Впрочем, решающее значение на рынке имеют не столько добытчики нефти, сколько ее экспортеры. И тут картина несколько иная. Было время, когда Картель обеспечивал почти 70% поставок нефти на мировой рынок, тем самым полностью контролируя цены на нем. Сегодня его доля сократилась до 48%, и это создало членам ОПЕК, даже таким ее лидерам как Саудовская Аравия, ряд серьезных проблем с деньгами. В 2016 году Эр-Риад даже был вынужден начать распродажу национальных резервов.

Проблем на рынке нефти сейчас сложились две. С одной стороны, отсутствие порядка привело к затовариванию и резкому падению цен, а значит, доходов производителей. С другой, ослабление влияния ОПЕК инициировало попытки раскулачить Картель со стороны США. Дональд Трамп пытается подвести Организацию под "антикартельный" закон пятнадцатилетней давности. Ирония происходящего заключается в том, что проблема сговора производителей почему-то слабо волновала Вашингтон десять лет назад в эпоху сверхвысоких цен.

В текущих обстоятельствах Россия пошла путем сохранения традиционных механизмов и правил регулирования, заключив соглашение с ОПЕК о регулировании объемов добычи с целью удержания "оптимальных цен". Оно уже дало нужный эффект, одновременно сократив избыток предложения на рынке и тем самым стимулировав рост цен с 47 долл. за баррель в 2016 до 53 долл. в 2017 году. Успех подтолкнул стороны продлить действие соглашения до конца 2018 года.

Однако есть и те, кто складывающимися условиями пытается воспользоваться для кардинального изменения всего рынка в целом. Если ОПЕК+ (как сегодня принято называть соглашение Картеля с РФ) это сохранение рынка продавца, то китайско-индийская инициатива преследует цель превратить его в рынок покупателя.

Как сообщила газета Times of India со ссылкой на свои источники, Пекин ведет активные переговоры с Дели по формированию блока стран-импортеров нефти в качестве противовеса ОПЕК в деле формирования мировых цен на свободном рынке. Индия и Китай вместе на данный момент потребляют 17% мирового импорта, что уже позволяет им в заметной степени влиять на цены. С другой стороны, для уверенного противостояния с экспортерами им необходимо собрать в пул хотя бы 40% потребления, что на данный момент выглядит задачей затруднительной.

Теоретически в партнерстве с Китаем должны быть заинтересованы США, обеспечивающие 19,7% мирового потребления, но учитывая причины и масштаб начавшейся между ними торговой войны, такой союз в обозримой перспективе невозможен. Из оставшихся значимых потребителей первое место занимают Япония (4,4%), Россия (3,9%), КСА (3,3%), Бразилия (3,2%), Республика Корея (2,6%) и Германия (2,5%). Однако почти все они в таком соглашении либо не заинтересованы вовсе (КСА и РФ), либо не пойдут на него из очевидного неравенства размера получаемых выгод (Япония, РК, ФРГ). Таким образом, перспективы возможны лишь в переговорах с Бразилией, но даже в случае успеха суммарная доля такого картеля останется недостаточной для гарантированного влияния на политику ОПЕК.

Тем не менее, выгоды и перспективы такой организации недооценивать также не стоит. Уже сам факт, что Дели на них пошло, даже учитывая восприятие Китая в качестве своего главного геополитического противника в мире, говорит о многом. Блок, контролирующий около пятой части потребления, потенциально способен привлечь к себе прочую мелочь, по отдельности формирующую менее процента, но тоже желающую покупать нефть как можно дешевле.

Так что потенциально уровень в 25-27% спроса в перспективе достигнут быть может. Но случится это далеко не завтра. Так что пока мир нефти по-прежнему еще долго будет оставаться рынком продавца.

Вполне очевидно, что Берлин является ключевым финансовым игроком региона и напрямую контролирует деятельность ЕЦБ, расположенного в немецком городе Франкфурт-на-Майне. Лидер Франции же предлагает использовать колоссальные национальные отчисления стран ЕС для поддержки экономической стабильности не только передовых держав объединения, но и «хвоста», посредством становления так называемого «Фонда еврозоны».

Встреча прошла в прохладном ключе: лидерам Германии и Франции не удалось убедить друг друга в направлениях реформации ЕС, а потому вопрос отложили в долгий ящик – вплоть до 2021 года. Формально отсутствие точек соприкосновения бюджетной политики было обосновано расхождением мнений относительно размера «Фонда еврозоны»: Макрон настаивал на сумме в 20-24 миллиарда евро, тогда как Меркель решительно желала ограничиться только 10 миллиардами евро.

Вне всяких сомнений, игра уровня «Европейский союз» давно превратилась в противостояние формата «Берлин-Париж»: Франция стремится избавиться от экономического гнёта ФРГ, обвиняя «коллег» в создании отвратительных финансовых условий на территории соседних государств. Они выражаются в постоянной инфляции, провалах в реальном секторе экономики, колоссальным оттоком рабочего населения и снижении стоимости акций основных предприятий и банков стран ЕС. Просадка объясняется тем, что ЕЦБ намеренно сохраняет 60% всех отчислений объединения в пользование Германии, получая при этом порядка 1000 миллиардов евро в год посредством игнорирования экономических проблем соседей.

Фактически, Берлин «проглатывает» экономику бедных стран объединения и устанавливает полный контроль над странами «блока PIGS» и Восточной Европы, где сосредоточены существенные для ЕС рынки сбыта, производства, дешевая и квалифицированная рабочая сила. Встреча Макрона и Меркель дала понять крайне неприятный аспект политики ФРГ: Германия строит национальную экономику без оглядки на соседние державы, едва ли желая поддерживать страны в рамках евроинтеграции. Закрадывается закономерный вопрос: если единственным игроком, влияющим на финансовую обеспеченность прочих стран ЕС, является ФРГ, смысл продолжать риторику относительно «необходимости единства Европы»?