Участники стоят за небольшими стеклянными столами напротив друг друга: с одной стороны – проправительственные, с другой – «несогласные» и иностранцы. Я – один из иностранцев.

Пять минут после начала программы 10 марта ведущий Попов подходит ко мне и задает вопрос, который задается любому американцу, ведущему разговоры о политике в Москве, разница только в том в том, что сейчас, как впоследствии покажут рейтинги, на тебя смотрит 2833200 зрителей: «Почему всегда и во всем виновата независимая Россия?» - спрашивает он. «Почему Россия враг?».

И когда он задает мне этот вопрос, я думаю: «Зачем я здесь?».

Нелепо задаваться этим вопросом, когда продюсеры обрывают телефон, льстиво заверяя, что ты «хорошо смотришься» и «так хорошо» говоришь по-русски. Чувствуешь себя рок-звездой, играющей в Колизее. Но потом, когда выходишь из студии, понимаешь, что это Римская эпоха, а ты выступаешь в Колизее, заполненном голодными львами.

Но я хотел понять, как работают эти ток-шоу, а для этого мне нужно было стать их частью.

Это так же, как быть символическим либералом в шоу Шона Хэннити или консервативным козлом отпущения в Хардболле Криса Мэтьюса, с той только разницей, что на американском телевидении высказываются разные точки зрения, российское же телевидение – строго пропутинское.

Это все равно, что быть «плохим парнем» в шоу Джерри Спрингера, потому что когда я участвую в программе, тема всегда – Соединенные Штаты, а в сегодняшней России Соединенные штаты – это плохие парни: лицемерны с двойными стандартами и в течение последних 25 лет ведут политику, направленную на то, чтобы не дать постсоветской России подняться с колен.

Противоположная точка зрения допускается, но только для того, чтобы публично ее развеять. У нас есть возможность высказаться и даже немного подискутировать, но расклад карт всегда не в нашу пользу. Последнее слово всегда остается за прокремлевской стороной, ведущие подбадривают и поддерживают её, и она же получает львиную долю аплодисментов зрителей, например, после фразы «Путин – гуманист, потому что он всегда выполняет свои обещания!» Один из участников программы 10 марта на самом деле сказал это.

Та программа началась с иронического представления нового документального фильма CNN, в котором американские журналисты и официальные лица рисуют чудовищную картину неконтролируемой власти Путина и повторяют выводы разведывательного сообщества США о том, что Россия вмешивалась в выборы в США, чтобы помочь выиграть Дональду Трампу. Этот документальный фильм подпитывает любимую тему российского политического телевидения «Американская элита нападает на Россию».

Программа «60 минут» - ведущий Евгений Попов скажет Вам, что название не было «позаимствовано» у всемирно известного шоу CBS; он также не согласится с моим описанием его программы  – пожалуй, лучшая из множества прекрасно спродюсированных российских ток-шоу, в котором обсуждается и признается единственно правильным кремлевское видение мира.

Так, Украина в этом видении – это фашистское государство-изгой, поддерживаемое циничными американцами, которых не интересуют страдания, которые они сами и принесли; Крым – это территория, которую путинские войска освободили от украинских мародеров, и которая была законно восстановлена в составе России; Сирия – это успешная операция по наведению порядка после того, что там устроили американцы, когда незаконно вторглись туда; Россия страдает не потому, что ее клептократическое руководство не желает ослабить свою властную хватку и позволить развиваться правовому обществу и свободным рынкам, а потому, что Соединенные штаты и их европейские приспешники не дают ей процветать.

Американские СМИ, по мнению государственных телеканалов, настолько предвзяты, когда речь заходит о России, что невозможно узнать правду, в то время как в России, как невозмутимо заявил прокремлевский законодатель в одной из недавних программ, «настоящая свобода слова».

В программе «60 минут» новостные сюжеты, которые определяют тему дня, мелькают на экране; ведущие затем озвучивают  официальную точку зрения. Дискуссия проходит в «игровом» формате и создается впечатление, что идет соревнование. Гости выступают по очереди. Графические и видеосюжеты быстро сменяют друг друга на экране и «интерактивном» полу. Когда недавно я говорил о совместных российско-американских ударах по позициям ИГИЛ (организация запрещена в России), на полу появилась картинка вида из реактивного истребителя, наводящего на цель.

В дебатах я всегда легкая мишень: иностранец с корявым русским, который еще и пытается острить.Ведущие программы и гости обычно снисходительны и иногда даже помогают мне подобрать правильные слова, но в конце всегда оказывается, что ребята на кремлевской стороне умнее, и их точка зрения более обоснована.

Многие американские журналисты, работающие в Москве, не ходят на эти ток-шоу. Журналист Майкл Бом, наоборот, очень часто появляется в программах, его имя уже стало практически нарицательным, но он не связан ни с каким известным в России американским СМИ. Многие из моих коллег, которые прилично говорят по-русски и могли бы принять участие в дискуссии, не видят обратную сторону того, что тебя публично унижают в телепередаче, а имя твоего работодателя смешивается с грязью.

Так было со мной, когда я впервые пошел на программу «60 минут» в день инаугурации. На огромном экране транслировалась инаугурации в режиме реального времени, иногда прерываемая репортажами из Вашингтона. Но сама программа началась именно с моей статьи, которая вышла как раз в тот день. Это была абсолютно безобидная статья, с юмором описывающая различные нелепые способы выражения поддержки и симпатии Трампу в России.

Скабеева представила меня: «Никогда мы не смотрели авторам статей «Вашингтон Пост» в глаза, а сейчас посмотрим: Дэвид Филипов – в нашей студии».

Аплодисменты. Рок звезда.

Но весь смысл обсуждения моей статьи заключался в том, чтобы использовать ее (совсем несправедливо, как мне кажется) в качестве примера антироссийской риторики и подвести аудиторию к обсуждению сюжета на CNN о том, кто может возглавить страну, если вдруг Трамп будет убит до вступления в должность. Обсуждая эти два репортажа, ведущие привели зрителей к выводу о том, что американские СМИ ненавидят Россию и не хотят дать возможность Трампу улучшить отношения с Москвой.

Прокремлевский законодатель Сергей Железняк вбивал зрителям в голову эту точку зрения, эмоционально обвиняя в заговоре меня и других аутсайдеров – немецкого журналиста и Оуэна Мэтьюса, британского журналиста, который ходит на российские телевизионные ток-шоу лишь для того, что публично задеть Путина в прямом эфире на федеральном канале. Но обида Железняка была исключительно для зрителей. Во время рекламной паузы он подошел ко мне, улыбнулся и сказал на хорошем английском: «Я надеюсь, я Вас не обидел».

Другой частый гость программы «60 минут», Андрей Безруков, который нападает на Америку на экране, на самом деле вдумчивый и четко выражающий свои мысли комментатор. Еще бы, ведь он был одним из «спящих агентов», которого раскрыли и выслали из США в 2010. Я помню, как я тогда месяцами гонялся за ним.

Вот в этом-то и заключается еще одна причина ходить на такие ток-шоу – ты можешь встретить необыкновенных людей. Ну и конечно же, время от времени у тебя появляется возможность донести свою точку зрения до 2833200 российских телезрителей.

После нескольких программ я уже начал предвосхищать вопрос и готовить свой ответ. Когда в программе 10 марта Попов спросил меня, почему Америка ненавидит Россию, я захлопнул свою ловушку. «Я, кстати, придумал способ, чтобы все перестали говорить о Путине, как будто бы он – ядро зла на всей земле», говорю я уверенно, споткнувшись лишь на паре слов. «Ой, расскажите, пожалуйста, что за способ такой», усмехнулась Скабеева на камеру. А Попов спросил: «А Вы уже написали об этом в газете?»

«Нет еще», - отвечаю я и подмигиваю, как будто я раскрываю им какую-то секретную информацию.

«Это очень просто», - продолжаю я на своем «смирноффском» русском. «Он может баллотироваться и проиграть с расстоянием 3-х миллионов голосов, как это сделала Хиллари Клинтон». И я продираюсь вперед, несмотря на статистические погрешности. «И тогда все перестанут говорить о Путине».

Попов лишь усмехнулся саркастически. Нечего сказать.

Я не убил льва. Но я точно наступил ему на хвост.

Ссылка