Единый технологический комплекс производства, генерации, передачи и распределения энергии без сбыта, который действительно можно отделять, был совершенно варварски разрублен по региональному принципу. В результате на месте электроэнергетики искусственно создали хаос.

Как всегда при либеральных реформах и в частности при реформах Чубайса, центры прибыли приватизировались, а инфраструктурные элементы, необходимые для нормального функционирования системы, сбрасывались на плечи государства. В конечном счете, их финансирование перекладывалось на потребителей через тарифы.

Пример. В Краснодарском крае, обладающем, наверное, самой дешевой электроэнергией в мире — энергией гидроэлектростанций, и где уголь, добываемый в открытых разрезах, должен доставляться на Березовскую ГРЭС просто по ленте транспортера, люди платят за энергию большие деньги, как по всей стране.

В то же время эта электроэнергия экспортируется в Китай по цене в разы меньшей. В результате российская электроэнергия спонсирует конкурирующую экономику.

Понятно, что при искусственном завышении цены и при полном пренебрежении надежностью, о чем свидетельствует произошедшая в конце августа авария на крупнейшей на постсоветском пространстве Рефтинской ГРЭС в Свердловской области, когда без света остались люди аж в Забайкалье, у значительной части руководства электроэнергетики полностью атрофировалось чувство ответственности.

Огромное количество профессионалов было изгнано, потому что они не могли смириться с этим надругательством. На их место пришли люди, которым все безразлично. Для них электроэнергетика — не инструмент развития страны, а способ ее грабежа.

Как и все либеральные реформы в нашей стране, направленные на обеспечение интересов крупного бизнеса и монополий против интересов народа России, реформа энергетики по сути дела носила криминальный характер.

Если какие-то люди, работающие в этой системе, совершали какие-то преступления, то в этом нет ничего странного. Они просто соответствовали духу чубайсовских реформ и идеологии российского либерализма — не по Вольтеру, а по Березовскому.
И удивляться нужно не тем энергетикам, которые совершают преступления, а тем, которые вопреки системе, в которой живут и работают, преступлений все-таки не совершают.

Надеюсь, что борьба с коррупцией будет идти и дальше и что правоохранительные органы начнут исправлять преступления, почву для которых готовили либеральные реформаторы.

Слободин, Ольховик, Вайнзихер и другие пришли работать в электроэнергетику и были вынуждены работать по правилам Чубайса. Вполне допустимо, что это честные люди.

Защищать или порочить их — не мое дело. Я не знаю их лично, не знаю, правы они или виноваты. Но я приветствую борьбу с коррупцией и все, что выглядит как борьба с коррупцией, поскольку это придает острастку другим преступникам. Это заставит их напугаться и ограничить свои аппетиты. Тогда в стране останется больше денег, которые не будут украдены.

Но мое дело — объяснить, во что превращена российская электроэнергетика реформой Чубайса, благодаря усилиям которого сегодня мы обсуждаем этих людей в контексте криминальных сводок.

Михаил Делягин

29 августа началось азиатское турне наследника престола (официальный титул), министра обороны, второго заместителя председателя Совета министров и главы Совета по экономике и развитию КСА принца Мухаммеда бен Сальмана. Как отмечалось в опубликованном накануне заявлении королевской канцелярии, принц отправился с официальными визитами в Исламабад, Пекин и Токио, отвечая на «личные приглашения» председателя КНР и премьер-министров Пакистана и Японии и на основе «личного указания» короля Сальмана бен Абдель Азиза. В китайском Ханчжоу на саммите G20 принц по «личному указанию» монарха (его отца) возглавил саудовскую делегацию.

В Исламабаде принц встретился с премьер-министром Навазом Шарифом. Саудовская пресса подчеркивала, что основной темой переговоров стало обсуждение «прочных» двусторонних отношений и «путей их дальнейшего развития и углубления», когда наследник наследника престола передал Н. Шарифу личные послания короля Сальмана и наследного принца Мухаммеда бен Наефа, связанные с «выработкой общей позиции обеих стран» в отношении «актуальных проблем мусульманского мира». Ведущее место в повестке дня встречи заняло обсуждение проблем Йемена. Проведя несколько часов в столице Пакистана, третий человек в саудовской иерархии отбыл в Пекин.

Принца Мухаммеда бен Сальмана сопровождала представительная делегация: министр финансов Ибрагим аль-Ассаф, министр торговли и инвестиционной деятельности Маджид аль-Касаби, министр энергетики, промышленности и минеральных ресурсов Халед аль-Фалих, министр культуры и информации Адиль ат-Турейфи, министр экологии, водных ресурсов и сельского хозяйства Абдель Рахман аль-Фадли, министр строительства Маджид аль-Хукейль, министр коммуникаций и информационных технологий Мухаммед ас-Суэйль, глава службы общей разведки Халед аль-Хумейдан и министр иностранных дел Адиль аль-Джубейр. В Эр-Рияде, комментируя будущий визит в Пекин, принц Мухаммед бен Сальман говорил о важности укрепления саудовско-китайского «стратегического партнерства», имеющего две опоры – план социально-экономической перестройки «Видение Королевства Саудовская Аравия: 2030» и китайскую программу «Экономический пояс Шелкового пути».

Накануне приезда Мухаммеда бен Сальмана в китайскую столицу там начал работу китайско-саудовский деловой форум «К интеграции «Видения: 2030» и Шелкового пути». Саудовская Аравия – основной торгово-экономический партнер Китая на Ближнем Востоке и в Северной Африке. В 2015 году уровень взаимного товарооборота составил 50 миллиардов долларов, а число совместных саудовско-китайских экономических проектов достигло 175, в первую очередь в сфере услуг и промышленности. В Саудовской Аравии работает 150 китайских компаний, инвестиции КСА в экономику КНР составляют 15 миллиардов, объем встречных капиталовложений – 5,6 миллиарда долларов. КСА – один из основных поставщиков нефти в Китай.

Реализуя, как отмечал в ходе работы китайско-саудовского делового форума в Пекине министр торговли и инвестиционной деятельности Маджид аль-Касаб, одно из важнейших положений «Видения Королевства: 2030» о снятии ограничений для работы иностранных предприятий в Саудовской Аравии, он вручил представителю крупнейшей китайской компании Huawei Technologies Co. Ltd., специализирующейся на информационно-коммуникационных технологиях, официальное разрешение на ведение коммерческой деятельности со стопроцентным иностранным капиталом на территории Саудовской Аравии. Это знаковое событие для всех иностранных саудовских партнеров.

В Пекине принц Мухаммед бен Сальман и члены правительственной делегации провели встречи с главами китайских министерств и ведомств, в том числе с руководством Минобороны. Как сообщала саудовская пресса, на этой встрече принц – министр обороны отметил, что для его страны принципиально «стратегическое партнерство» с Китаем, вытекающее из «взаимного политического доверия» между двумя государствами и имеющее в качестве «прочной основы военное сотрудничество». По его словам, КСА стремится к тому, чтобы оно стало более эффективным и практичным. В ситуации, когда в Сирии анонсировано появление при правительстве Асада китайских военных советников, притом что Эр-Рияд поддерживает там антиправительственную оппозицию, это выглядело как минимум двойственно.

Круг встреч принца с представителями китайских торгово-промышленных компаний включал крупнейшего разработчика и поставщика телекоммуникационного оборудования ZTE, Huawei Technologies Co. Ltd., Aluminum Corporation of China Ltd., ведущую строительную компанию КНР – China Communications Construction Company Ltd., металлургические компании, Китайскую национальную нефтегазовую корпорацию и многопрофильную группу POLY. Саудовские издания отмечали, что встречи инициировала китайская сторона, заинтересованная в расширении капиталовложений в экономику КСА по проекту «Видение Королевства: 2030» и «Экономический пояс Шелкового пути». Вместе с тем они были направлены на расширение совместной экономической деятельности в Западной Азии и Африке.

Итогом поездки стало подписание 17 двусторонних соглашений и меморандумов о намерениях на уровне правительств. Они включили сотрудничество в области энергетики, сооружения нефтехранилищ, информатики, жилищного строительства и металлургии. Наряду с этим речь шла о сотрудничестве в использовании водных ресурсов, банковско-финансовой сфере, науке и технологиях (значительно расширяющем китайское участие в деятельности саудовского Города науки и техники имени короля Абдель Азиза). Не обошли сферу культуры – стороны подписали соглашения о развитии переводческой деятельности, направленной на популяризацию в обеих странах арабской и китайской классической литературы, о разработке «саудовско-китайской стратегии в сфере культуры», предусматривающее поддержку молодых начинаний.

31 августа 2016 года принца Мухаммеда бен Сальмана принял председатель КНР Си Цзиньпин. Как отмечало Саудовское информационное агентство, обсуждали пути укрепления саудовско-китайского стратегического партнерства, а также международные и региональные проблемы. Итогом стало заявление принца (имевшего в виду позицию Китая по Сирии) о «важности взаимных консультаций и согласования позиций по вопросам, значимым для обеих сторон», что не является препятствием для «позитивного стратегического партнерства между двумя государствами». Это обтекаемая формулировка годится и для современного состояния российско-саудовских отношений, благо, разногласия между Москвой и Эр-Риядом как минимум по Сирии и Йемену никуда не делись.

Сирия: исламистов толкают на светский путь

Что касается сирийского направления саудовской политики, эксперты отмечают проблемы в лагере запрещенной в России «Джебхат ан-Нусры», которая недавно изменила название на «Джебхат Фатх аш-Шам». Этот шаг должен был знаменовать собой, по оценке организаторов действия, переход группировки с позиций джихадизма к условной светскости. Если проще – на позиции суннитского национализма с акцентированием лозунга свержения президента Башара Асада. Такой вариант, по оценке основного спонсора «Джебхат ан-Нусры» – Саудовской Аравии, должен обеспечить участие этой группы в политическом процессе и поддержку, в том числе материальную, со стороны западных государств. В Эр-Рияде полагали, что это даст Западу, прежде всего США, возможность поставить перед Москвой (и Дамаском) вопрос о необходимости инкорпорирования этого «нового» образования в политический процесс, в том числе на переговорах в Женеве, а также усилить на них давление для прекращения боевых действий под Алеппо.

Саудовская логика была построена по схеме: американцы не могут отменить решение своего Госдепартамента и Минюста о признании «Джебхат ан-Нусры» террористической организацией, значит, надо ввести этого игрока под новым названием. Сам факт этих маневров, очень запоздавших, свидетельствует, что Саудовская Аравия переживает напряжение всех своих ресурсов. Операция под Алеппо – средство максимального обескровливания противника, а не классическое военное наступление. У сирийской армии есть преимущество в авиации и артиллерии, а война идет на истощение. Использование исламистами газовых баллонов в качестве мин и фугасов свидетельствует об оскудении их арсеналов.

Исламисты бросили на прорыв блокады Алеппо все силы (до восьми тысяч боевиков), которых медленно, но верно перемалывают правительственные войска. Восполнить нарастающий дефицит живой силы им будет предельно сложно, особенно с учетом двойственной политики Анкары, которая работает над установлением контактов с Дамаском по линии спецслужб. Эр-Рияд старается срочно нарастить свою группировку в Сирии, для чего организовывает дополнительный набор рекрутов. Взорванным недавно в Адене йеменским добровольцам, которых официально набирали для охраны саудовско-йеменской границы, предстояла переправка в Сирию.

Смену названия «Джебхат ан-Нусры», инициатором которой был министр внутренних дел и наследный принц Мухаммед бен Наеф с подачи начальника Управления общей разведки (УОР) КСА Халеда аль-Хумейдана, следует рассматривать, помимо прочего, и как проявление конкуренции между ним и сыном короля, министром обороны и также наследником наследного принца Мухаммедом бен Сальманом. Мухаммед бен Наеф, который считается близким к американцам, сделал важный, как он считает, шаг по легитимации джихадистской группировки в попытках добиться ее признания Западом в качестве самостоятельной политической силы. Как министр внутренних дел он курирует благотворительные фонды Саудовской Аравии, значит, имеет прямой выход на теологов-консерваторов, которые курируют «Аль-Каиду» в Пакистане и «Джебхат ан-Нусру» в Сирии в рамках как минимум набора новых рекрутов. Это облегчило ему задачу подведения нужного идеологического базиса под отступнический шаг саудовских креатур в Сирии.

Роль Х. аль-Хумейдана крайне важна в доведении этого процесса до логического завершения среди руководства «Джебхат ан-Нусры» через оперативников УОР КСА, которые присутствуют в ее составе на правах финансистов и советников. Оба наследных принца пытаются перетянуть на свою сторону аль-Хумейдана, регулярно беря его с собой в заграничные турне. Пока это лучше удается Мухаммеду бен Наефу, который смог «дожать» через него лидеров «Джебхат ан-Нусры», заставив их публично отказаться от идеологии «Аль-Каиды». Мухаммед бен Сальман, которого аль-Хумейдан сопровождал во время визита в Китай, не смог убедить Пекин дистанцироваться от прямой военной поддержки Дамаска.

Отметим, что смена названия и отход от формального союза с «Аль-Каидой» не прошли даром для «Джебхат ан-Нусры», в которой начались разногласия между саудовским крылом, его сирийскими союзниками и иорданской фракцией, сохраняющей верность «Аль-Каиде». Это дезорганизует действия группировки и порой приводит к откровенному саботажу со стороны иорданских исламистов. Эксперты отмечают, что на ситуацию накладывает отпечаток серьезная моральная и физическая усталость иорданских боевиков, которые дислоцируются на переднем крае фронта и не желают более выступать в качестве «пушечного мяса». Смена названия для них лишь повод дистанцироваться от дальнейшего участия в боях.

Оман – не друг

Что касается ситуации в Йемене, в КСА набирает обороты кампания дискредитации позиции руководства Омана, которое Эр-Рияд обвиняет в поддержании «слишком доверительных связей» с Тегераном и скрытой поддержке хоуситов. Инициаторами и основными организаторами кампании стали наследник наследного принца, министр обороны КСА Мухаммед бен Сальман и люди из его ближайшего окружения. Взвешенная позиция Маската по отношению к событиям в Йемене, его отказ от поддержки в формате ЛАГ действий аравийской коалиции и особые отношения с Тегераном давно раздражают Эр-Рияд, который предпринял несколько попыток скомпрометировать оманское руководство в надежде заставить его трансформировать курс и отойти от контактов с Ираном. Однако Маскат твердо отказывался это делать.

Оман даже не отреагировал на поджог саудовского посольства в Тегеране в ответ на казнь в КСА шиитского проповедника Нимра ан-Нимра. Для Эр-Рияда это объявление холодной войны. За аналогичные действия Бейрута Саудовская Аравия отказала ему в поддержке плана модернизации ливанской армии. В итоге оманская площадка для проведения внутрийеменских переговоров КСА заблокирована и последний по времени раунд консультаций проходил в Кувейте.

Саудовские военные и руководство УОР КСА убеждены, что в Маскате действует иранское лобби, которое использует оманскую территорию для подрывной деятельности против сил аравийской коалиции в Йемене. Одним из основных иранских ставленников в Омане Эр-Рияд считает выходца из влиятельнейшей оманской семьи генерала Султана бен Мухаммеда аль-Наамани – министра по делам офиса султана Кабуса и куратора Службы государственной безопасности (СГБ), которая действует в координации с британской МИ-5, чьи сотрудники постоянно находятся в ее штаб-квартире. СГБ, кроме мониторинга омано-йеменской границы, работает над установлением доверительных связей с различными йеменскими политическими силами и фракциями. В Южном Йемене эти отношения особенно тесные, поскольку в свое время НДРЙ содержала тренировочные лагеря повстанцев Дофара, а в процессе национального примирения многие из них заняли ведущие посты в госструктурах Омана.

УОР КСА полагает, что СГБ поддерживает хоуситов с территории Дофара, в том числе поставляя оружие через омано-йеменскую границу в аэропорт столицы Дофара Салалу, которое распределяется по складам на островках в прибрежной зоне и затем перебрасывается в Йемен. Основными контрабандистами здесь выступали и выступают зейдиты из Саады при посредничестве торговцев из Хадрамаута. Через этот канал переправляется не только иранское оружие, но и украинское, и болгарское. Оманское руководство старалось не вмешиваться в эти процессы, полагая, что такое положение дел является главной гарантией от волнений местной элиты. Впрочем, контроль пограничников Омана в этом регионе отсутствует.

Маскат продолжает придерживаться традиционной равноудаленности от региональных конфликтов, позиционируя себя основным посредником по всем вопросам взаимоотношений стран Персидского залива и Ирана. На давление Эр-Рияда он реагирует жестко. Лидеры хоуситов – частые гости в Омане, с ними регулярно контактируют на всех уровнях. С момента провала 31 июля кувейтского формата переговоров эти контакты интенсифицировались. Маскат недоволен попытками Эр-Рияда отстранить его от роли главной переговорной площадки по внутрийеменскому урегулированию и демонстрирует это открыто. Достаточно сказать, что по распоряжению ближайшего соратника султана Кабуса, министра внутренних дел Омана Юсефа бен Алави бен Абдуллаха для проживания представителей хоуситов выделены этажи в элитном отеле Маската «Аль-Бустан». Там постоянно живут и эмиссары союзника хоуситов экс-президента Йемена А. А. Салеха.

Непреклонную позицию Маскат продемонстрировал, когда саудовские военные, контролирующие воздушное пространство Йемена, запретили вылет самолета султана Кабуса с членами делегации хоуситов, направлявшейся на родину после переговоров в Кувейте, которая остановилась в Маскате, потребовав посадить борт на саудовской базе ВВС для осмотра багажа и «идентификации пассажиров». В ответ они получили категорический отказ. По итогам этого инцидента Оман официально отказался от сотрудничества с Саудовской Аравией по вопросам безопасности. Это свидетельствует: Маскат намерен продолжать прежнюю линию поведения и давлению со стороны Эр-Рияда поддаваться не будет. Методов воздействия на ибадитский Оман у салафитской КСА нет. Что в очередной раз демонстрирует – региональной гегемонии Саудовской Аравии, которую ее руководство пытается выстроить, сопротивляются даже соседи по ССАГПЗ – монархии Персидского залива.

Евгений Сатановский

- По моей информации, сама процедура выноса флага России должна была выглядеть совершенно иначе, - заявила она. - За нашим основным флагоносцем-колясочником в делегации следовали еще четыре колясочника. Вот именно у них были при выезде на стадион два больших флага - Беларуси и России. Именно они эти флаги во главе делегации должны были везти, - сказала Эйсмонт. Однако, по словам пресс-секретаря, этому помешали:Вечером 8 сентября в эфире государственных телеканалов подробности истории рассказала пресс-секретарь Александра Лукашенко Наталья Эйсмонт:

- Но международные спортивные функционеры, организаторы этого праздника так называемого, недолго думая, скрутили наших олимпийцев-колясочников, отобрали у них флаги и не позволили людям тихо, спокойно и мирно выразить свое мнение, - уточнила она. Эйсмонт также сообщила, что у сборной Беларуси был запасной вариант на случай такого развития событий на стадионе:

- Пришлось нашему спортивному функционеру, чиновнику, достать флаг, который, предвидя эту ситуацию, был запасным. И российский флаг присутствовал на церемонии, - констатировала она. Эйсмон также высказалась в отношении лишения аккредитации члена сборной Фомочкина.

- Этим фактом возмущен президент Беларуси: человеку закрыли рот и не дают исполнять свои обязанности, свою работу, - сказала она.

Ссылка