По словам защитников окружающей среды, вероятность крупной аварии при бурении в Арктике очень высока, а ликвидировать разлив нефти среди льдов почти невозможно.
Избранный президент США Дональд Трамп ранее заявлял, что отменит ограничения на деятельность нефтегазовых компаний, введенные администрацией Обамы. Однако процедура отмены решений предыдущей администрации занимает продолжительное время, и Трампу может понадобиться до двух лет, чтобы выполнить предвыборные обещания, касающиеся отмены запретов для нефтегазовых предприятий.
По оценкам экспертов, запасы нефти в американской части арктического шельфа составляют около 27 млрд баррелей, природного газа — 132 трлн куб. футов.

И в этом парадоксальная ситуация для Польши. Многие европейские эксперты идентифицируют сегодня новую команду, которая приходит в Белый дом, как противников старого интервенционистского курса и как выступающую за усиление роли национальных государств. По мнению французского издания Le Point, чтобы спасти сегодня Европу, нужно прекратить кричать о ее единстве и отрицать культурное разнообразие, а следует «укрепить национальные (следовательно, политические и суверенные) особенности государств-членов как раз таки для консолидации коллективной идентичности» и «принять свою историю и корни (в данном случае христианские)». Именно с этим год назад выступала и это декларировала победившая на выборах в Сейм Польши партия «Право и Справедливость» (PiS). Главным в программных заявлениях президента PiS Ярослава Качиньского звучал тезис о том, что польский суверенитет имеет экзистенциональную и прагматическую ценность, а в задачи правящей партии входит исправление ошибочной политики предыдущего кабинета, коалиции «Гражданской платформы» и Польской крестьянской партии, покушавшихся на суверенитет страны.

В этом контексте критика бывшей правящей коалиции напрямую затрагивала и ее основного внешнеполитического партнера, Германию, которую тот же глава МИД Ващиковский обвинял в попытках эксплуатировать Польшу в своих интересах на восточном направлении. И во время борьбы «Права и Справедливости» как с польским Конституционным трибуналом, так и с внутренними политическими оппонентами, Варшава остро реагировала на обвинения Берлина (и не только его) в том, что в Польше «нет демократии». Приходящая американская администрация дает понять, что приверженность либеральной идеологии не будет являться для нее основополагающей ценностью, соответственно, польский курс на восстановление национального суверенитета и — особенно — увеличение расходов на военный бюджет, чего Трамп во время предвыборной кампании требовал от союзников США, должен быть в интересах Польши. Почему же тогда Варшава говорит о своей поддержке нового лидера «свободного либерального мира», Ангелы Меркель?

Польша одна из первых в Европе поняла, что ее безопасность не может полностью зависеть от НАТО, в котором доминируют американцы. Однако программа перевооружения, о которой объявила Варшава, объявление о масштабных закупках вооружения, создания по примеру Национальной гвардии США собственных войск территориальной обороны требует времени. Поэтому Польша так вложилась в саммит НАТО, который прошел в июле этого года в Варшаве и на котором было утверждено решение о размещении на польской земле дополнительного контингента альянса, в первую очередь американского батальона и техники. Получить несколько лет передышки, чтобы в течение их под «зонтиком» Соединенных Штатов модернизировать армию, становилось задачей польской политики. Но сейчас уверенности в том, что на этом пути Польшу ждет успех, уже нет.

Старший научный сотрудник Института Брукингса Роберт Каган предупреждает о возможных изменениях видения Вашингтона. По его словам, «придирчивая Европа со своим солипсизмом» воспринимала как должное «аномально бескорыстное поведение» США со времен Второй мировой войны. Хотя ни один народ не брал на себя таких широких обязательств за такую маленькую ответную компенсацию. Соединенные Штаты держали войска в Европе и Азии в течение 70 лет не для защиты себя от прямой атаки, а чтобы защитить своих союзников. Тратя собственные деньги, Вашингтон создал открытый мир, который позволил другим процветать и конкурировать, что помогло распространению демократии, «хотя демократические союзники оказались более независимыми, чем диктатуры, которые они заменили». Отсюда вопросы для Варшавы. Кабинет министров PiS со скандалом отменил контракт с Францией на поставку вертолетов для польской армии и заявил, что его, скорее всего, передадут местным компаниях, которыми владеют американцы. Аналогичный контракт рассматривается и по части закупок у США ракетных систем. Но если Вашингтон уходит из Европы, то какой смысл вкладывать в него злотые и с кем тогда Польша должна кооперироваться в сфере безопасности?

«Мы должны посмотреть правде в глаза — от нас будет больше требоваться, Европа наконец выросла для своей политики безопасности». Европейские сторонники возрождения национального суверенитета получили с победой Трампа шанс на изменения ЕС и его концепции. После Второй мировой войны, объясняет французский историк и богослов Антуан Аржаковский, секулярное общество сказало Церкви: «Эти ваши богословско-политические битвы на тему «кто является единственным наследником империи Карла Великого» — просто глупости, потому что император не является единственным посредником между Богом и человеком. Так что мы откинули этот старый дискурс и решили построить новый вид суверенитета». В этой системе общего европейского рынка было место и для Польши, которая впервые получила реальные возможности для влияния на политику Европейского союза. Но если сейчас начнется новая борьба за то, «кто является единственным наследником империи Карла Великого», Варшава рискует оказаться не у дел, поскольку она исторически находилась на периферии «империи Карла Великого», будучи объектом, а не субъектом ее.

В итоге продление пребывания на посту канцлера Ангелы Меркель является для «Права и Справедливости» лучшим выбором из худшего, так как — даже при том, что Евросоюз неизбежно будет реформироваться — это позволит ей хоть как-то участвовать в процессе выработки общих решений. Однако Польше придется снова вернуться на позиции младшего партнера Германии и на какое-то время забыть о своих собственных амбициозных региональных проектах, равно как непросто Варшаве придется в уже имеющих региональных форматах, как «Вышеградская четверка».

Станислав Стремидловский