В 1966-м году США официально закрепило курс на расширение сферы аутсорсинга. «Конкурентная система предприятий, которая характеризуется инициативой и свободой в принятии решений, — это основной источник нашей экономической силы» — говорится в циркуляре, выпущенном Административно-бюджетным управлением США.
Спустя чуть больше 15 лет администрация Рональда Рейгана допускает частные копании до контрактов по разработке комплексов и материально-техническому обеспечению в интересах ВС США.
Сегодня ЧВК обеспечивают эксплуатацию до 90% парка БПЛА ВВС/ВМФ США, занимаются разведкой, превентивным анализом данных, привлекаются к разработке перспективных комплексов и материалов, не говоря уже об инструкторской подготовке, сопровождении конвоев, авиагрузоперевозках и специальных операциях.
В мае 2007 американское правительство впервые раскрыло сумму расходов на частные контракты из секретного бюджета разведки, которая составила 33,6 млрд. долл. . При этом, стоит учитывать специфику обеспечения резидентуры и ведения «филиалов», которые финансируются через различные «частные» подставные компании. Что означает, что только часть финансовых средств ушли адресату — ЧВК.
В 2008 году число частных компаний, предоставляющих военные услуги (без учета тылового обеспечения и т. д.) достигло 140, а их численность личного состава превысила 2,5 млн. человек. В 2016 число таких организаций достигло 270. Ранее в 2012 году спец докладчик ООН Антон Катц — руководитель Рабочей группы по вопросу об использовании наемников предоставил анализ рынка ЧВК, согласно которому спрос на частные службы безопасности будет расти на 7,4% в год и достигнет 244 млрд. долл.
В конце января 2015 года Центральное командование США опубликовало статистику по контракторам (найму сотрудников ЧВК). Во всем мире на Центральное командование работал 43781 контрактор, из них 17564 граждан США, остальные сотрудники британских и австралийских компаний.
Американское федеральное законодательство закрепило принцип, что «наиболее сложные и чувствительные задачи могут исполнять только государственные службы и организации», а частные подрядчики не должны привлекаться для такого рода операций. Однако практика показала обратное.
Планирование операций и их тактическое сопровождение, осуществляемое частной компанией MPRI на сербской территории в 1995 году. Участие ряда британских компаний вместе с ветеранами SAS в «обеспечении мира» в Омане. Деятельность BlackWater в Ираке т. д..
Все эти события связанны с уже освещенными кризисами и скандалами, которые вызвали внушительный «общественный резонанс». Однако дальше публичного порицания и кадровых перестановок дело не ушло, наоборот в государствах-собственниках ЧВК появились законодательные поправки, которые вывели «подрядчиков» из под юрисдикции страны/региона проведения операций.
В 2008 году статус ЧВК был уточнен и закреплен в международном законодательстве — 17 стран согласовали «Документ Монтрё», содержащий правила и положения о передовых практических методах в отношении частных военных и охранных компаний, действующих в зонах вооруженных конфликтов.
Рассматривая структуру рынка частных военных подрядчиков прежде всего следует отметить наличие определенной иерархии, выраженной в следующем системе зависимостей:
Во-первых, вновь созданная компания, как правило принимают непосредственное участие в операциях на ТВД, при этом подрядчик обладающий «внушительным стажем» занимается планированием операций и их оперативно-тактическим сопровождением.
Во-вторых, со временем «компании долгожители» формирующие «ТОП», занимающийся стратегической разведкой, планированием и аналитической деятельностью в интересах государственных ведомств и специальных служб.
В-третьих, организации «среднего класса», формирующие переходную группу между первым и вторым типом, обеспечивают логистику и сопровождение парков эксплуатируемых комплексов, требующих «специального» высококвалифицированного обслуживания.
В-четвёртых, ЧВК принимающие непосредственное участие в боевых операциях сформированы по принципу «не превосходящего потенциала», это система, в рамках которой армейские подразделения в случае неподчинения могут ликвидировать данные формирования.
Т. е. государство остаётся не только инициатором, но и главным регулятором, а согласно документа Монтрё главной стороной ответственности в процессе «приватизации насилия».
Вспомнить хотя бы роспуск сотрудников одного из крупных частных подрядчиков «USA incorporated», который произошёл благодаря наличию ряда высокопоставленных чиновников в совете компании, в их числе экс-министр обороны Дик Чейни. Такая система «государственных контрольных пакетов» в советах директоров представлена почти во все американских ЧВК.
В Великобритании частные подрядчики находятся на постоянном контроле в MI-5 и MI-6. В Австралии ЧВК включены в систему единого управления сухопутного командования.
В других государствах статус частного военного подрядчика регламентируется с использованием правовых норм, относящихся к охранным компаниям. Однако в абсолютном большинстве стран статус ЧВК полностью отсутствует (не определён) или запрещён.
Весьма интересно описание системы государственных тендеров, регулируемых принципом «конкуренции и равенства стартовых позиций» представленное Диком Чейни, оппонирующем некоторым политическим обозревателям. «Некогда не заблуждайтесь насчёт государственных закупок и найма контракторов. В мире нет ни одной системы в которой побежала здоровая конкуренция. Ни в одной стране вы не найдёте человека, случайно выигравшего тендер на государственный контракт. И это не лоббизм или коррупция, о которой вы(СМИ) привыкли писать, это рациональная просчитанная до мельчайших деталей политическая реальность. Государство должно и обязано контролировать все те сферы, от которых зависит его глобальный потенциал» — заявил экс-министр обороны. Однако связь отдельных действующих конгрессменов, сенаторов и комитетов с ЧВК напрямую работающие в интересах США, всегда отрицалась и отрицается.
Следует понимать, что это вызвано не потенциальной «тенью», которая может лечь на отдельное лицо или орган, а самой структурой частных военных компаний и спецификами их деятельности.
Как организация имеющую все характерные признаки специальных служб и ведомств для работы за рубежом, обладающая своими «филиалами» и резидентурами, проводящая специальные операции с высокими уровнями допуска может иметь публичный характер и тем более быть связной с отдельными субъектами? Ответ прост: никак.
Однако наиболее интересные и глубинных процессы протекают на Ближнем востоке и связанны они с 2 ключевыми событиями. Во-первых, Садовская Аравия, Катар и Бахрейн занимаются созданием некой «частной армии», объединив ряд крупных компаний. Общая численность «Группы возрождения Востока» будет насчитывать до 9 000 человек, им придано до 60 танков М1А2S, 30 Leclerc и около 20 Т-72 (вероятно йеменское наследие), 47 САУ 155 GCT, французского производства.
Основу вертолетного парка вероятно будут составлять машины BlackHawk и Boeing AH-6SA Little Bird. Как заявил министр обороны Саудовской Аравии, принц Мухаммад бин Салман Аль Сауд: «Эта сила будет способна изменить исход любой военной компании и обеспечить стабильность арабского востока».
Во-вторых, это появление ЧВК с не имеющей государственной привязки и полностью «автономным статусом». Все они появились во время «Сирийского кризиса».
Это такие организации как IslamicTac, Ares al Arsal и наиболее известная Malhama Tactical. Как правило эти компании, интернациональные по своему составу оказывают инструкторское сопровождение (слаживание, тактическая, горная и специальная подготовки, полевая медицина), планирование операций и их координация в интерес тех или иных группировок, а в самые «напряженные моменты» выступают в качестве спецназа.
Операторы Malhama Tactical, создали снайперскую школу в Идлибе, организовывали штурм авиабазы Абу Духур, в 2016 году обеспечивали деблокирование Алеппо и особо отличилась захвате Артиллерийской академии 6 августа.
Сейчас ЧВК базируется в Идлибе, ее состав увеличился с 15 до 40 человек, где занимается подготовкой спецназа Ахрар аш Шам. Прошлый выпуск составил 150 человек.
IslamicTac, Ares al Arsal также базируются в Идлибе и занимаются подготовкой штабного состава, инженеров и обучают состав «23 дивизии» минно-взрывному делу. До 15 «сотрудников» Ares al Arsal были замечены в «Акербадском котле», 3 из них погибли.
Что Malhama Tactical, что IslamicTac и Ares al Arsal, как уже было отмечено, не входят в состав группировок и демонстрируют «политический нейтралитет», а их финансированием занимаются шейхи ашира Идлиба, в частности несколько человек из ад-Дамахла.
Не взирая на наличие широкого спектра международных актаров современная геополитика не публична, значительную роль играют кулуарные взаимодействия и события под грифом секретно. И частные военные компании стали ее непосредственным, весьма эффективным средством, способным влиять на отдельные страны и регионы, а их география «государств происхождения» также расширяется.
На некоторых ТВД, частные компании рассматриваются как полная альтернатива военному присутствию. Например, инициатива о «частной авиаподдержке» а Афганистане или обеспечение гуманитарной стабильности в Республике Конго.
Сегодня свои ЧВК имеют, в добавок у уже перечисленным, такие страны, как Россия, Китай, Иран, Пакистан, Египет, Марокко, ОАЭ, Саудовская Аравия, ЮАР, Индонезия, Япония, Польша, Норвегия, Италия, при этом статус военного подрядчика в некоторых из них только начинает легализовываться и легетимизироваться.
PS. В РФ закон о ЧВК пока не принят, хотя его обсуждение идет уже достаточно давно.
«Частники» достаточно эффективно воюют в Сирии (хотя и несут потери несколько больше, чем регулярные войска), но их правовой статус достаточно не определен, что впрочем отвечает текущей ставке на гибридные методы ведения войны, где ЧВК являются специфическим инструментом для решения тех задач, где государство предпочитает действовать неофициально.
Они не заменяют, а скорее дополняют обычные вооруженные силы, что например можно увидеть в текущей стратегии США в Афганистане, где регулярные части США и НАТО должны получить поддержку расширенного контингента ЧВК.
Полагаю, что вопрос о полной правовой легализации будет отложен как минимум до завершения войны на территории Сирии, хотя именно позитивный опыт использования ЧВК в неопределенном правовом статусе, может привести как раз к обратным результатам, когда устоявшаяся практика будет признана оправданной и в долгосрочной перспективе, так как вполне понятно, что ЧВК могут понадобиться для решения тех или иных задач не только на сирийском ТВД.
Борис Рожин
