По мнению некоторых аналитиков, особенно окрепла эта взаимосвязь в ноябре 2014 года. Именно тогда Центробанк РФ отпустил национальную валюту в свободное плавание, отменив коридор бивалютной корзины и собственные интервенции на границах этого коридора. Ведущий аналитик банка «Нордеа» Дмитрий Савченко посчитал, что именно после этого рубль стал фундаментально зависеть от динамики нефтяных цен. Свой вывод он подтвердил показателем коэффициента детерминации, равным во время его подсчетов 0,77. То есть корреляция составила 0,88. А это весьма много. Савченко уточнил:
«Чем ближе значение коэффициента детерминации к 1, тем теснее связь между рублем и нефтью».
Однако далеко не все придерживаются столь жесткого подхода. Среди оппонентов находится, к примеру, министр финансов Антон Силуанов, заявивший, что курс рубля больше не находится в прямой зависимости от цены на нефть, в последнее время и другие факторы, причем порой исключительно благоприятные, стали оказывать на него все большее влияние:
«Вы видите, сейчас нет такой жесткой прямой зависимости нефти и курса».
При этом чиновник уточнил, что на рубль сейчас «много что влияет»:
«Влияют в том числе и решения Федерального резерва, который, как ожидается, повысит ставки».
Свое заявление глава финансового ведомства сделал в июне нынешнего года. В это время цена на нефть марки Brent поднялась почти на 8 долларов за баррель, то есть почти на 17%. Доллар же, напротив, ослабел по отношению к рублю на 2,6%. Тенденция эта продолжилась.
В настоящее время корреляция между курсом рубля и ценой нефти Brent опустилась до минимума более чем за год — до 54,9%.
К слову, на сей раз не сказалось на этом процессе и обещание ФРС, которая сохранила в июле основную процентную ставку на уровне 0,50%, предложив детально вернуться к данному вопросу в сентябре.
Докопаться до причин такого «отвязанного» поведения российской национальной валюты, плавающей уж больно вольным стилем, решил Bloomberg. Напомнив, что еще в апреле 60-дневная корреляция между рублем и нефтью достигала 84%, издание отметило центробежную тенденцию в июне-июле: рубль в этот период активно укреплялся, а баррель Brent, напротив, дешевел. Скажем, с начала июня нефть упала в цене на 6%, а рубль на те же 6% с начала лета подскочил.
В итоге баррель в рублевом эквиваленте подешевел на 11% (с 3350 руб. на начало июня до 2970 руб. полтора месяца спустя). Что касается российской валюты, она с начала текущего года подорожала на 16%.
На взаимоотношения пары рубль/нефть, сделали вывод аналитики из Bloomberg, волшебным образом влияют слова президента Владимира Путина.
Так, на встрече с премьер-министром Дмитрием Медведевым глава государства, в частности, сказал:
Рубль укрепляется, несмотря на известную ценовую волатильность на сырьевых рынках, и в этой связи нам, конечно, нужно подумать, как и что мы будем делать в ближайшее время в связи с этими факторами.
А беседуя с бизнес-омбудсменом Борисом Титовым о том, что тенденция к росту рубля «кого-то радует, кого-то не очень», президент пояснил свою мысль:
Тем, кто закупает по импорту, это не очень нравится, а тем, кто расходы имеет в рублях, а продает за границу, как раз слабая национальная валюта более выгодна.
Далее государственные мужи предметно обсудили, как гармонизировать этот процесс, чтобы и государственной казне, и предпринимателям, и простому народу было хорошо. Процессы эти, конечно, разнонаправленные, но именно поэтому следует искать разумный компромисс, чтобы не было игры в одни ворота. Возможно, свой вклад в эту гармонизацию решил внести и российский главный регулятор, оставив в июле ключевую ставку на уровне 10,5%.
Одним словом, нефть из основополагающего, а то и единственного фактора, влияющего на курс рубля, скромно становится в ряд нескольких равноправных, в числе которых есть как внешние, так и внутренние. К первым относятся те же решения Федеральной резервной службы, заявления которой загодя приводят в трепет фондовые рынки, включая российский. Ведь ослаб же в мае рубль на фоне ожиданий повышения ставки ФРС США. Тогда иностранные инвесторы стремились сокращать свои позиции в рисковых активах. Банк России сразу оговорил, что явление это временное:
«В июне фактор снижения склонности инвесторов к риску уже не должен оказывать существенного влияния на динамику курса рубля, поскольку возможное более раннее повышение ставки ФРС США уже учтено в текущих котировках».
О сезонном характере тех или экономических процессов, способном краткосрочно, но регулярно влиять на курс отечественной валюты, главный регулятор тоже помнит. К примеру, о ежегодной выплате дивидендов российскими компаниями.
Скажем, майское ослабление нацвалюты ЦБ объяснил так:
«Давление на курс рубля в мае могли также оказывать и операции иностранных банков по продаже форвардных контрактов на валютную пару ″доллар-рубль″ своим клиентам-нерезидентам, желающим таким образом захеджировать курсовые риски по предстоящим в ближайшие месяцы (и анонсированным в мае) дивидендным выплатам по акциям российских компаний».
Меняющийся спрос на облигации федерального займа (ОФЗ), выплата процентов по кредитам, время выплаты налогов, финансирование российскими компаниями масштабных проектов, требующих инвестиций в иностранной либо в национальной валюте — все это в той или иной мере подтягивает или, напротив, опускает курс рубля.
Геополитическая обстановка также в немалой степени сказывается на курсе нашей национальной валюты. События в мире, вроде бы напрямую не касающиеся России, способны повлиять на курс нашей валюты. В числе таких примеров референдум о выходе Великобритании из Евросоюза. Еще до победы сторонников Brexit мировые фондовые биржи трясло и колотило. После голосования ситуация лишь усугубилась. Влияние геополитических факторов на курс рубля мы увидели в сентябре-октябре прошлого года: с началом военной операции в Сирии российская национальная валюта значительно укрепилась.
А глава Сбербанка Герман Греф еще в начале лета увязывал судьбу нашего рубля с украинскими делами:
В курсе рубля заложено геополитической напряжение. Если будет разрешаться ситуация на Украине, то мы увидим значительное укрепление курса рубля.
Антироссийские усилия Соединенных Штатов, мобилизующих на свою сторону страны Старого Света, тоже со счетов не сбросишь. Безусловно, они подвергают испытаниям нашу финансовую систему. Вместе с тем приносит плоды укрепление экономических связей со странами Азии и Ближнего Востока. Увы, при этом Россия разделяет как успехи, так и невзгоды своих партнеров. Что, в частности, отражается и на курсе рубля.
В начале 2016 года существенное ослабление рубля было связано в том числе и с трудностями китайской экономики, связанными с замедлением темпов развития и лихорадкой на фондовых рынках. Объясняется это тесными торгово-экономическими отношениями России и Китая. Наша страна в 2016 году стала одним из главных поставщиков нефти в КНР. Так, за прошлый год поставки выросли на 48%, до 1,03 миллиона баррелей в день, а уже в апреле 2016 года объем поставляемой нефти возрос до 1,17 миллиона баррелей в день; годовой прирост составил 52% - до 4,81 миллиона тонн, что выше показателей ближайших конкурентов: Саудовской Аравии и Анголы.
Однако постепенно в Китае с возникнувшими проблемами справляются, о чем наглядно говорит анализ ситуации в экономике за первое полугодие. Так, по словам премьера Госсовета КНР Ли Кэцяна, экономика Поднебесной с начала текущего года демонстрирует стабильный рост.
Как сообщает Национальное бюро статистики Китая, хоть и с некоторой опаской, что результаты первого полугодия позволяют надеяться на то, что плановый показатель роста ВВП КНР в 6,5-7% будет достигнут.
Показав 6,7% рост во втором квартале, китайская экономика оставила не у дел многих экспертов, прогнозировавших ее замедление ближе к середине года.
Радует и то, что не только внешние факторы давят и подталкивают нашу валюту – свое влияние на нее оказывает и, собственно, российская экономика. Так, в июле-августе стабильность рубля объяснялась достижением положительного платежного баланса: в январе—июле 2016 года положительное сальдо текущего счета платежного баланса РФ составило $16,4 млрд. Также недавняя статистика ЦБ показывала, что иностранные активы российских компаний за первое полугодие 2016 года увеличились на $1,3 млрд (за январь—июнь 2015 года сократились на $6,7 млрд).
Эти факторы также в немалой степени поддержали нашу валюту при падающей нефти.
Станет ли данная тенденция устойчивой – покажет время. Но на сегодняшний момент важно как минимум то, что все российские экономические ведомства уже давно пришли к единому мнению: не только и уже не столько черное золото должно влиять на состояние российского финансового рынка. К этому, в частности, призвала и председатель Центробанка РФ Эльвира Набиуллина:
Нам нужно отказаться от привычки связывать оптимистические целевые прогнозы с растущими ценами на нефть, а не с собственными действиями по структурной перестройке экономики.
Так что тренд задан и поддержан всеми. Осталось следовать в его фарватере.
Дмитрий Пскезин
