Но вот препараты, улучшающие физическую активность, повышающие работоспособность нацисты одобряли. Немецкая фирма «Temmler Werke», успешно применила амфетамин на Олимпийских играх 1936 года, и разработала его более сильную модификацию первитин или метамфетамин. Этот стимулирующий физическую активность наркотик произвел сенсацию и быстро распространился среди людей самых разных профессий. Олер называет этот препарат «нацизмом в таблетках».

В 1939 году будущий лауреат Нобелевской премии по литературе Генрих Белль был на фронте и просил прислать ему первитин для борьбы с сонливостью. А доктор Отто Ранке, директор Института общей и оборонной физиологии, пришел к выводу, что метамфетамин — прекрасное средство для солдат, рассказывает Норман Олер.

Во время французской компании 1940 года солдаты и офицеры вермахта массово принимали первитин по расписанию, причем за этим усиленно следили врачи. По одной таблетке метамфетамина употреблялось в день, две за ночь, и еще одну или две можно было принять дополнительно.

Такие препараты массово принимали сотрудники концентрационных лагерей и каратели, выезжающие на «операции возмездия». Доказано применение этих средств во время киевского «Майдана».

Сам Адольф Гитлер по указаниям своего личного врача Теодора Морелля также систематически употреблял наркотики в виде так называемых «витаминных инъекций». В 1941 году фюрер серьезно заболел, страдал от сильных болей, и врач назначал ему все более сильные препараты, начав с гормонов и закончив опиоидом оксикодоном. В итоге фюрер принимал оксикодон два раза в день, сочетая его с щедрыми дозами кокаина.

Как свидетельствует Норман Олера, «метамфетамин помогал удерживать людей в системе, не позволяя им задумываться о происходящем».

Как говорят специалисты, фонетический, грамматический, филологический и семантический анализ сообщений современных политических деятелей и средств массовой информации, а также реакция на них общественного мнения западных стран, позволяют сделать вывод о массовом употреблении всеми ими психотропных веществ.

В частности, есть веские основания считать, что массовые антироссийские информационные компании последних лет пишутся в едином центре, поскольку в них формы речи, доказательства и утверждения абсолютно одинаковы и созданы по единому алгоритму, который не поддается никакой логике и мог быть сформирован только в условиях применения метамфетамина либо аналогичному ему вещества.

Так, согласно такому алгоритму, в состоянии воздействия на организм наркосодержащих веществ сначала фальсифицируется какой-либо факт, потом к нему формируются доказательства, затем в этом обвиняется кто-то или что-то обвиняется.

Ни один здравый человек никогда в это не поверит никогда, а начнет искать доказательства.

А индивидуум, организм которого подвергается действию вышеописанных веществ не только находится в системе, как свидетельствует Олер, но и не имеет возможности из неё выйти.

Точно так произошло в случае отстранения части российской сборной команды и всей паралимпийской сборной от участия в Олимпийских играх в Рио-де-Жанейро.WADA произвела отстранение, не имея к тому никаких доказательств, кроме устных утверждений двух человек.

Аналогичный случай имел место при обвинении России в уничтожении так называемого «гуманитарного конвоя» в Сирии.

Голландское следствие в качестве доказательств участия России и непризнанных республик ДНР и ЛНР в уничтожении малайзийского «Боинга» приводит компьютерные картинки, непонятно где и кем сделанные записи телефонных разговоров, и данные социальных сетей.

Официальный представитель Госдепартамента США Джон Кирби на брифинге заявил, что «в качестве последствий продолжения гражданской войны в Сирии экстремистские группы продолжат пользоваться вакуумом власти для расширения своих операций, а акции террористов будут, «несомненно», включать в себя «удары по российским интересам, возможно, даже по российским городам. И Россия продолжит отправлять домой военных в мешках для трупов, и они продолжат терять ресурсы, возможно, даже снова самолеты».

Эксперты отмечают, что такой подход в формировании информации полностью укладывается в рамки опыта применения метамфетамина в гитлеровской Германии, поскольку имеет все признаки, типичные для этого явления.

Западному обществу необходимо провести объективное расследование, взять пробы на наличие в организме политических деятелей посторонних возбуждающих препаратов, и установить, кто и как вот уже несколько лет воздействует на людей таким бесчеловечным образом, совершая преступление против человечности.