивности решил, что этот мастер и его может постричь, причём как он думал на халяву. Но барышня, чтобы не ставить никого в неудобное положение, пока мастер пил кофе, позвала своего ухажера в другую комнату и сказала, что  постричь его конечно можно, но за определённую сумму, которую тут, же и озвучила. После чего желание стричься у Игорька бесследно улетучилось.

Уходя, мастер с жалостью и грустью посмотрел на свою клиентку.

За то у Игорька появилась «чудная» тема для занудства на весь вечер. Он быстренько подсчитал доходы парикмахера и тут же захотел выучиться этой замечательной, а главное доходной профессии.
- Представляешь,- в двадцать восьмой раз стрекотал он – всего то и делов то, что ножницами чирикать, и столько денег.
Чтобы не слушать больше этого нудежа она предложила  ему заняться другим, более приятным делом. Он не отказался.

Вы спросите, почему она всё это терпела? Трудно сказать, видно очень не хотелось быть одной. А тут хоть какая-то, но личная жизнь.
Вот только на выходные дни она почему-то не распространялась. Он не врал, говорил правду, что в выходные ездит к бывшей жене в пригород. Чтобы помочь по хозяйству и увидеть дочку.
Она поинтересовалась:
- А как давно вы развелись и сколько лет дочке?
Он опять сказал правду (честный!):
- Дочке скоро год, вот ровно столько они и не живут вместе.
Что-то в этом ответе должно было насторожить барышню, но, увы…

Приближался Новый год. Он пришёл как всегда, среди недели и был нежен и ласков, как никогда, и даже остался на выходные. Это были приятные дни, прошедшие в милом безделии перед телевизором,  с периодическими  постельными сценами. Она разомлела и спросила:
- Как мы будем встречать Новый год?
Он на некоторое время завис, но потом, тяжело вздохнув, изрёк:
- Ну, понимаешь, Новый год же семейный праздник. Вот моя жена и настаивает, чтобы я первый Новый год в жизни дочери был с ними.
Если бы она в этот момент не лежала, то наверное бы рухнула. Там семья, а она тогда кто?

В этот момент раздался звонок в дверь. Это зашёл её брат, обсудив на кухне все вопросы, он заметил её опрокинутое лицо и спросил:
- Ну, как твой хорёк?
Она обиделась ещё больше:
- Это моя жизнь, не надо мне ваших советов…
Уходя, брат погладил её по голове:
- Не сердись, я не хотел тебя обидеть.
Брат был единственный,  любимый и всё понимающий.

Она вернулась в спальню и то и дело ловила себя на мысли, что её сопостельник действительно похож на хорька. Даже его частые почёсывания в самых не предсказуемых местах указывали на это сходство. И имя его при замене буквы «г», на букву «х» замечательно трансформируется в этого грызуна.

Утром понедельника они вместе ехали в трамвае на работу. Вдруг он весь напрягся, глядя в конец вагона, и быстро пересел на другое место. Она сидела и ничего не понимала, пока к нему не подошел какой-то человек, и они не поздоровались. Следующая остановка была её, она, молча, вышла вон. Он позвонил вечером, долго извинялся за своё не достойное поведение. Тот человек был братом его жены. Вот тут до неё окончательно дошло, что надобность в ней у него тоже была пользовательской, причём на очень выгодных  для него условиях.

Новый год, конечно же, семейный праздник, и она, конечно же,  встречала его с семьёй, только  со своей, где её действительно любили и уважали.

Но без подарка от него она не осталась. Где-то в середине новогодних каникул она почувствовала странный зуд в разных частях своего не маленького, но молодого и красивого тела. Сначала она не придала этому значения. Потом ситуация осложнилась странными зудящими высыпаниями. Она опять не могла понять, в чем дело. Пошла к знакомому врачу, тот направил её сначала к невропатологу, а этот прямым ходом переадресовал к дерматологу. Благо дерматолог тоже был знакомый, осмотрел пациентку (не прикасаясь к ней руками), потом хмыкнул, открыл справочник по венерологии и положил перед ней.
- На, читай, что не понятно будет, спросишь – а сам вышел.
Будучи девушкой, не глупой с высшим техническим образованием, она прочла: «ЧЕСОТКА!», далее шло подробное описание этой гадости.

Доктор вернулся через десять минут.
- Не переживай, это лечится – сказал он, и начал выписывать рецепт. Потом опять засмеялся чему-то.
- Что ты ржёшь всё время, у меня беда, а тебе смешно – обиделась она.
Тогда врач засмеялся в голос:
- Видишь ли, в чем дело, для полного выздоровления тебе необходимо не мыться три дня, при этом дважды в день наносить на ВСЁ! тело  одну «замечательно» вонючую мазь. А поскольку ты дама  габаритная дорого бы я дал за то, чтобы посмотреть, как ты это будешь делать, а ещё интереснее, сколько банок мази на тебя уйдёт – и он опять заржал.
Потом он дал ещё несколько рекомендаций по лечению, ещё раз успокоил тем, что при правильном  лечении она через четыре дня будет здорова. А ещё поведал один примечательный факт о том, где же она смогла приобрести это «развлечение».
- Вспоминай, где появились первые высыпания? Если на руках – то места могут быть самые разнообразные (от транспорта до ресторана), ну а если ближе к интимным местам – то тут путь только один – половой. Вот и вычисляй.

Ему она рассказывать ничего не стала, но сомнений не было этот «подарок» мог быть только от одного человека – ну, конечно же, от хорька. Иначе его называть она уже не могла. «Вот  ведь дура – ругала она себя – ещё смеялась, как он по-звериному чешется»

Купив в аптеке  всё необходимое и проведя потом четыре дня в полном затворничестве, она избавилась от  всех неприятностей вместе с постельным бельём,  на котором они спали, и некоторых других предметов, которые могли нести в себе опасность рецидива заболевания.

Видеть его она больше не хотела, но сказать всё, что о нём думает, была просто обязана.  Что и сделала посредством того же злополучного телефона, по которому и произошло их знакомство.
Выслушав всё, он охнул и сказал только одну фразу:
- Блин! Я же с женой тоже спал!

Больше они не встречались, она сделала выводы: даже самое одинокое одиночество не могло вынудить её терпеть подобное к себе отношение.  Что стало с ним, я не знаю. Могу только предполагать, но  почему-то не хочется.

Вот и скажите мне, действительно  он похож на хорька, или это моё больное воображение?

Copyright: Серафима Мельникова

Глава 2.

Немного отвлечёмся от событий этого дня, с тем, чтобы прояснить суть дела.  Жили-были  Анна Тихоновна и дочь её Ольга. Так получилось, что папенька Ольги умер рано,  от аневризмы аорты, оставив  своим девочкам неплохое состояние. В него входили:  добротный загородный дом, хорошая квартира в престижном районе, автомобиль, и  приличный счёт в банке.

Анна Тихоновна всю жизнь была домохозяйкой, всё в её руках спорилось. Умение шить, готовить, стирать, убирать и экономить деньги очень ей помогло, когда она, в сорок лет осталась одна  с восемнадцатилетней дочерью без профессии и без перспективы найти  работу. Больше всего Анна Тихоновна любила подушки, не в смысле сна, а сам процесс их изготовления. Этих пуховых изделий в доме было превеликое множество: больших и маленьких, плюшевых и атласных, квадратных и круглых и прочих, прочих, прочих. Шила их  Анна Тихоновна не только для души, но и на заказ для продажи,  однако спрос был не велик, да и цена  такая же.

Все деньги шли только на содержание драгоценной Оленьки. Отец, при жизни, баловал единственную дочурку, и маменька продолжила эту традицию. На себя она практически ничего не тратила, но  Оленька, ни в чём не знала отказа.  Учиться барышня не хотела, считала, что главное: удачно выйти замуж, то есть благополучно пересесть с маминой шеи на мужнину,  но желающих подставить свою в качестве удобного сидения всё как-то не находилось. Где она только не «охотилась»: и в консерватории  «капканы ставила», и в партере  известного театра «удочки закидывала», не помог даже пропуск в читальный зал Ленинской библиотеки.

Тогда пошла она по злачным местам, ну, да, вы всё правильно поняли: рестораны, кофейни и прочие чебуречные. Но и там, подходящие мужья не водились, а вот побочный эффект проявился. Однажды утром, почувствовав лёгкое недомогание с позывом показать унитазу содержимое своего желудка, Оленька поняла, что беременна. Причём того кто конкретно был отцом её будущего ребёнка она точно не знала, а срок беременности (к удивлению) уже не позволял её прервать. Так  и стала она двадцатитрёхлетней  матерью одиночкой.

Глава 3.

Хочешь жить — умей вертеться. Пришлось Оленьке идти работать, потому, как накопления к тому времени были почти прожиты, машина продана, подушки желаемой прибыли не приносили, а маленького Максимку надо было как-то поднимать. 

Решила новоявленная мамаша, что самым доступным и доходным поприщем для неё станет торговля. Нет, конечно же, она пошла, трудиться не в ближайший овощной ларёк и не в рюмочную за углом. Оленька продавала косметику  и парфюмерию, в общем, то – в чём она действительно разбиралась. И так она  преуспела, что очень быстро дослужилась  сначала до  старшего продавца, а потом и до заведующей секцией. Работа накладывала  определённый отпечаток на её характер и поведение.

Шли годы, но Оленька не становилась добрее, напротив, необходимость весь  день улыбаться и угождать клиентам – вечерами превращала её в злую и скандальную бабёнку с вечно поджатыми  губами. Больше всего доставалось Анне Тихоновне, её коту, соседям и всем тем, кто случайно оказывался на пути. Чтобы лишний раз не досаждать дочери своим присутствием, Анна Тихоновна с котом  переехала жить в загородный дом. Но от этого не переставала приносить себя в жертву благополучия дочери и внука.

Максимка же, рос послушным и тихим мальчиком, хорошо учился и очень боялся огорчить маму, поэтому ругать его было не за что. Особой материнской любви он от неё тоже не видел. Ольга Николаевна считала, что главная задача состоит в том, чтобы сын был ухожен, одет-обут и получил хорошее образование, а всякие там нежности и обнимания – это лишнее.

Конечно, она не оставила попыток устройства личного счастья, но увы, они не приносили желаемого результата.

Глава 4.

И вот не успела Оленька оглянуться, как Максим из маленького мальчика превратился сначала в красивого юношу студента, а потом в импозантного молодого и перспективного компьютерщика. Анна Тихоновна души не чаяла во внуке. Всем хорошим в себе, он был обязан не матери, а бабушке, которую любил больше всех на свете. Ей он доверял все свои секреты и радости, к ней приносил все свои новости,  в том числе известие о своей скорой женитьбе. К ней, первой, а не к матери, он привёл  Свету  знакомиться.

Света не соответствовала высоким стандартам Ольги Николаевны, а потому Максим  хотел заручиться поддержкой любимой бабушки. Дело в том, что Светлана была детдомовкой, а, следовательно  (по понятиям Ольги Николаевны) алчной, безродной хищницей желающей урвать от жизни всё чего она раньше была лишена. И ей было не важно, что сын любил эту тихую и кроткую девушку, она совершенно искренне и откровенно возненавидела Светлану с первой минуты знакомства.

Анне Тихоновне, напротив, выбор внука пришелся по душе. Больше всего она боялась, что Максим  не сможет противостоять матери, но опасения её были напрасны. Впервые в жизни внук проявил жёсткий мужской характер и не пошёл на поводу у  обожаемой мамочки.

Молодые поселились в городской квартире, оттуда ближе  было добираться до работы Максима и института, в котором училась Светлана.  Началась холодная война, с раздельным ведением хозяйства, делением полок в холодильнике и скандалами по поводу уборки мест общего пользования. В выходные   дни  Максим и Света с удовольствием сбегали к Анне Тихоновне, в её тёплый уютный дом с подушками и мурлыкающим котом, вкусной общей едой  и тишиной.

Так прошел год, Светлана окончила институт и устроилась на работу. Максим преуспевал на службе, его ценили  и платили неплохое жалованье. Молодые смогли себе позволить подержанный автомобиль, и,  к всеобщему удовлетворению, переехали за город к бабушке.

Глава 5.

Казалось, что всех устраивал такой вариант развития событий, но не тут-то было.  Ольге Николаевне не хватало исчезнувших коммунальных разборок, ей нужна была  Светлана, как олицетворение всех её бед и несбывшихся чаяний. Теперь уже она приезжала на выходные за город и отводила душу, ругаясь и скандаля.

Начинала она с самого порога: « Вот, поставили во дворе эту колымагу, не пройти, не проехать. Машина им, видите ли,  необходима, а на электричке не пробовали ездить? И дешевле и двор  не захламлен…» Дальше, проходя в комнаты, Ольга Николаевна продолжала: «Там эта железяка, а  тут всё забито этими дебильными подушками! Говори  тебе, мам, не говори — ни какого толка. Ну, зачем столько этого добра? Сколько лет с тобой  борюсь, а они всё пребывают и пребывают. Скоро ступить не куда будет – везде твои подушки». За столом тоже говорила только она: про то, что еда слишком жирная или постная; про то, что надо есть овощи, а не макароны (или, наоборот); про то, что телевизор за обедом лучше не включать, а если он вдруг оказывался, выключен, сетовала на то, что в их глухомани   даже новости не посмотришь  и так далее и тому подобное. Но завершала  свой концерт Ольга Николаевна всегда одной и той же «арией», под названием «Бедный мой сын, на какой же стерве ты женат!»

Анна Тихоновна и Максим привыкли к подобным проявлениям «особой заботы» и в диалог не вступали. А вот Светлана иногда не выдерживала, чем доставляла  особое удовольствие свекрови. После чего та, с не меньшим удовольствием пинала вертевшегося под ногами кота и  умиротворённая уезжала, с чувством глубоко исполненного долга.

Так они  и жили, но пережить (как известно) можно всё – кроме смерти. Анна Тихоновна ушла во сне, также тихо и незаметно, как жила.
Вот  на поминальном ужине в её честь и началась вся эта история.

Глава 6.

Компания подобралась странная, помимо наследницы первой очереди, Максима и Светланы, за столом сидели: подруга Ольги Николаевны  Марина и сосед Анны Тихоновны, а по совместительству друг детства Ольги — Николай  с женой Натальей.

С Мариной Ольгу свела судьба пять лет назад, когда та пришла устраиваться  продавцом в  её отдел. Интересная у них была дружба: они много времени проводили вместе, так как обе были в активном поиске принцев на белых лошадях. Но те, проскакивали на полном скаку куда-то вдаль, и наши подруги оставались при бубновом интересе. Когда они пили чай или просто болтали, казалось, что ближе друг друга у них никого нет, но стоило одной выйти ненадолго, оставшаяся не выбирала выражений  в проявлении своих чувств и эмоций. Поток такой грязи лился из уст каждой, что ясность вопроса, почему они всё-таки «дружат»,  пропадала навсегда. В общем, это были отношения не на жизнь, а скорее на смерть.

А вот друг детства Николай, совмещал это звание со статусом  шантажируемого любовника. Жена Наталья, разумеется, ни о чем не догадывалась, иначе какой смысл тогда в шантаже. Суть компромата была в том, что однажды, случайно переспав с Николаем, Ольга поняла: тот панически боится свою не очень красивую, но очень обеспеченную жену.  А так как для здоровья ей требовался безропотный гормональный донор, и Николай прекрасно подходил для этой роли, вот она и дёргала его за верёвочку под названием: «Всё расскажу Наталье, и ты останешься ни с чем!» Тот действительно боялся потерять комфорт и благополучие, и безропотно поступил к Ольге в сексуальное рабство.
Иногда, на Ольгу находило безумие, схожее с  азартной игрой, и она изводила любовника сумасшедшими требованиями: то денег, то антиквариата, то поездки в экзотическую страну. Она получала чисто физическое наслаждение от зрелища паники и ужаса на лице Николая.

Вот и сегодня, будучи в крепком подпитии  Ольга поймала в саду свою жертву и решила совсем добить несчастного.
— Ну, что? Когда ты разведёшься со своей мымрой?— громко спросила она, повиснув на его шее.
— Оля, я понимаю, у тебя горе и ты плохо соображаешь. Давай поговорим потом — жалобно заканючил Николай.
— Да о чем ты? Какое горе? Продам этот дом, на фиг он мне сдался? За него цену хорошую дадут, райончик-то престижный, да и хатка ещё крепенькая. Ты со своей имущество разделишь, и заживём припеваючи – почти кричала Ольга.
Николай совсем растерялся, раньше она никогда не требовала развода. «Господи! Да пропади ты пропадом!» — подумал он, но вслух произнести так ничего и не решился, только взмок и тяжело дышал.
— Чёрт с тобой, живи пока, – хрипло ответила Ольга. Она получила, что хотела, но выпитый алкоголь притуплял остроту восприятия.
Не знала она только того, что через открытые на кухне окна весь их разговор слышали Наталья и Марина. Наталья побледнела, скомкала черный шарфик, одетый по случаю траура и тихо вышла вон.
Марина же, получила удовольствие от  услышанного, эта тайна подруги могла помочь ей совсем в другом деле.

Глава 7.

Когда все вновь собрались за  традиционным, заключительным столом с поминальными блинами и киселём только Ольга чувствовала себя свободно, все остальные были напряжены до предела. Кисель она пригубила, а вот коньячку выпила от души, но закусить блинчиком уже не смогла. И опять ей на глаза попалась Светлана.
— Что, думала, домик уже твой? А накось, выкуси! – зло захохотала она и  сунула невестке в нос кукиш с длинным наманекюреным ногтем.

Светлана сначала в ужасе отшатнулась, а потом с размаху влепила свекрови пощёчину. Та взвизгнула, и упала. Встать сама она не могла, по причине сильного алкогольного опьянения, но  это не помешало ей ответить лёжа на полу смачным трёхэтажным матом. Николай с Натальей и Мариной подняли и повели Ольгу в спальню. Так как поднять её на второй этаж не представлялось никакой  возможности, то решено было уложить несчастную внизу, в комнате покойной Анны Тихоновны. Так и поступили. Вскоре из-за двери раздался пьяный храп.

Все остальные действующие лица и исполнители, уставшие и униженные, тоже отправились на покой.  Максим со Светланой поднялись наверх, Марину разместили там же только в гостевой спальне, а  Николай с Натальей отправились восвояси, через потайную калитку в заборе, что разделяла соседские участки. Ночь прошла не спокойно, но быстро.

Утром следующего дня, Светлана на кухне готовила завтрак, Максим ещё не спускался, а  Марина решила разбудить так бушевавшую вчера подругу. Она постучалась, но ей никто не ответил, Марина решила, что  Ольга ещё спит, и ушла в сад. Через полчаса, когда все уже сидели за столом, подруга решила, не церемонится и зашла в спальню,  но через несколько секунд  выскочила как ошпаренная. Максим удивлённо посмотрел на гостью. Та, только хватала ртом воздух и рукой показывала на дверь спальни.

Глава 8.

Через час, в доме было полно посторонних людей. Они везде ходили что-то осматривали, задавали вопросы. Ещё через какое-то время пришли санитары и вынесли  накрытое простынёй тело Ольги.

За столом сидела вся вчерашняя компания. Следователь сообщил, что по предварительным данным Ольгу Николаевну задушили подушкой и до выяснения всех обстоятельств попросил присутствующих никуда не уезжать из города. Потом, почему-то пристально  посмотрел на Светлану и, попрощавшись, вышел.

Молчание за столом затянулось. Прервал его Максим, несмотря на свалившееся, на него двойное горе он не потерял способность к трезвому рассуждению.
— Никто не выйдет из дома, пока я во всём  не разберусь – твёрдо сказал он, и все подумали, что он не только внешне похож на свою мать.
— Кто последним заходил к маме?— спросил он.
Сначала все молчали, потом так же разом заговорили, но ясности эти разговоры не принесли.

Картина получалась такая: Николай и Марина уложили  Ольгу. Николай вышел,   Наталья осталась, чтобы помочь Марине раздеть пьяную подругу. После чего вышли и они. Светлана мыла посуду и видела, как в комнату возвращалась Наталья.
— Да, я заходила, — нехотя призналась та – но только за шарфиком, я его там обронила.
— Нет, — среагировала Марина – я хорошо помню, что на тебе не было шарфика, когда мы раздевали Ольгу. Ты его сняла раньше, и он всё время лежал на перилах веранды.

Наталья  нервно кашлянула, посмотрела на мужа и сказала:
— Но я была не последней, кто заходил в комнату, после меня там  был Николай. Мы уже собирались уходить, и я ждала на веранде, а ты зачем возвращался туда? – поинтересовалась она.

Николай крякнул от неожиданности, но быстро взял себя в руки и объяснил, что обронил там зажигалку, а курить очень хотелось, вот он и возвращался. И радостно, в качестве доказательства  демонстрировал её.
— Подожди,— перебил его радость Максим — ты же вчера нам все уши прожужжал, что уже три месяца как бросил курить?
Пойманный на вранье Николай, резко выдохнул и также резко выкрикнул:
— Но я тоже не был последним в комнате. Когда мы шли через сад, я видел, как в комнату вошла Светлана – торжественно закончил он.

Все внимательно посмотрели на Свету.
После недолгой паузы она ответила:
— Я зашла, чтобы забрать любимую подушку Анны Тихоновны, ну, ту, что с вышитыми розочками по краям – пояснила она Максиму —  Ольга Николаевна эту подушку всегда на пол сбрасывала и ногой отпихивала, а бабушке это было неприятно, вот я и решила забрать к нам в комнату, чтобы её больше никто не пинал.

Объяснения были слабенькие, не вызывавшие особого доверия, но тут Светлана повернулась и пристально посмотрела на Марину. Та поёжилась как от холода.
— Ночью, мне показалось, что кто-то ходит по дому,— вспоминала  Светлана – я вышла посмотреть и видела, как вы Марина, выходили из комнаты  свекрови.

Повисла следующая пауза, которую по традиции опять прервал Максим.
— Получается, что все, кроме меня, в разное время были в комнате. Так. Точное время смерти мы  не знаем, поэтому  этот путь  пока тупиковый. Ну, чтож зайдём с другой стороны – продолжил он расследование – У кого был мотив?

Глава 9.

Все снова повернулись к Светлане, вчерашний скандал с пощёчиной, конечно, был чудным поводом для сведения счетов. И каждый из присутствовавших не преминул рассказать об этом следователю. Именно поэтому, уходя, он так внимательно  посмотрел на Свету, в списке подозреваемых она была первой. Это понимали все  и сама Светлана в первую очередь. Максим не хотел верить в то, что его жена способна на такое, но факт есть факт.

Чувствуя, что все её подозревают, а оправданиям никто не верит, Светлана расплакалась от бессилия и обиды.  Собрав последнюю волю в кулак пошла в  атаку:
— Подождите, подождите. Марина, а разве у вас не было мотива? Ведь вы ненавидели свекровь не меньше моего.
— О чем вы? Я не понимаю – задёргалась подруга погибшей.
— Так уж и не понимаете,  Максим   помнишь в последний приезд Ольги Николаевны,  она рассказывала о скором повышении по службе.
— Конечно, помню, только, причём здесь это? —  недоумевал Макс.
— А притом, что повышение это протежировал её новый любовник – владелец  торговой сети,  в которой трудилась Ольга Николаевна! – торжествовала  Света.
Марина нервно ерзала на стуле.
— Ну, что из этого следует? – продолжал любопытствовать Максим.
— А то, что этот всесильный любовник в недавнем прошлом  состоял в интимных отношениях с Мариной, и это тёпленькое местечко изначально предназначалось для неё! Не так ли уважаемая? – тоном заправского прокурора спрашивала Света.

— Даже если и так, то это ещё ничего не доказывает – пыталась отбиться Марина – А вот у наших уважаемых соседей  был  более веский мотив для устранения Ольги – перевела она стрелки и с облегчением выдохнула.
Максим с нескрываемым  любопытством повернулся к Николаю с Натальей.
— Наташ, неужели ты до вчерашнего дня не догадывалась о том, что  Николашу с Ольгой связывали не только детские вспоминания? – продолжала Марина.

Наталья молчала, опустив голову. Первым не выдержал Николай:
— А что такое произошло вчера?
Марина хмыкнула.
— Коль, мы с Мариной слышали из кухни ваш разговор с Ольгой.
— Разговор о чем? – не понимал Максим.

Марина с нескрываемым удовольствием раскрыла глаза общественности на аморальное поведение своей подруги и соседа. Добавив от себя несколько предположений о том, что и   Наталья, и  Николай (вместе или по отдельности) имели огромное желание придушить так мешавшую им  Ольгу. 

Николаша почувствовал, что  запахло жареным, и решил вставить свои три копейки:
— Знаешь, Мариночка, ты тоже не белая и пушистая. Раз всё открылось, то молчать, смысла нет. Да, я изменял жене, но не совсем по своей воле, и бросать  Наташу я не собирался. Ольга прекрасно об этом знала, и все эти её разговоры велись только для того, чтобы позлить меня. И если уж на то пошло, я слабоват для таких поступков. Чего уж говорить про Нату? Она  тем более  на это не способна. А вот тебе Мариночка было из-за чего переживать и сил у тебя побольше, чем у Наты.
— Интересно,  это почему я должна переживать? – не унималась Марина.
— Да, всё мне Ольга про вашу дружбу рассказывала. Змеи в серпентарии и то миролюбивей друг к другу относятся, чем вы в последнее время. Ты же ей никак простить не могла, что она у тебя не просто любовника увела, а практически жениха. И работка ей в связи с этой историей не хилая перепадала, опять же твоя, если я правильно понимаю? Господи, я так надеялся, что выйдет она замуж за этого капиталиста и  оставит меня в покое.

Глава 10.

Николай замолчал, да и у всех присутствовавших отпало желание исповедоваться. В звенящей тишине слышалось только тиканье часов  и тихий стук доносившийся откуда-то снизу.  Светлана обернулась и увидела кота, развалившегося посреди гостиной – это он, непонятно на что злясь методично бил хвостом об пол.

После всего услышанного, Макс подумал: «А ведь каждый из них, не моргнув глазом, мог убить её!  Чего греха таить, такие страшные мысли  и в мою голову заползали. Но кто же это, в конце концов, сделал?»

Его  размышления и  затянувшуюся паузу прервал телефонный звонок. Все с тревогой наблюдали за тем, как Максим подошел к аппарату и снял трубку. Кроме слов: «Да, это я» он не произнёс ни звука, просто стоял и слушал. Казалось, прошла целая вечность, пока он, наконец, положил трубку и обернулся.

Сказать, что он был ошеломлён услышанным – это значит ничего не сказать.   Его как будто оглушили, он вернулся к столу, зачем-то  посмотрел на лежащего кота и только после этого покачал головой и выдохнул.
Ни кто не решался спросить, что это был за звонок?

Ещё какое-то время Максим сидел, покачиваясь, обхватив голову руками.  К нему подошла Светлана и обняла его сзади:
— Что там Максимушка? Кто это звонил?
— Звонил следователь, маму никто не убивал. Это был несчастный случай.

Раздался всеобщий вздох облегчения.
— Но как же это произошло? – продолжала допытываться  Светлана.
Макс повернулся и опять посмотрел на кота.
— Помнишь, при жизни бабушки, Лаврик   любил спать на подушке  рядом с ней? Видно он по старой памяти вчера улёгся на любимое  место, а мама же его терпеть не могла, и шуганула лохматого. Тот прыгнул, его подушка отскочила  маме на лицо, и поскольку подушек было много, а  мама была сильно пьяна – вот  она и задохнулась. Не смогла скинуть подушку, не успела…

Да, такого поворота событий не ожидал ни кто. Говорить стало больше не о чем и все разошлись.

Провожали в последний путь Ольгу Николаевну только Максим со Светой. После похорон они переехали в город.
Марина всё-таки вышла замуж за того всесильного покровителя.
Николай с Натальей продали дом и уехали из города.
Все персонажи этой истории больше никогда не виделись, не было у них такого желания.

Только иногда глядя на лежавшего, на подушках Лаврика, Максим думал: «А может он не просто  сбросил подушку? Может он  и сам на неё прыгнул и подождал, пока  всё не произошло?… Ведь коты они очень злопамятны» Но Лаврик  только мурлыкал и ничего  не рассказывал.

© Copyright: Серафима Мельникова