«Миллионы беженцев с Ближнего Востока и Африки хлынули в Европу. Масштабы нелегальной миграции заставляют европейцев всерьез беспокоиться о сохранении своей идентичности.

Страны Евросоюза оказались не готовы к такому массированному потоку и с переменным успехом пытаются выработать системные меры по его упорядочению. Нелегальная миграция тянет за собой преступность, подпитывает терроризм.
Миграционные угрозы, в свою очередь, „простимулировали“ серьезные трансформационные процессы внутри Евросоюза. Возьмем тот же брексит, ознаменовавший собой качественно новые реалии на континенте, политические и экономические последствия которых европейцам еще предстоит осмыслить.

Все более отчетливо проступают контуры внешней политики новой администрации Соединенных Штатов. Последние действия в Сирии, рост напряженности на Корейском полуострове вселяют скорее тревогу по поводу того, преодолеет ли Вашингтон соблазн вновь пытаться диктовать свою волю остальному миру. Искренне надеюсь, что разум в действиях всех геополитических игроков на сей раз возобладает. Не утихают военные действия в Донбассе. Полностью не выполнен ни один пункт Минских соглашений. Продолжают гибнуть люди, в том числе ни в чем не повинные мирные жители».

Вместе с тем, надо отметить, что если ранее Александр Лукашенко давал четкие оценки происходящего, то в этом послании он просто обозначал внешнеполитические проблемы и не давал им однозначных оценок.

Например, Брексит. Лукашенко просто констатировал, что он случился, но хорошо это или плохо как для ЕС, так и для Беларуси — не сказал. Хотя тот же Трамп, например, однозначно положительно высказался в поддержку Брексита, а например, европейские лидеры — против. Возникает вопрос — кого поддерживает официальный Минск в этом вопросе — США или ЕС? Ответа мы пока не получили.

Или, например, вопрос того же Евросоюза. Лукашенко констатирует, что он может развалиться. Однако ответа на вопрос — хорошо это или плохо для Беларуси, которая продает в Европу практически исключительно нефть и продукты нефтепереработки, не дает. Хотя тот же Трамп говорит, что это будет хорошо. Естественно, нынешние европейские лидеры — что плохо. Какая позиция Беларуси, кого она поддерживает — ответа опять не получаем.

Во-вторых, послание было ориентировано гораздо больше на внутриполитическую и экономическую ситуацию в республике, чем на внешнюю. И это не случайно.

Экономика республики, действительно, испытывает серьезные проблемы. В том числе, со снижением доступа белорусской товарной массы на внешние рынки вследствие падения качества белорусской продукции.

Подробно эту темы мы разбирали в прошлом обзоре блогосферы «России надо готовиться к новому кризису в отношениях с Беларусью», в котором проанализировали как состояние экономики республики, так и необходимость привлечения прямых инвестиций, так как кредиты весьма специфический инструмент финансирования, который, как показывает пример деятельности МВФ, загоняет страны в долговую кабалу.

Необходимость решения этой проблемы отметил и белорусский президент: «На сегодняшний день наша жизненная необходимость — это наращивание экспорта и привлечение инвестиций. Сегодня в стране созданы благоприятные условия для инвестирования.

Удалось добиться макроэкономической стабилизации. Нет политических потрясений. Действует соответствующее законодательство. Не делается никаких различий между отечественными и зарубежными инвесторами.

Возникает вопрос: если все условия созданы, то почему объемы инвестиций сокращаются? Где мы не дорабатываем? Первое, что нам нужно сделать, изменить отношение к инвесторам. Задачу губернаторам о ежегодном привлечении в каждую область не менее 100 млн. долларов прямых китайских инвестиций никто не отменял.

Иностранные инвестиции — реальный приток недолгового внешнего финансирования, который мог бы быть направлен на создание новых высокопроизводительных рабочих мест для снижения напряженности на рынке труда, сокращения безработицы и увеличения занятых в экономике».

Правда, при этом Александр Лукашенко смешивает прямые инвестиции и связанные кредиты. В этом, как раз-таки, и проблема инвестирования со стороны Китая.

Прямых инвестиций очень мало, а тот 15-тимиллиардный кредит, о котором идет речь в послании, он, как раз-таки, связанный и имеет одностороннюю пользу исключительно для самого Китая, так как он и оборудование продает, и своих людей работой занимает, а потом Беларусь еще и должна будет 15 млрд долларов с процентами. Так что тут есть вопросы.

Несмотря на это, белорусский лидер был щедр на похвалы Китаю: «Мудрые китайцы сделали правильный вывод из существующей ситуации. Не нахрапом, не бульдозером пройтись, не с помощью крылатых ракет проложить путь в новые рынки. А поднимая и поддерживая народы, которые будут поддерживать Шёлковый путь».

Такое ощущение, что это Китай, а не Россия вытаскивала все постсоветское время Беларусь из кризиса, оказав, по признанию МВФ, поддержки более чем на 110 млрд долларов только за последние 10 лет.

Как весьма правильное стоит оценить предложение Лукашенко и в отношении торгово-экономического сотрудничества с Европой — если Европа не пускает белорусские товары на свои рынки, то почему Беларусь их должна пускать? Глава белорусского государства подчеркнул в этой связи:

«Нас не пускают на рынок Евросоюза. А мы почему не отвечаем? Почему не защищаемся? Почему мы аналогично им, абсолютно симметрично и адекватно не показали ценность Беларуси, мягко говоря? Я жду от правительства в этом направлении конкретных действий».

Присоединение к антисанкционному режиму, введенному Россией в отношении западных стран, освободит, прежде всего, от западной товарной массы белорусский рынок для отечественных производителей и производителей из ЕАЭС.

В-третьих, важным моментом президентского послания стали оценки, высказанные в отношении белорусско-российского сотрудничества: «Не время сегодня спорить, обостряться, надо договариваться, потому что есть куча проблем, которые перед нами и перед Россией стоят. И мы эти проблемы можем и должны решать только вместе, начиная от обороны и заканчивая какими-то там пятью миллиардами (кредита)».

Это трезвое понимание действительности — проблемы действительно есть, и их надо решать в спокойном и уважительном диалоге, с опорой на достигнутые ранее соглашения.

Подписав Таможенный кодекс ЕАЭС и утвердив нового главу ОДКБ, отбросив ненужную и лишнюю риторику, Беларусь сделала шаги в нужном направлении, существенно повысив и свою собственную экономическую и военно-политическую безопасность.

К сожалению, в официальной версии послания на сайте белорусского президента нет почему-то фрагмента его выступления, где речь шла о русском языке. Хотя о белорусском осталось.

И нельзя не упомянуть об ошибке в его выступлении, когда он говорит о том, что Франциск Скорина был белорусским первопечатником — на титуле той Библии, что издал Скорина, черным по белому написано, что это «Библия русская», то есть написана на русском языке. То есть проблема культурно-исторической идентификации все-таки остается, и ее, конечно, надо обсуждать белорусской общественности.

Надо отметить, что слабым местом послания стали многочисленные констатации общеизвестных фактов. Например, в отношении политики Евросоюза:

«Прекратите нами понукать! Вот, (в Беларуси) применили чрезмерную какую-то силу. Мы же видим, что происходит в самом Европейском союзе. Мы что, водичкой поливали, газом травили людей, еще что-то совершали? Нет! А вы это делали, и в это же время! И те страны, которые травили слезоточивым газом демонстрантов, начинают нас упрекать, что мы применили недавно какую-то силу. Странные подходы», — как будто от этого в имперских подходах ЕС что-то изменится.

Или в отношении инвесторов: «Первое, что нам нужно сделать, — изменить отношение к инвесторам. Не владелец капитала должен ходить по кабинетам, чтобы вложить в Беларусь свои деньги, а мы обязаны обеспечить ему зеленую улицу в стране. Все вопросы должны решаться оперативно!»

Это все азбучные аксиомы, которые вообще не должны становиться предметом рассуждений на таком высоком уровне. А вот конкретных предложений — что и как делать с экономикой, с внешними вызовами, как экономическими, а не ручными методами поднимать уровень жизни в провинции — в этом докладе прозвучало мало.

Такое ощущение, что руководство республики просто констатировало целый ряд внутренних и внешних проблем, но по каким-то причинам не озвучило способы и механизмы их решения.

Данную проблему послания отмечают и белорусские эксперты: «Очередное послание А. Лукашенко имело убаюкивающий эффект. Банально, избито, скучно и безнадёжно. Без надежды на то, чтобы зажечь искры в глазах белорусов. Без надежды на реальные перемены. Без надежды на то, что власти, наконец, выучат ошибки, которые она делала более 20 лет. Жуткое непонимание сути либеральной частной экономики.

Глава государства продолжает считать, что Беларусь не провалилась. А ведь провал очевиден. Мы — среди мировых лидеров по инфляции и обесценению национальной валюты. Мы в разы отстаём по производительности труда, энергоэффективности и технологичности.

Белорусская экономика третий год подряд в рецессии, а Лукашенко всё ещё задаёт себе вопрос: „А что, если провалимся?“ Провалились уже, Александр Григорьевич. Глубоко сели на дно и продолжаете зарываться.

Это видно невооружённым глазом по тому, как живут люди, сколько они зарабатывают и какие планы строят на будущее. Нынешний провал — это прямое следствие отказа от раскрепощения экономики, её либерализации и создания институтов честной открытой конкуренции. Экономика зашлакована отходами государственных программ, а глава страны продолжает пугать нас либерализмом, суть и смысл которого он продолжает черпать из учебников по политэкономии социализма 1977 года выпуска», — отмечает Ярослав Романчук.

Вместе с тем, надо сказать, что, в целом послание показало приверженность белорусского руководства Союзному государству и евразийской интеграции, подтвердило трезвую оценку стоящих перед страной проблем и готовность их решать.
Главное, чтобы это все не погрязло в бюрократическом формализме, устаревших социально-экономических представлениях госаппарата о том, как надо осуществлять государственное управление, а также в попытках вновь оседлать пресловутую политику многовекторности, которая уже не раз выходила официальному Минску боком.

Для того, чтобы продемонстрировать, какие подходы исповедует нынешняя Польша, следует вспомнить, что нынешний министр иностранных дел Польши Витольд Ващиковский обращался к России о возобновлении деятельности «комиссии по трудным вопросам», но как сообщается польской стороной, получил отрицательный ответ.

Как сообщает один из польских экспертов, цитата: «С российской стороны мы слышим только заявления о желании сотрудничать, однако, я не вижу никаких жестов в адрес Польши, которые склонили бы к согласию в сложных вопросах. Речь даже не идёт о том, чтобы хотя бы поговорить на эти сложные темы. В свою очередь, после долгих лет перерыва, министр иностранных дел Польши Витольд Ващиковский попытался возобновить работу польско-российской комиссии по трудным вопросам. В ответ на это в МИД России заявили, что не видят смысла в том, чтобы такая комиссия сейчас возобновила свою работу. И это касается всех аспектов польско-российских отношений. Россия заявляет о своей готовности, однако, это лишь слова, за которыми ничего не стоит».

Сказать откровенно, меня беспокоит такой эксперт вместе с его выкладками. Каких жестов от России он ждёт? Россия заявила, что готова к отношениям с Польшей, какие ещё жесты нужны? Совсем иной смысл приобретает ситуация, если Польша ждет каких то извинений от России, но мне кажется в ситуации которую мы сейчас имеем, Польше ничего подобного не дождаться.

Совершенно понятно, что Польша собирается вывести отношения на коммерческую основу. Позиция Польши — это классическая двуходовка. Россия признаёт себя в чем-нибудь виновной, это первый шаг, и второй — Польша оформляет иск к России на компенсации семьям погибших, хотя там всё ещё ничего не доказано.

Вся штука в том, что после признания Россией вины, доказательств уже не нужно будет и России просто навяжут историю, где она во всём виновна. В то же самое время, поляки возмущаются тем, что Россия обвиняет или утверждает, что 157000 красноармейцев оказались в польском плену, где они практически были загублены.

Главный аргумент здесь в том, что, дескать, не 157 000, а всего лишь тысяч 16-20. Ах, ну если так мало, так русских можно и не считать вообще! А далее еще одна возмутительная цитата: «Польские и российские историки установили, что в польских лагерях для военнопленных умерли от 16 до 20 тысяч пленных. Их не казнили, они умерли в результате болезней, голода и очень тяжелых условий жизни в этих лагерях». То есть их не расстреливали, а оставляли умирать под открытым небом без врачебной помощи. Господам из «незгинелой» не кажется, что это тянет на трибунал?

Совершенно точно, что это мало отличится от фашистских концлагерей, за которые с немцев спросили, а в поляков пока никто ничего не спросил. Если бы Министром иностранных дел был более уравновешенный человек и достойный дипломат, то он бы начинал не с комиссии по трудным вопросам, а наоборот, с вопросов простых, которые легко решить и начинать диалог, сближение. А там уж и до остального можно добраться.

В настоящее же время, мы понимаем, что такой задачи не стоит, а значит, никакого диалога не будет. Это, между прочим, большая ошибка польской стороны. Если Польша хотела бы стать значимой в политическом смысле страной, мостом Европы на Восток, то хорошие отношения с Россией ей нужны как воздух, но в ситуации, когда польские политики ведут себя не мудро, они и будут выглядеть как рыба, вытащенная из воды, пытающаяся вдохнуть ровно того воздуха, которого у неё нет.