Они ведут себя так, словно России уже не существует. И готовятся открывать гостеприимные беспошлинные таможни и безвизовые пункты пропуска на казахско-украинской границе.
«Нет, нет! — кричат успокоители. — Вы нагоняете панику! Дело не в этом, а в фонетике. Просто кириллица не подходит фонетическому строю казахского языка!»

Правда, что ли, не подходит? Ах, как жаль… Кириллица не подходит, значит. А латиница, значит, подходит? Вы сами себя послушайте со стороны. А лучше послушайте какого-нибудь филолога. Хотя бы любителя. Или студента. И вы не обижайтесь, но он вам одну вещь скажет: никакой чужой алфавит не подходит никакому чужому языку.

Думаете, кириллица идеально соответствует фонетике русского языка? Да как бы не так! У нас буква «ш» в слове «шум» читается не так, как в слове «шапка». Буква одна, а звуки разные. У нас гласные в неударных позициях произносятся иначе, чем в ударных. В хрестоматийном слове «корова» первое «о» читается как последнее безударное «а», а не как второе «о», ударное. Слава богу, у нас есть буква «ы». За букву «ы» кириллице можно многое простить. В латинице нет буквы «ы». Из-за этого западные санскритологи передают санскритское слогообразующее «ры» как ri, и пять поколений западных йогов никак не могут приблизиться к просветлению, потому что неправильно произносят мантры. И русские йоги не могут, потому что в русской литературе, вслед за западной тоже стали писать «ри» вместо «ры». Это шутка. Здесь стоит smile. Или нет.

В казахском языке есть буква «ы». Есть буква «Ы»! Иногда кажется, что это вообще главная казахская буква. Если в русском языке буква «ы» встречается довольно редко, то в казахском языке буква «ы» в каждом втором слове. А в каждом третьем слове две буквы «ы»! С буквы «ы» в казахском языке даже начинаются некоторые слова. Например, «экономика» по-казахски «Ықтисат». А «крокодил» по-казахски «қолтЫрауЫн». Две «Ы»! Как казахи будут свою самую главную букву писать на латинице? С помощью специального знака Ï ? Можно, конечно и так. А главное — зачем?

Латиница — это довольно бедный алфавит.
Даже европейские народы вынуждены использовать дополнительные диакритические знаки, чтобы передать на письме звуки своих языков. Умлауты и всё прочее. Алфавиты, разработанные для языков народов СССР в советское время на основе кириллицы, тоже не являются кириллицей. Они полны специальных знаков. И так всегда. И к латинице придётся прибавлять знаки. Не хватит латиницы. Так зачем же нужна эта бессмысленная реформа казахского языка?

Политика. Только политика. Ничего кроме политики.

В идеале, для того чтобы точно отразить на письме звуки языка, каждому языку нужна собственная система записи звуков. Самостоятельная, оригинальная. Если бы речь шла о нуждах языка и культуры, можно было бы представить такой сверхамбициозный и интересный проект: создание оригинальной казахской письменности на основе каких-нибудь доисторических степных рун. Или, наоборот, — ультра-модерн, небывалые знаки, с использованием самых современных достижений филологической науки, педагогики, психологии и так далее. Но латиница — это банально. Пошло. Ни о чём.

Просто политика.

Говорят: для того, чтобы казахским детям было проще учить английский язык. Ерунда.
Язык нужно учить вместе с алфавитом. Английский язык нужно учить вместе с английским алфавитом. Использование латиницы только помешает. Потому что казахское «т», русское «т», и английское t – это разные звуки. Тем более, казахское «қ» — это не английское k. Всё равно придётся придумывать дополнительные знаки. И все только запутаются.

И почему вы думаете, что казахские дети такие тупые? Я так не думаю. Я думаю, что казахские дети — очень умные. В советские времена для них не составляло никакой проблемы одинаково хорошо знать два языка: родной и русский. И русский был как родной. А ещё в Казахстане долго жили выселенные чеченцы, и некоторые чеченцы выучили казахский язык, а некоторые казахи выучили вдобавок к русскому и чеченский язык. Что не мешало им всем изучать в школах и институтах английский, немецкий и французский языки. Ну и муллы. Эти в пределах Корана знали арабский. Это нормально. Нормальный человек, получающий нормальное образование, может спокойно знать два, три, четыре, пять языков — и каждый со своей собственной системой записи звуков. Не надо упрощать культуру, не надо отуплять людей. Надо учить, образовывать, поднимать людей.

Когда я начинал изучать санскрит, мне казалось: зачем этот сложный древнеиндийский слоговый алфавит, деванагари? Не лучше ли просто использовать транслитерацию? Но довольно скоро я понял, что деванагари незаменим. В своём блоге я даже предложил перевести русскую письменность на деванагари. Это шутка. Деванагари идеально отображает на письме звуки санскрита. Для другого языка нужна другая система.

И есть ещё такая штука: традиция. У французов слово, записанное восемью буквами, произносится как два звука. Большинство букв в этом слове не читается, а те звуки, которые произносятся, не имеют прямого отношения ни к одной из букв. Это потому, что даже европейское (да и русское) письмо есть нечто среднее между фонетической записью и иероглификой. Опытный читатель видит сразу всё слово, целиком, как символ или иероглиф, и без труда произносит восемь букв в два звука. Вы скажете, что это неудобно?

Культура – это вообще неудобная вещь. Удобнее справлять естественную нужду там, где тебя застанет позыв, а культурные люди придумали сортиры. И ещё культура выполняет роль защиты от чужаков. И от дураков — не в последнюю очередь.
А то почему бы китайцам не перейти на латиницу? Коммунистическая партия Китая не разрешает? А японцы, максимально вестернизированные и оккупированные Америкой, — почему они сохраняют свои сложные иероглифы? Перешли бы на латиницу, лучше бы интегрировались с Америкой (хотя куда лучше, Америка их и с иероглифами интегрировала по самые гланды). Потому что культура — это последний оплот. Это шанс на великое будущее, даже если сейчас ты отсталая периферия. Китай сохранил свою культуру и за считанные десятилетия превратился из нищей потогонки в страну сверхпрогресса. И Япония рано или поздно стряхнёт американские военные базы. Пока не потеряно всё — ничего не потеряно. Пока не потеряны язык, культура, символы — народ жив. И его независимость есть дело времени.

Мы, в России, находимся на периферии капиталистической экономики. Но, сохраняя язык и символы, мы поддерживаем внутри себя конфликт между великой самобытной культурой и зависимым положением в мире капитала. Это некомфортное состояние. Но именно в таком дискомфорте сохраняется шанс на перемены к лучшему. А Казахстан решил смириться, решил принять роль отсталой периферии и в символическом плане.

Так Казахстан лишает себя надежды на будущее. Мог бы стать центром Евразийской цивилизации (вместе с Россией), а станет третьесортной культурной колонией Великого Латинского Запада, Вечного Рима. Это предательство себя, своего народа, своего будущего.
We’re all living in America, Coca-Cola, sometimes war, как саркастически провозглашает немецкая рок-группа Rammstein. Можно «интегрироваться» — то есть стать американцем третьего сорта. А можно оставаться русским, чеченцем, карелом, казахом единственного, высшего сорта. Для этого надо сохранять, а не обнулять свою культуру, свою традицию.

Отказываясь от кириллицы, Казахстан обнуляет свою общую с Россией историю, русскую историю, советскую историю. Новые учебники и новые книги на латинице будут написаны по-другому и о другом. Придумают «древних казахов», которые выкопали Каспийское море и насыпали буруны в степи. Откроют музеи «советской оккупации». А ещё кое-кто из ближайшего окружения казахского президента напилит себе денег на переиздании учебников и прочей обязательной литературы. По сравнению с политикой символического это, конечно, мелочь. Но приятно.

С таким же успехом Собчак может сделать и новые ролики с рассказами о том, что плохо почти во всех сферах экономической, социальной и политической жизни России. Но насколько они будут иметь под собой основания? Предыдущее обращение Собчак, напомню, касалось анализа эффективности работы питерских чекистов с точки зрения телеведущей. Но одно дело, когда с таким разбором выступает глава ФСБ Александр Бортников, а другое, когда то же самое пытается делать теледива.

Я, как профессиональный преподаватель, окончивший экономический факультет СПбГУ с отличием и работающий в сфере образования 17 лет, предположу, что разбираюсь в российском образовании чуть больше, чем Собчак. Тем более что я работал и учителем в школе и проректором в вузе.

Считаю, что если чего-то и не хватает российскому образованию, так это не фильмов Навального и тенденциозной критики власти, а позитива, подкрепленного цифрами и фактами. Если все вокруг видится в негативном ключе, то вряд ли это можно считать взвешенной критикой.

Нужно давать школьникам и студентам как можно больше информации, с помощью которой они смогут понять, что есть реальные поводы гордиться своей страной. Это и такие исторические события, как полет Гагарина в космос, и наши успехи в сфере восстановления здоровья людей после инсульта, на примерах которых учатся врачи из Европы, и то, что на некоторых молочных хозяйствах, например, в Ленинградской области, надои молока ставят абсолютные мировые рекорды. Кроме того, с прошлого года Россия — мировой лидер по добыче нефти, по экспорту пшеницы, беспрекословный лидер по поставкам целого ряда высокотехнологичного вооружения, а также второй в мире поставщик подсолнечного масла. И это лишь малая толика российских экономических успехов.

Нам нужен позитивный взгляд на нашу политику и экономику. При всех дискуссиях вокруг будущей экономической политики нельзя забывать, что Россия дает возможность любому на ее территории иметь уровень жизни лучший, чем в большинстве стран мира. Вот это должно быть понятным всем, кто сейчас вступает во взрослую жизнь с учебной скамьи. Нельзя стесняться говорить об экономическом состоянии России позитивно, иначе негатив будет замещать в головах обучающихся положительное и рисовать настоящее и будущее в черных красках, снижая желание активно трудиться и открывать свое дело. Было бы здорово, если Министерство образования выделило бы на этот разговор об экономических реалиях России в сравнении с другими странами часы в школах и вузах. Ведь иначе получается, что понимание того, из какой ямы 90-х годов вытянул Владимир Путин экономику страны, куда-то «пропадает». По этому слабому месту в образовании оппозиционеры будут обязательно усиливать работу, а это значит, что будут пытаться посеять уныние, а также ощущение безнадежности окружающего экономического бытия.

Я сам с удивлением обнаруживаю, что многие мифы о том, что есть у нас и на Западе, живучи. Три года проработав в американском вузе, я могу утверждать, что российская система образования — от школы до вуза — в профессиональном плане дает самый лучший результат в мире. Попытка некоторых отдать пальму первенства американскому образованию не выдерживает критики. 66% учеников восьмого класса в США не могут сдать тест на чтение. 40% студентов, поступивших на бакалавриат в американские вузы, уходят из заведений, так и не сдав необходимых тестов. Кроме того, средний возраст школьных зданий в США — более 50 лет, а во многих штатах из-за нехватки денег массово закрывают школы.

То, что в США, образование потеряло свои позиции, показало масштабное тестирование PISA, по результатам которого еще в 2009 году стало ясно, что студенты из Китая обошли своих американских сверстников.

В Швеции, где я жил, почти в половине школ более половины учеников не могут сдать тест на знание шведского языка, а две трети проваливают тестирование по математике и английскому языку.

В США при ухудшающемся состоянии образования стоимость обучения растет со среднегодовым темпом 3,4% в последние 10 лет, а общий долг бывших студентов по оплате образовательных кредитов превысил 1,4 триллиона долларов. У молодых специалистов в США львиную долю доходов съедают жилищно-коммунальные услуги (хотя треть живет с родителями), оплата проезда и погашение этих образовательных кредитов. Оставшиеся деньги, если таковые имеются, идут на еду.

Кто-то скажет: «"Если остается" — это преувеличение». Ну, во-первых, 63% американцев не смогут изыскать 1000 долларов, даже если им срочно понадобятся эти деньги. Во-вторых, на примере деловой столицы США, Нью-Йорка, видно, что даже месячный заработок в 2100 долларов, который получают 850 тысяч человек в этом городе, недостаточен, чтобы покрыть самые необходимые расходы. Арендовать жилье дешевле, чем за 1000 долларов в месяц, практически невозможно, так как даже по таким ставкам заявок приходит в десять раз больше, чем имеется предложений на рынке недвижимости. Дешевые ипотечные кредиты взвинтили не только цену домов, но и резко подняли арендную плату за жилье. Все большее количество работающих американцев оказывается на улице. Популярная тема о снижении реальных располагаемых доходов в России на фоне этого предстает с неожиданной стороны. Так, за период с 2000 года в Нью-Йорке реальные доходы населения рухнули на 6,2%, а ставки арендной платы выросли на 20%, и это без учета инфляции, которая в феврале текущего года составила 2,1%. Аналогичная ситуация характерна почти для всех штатов США.

Ругать российское образование, которое дает возможность бесплатно изучить школьную программу, а также, в соответствии с результатами ЕГЭ, получить возможность поступить на бюджетное отделение в самые известные вузы страны вне зависимости от региона проживания, — это выглядит странно. Крутить ролики Навального, рассказывать о том, как «все плохо» в школьных классах и университетских аудиториях, — это значит подвергать риску стабильное будущее нашей страны, которая уже добилась значительных успехов, несмотря на санкции и снижение цен на основные экспортные товары. И мы достигнем еще большего, если не отдадим умы молодого поколения популистам и карьеристам, рвущимся во власть любым путем.

Владислав Гинько, эксперт РАНХиГС при президенте РФ

Российский рынок, свободный доступ на который открывается в рамках ЕАЭС, безусловно, является для экономик постсоветских стран мощным локомотивом, способным в перспективе обеспечить и необходимую модернизацию, и специализацию в рамках новой интеграции. Однако произойдет это не завтра и не через год.

На сегодня реальный кумулятивный эффект дает только увеличение товарооборота традиционных товаров, а также совместные транзитные проекты. Специализация в рамках постсоветской интеграции — дело минимум двух следующих пятилеток. Нишу на рынке надо найти, соответствующее предприятие создать, а потом еще и в конкурентной борьбе победить.

Это несравнимо с советскими временами, когда в республиках строились предприятия-монополисты, которым был обеспечен контроль не только над почти трехсотмиллионным рынком СССР, но и полумиллиардный рынок стран социалистического содружества. В условиях свободного рынка нет эксклюзивных предложений. Есть предложения более и менее выгодные. Эксклюзивный товар на постсоветском пространстве предлагает только Россия. Но это не промышленный товар, не сырье и не сельскохозяйственная продукция. Россия готова эксклюзивно поставлять партнерам стабильность и безопасность.

Именно поэтому экономический (формально) саммит ЕАЭС начался с заявления Владимира Путина о готовности и намерении России блокировать проекты цветных переворотов не только на собственной территории, но и на всем постсоветском пространстве. Да и совмещение в одно время и в одном месте решений проблем как ЕАЭС, так и ОДКБ является прозрачным сигналом всем заинтересованным лицам о том, что общее экономическое пространство и экономические партнеры России будут защищены Москвой от внешних и внутренних угроз так же, как США в рамках НАТО защищают ЕС.

Данную заявку на обеспечение стабильности своих партнеров и союзников нельзя недооценивать. Это свидетельство стратегической смены внешнеполитической концепции России.

Долгие годы Москва предлагала Западу концепцию многополярного мира, на основе взаимного учета интересов и выработки компромисса. Россия обозначала свои интересы, артикулировала свое понимание интересов Запада и демонстрировала готовность к уступкам — в случае, если будет встречное движение.

Запад, однако, настойчиво и безрассудно требовал одностороннего отказа России от защиты своих национальных интересов. Выдвигалась концепция универсализма "западных ценностей". От Москвы же требовали геополитической капитуляции.

Россия продемонстрировала Западу, что он не способен силой решить вопрос в свою пользу в 2008 году в Грузии, в 2014 году в Крыму и до сих пор продолжает демонстрировать в Сирии и на Украине. Рост популярности националистических движений в Европе и разворот значительной части американских элит в пользу концепции изоляционизма стали внутриполитическим ответом в США и ЕС на фактическое банкротство глобалистской политики.

Однако глобалисты пока сохраняют контроль над механизмами формирования внешней политики Запада как на национальных, так и на наднациональном уровнях. Ослабление своих геополитических позиций и нарастающую ресурсную недостаточность они пытаются компенсировать возрастающей агрессивностью. Впервые со времен Карибского кризиса полномасштабный (с использованием ядерного оружия) военный конфликт между Россией и США перешел из области теории в разряд повседневных политических реалий.

Накануне и в процессе прошедшего саммита ЕАЭС Россия сделала последний логический шаг в своем геополитическом позиционировании. В 1939 году СССР пришлось признать, что его усилия, направленные на создание системы коллективной безопасности и противодействия агрессии, оказались тщетны по вине проводивших лицемерную политику западных государств. В 2017 году Россия также вынуждена признать, что ее попытки выработки общих и обязательных для всех правил игры, которые сделали бы мир безопасным, а международную политику предсказуемой, не нашли поддержки у того же Запада, предпочитающего политику двойных стандартов.

Москва оказалась вынужденной очертить сферу своих интересов, которую она будет защищать, не интересуясь ничьим мнением. Самое неприятное для Запада заключается в том, что эта сфера интересов не замкнута. Она может и будет расширяться за счет присоединения государств, справедливо опасающихся "демократических" бомбардировок и "прогрессивных" переворотов, ставших в последние годы для Вашингтона инструментами реализации внешней политики.

Военная сила России даже без прямого применения разрушает мир, созданный Западом по итогам распада СССР. Российские интеграционные проекты, ранее имевшие чисто экономическую нагрузку, отныне приобрели также характер военно-политического зонтика для всех участников.

Не дождавшись согласия Запада на строительство общего мира, Россия стала создавать свой — альтернативный. Поскольку же этот российский мир более привлекателен, так как предлагает взаимовыгодное экономическое сотрудничество (в противовес экономическому ограблению, практикуемому Западом), распад "общества всеобщего процветания" становится делом времени, а не принципа.

Запад по собственной воле свернул с магистрального пути развития человечества в тупик. Теперь главное, чтобы этот тупик не обернулся ядерной катастрофой.