Ростислав Ищенко
Саакашвили: путь из шестёрок в джокеры
Особенностью украинской элиты, резко отличающей её от других государственных (в том числе постсоветских) элит, было ярко выраженное желание отделить власть от ответственности
Власти без ответственности не бывает. Чем больше у вас власти, тем выше ваша ответственность. Но украинские руководители всегда мечтали иметь неограниченную власть при полной безответственности за результаты применения этой власти. Любой президент стремился добиться контроля и над правительством, и над парламентом, и над судебной системой. Любой президент стремился не просто определять внутреннюю, внешнюю, экономическую и финансовую политику, но и в ручном режиме осуществлять руководство ими, а также определяя кадровую политику конкретных ведомств.
Отвечать же за все провалы должны были депутаты, премьеры, министры, которые, впрочем, тоже не стремились бросаться на амбразуру. Самые смелые (или те, кому некуда было отступать) возвращали президенту его обвинения, формируя бюрократическую оппозицию режиму. Те, которые потрусливее, обвиняли в проблемах «не такой народ» и объективные обстоятельства. Кроме того, во всех украинских провалах и проблемах, с самого начала независимости был и ещё один виновник — Россия.
Россия лишь частично рассматривалась, как реально существующая и граничащая с Украиной страна. Этот её образ был лишь частью более общего, определявшего Россию, как вечное трансцедентальное зло, которому Украина и украинцы вынуждены были противостоять все те десятки и сотни тысячелетий, которые их «профессора» отмеряли «украинской цивилизации».
Русские в представлении украинцев (настоящих «украинских украинцев», как они себя называли) как Янус имели два лика. С одной стороны их представляли азиатскими дикарями неславянского происхождения, чуждыми элементарным основам культуры и с завистью подглядывающими за «зияющими высотами» «украинской цивилизации». С другой, это — злобные демиурги, существующие от начала времени имеющие одну задачу — разрушать всё, что построили украинцы.
Любой человек, обладающий этими чертами — животной, немотивированной русофобией, основанной одновременно на страхе и презрении к русским, а также стремлением к безответственности, универсальным оправданием которой данная русофобия является, может быть признан этническим украинцем, даже если он негр иудейского вероисповедания, говорящий только на мандаринском наречии.
Даже знание языка (пресловутой мовы), с которым так носятся украинские «патриоты» совершенно не обязательно. Поле переворота февраля 2014 года самые, что ни на есть русскоязычные (в том числе недавно прибывшие из России) «украинцы» убивали, сажали в тюрьмы и принуждали к эмиграции самых что ни на есть украиноязычных автохтонов. Феномен Порошенко, Тимошенко, Авакова, Саакашвили — «украинцев», неукраинского происхождения (двое последних вообще приезжие), присвоивших себе право определять параметры «украинства» также базируется именно на этой особенности.
Собственно, на этой особенности базируется вся украинская политика. Любая политическая дискуссия на Украине завершается тем, что участники обвиняют друг друга в «службе Кремлю» или «работе на деньги ФСБ». При этом каждая из сторон считает, что если бы ей не мешали «российские агенты» в лице политических оппонентов, то в стране бы уже цвёл райский сад. У каждой во всех проблемах виноваты политические соперники, которые, будучи определены, как частное зло, воспринимаются в качестве эманации вселенского зла, а значит как русские, либо «наёмники России».
Отсюда вся внутриполитическая борьба на Украине, кто бы, с кем бы и за что бы ни боролся, трактуется (а значительной частью общества уже и воспринимается), как борьба с Россией.Кучма, официально определил курс Украины на вступление в ЕС и НАТО и написал книгу «Украина — не Россия», но команда Ющенко клеймила его за «пророссийскость». Тимошенко, борясь с Ющенко за власть, клеймила последнего, за капитулянство перед Россией. Бедный Янукович, которого едва не убили, подозревая в нём «агента Кремля» сделал для украинской евроинтеграции больше, чем четыре предыдущих президента вместе взятые и даже отнявших у него власть украинских нацистов вырастил лично.
Теперь настала очередь Порошенко. Та же Тимошенко клеймит его за проявление слабости перед Путиным, а заезжий гастролёр Саакашвили объясняет собирающимся поглазеть на него кучкам зевак, что порошенковская коррупционная пирамида есть главное доказательство предательства властью украинских интересов в пользу России. Впрочем, Пётр Алексеевич платит своим оппонентам тем же, заявляя, что за раскачку его власти им платит лично Путин.
Такой политический «пинг-понг нанайских мальчиков» за четверть века довёл Украину до гражданской войны и распада государственных структур, до демографического кризиса более сильного, чем тот, что был вызван Великой Отечественной войной, в которой Украина потеряла 20% населения. Сейчас, по оптимистическим официальным данным (насчитывающих в стране 42,5 миллиона человек) Украина, с 1994 года лишилась тех же 20% граждан, по признанной средней экспертной оценке (которая даёт 28-32 миллиона населения) потери составили 40-45% населения. По пессимистическому расчёту, авторы которого утверждают, что их цифры получены на основании потребления хлеба, на Украине реально осталось 20-22 миллиона, следовательно потеряла она около 60% населения, имевшегося к началу независимости.
Но ни эти страшные цифры, ни элементарный страх за собственную судьбу ничего не изменил в украинской политической практике. Наоборот, политики радикализируются, а последние табу снимаются. Можно всё.
19 сентября украинская политика вышла на новые рубежи. Человек без гражданства начал борьбу за власть в стране. Не обязательно за власть президентскую, но за власть абсолютную.Мне приходилось много раз, начиная с прорыва Саакашвили через границу, отмечать, что хоть он и является лицом ползучего мятежа против Порошенко, тем не менее не он руководит событиями. Повестку дня определяла олигархическая группировка, которую можно с изрядной долей условности назвать группой Тимошенко-Коломойского. Это самые обделённые и самые обиженные из антипорошенковского олигархического пула, не желающие больше ждать и предпринимающие активные действия ради смещения Порошенко.
Умеренные, желающие смещения Порошенко, но боящиеся, что прорыв к власти группы Тимошенко-Коломойского будет означать для них значительно большую опасность собрались на форуме пинчуковской «Ялтинской европейской стратегии», но внятной объединяющей платформы не выработали, даже с Порошенко (во многом по вине последнего) не смогли объединиться против общей опасности.
И тут сыграл Саакашвили. Бревно, которым выбивали ворота порошенковской крепости, внезапно заявило претензию на самостоятельную игру, и попыталось перевести в разряд бревна игроков.
Я не уверен, что Саакашвили собирался реально пересекать границу Украины. Во всяком случае неизвестный оператор одной из камер, снимавших прорыв границы его сторонниками, запечатлел первую реакцию Саакашвили — попытку убежать от толпы. Однако первоначальное движение было практически сразу подавлено, поскольку его уже догнали, схватили и потащили на Украину.
Во Львове он был поддан информационной обработке группы политиков (Тимошенко, Наливайченко, Власенко, Садовый), которые явно пытались сделать из Саакашвили знамя мятежа и толкнуть его к быстрым и решительным действиям. Возможно сказалась эйфория от неожиданной лёгкости с которой Галиция легла (или казалось что легла) к его ногам, но Первые заявления Саакашвили были радикальны и обещали, что на пик бунт против Порошенко будет выведен 19 сентября. В этот день Порошенко летел в Нью Йорк, а Саакашвили обещал быть в Киеве и блокировать Раду — идеальное время для бескровного переворота.
Однако уже через пять дней, поездив по Украине и пообщавшись с региональными элитами нескольких областей, Саакашвили, несмотря на свои очевидные успехи и на беспомощность власти, отказался формировать события. Визит 19 сентября в Киев он не отменил, но радикализацию назначил на 17 октября. Что же произошло?
Михаил Николозович может быть и не очень умён, зато хитёр и многопытен. Не зря он всех своих соратников по «революции роз», которые тоже пытались использовать его в качестве тарана на пути к собственной власти, выбросил из политики, а некоторых и из жизни. Саакашвили было легко понять, что группа Тимошенко-Коломойского пытается использовать его как инструмент против Порошенко, а затем, за ненадобностью, выбросить.
Саакашивли потому и выбрали лицом мятежа, формальной точкой сборки антипорошенковских сил, что он на Украине никто. Он не обладает никаким реальным весом, у него нет политической и экономической базы. Он по сути политический шоумен по вызову. Надо — пригласили, не надо — на полку положили. В таком качестве, принимая на себя все издержки формального лидера оппозиции, но не являясь реальным претендентом на власть он и был нужен.Но он-то хотел большего. Как настоящий «украинец» Саакашвили желал абсолютной власти и абсолютной безотвественности. Позиция у него была неплохая, не хватало только ресурса. Вот тут то и возникло противоречие между ним и группой Тимошенко-Коломойского. Последним был нужен блицкриг. Не только, чтобы враг не успел опомниться и организовать сопротивление, но и чтобы меньше тратиться. Им было желательно начать активную фазу мятежа уже 19-го сентября.
Самому же Саакашвили необходимо было прийти к перевороту с собственной мощной группой поддержки, чтобы после ухода Порошенко не отправиться в забытьё, а иметь возможность бороться за власть с различными группировками украинской элиты. Для того, чтобы собрать такую группу, ему необходимо время.
Саакашвили, уже объявивший о своём намерении посетить Киев 19 сентября не мог отказаться от своих слов. Но ему было надо, чтобы мероприятия с его участием прошли тихо-мирно, после чего он собрался максимально активно окучивать регионы, чтобы к октябрю приобрести и сторонников на местах и базовую группу поддержки из «новых политиков», желающих попасть во власть, или пытающихся прорваться к большей власти, и рассматривающих сотрудничество с Саакашвили в качестве социального лифта.
В то же время, уже засветившейся в качестве организаторов мятежа группе Тимошенко-Коломойского была нужна ускоряющая процесс радикализация. Так же как они сделали Саакашвили фактором украинской политики, перетащив его через границу и, тем самым, отрезав путь к отступлению, теперь они пытались толкнуть его на резкое и, возможно, кровавое противостояние с властью, вынудив идти вперёд не оглядываясь, поскольку любая нерешительность грозила бы поражением и ответственностью. Для реализации этой цели накануне 19 сентября Мустафа Найем в очередной раз призвал к «мобилизации майдана», а бывший руководитель медслужбы майдана, а ныне депутат и председатель комитета по здравоохранению Ольга Богомолец, вывела на улицы рассерженных медиков, которым не платят зарплату (как, впрочем и другим бюджетникам).
Агрессивная толпа собиралась возле Рады, куда предварительно собирался прийти Саакашвили. Появись он там, его бы быстро вытолкнули на трибуну митинга, провозгласили бы его вождём, а затем, провокаторы учинили бы бойню с нацгвардией. Скорее всего, за трупы тоже было заплачено. Чтобы связать Саакашвили кровью.
Но он вывернулся. Пока массовка митинговала возле Рады, Михаил Николозович тихо и незаметно, с парой сотней сторонников, отбыл номер у стен администрации президента и отбыл в провинцию решать проблему приобретения политического веса.
Поэтому стычки у Рады были быстро погашены, никто никого не только не убил, но даже не покалечил, а грозно рычавший на власть митинг врачей, к которому примыкали обманутые вкладчики украинских банков и ещё какие-то недовольные, внезапно утих и мирно разошёлся.
Все остались при своих. Но у Порошенко возникло время на организацию сопротивления мятежу, а значит пространство для манёвра и шанс удержаться. Саакашвили сделал заявку на переход из шестёрок Коломойского в джокеры украинской политики. Радикалы из группы Тимошенко-Коломойского продемонстрировали высокую организованность и готовность в любой момент в кратчайший срок (понадобилось менее суток) собрать в центре Киева толпу и бросить её на власть. Аваков, контролирующий полицию и нацгвардию — главный силовой ресурс страны всё ещё пытается парить над схваткой, выжидая, но обеспечивая антипорошенковской оппозиции режим наибольшего благоприятствования, чтобы противостояние не сдулось. Всех боящиеся умеренные, как были, так и остались за бортом активной политики. Их шкуры станут призом для любого победителя в схватке.
Мятеж, начинавшийся как блицкриг, перешёл в позиционную фазу. Сейчас разные политики и политические группировки будут совершать невидимые невооружённому глазу манёвры, с целью выхода к активной фазе на пике формы и в наилучшей позиции. Но маневрировать долго они не смогут. Начавшийся мятеж нельзя заморозить «до весны». Можно только выиграть или проиграть. Так что скучно до Нового года в любом случае не будет.
