МВФ становится незаменимым кредитором, чтобы залатать дыры в платежном балансе. Но вот “пациент” довезен до больницы, дальше начинается работа совершенно других врачей: реформы и привлечение инвестиций под них. Инвестиции вообще являются универсальным критерием эффективности реформ: зависимость прямая — чем эффективнее реформы, тем больше инвестиций (внутренних и внешних) и наоборот. Фонд оплачивает билет до “здравницы”, а дальше реанимационные процедуры могут только навредить.
Украина — это пациент, который в 2014 г. тормознул реанимобиль МВФ, который ехал вообще к другому пациенту. С тех пор под воздействием панических атак пациент-Украина не хочет выходить из реанимобиля и проходить курс системного лечения. В машине скорой помощи надежнее, как будто в капельнице не глюкоза, а нечто покрепче.
Сам факт такого сотрудничества с МВФ, которое тянется из года в год, — это как колокольчик прокаженного. Инвесторы не будут приближаться к такому субъекту на пушечный выстрел, прекрасно понимая, что клиент болен серьезно и есть риск, что это заразно.
Кстати, что касается инвестиций: в 2016 г. Украина привлекла $3,8 млрд прямых иностранных инвестиций, из них только 1 млрд — это реальные средства инвесторов, все остальное — докапитализация банков в основном за счет конвертации долгов перед материнскими структурами в капитал (по сути это не инвестиции, а простая бухгалтерская проводка). Инвестиции в размере $25 на человека — даже страны Африки давно забыли о таких выдающихся достижениях.
На данном этапе Украина уже имеет: трехкратное обесценивание национальной валюты, инфляция за три года почти 80%, деиндустриализация экономики, разрушение науки, системы образования и здравоохранения, массовая миграция за рубеж.
Возникает вопрос, а что же реально нужно нашей стране для динамичного роста? Украина нуждается в комплексном применении широкого спектра стимулирующей терапии:
а) монетарной, предусматривающей направление финансовых ресурсов в реальный сектор экономики и снижение процентных ставок, в том числе путем компенсации из специальных бюджетных фондов;
б) государственной — путем реализации инфраструктурных проектов, размещения государственных заказов, создания условий для роста доходов украинцев;
в) налоговой — в виде расширения налоговой базы и полного возмещения налога на добавленную стоимость.
Вместо этого МВФ требует все с точностью до наоборот: применить жесткую монетарную политику, направленную на выдавливание денежной массы из широкого оборота (денежная масса должна быть сконцентрирована в банках и депозитных сертификатах НБУ); свободный обменный курс национальной валюты, при котором низкая инфляция возможна лишь в условиях жесточайшего денежного голода; сокращение государственных расходов (в том числе ограничение доходов граждан); ликвидация системы упрощенного налогообложения малого и среднего бизнеса.
В результате подобной политики власть утрачивает главный ресурс — доверие общества и бизнеса, что приводит к оттоку в тень внутренних ресурсов и отсутствию внешних.
За последние годы население забрало из банков порядка $18 млрд, что, заметим, превышает все полученные за этот период транши МВФ.
Возникает вопрос: может ситуация в Украине настолько особенная, что мы не можем без МВФ? Как говорила Валерия Гонтарева: “Я могу сказать, что у стран СНГ ситуация хуже, ведь мы находимся под амбреллой (зонтиком)”. Так ли хуже тем, у кого нет этой загадочной “амбрелы”? При этом стоит отметить, что в 2015 г. Украина с действующей программой МВФ, упала значительно ниже стран тех же СНГ (см. рост/падение ВВП в 2015 г.) .
Причем все они пребывали в той или иной парадигме проблем. РФ — под воздействием западных санкций и в условиях обвального падения цен на энергоресурсы. Казахстан — в условиях стагнации сырьевых рынков. Беларусь — в условиях сокращения российского рынка сбыта. Приведены данные и по Азербайджану с Арменией, которые находятся в условиях перманентного военного конфликта в Нагорном Карабахе и выделяют значительные средства на оборону. Как видим, “амбрела” МВФ не защитила нашу страну. Кроме того, вполне уместен вопрос, а могла ли?
Стоит отметить, что после живенького старта в 2014—2015 гг. программа сотрудничества МВФ и Украины резко сдулась в 2016-м, и чтобы получить $1 млрд. пришлось срочно внедрять е-декларирование и подписать. На самом деле на данном графике зашифрован секрет полишинеля: зачем Фонду кредитовать Украину?
Главная задача МВФ вовсе не помощь нашей стране. В том же 2016 г. ничего не произошло такого, что могло бы обидеть Фонд и заставить его урезать финансирование кредитной программы. Почему же такая нелюбовь? На самом деле все прозаичнее: задача Фонда не допустить дефолт Украины и заставить нас выплачивать внешние долги, чтобы не пострадали внешние кредиторы. Именно поэтому сумма кредитования была максимальной в 2014-2015 гг., когда выплаты были самыми большими (см. кредиты МВФ, выданные Украине в 2014—2015).
Но в конце 2015 г. было подписано соглашение о реструктуризации внешней задолженности Украины, и необходимость рефинансировать наши долги исчезла. В связи с этим вопрос, будет ли МВФ давать деньги Украине в 2017 г., поставлен неверно. Конечно будет, но немного, пару траншей на несколько миллиардов долларов, ведь Украина обязана вернуть Фонду в текущем году $1,5 млрд, а взять их неоткуда, кроме как из нового транша. Таким образом, МВФ как бы финансирует сам себя, а Украина играет роль транзитной точки, при этом выполняя кучу попутных требований (пенсионный возраст и рынок земли).
В отношениях с МВФ важно понимать, что Фонд даст нам ровно столько, сколько нужно на выплату внешней задолженности: ведь объявлять Украине дефолт в случае неуплаты как-то не с руки. Как с гордостью завил бывший премьер Арсений Яценюк, Украина в 2014 г. в условиях войны выплатила $14 млрд долгов, а привлекла от внешних кредиторов всего 9 млрд.
“Достижение”, которое тянет на глубокое исследование. Кстати, а почему бы МВФ нас и не кредитовать на постоянной основе? Все его транши идут в резервы НБУ, то есть использовать их особо нельзя за исключением некоторых особо оговоренных случаев. Все деньги лежат на корреспондентских счетах НБУ в западных банках, т. е. деньги Фонда не уходят из “семьи”. Да что там счета. Большую часть золотовалютных резервов ресурсов НБУ составляют ценные бумаги, в том числе облигации казначейства США. Таким образом, транши МВФ транзитом через Украину надежно пристроены и работают на западную финансовую систему. Украине остается только платить проценты по кредиту, вернуть долг по истечении срока.
В результате с помощью МВФ после трехкратного падения гривни и инфляции Украина в ноябре 2016 г. пришла к уровню резервов февраля 2014 г. (см. Динамика официальных резервных активов НБУ).
Но тогда это были в значительной мере чистые резервы, то есть свои, а теперь резервы сформированы в основном за счет чужих средств. Кроме того, обратим внимание на их структуру: в феврале 2014 г. почти $3 млрд ликвидной валюты на счетах, а теперь только 1,5 млрд (в два раза меньше). Похожая динамика и по золоту: сокращение запасов с 1,36 млн тройских унций до 0,8 млн (см. Динамика запасов золота). Действительно, зачем нам этот презренный металл, от него все беды в мире. Доля валюты и депозитов в структуре резервов НБУ сократилась 18 до 10%.
Когда все пошло не так
Каков должен был быть план Украины в 2014 г.? В первую очередь примат национальных интересов над внешними обязательствами. На момент горячей стадии войны на востоке страны Украина должна была объявить о временном моратории на выплату внешних долгов как государства, так и корпоративного сектора (до декабря 2014 г.). Иначе говоря, дефолт. Валютные операции должны были быть существенно ограничены до уровня критического импорта, как это было во время кризиса 1998 г.. Естественно, это нарушило бы интересы внешних кредиторов, которые недополучили бы свои миллиарды, но зато позволило бы спасти курс и не дать раскрутиться маховику инфляции.
До конца 2014 г. необходимо было разработать план реформ, в первую очередь по демонополизации экономики и принудительной реструктуризации действующих монополистов и финансово-промышленных групп.
Вместо эффективного контроля курсового коридора, который позволил бы сохранить достаточно широкий инвестиционный горизонт планирования, под давлением МВФ была запущена программа инфляционного таргеттирования, которая привела к сокращению совокупного платежеспособного спроса и вырождению внутреннего рынка в феодальный базар с натуральным обменом.
Время было непростительно упущено. Валютные резервы пущены по ветру, крайне неудачная реструктуризация внешних долгов в 2015 г. заложила риск дефолта уже в 2019-м. Потеряно время, доверие, люди стали беднее, а проблема обеспечения интенсивного роста и долгов встанет во весь рост уже через два года.
И повышение пенсионного возраста вообще не будет стоять в повестки дня. Придется решать проблему существования пенсионной системы. Пенсионный фонд необходимо будет ликвидировать как обанкротившийся механизм, который не смог выполнить возложенную на него функцию эффективного переходника от системы пенсионного обеспечения плановой экономики к рыночным системам. Вместе с ним должны почить в бозе и неэффективные налоги и сборы, начисляемые на фонд заработной платы.
Пенсионные выплаты необходимо осуществлять непосредственно за счет государственного бюджета и резервного бюджетного фонда, наполняемого с помощью экспортных сырьевых пошлин и рентных платежей за природные ресурсы. Такие выплаты должны называться не пенсией, а минимальной социальной выплатой, максимальный размер которой должен ограничиваться средней зарплатой по стране, а минимальной — прожиточным минимумом.
Бизнес должен платить с фонда заработной платы один взнос в размере не более 15% (включая сюда и подоходный налог). Это позволит вывести из тени до 90% работников, т. е. увеличить количество плательщиков на 10 млн человек. Что касается пенсионной системы, то ее необходимо запускать с чистого листа, исключительно как накопительную и добровольную, с участием государства и на негосударственной основе. Впрочем, это уже другая история. А что касается программы МВФ, то, фигурально выражаясь, она решает задачи, как погрузить экономику в формалин и не дать ей разложиться под действием негативных внешних факторов. И не важно, что экономический ландшафт подопытной страны будет похож на марсианский. Украинец, в отличие от известного героя фильма “Марсианин”, оказавшись один на красной планете, не считает картофелины и количество навоза, а ждет миссию спасения. Хотя в душе знает, что правильный учет ресурсов и правильные, но неприятные решения придется принимать самому.
как 
