Командующий Северным флотом адмирал Владимир Королёв, отметив, что «с поставленными задачами силы Северного флота успешно справились и цели учений были достигнуты», также особо подчеркнул цель учений:

«Стояла задача отработать практические действия по защите арктического побережья и островной зоны Российской Федерации, моделируя различные сценарии существующих и возможных угроз».

Посмотрим на задействованные силы чуть подробнее.

Начнём с ракет. Всего было произведено 12 пусков крылатых ракет морского и наземного базирования, при этом пуск одной из «Булав» оказался безрезультатным: ракета самоликвидировалась, не поразив цель. По данному поводу прошли стандартные комментарии либеральных СМИ на тему «ага, опять всё пропало, не могут ничего в России нормально сделать!». Однако не надо забывать, что «Булаву» разработали совсем недавно, и, следовательно, имеется некоторое количество ракет с конструктивными недоработками, которые целесообразно утилизировать таким вот образом — на учениях. Генерал-полковник Виктор Есин, консультант главкома РВСН, пояснил событие:

«Проведенный после большого перерыва пуск преследовал цель проверить надежность корабельно-ракетного комплекса с “Булавой”. Не секрет, что во время предыдущих запусков были определенные сложности, но этот групповой пуск — из двух ракет — подтвердил, что конструкторы и промышленность справились с прежними недоработками и система доказала свою надежность».

При этом залповая стрельба была выполнена с глубины 50–55 м при сильном волнении моря (6–7 баллов) — очень впечатляет.

Перед практической частью были проведены командно-штабные учения, в которых принимали участие Генштаб и командование ОСК «Север», — они начались ещё в конце июля. Именно они «ставили» задачу: противник атаковал ракетами и самолётами со стороны Баренцева моря, Чукотки и через Северный полюс, затем корабли попытались прорваться в сторону Северного морского пути, высаживая десанты и разведывательно-диверсионные группы.

После отражения первичной условной атаки с нанесением контрудара в море вышла корабельная группировка во главе с флагманом Северного флота, атомным ракетным крейсером «Петр Великий», которая и осуществляла пуски крылатых ракет. Начальник пресс-службы Северного флота капитан 1 ранга Вадим Серга сообщает:

«Всего в плановых мероприятиях боевой подготовки Северного флота, проходивших одновременно на нескольких театрах действий, было задействовано около 35 боевых кораблей и судов обеспечения, в том числе и флагман Северного флота — тяжелый атомный ракетный крейсер «Пётр Великий», более 15 летательных аппаратов пяти типов, а также атомные и дизельные подводные лодки».

Также к боевым действиям были подключены стратегические бомбардировщики Ту-95МС и Ту-160 дальней авиации, а части морской пехоты и мотострелковых войск занялись зачисткой территории от остатков вражеского десанта. Таким образом, учения охватили весь цикл действий по обороне, продемонстрировав высокую боеспособность и боеготовность арктической группировки войск.

Военный историк Дмитрий Болтенков указывает на показательный факт: никогда прежде у России не было столь мощного «арктического щита»:

«Даже во времена СССР между Баренцевым морем и Чукоткой не было столь мощной группировки из средств ПВО, боевых кораблей, подводных лодок, ударных самолетов, мотострелковых бригад и частей морской пехоты. До сих пор ни у СССР, ни у России не было опыта организации обороны севера страны от масштабного удара противника, оснащенного современными высокотехнологичными средствами, включая беспилотники и крылатые ракеты. Последние годы Минобороны не только создавало уникальную арктическую инфраструктуру, но и училось защищать север России. Нынешние учения позволили не только проверить проделанную работу, но и определить дальнейшие пути развития российской арктической группировки».

ОСК «Север», официально сформированное в декабре 2014-го года, защищает рубежи Родины на протяжении границы от Мурманска до Анадыря. В состав группировки входит Северный флот, 80-ю и 200-ю мотострелковые бригады и несколько дивизий противовоздушной обороны. Состав ОСК постоянное пополняется новыми видами техники, специально разработанными для эксплуатации в условиях Арктики, включая авиацию.

В 2015-м году в Арктике были развёрнуты два зенитных полка С-400 «Триумф», восстановлена заброшенная в 90-е годы ещё советская инфраструктура (13 аэродромов и 10 радиолокационных пунктов), авиация Севера получила вертолёты Ка-62 и Ми-8АМТШ-ВА «Терминатор», а подводный флот — субмарина «Северодвинск» проекта 885 «Ясень», оснащённую крылатыми ракетами четвёртого поколения.

В очередной раз констатируем факт: Россия лидирует в мире по количеству ледоколов, и только у нас имеются атомные, в других странах только задумываются над их строительством.

Также во время учений впервые в истории была произведена высадка морского десанта на необорудованное побережье Арктики (остров Земля Александры, входит в самый северный архипелаг России — Землю Франца-Иосифа). В десанте, помимо сотни бойцов, было задействовано более десятка единиц боевой техники: ТР-82А, МТ-ЛБВ, плавающие снегоболотоходы ТТМ, а также военные модели грузовиков «КАМАЗ» и «Урал».

Высадка проводилась, как и все учения, комплексно: перед тем, как большой десантный корабль «Кондопога» подошел к береговой черте, акватория района уже была обследована на предмет наличия противника гидрографическим судном «Визир». Помимо самой высадки, арктические мотострелки совершили марш-бросок и разбили палаточный лагерь для временной дислокации.

Таким образом, российские войска в Арктике показали отличные результаты. Россия сейчас серьёзно вкладывается в развитие региона и его необходимо защищать так, чтобы противник не смог проникнуть на нашу территорию ни диверсионными группами, ни крылатыми ракетами. И, надо сказать, преимущество российской армии в арктическом регионе наглядно.

Как известно: трудно в учении, но противнику потом в очаге поражения куда хуже.

Напоследок целесообразно отметить в явном виде необходимость усиления обороны в Арктике: необходимо радикально умерить аппетиты некоторых стран на находящиеся на нашей территории полезные ископаемые. «Чужой земли мы не хотим ни пяди / Но и своей вершка не отдадим», в том числе и на арктическом шельфе.

А еще надо разобраться с русскими, которые, мол, тоже виновны в химической атаке, потому что скрыли, что не все химическое оружие Асада было уничтожено. Хотя, вообще-то, оно уничтожалось не нами, а западными компаниями под контролем международной Организации по запрещению химоружия при ООН. И США также принимали в этом участие и подтвердили изъятие всего химического оружия у Асада.

Все западные политики кричат — наказать Россию! Министр иностранных дел Борис Джонсон отменяет свой визит в Москву. Вместе со своими коллегами по G7 он собирается в Брюссель, чтобы обсудить новые санкции против России из-за поддержки Асада.

Тем временем ударная группировка американского флота во главе с атомным авианосцем «Карл Винсон» выдвигается в сторону Северной Кореи. Туда же отправляется американская атомная подводная лодка типа «Огайо». На борту — 150 томагавков. Китайцы перебрасывают к границам Северной Кореи 160-тысячную группировку войск. На случай начала войны между Южной и Северной Кореями.

Правда, еще и непонятно, для чего. Вроде бы Пекин опекает Северную Корею. Но китайский лидер Си Цзиньпин только что из Вашингтона. Мир быстро меняется на глазах, и уже точно не скажешь, как поведет себя та или иная империя в данный момент. МИД Северной Кореи во вторник заявил — страна готова к битве. Стрелка часов показывает без пяти минут мировую войну.

Жутко? Жутко! Страшно? Да. Но! Только если смотреть на все это со стороны и не задавать вопросов. И первый вопрос — почему наши так спокойно реагируют? Почему 59 «Томагавков» в Сирии не были сбиты российскими средствами ПВО? Почему не был нанесен традиционный ответный удар по какому-нибудь объекту сирийской оппозиции, которую опекают Штаты? Почему мы вообще не сделали заявлений по ситуации у берегов Северной Кореи?

Ответ прост: вся эта напряженность создана Трампом для решения своих внутриполитических проблем. И к войне не приведет. Зря люди искали в Интернете про Третью мировую.

В чем секрет фокуса? Трампа обвиняли в связях с Россией. А теперь демократы с ужасом кричат: что он делает?! Он же теперь поставил мир на грань катастрофы!

А как же конфронтация с русскими? Как угрозы санкций? Как там ультиматумы? Все стало понятно во время саммита министров иностранных дел G7. Помните — туда поехал Борис Джонсон продавливать санкции? Саммит вопрос о санкциях отклонил. Как? Кто восстал? Я уверен — сами американцы.

Смотрите. Состав «Большой семерки»: США, Британия, Германия, Италия, Канада, Франция и Япония. Если бы Штаты хотели ввести антироссийские санкции, ни один из членов «семерки» не смог бы сказать «нет». Как обычно и происходит.

И все это означает, что когда Тиллерсон говорил об ультиматуме России — либо вы с Асадом против нас, либо с нами против Асада, — он точно знал, что никаких новых санкций не будет. Почему ни одно СМИ не сделало простейший анализ? Почему все упорно писали и говорили об ультиматуме? А потому, что они не понимают, что происходит.

И вот госсекретарь США Рекс Тиллерсон едет в Москву. Курсы доллара и рубля падают на этой новости. Все готовятся к жестким заявлениям. Но главная новость — никаких особо жестких заявлений. Мало того, Лавров утверждает: создается механизм по улучшению отношений России и США. И тут весь мир выдыхает, потому что страшно же было! А тут Трамп и силу проявил, и дипломатическую гибкость, и спас мир от войны, которую сам чуть было не развязал.

Вот почему Путин так спокойно реагировал на ситуацию. Он просто предоставил Трампу решать свои проблемы, понимая, что в конце концов американский лидер все равно сядет за стол переговоров. И это будут мирные переговоры именно потому, что он предельно обострил ситуацию, создавая у Запада ощущение, что дальше идти на конфликт становится слишком опасно.

Это была не наша игра. Но и мы получили в ней свои дивиденды. Мы показали всем, что не сдаем своих союзников даже в условиях военного давления. Для, например, Ближнего Востока это критически важно. И не только там.

Это важно и для наших ближних партнеров — бывших республик СССР. Восстановление России как статуса сверхдержавы запустило центростремительные силы. То, чего так опасаются на Западе — восстановление в той или иной форме Советского Союза, пусть даже как интеграции независимых государств. Экономически — через ЕАЭС. А в плане общей безопасности — через ОДКБ.

Угроза со стороны ИГИЛ — это важный стимул для среднеазиатских республик искать партнерства не с далекими США, а с самой сильной в регионе страной — Россией. И на саммите ОДКБ в Киргизии Путин, как понятно из его интервью телекомпании «Мир» накануне саммита, дает понять, что Россия понимает серьезность угрозы и воспринимает ее как угрозу и своей безопасности.

Логично, что Западу, который начиная с конца 80-х разваливал Союз через целую серию «цветных революций» в бывших республиках, в данной ситуации проще нанести удар по центру, по России. Через создание внутреннего конфликта.

Но Рекс Тиллерсон — первый за долгое время госсекретарь США, который во время визита в Россию не стал встречаться с так называемой оппозицией. И что? Означает ли это, что американцы отказались от идеи устроить переворот в России? Перестанут, как раньше, поддерживать российский Евромайдан?

Конечно нет. На этой неделе в Конгресс США был внесен законопроект об учреждении фонда с бюджетом в 100 миллионов долларов для поддержки несистемной оппозиции в России. А вернее сказать — закон о госперевороте в России с помощью проамериканских внутренних сил. Потому что какие действия будут поддерживаться этими деньгами?

Противодействие российским СМИ. Поддержка оппозиционных СМИ. Поддержка околонаучных и образовательных программ, целью которых является дискредитация российских источников информации. И так далее. То есть поддержка всех, кто говорит о смене курса. Хорош курс или плох — это, вообще-то, нам решать, а не конгрессмену Алексу Муни, который и предложил этот законопроект. Не вот этому упитанному латиноамериканцу из штата Вирджиния.

Пусть и с очень небольшим перевесом, но большинство народа согласилось с реформой, и теперь Турция станет президентской республикой. А сам Эрдоган может на выборах 2019 года выдвигаться в президенты как в первый раз и в случае успеха пытаться переизбраться и в 2024-м, то есть править до 2029 года. Тогда ему будет 75 лет – тоже не возраст для ухода на пенсию.

Но традиции долгой, практически пожизненной власти естественны для Турции, а альтернативой Эрдогану является власть военных, а не абстрактная демократия европейского образца. Эрдоган, кстати, это и есть демократия – ведь его поддерживает большинство избирателей. Их «вина» лишь в том, что они считают для своей страны исламские традиции более важными, чем вступление в Европу или подражание ей. Эрдоган, который правит Турцией с марта 2003 года, лишь отражает волю своего народа. Значительной его части – потому что среди голосовавших против реформы конституции были не только противники исламизации, но и те, кто просто не переваривает лично Эрдогана. А курс на сильное государство поддерживают многие.

Турецкая республика возникла как осколок Османского халифата – последнего халифата, существовавшего на земле (нынешняя ИГИЛ пытается выставить себя как раз новым «халифатом»). Во главе стоял халиф – то есть предводитель всех мусульман на земле – он же носил и светский титул султана. Власти султан лишился в 1920-м, полностью халифат упразднили в 1924-м, но по сути уже с 1920-го по 1938-й новой страной, Турцией, потерявшей свои обширные владения в арабском мире, руководил Ататюрк. Он сделал Турцию светской. Ислам был хотя и не запрещен, но загнан в полуподполье, из которого смог вырваться только в 80-е.

После смерти Ататюрка страной руководил его соратник Исмет Иненю, который умер в 1973-м. Нет, генерал не правил все 35 лет, но ушел из политики лишь за год до смерти, в 88-летнем возрасте перестав быть лидером Народно-республиканской партии (НРП). А так Иненю был президентом до 1950 года, потом премьер-министром в первую половину 60-х. Турцией правили генералы. Точнее, они направляли ее. Проходили выборы, у власти сменяли друг друга две партии, но если политики заигрывались, хотели вести страну туда, куда генералам было не нужно, или просто не могли договориться – следовал военный переворот. Так было в 1960-м, а потом в 1980-м.

В 1997-м военные заставили уйти от власти премьер-министра Эрбакана, взявшего курс на исламизацию. Один из руководителей партии Эрбакана Реджеп Эрдоган был тогда мэром Стамбула и на несколько месяцев угодил в тюрьму. Спустя пять лет его партия выиграла выборы, еще через год он стал премьер-министром и за почти полтора десятилетия серьезнейшим образом реформировал Турцию.

У власти теперь находятся мусульмане, не скрывающие своей веры. Военные оттеснены от власти – Эрдоган разгромил несколько заговоров и изменил место и роль турецкой армии в политической жизни страны. Это позволило ему сосредоточить в своих руках большую власть, и теперь встал вопрос о том, как он будет ее использовать.

Что здесь важно для России? Мы заинтересованы в устойчивой внутриполитической ситуации в Турции и в том, чтобы она проводила самостоятельную внешнюю политику. Служит ли победа Эрдогана этим двум целям? Скорее да, чем нет.

Во-первых, приведет ли нынешняя реформа к стабильности в Турции или же, наоборот, станет поводом для обострения внутренних противоречий? Конфликт между светской, ориентированной на Европу частью турецкого общества и исламской его составляющей никуда не делся. Как и всевозможные межэтнические конфликты, в первую очередь с курдами, основным турецким национальным меньшинством. Но все же попытка раскачать курдскую проблему – которая в случае своего полного взрыва не оставляет шансов на существование нынешней Турции – представляется нереальной.

Другое дело, что тут у Эрдогана появляется новый противник – структуры Гюлена, которые продвигали «исламское образование», на поверку оказываются плотно ориентированными на внешние силы. И это не только сам живущий в США Гюлен, но и всевозможные исламовидные образования, в которые любят играть западные спецслужбы. Если раньше (начиная с младотурков и Ататюрка) главным каналом влияния Запада на Турцию были военные элиты, то сейчас Эрдогану придется иметь дело уже с внутриисламскими «агентами влияния».

Но при всех понятных проблемах и очевидных противниках у Эрдогана есть хорошие шансы перейти к политике консолидации большей части турецкого общества. Особенно в том случае, если он сумеет продемонстрировать успехи своей внешней политики. У которой сейчас две главные темы – это война в Сирии и Евросоюз. И обе эти темы прямо касаются России.

Сирийская война очень важна для Турции. Эрдогану нужно закончить ее так, чтобы его страна не оказалась в худшем геополитическом положении, чем до ее начала. То есть в Дамаске должен быть невраждебный режим (каким, впрочем, и был Асад), и, главное, сирийские курды должны иметь контроль над как можно меньшей частью территории вдоль турецкой границы. Сделать всё это проще всего вместе с Россией и Ираном, что Путин и предлагает Эрдогану.

И хотя в ноябре 2015-го Эрдоган и нанес «удар в спину», сбив наш Су-24, после произошедшего летом прошлого года примирения и начала трехсторонней координации между Москвой, Тегераном и Анкарой можно надеяться на то, что три страны сумеют провести дело сирийского урегулирования вместе. По крайней мере, шансы на это есть.

Главное, чтобы Эрдоган опять не попробовал сыграть на российско-американских противоречиях – что он пытался сделать в истории с Су-24. А для этого Эрдогану нужно чувствовать себя уверенно как внутри страны, так и на внешней арене. Подавление путча вместе с победой на референдуме должны дать ему первое, а уверенный контакт с Владимиром Путиным – второе.

Россия не является союзником Турции, у нас есть точки конкуренции, в том числе и не очень здоровой (например, Азербайджан или Средняя Азия) – но у нас огромное количество совпадающих или дополняющихся интересов. Если мы сумеем вместе (то есть в координации, а не в конфликте) провести сирийское урегулирование – самая опасная зона в двухсторонних отношениях будет пройдена. И тогда и двухсторонняя торговля, имеющая огромный потенциал, и взаимные инвестиции, и туризм, и «Турецкий поток» – все будет работать на интересы обеих держав.

От Реджепа Эрдогана тут зависит очень многое – и, главное, проведение турецкоцентричной политики. То есть Турция должна перестать поддаваться на провокации, вовлекаться в чужие игры. Например, Анкара хотела стать лидером арабской весны, но не увидела в ней элемента западной игры по дестабилизации региона. Турция играла с Евросоюзом – понимая, что ее никогда не примут в ЕС. Сейчас Эрдоган может закрыть главу сорокалетнего «вступления» в Европу, выстраивая отношения с ЕС на новой основе. В том числе и с помощью предложенного Россией варианта крупного энергетического игрока – с постройкой «Турецкого потока».

Эрдогана можно называть султаном, но это будет так же несправедливо, как называть Владимира Путина царем. На Западе вообще любят сравнивать двух президентов, писать о том, что Эрдоган подражает Путину, учится у него – но это больше говорит о самом Западе, чем о Путине и Эрдогане. Русские и турки много столетий играют для европейцев роль «страшного чужого агрессора», которым при случае пугают, выпячивая то религиозно-идеологическую (ислам или коммунизм), государственную (империя или халифат) или национальную (славяне или турки) причину.

В реальности же у России и Турции есть одна большая общая проблема: им нужно жить полностью своим умом, не оглядываясь на Европу и Запад. И в этом Эрдоган действительно всё чаще подражает Владимиру Путину.