Кроме того, по данным издания, "некоторые друзья Трампа опасаются, что столкновение вспыльчивого президента и главы аппарата Белого дома Джона Келли неизбежно".

"У него очень тяжелое время", — приводит газета слова одного из друзей Трампа после разговора на этой неделе с президентом. "Ему не нравится, как СМИ обращаются с ним. Ему не нравится, как Келли обращается с ним", — приводит издание слова приближенного Трампа.

Великая сообщила, что разговора с ней об этом не было и это маловероятно. Петеляева говорит, что официального предложения не было, но ей интересно поучаствовать: «Есть социальный запрос на женщин в политике, это повысит интерес к предсказуемым выборам».

С Волынец связаться не удалось.

Вопрос о выдвижении женщины вместо лидера «Справедливой России» Сергея Миронова уже поднимался, знает сотрудник партии, с Петеляевой разговаривали неофициально, но пока решения нет.

Женщины до сих пор дважды были кандидатами в президенты: в 2000 г. нынешний председатель Центризбиркома Элла Памфилова («Гражданское достоинство») набрала 1,01% голосов, а в 2004 г. Ирина Хакамада (Союз правых сил) — 3,84%.
Технологи, работающие над президентской кампанией и участвовавшие еще в выборах-2004, не могут предложить ничего нового, констатирует близкий к администрации человек: «Уставшие люди активно перебирали варианты, но они живут шаблонами».

Участие женщины в выборах 2018 г. предсказуемо: надо как-то разнообразить сценарий, выстроить хоть какую-то драматургию, рассуждает политолог Константин Калачев.

По его мнению, кандидатка должна быть человеком, способным на импровизацию, самостоятельность, демонстративно неуправляемым, поэтому наиболее перспективны член Совета Федерации Елена Мизулина и депутат Наталья Поклонская. «Кандидатка с адекватной программой и женской повесткой — скорее мечта об идеале, а образ женщины, ведущей за собою миллионы свободных российских женщин, — опасная мечта, женщины — основной электорат Путина», — заключает Калачев.

Женщина-политик, яркая и элегантно-сексуальная, добавила бы выборам интриги и стимулировала бы новое поколение россиянок заняться политикой, считает политолог Алексей Чеснаков: «Странно, что в России — женской стране — у женщин нет стремления занять самые высокие посты».

Особой необходимости в кандидатах-женщинах нет — они отнимут голоса у всех, возражает политолог Михаил Виноградов: «Если это будет женственная женщина, она несколько смягчит усталость и раздражение избирателей от Зюганова, Жириновского и Явлинского».

«Гендерное равноправие должно соблюдаться: по рекомендациям Совета Европы женщин в политике должно быть около 30%, у нас — 10%», — напоминает политолог Глеб Кузнецов, один из симптомов закрытости политического класса — что он похож на английский клуб из литературы XIX в. «Женщины могли бы разбавить эту суровость, стать носительницами умеренной повестки», — полагает он и приводит в пример Оксану Дмитриеву.

Пока один из наиболее реалистических вариантов кампании — участие в ней старой гвардии, лидеров парламентских партий, любые другие кандидаты уже начали бы деятельность, скептичен эксперт ЭИСИ Андрей Колядин. Участие женщины привлекло бы внимание к кампании и показало бы, что она не будет женоненавистнической, резюмирует он.

Тиллерсон мог распорядиться использовать все $60 млн, находящиеся на счетах Пентагона, однако в Госдепартаменте не пояснили, почему он попросил лишь $40 млн. Дипломаты только подчеркнули, что сумма «основана на [предпринимаемых] усилиях по борьбе с пропагандой и дезинформацией, которые ЦГВ определил посредством консультаций» с другими госучреждениями.

Решение госсекретаря использовать данные средства «было сделано после обзора [деятельности] и последующей реорганизации ЦГВ для соответствия приоритетам национальной безопасности и обеспечения максимально эффективного использования данного финансирования».

При этом госсекретарь долгое время отказывался тратить выделенные законодателями средства для противодействия информационному влиянию России. Тогда в окружении Тиллерсона объяснили бездействие в отношении данных денег нежеланием вызвать гнев со стороны Москвы. Однако республиканцы и демократы из Сената Конгресса неоднократно призывали его воспользоваться этим предложением.

ЦГВ изначально создавался при прежней администрации Барака Обамы «для противодействия пропаганде ИГ» (запрещенной в РФ террористической группировке «Исламское государство»). Теперь же, после одобрения в Конгрессе, сфера его деятельности распространена на борьбу с информационным влиянием России.

Но дело не в этих аргументах. Никто же не верит, что есть какие-то закон и порядок. На наших глазах ведь давили людей, а родственники высокопоставленных начальников выходили на свободу. Они воровали и объявлялись после этого "молодцами". Всегда все было волшебно. Но вдруг что-то началось, какие-то аресты. В то, что это какое-то очищение системы, мы с вами, думаю, не верим ни секунды.

Вся эта система построена на взаимоподдержке и соблюдении взаимных интересов. Она, как говорил политтехнолог Олег Матвейчев, подразумевает коррупцию как системообразующую часть управления всей машиной. Периферийное государство, перифирийная "империя", в которой элита совершенно не выдвигает задач национального развития. Последним, кто ставил подобную задачу, был Сталин, а перед ним был Ленин. Большевизм был национальным историческим проектом, а все остальное – просто попытка договориться с закулисой и передкулисой, чтобы на законных основаниях получить право быть богатыми и влиятельными. С либералами надо договариваться или с консерваторами – это уже подскажут пиарщики.

Какая-то часть близких и приближенных людей просто допускается к быстрому и бесконтрольному увеличению статуса своих семей, своего благосостояния. Сама концепция такова. Такое либерально-консервативное государство. Либеральное оно по отношению к деньгам, а консервативное – в том, что больше всего власть имущие заботятся о своих семьях, как римские патриции.

"Ну, как не порадеть родному человечку", – как писал Грибоедов.

Это все грибоедовская ситуация, которая немного засбоила, и потому начались конфликты.