По сю пору поляки воспринимают те времена, а в особенности саксонскую эпоху, как период относительного спокойствия, без крупных военных действий. Однако взгляд  русских стратегов была совершенно иной, поскольку они в то самое время вели против нас гибридную войну. При этом они достигли идеала, о котором писал Сунь Цзы, а именно – атаковали противника, а он даже не подозревал, что пал жертвой нападения.

Весь XVIII век русские вели против поляков долгосрочную операцию – разведывательную, диверсионную и разлагающую.  У них были многочисленные агенты в элите Речи Посполитой, которые позаботились о том, чтобы  Польша стала теоретическим государством и не проводила   никаких реформ, укрепляющих её политически, экономически и в военном отношении.

Когда костюшковские повстанцы захватили архив российского посла Игельстрома,   в их руки попал список 110 важнейших персон в польском государстве, которые годами получали секретное жалованье из петербургской казны. Среди них были такие политики,  считавшиеся реформаторами, как, например, король Станислав Август Понятовский, князь Адам Чарторыский, а кроме них также примасы (в римско-католической церкви почётный титул главнейших епископов в стране – прим. перев. ) Лубеньский и Понятовский, а также десятки других государственных чиновников и церковных иерархов.

В XVIII веке русские также не жалели денег на то, чтобы натравить западное общественное мнение на Польшу. Их агентами влияния стали самые знаменитые европейские мыслители  той эпохи во главе с Вольтером и Дидро.  Царица Екатерина II купила  у Дидро  большую библиотеку за 15 тысяч ливров и сделала  его пожизненным хранителем этой библиотеки с ежегодным жалованьем в тысячу ливров. Так что ничего странного, что философ отдал своё перо к услугам Петербурга, писал похвальные гимны в честь царицы и представлял Россию «идеальным государством разума».

Вольтер в свою очередь за соответствующий гонорар  в дукатах, выплаченный ему князем Воронцовым, восхвалял российскую политику по отношению к Речи Посполитой, закончившуюся разделами. Он оправдывал ликвидацию Польши необходимостью ввести у нас веротерпимость.

Политику, подобную русской, вела  и Пруссия. Их король, Фридрих II Великий, презрительно называл поляков ирокезами, которых следует цивилизовать и сделать из них настоящих европейцев. Он также содержал в Варшаве армию своих агентов, которые следили за тем, чтобы Речь Посполита не делалась сильнее. А ещё он годами в огромных масштабах  изготовлял фальшивую польскую валюту, чтобы ослабить нашу экономику. Подсчитано, что вследствие этой преступной махинации  Пруссия вывела из Речи Посполитой около 200 миллионов злотых (25 миллионов талеров) -  сумма по тем временам астрономическая.

Шимон Ашкенази так писал о Фридрихе Великом:

«Этот удачливый солдат, который сокрушил Австрию, раздавил Саксонию, разгромил Немецкий Рейх, французам устроил  Росбах, русским уготовал Цорндорф,  Речь Посполиту, не обнажая шпаги, всё время по-дружески, всё время мирно, в ходе спокойных переговоров, страшнее поразил, чем тех на полях битв, в сердце угодил, добил».

Подобным образом оценивал деятельность прусского короля по отношению к Польше Владислав Конопчиньский:

«Одно дело война, а другое – уничтожение народа. Не всякая война стремится к уничтожению побеждённой стороны;  можно уничтожать чужие племена также и без войны».

Именно так уничтожали Речь Посполитую весь XVIII век в обоюдном согласии русские и немцы. Польская элита словно бы не осознавала этого, наслаждаясь миром и даже живя в блаженной уверенности, что Берлин и Петербург – наши союзники.

Стратегия ведения «войны без войны» состоит в том, чтобы годами ослаблять противника разлагающими действиями. Применение военной силы – это лишь последний  удар, нанесённый в тот момент, когда ты уверен, что противник слишком слаб, чтобы на этот удар ответить. Так  было с разделами, которые стали лишь кульминацией  многолетнего процесса.

История имеет свойство повторяться, хотя и в несколько разных вариантах. Сегодня военное вторжение не обязательно, чтобы сделать противника недееспособным, лишить его субъектности и подчинить своим интересам. Однако методы остаются те же самые:  агентура влияния, подкуп элиты, пропаганда, манипуляция, дезинформация, внушение комплекса неполноценности et cetera.

Просто-напросто это действует.

«Лично я невероятно горжусь этим запретом. Мне как автору-составителю этой книги приятно, как высоко украинские власти оценили труд 48 авторов, которые участвовали в этом проекте — Эдуарда Лимонова, Захара Прилепина, Сергея Шаргунова, Анатолия и Ольгу Шарий, Алексея Кочеткова, Олега Матвейчева, Андрея Пургина, Александра Казакова, Андрея Бабицкого, Исраэля Шамира, Игоря Молотова, Александра Кофмана, Дениса Пушилина, Павла Губарева, Константина Крылова, Егора Холмогорова, Александра Проханова, Владимира Соловьева, Карена Шахназарова, Владимира Жириновского, Максима Равребу, Александра Васильева, Николая Подкопаева и других не менее интересных и блестящих авторов. Ну и труд московского издания „Книжный мир“, которое напечатало книгу.

Запрет — это высшая оценка нашего труда. Запрещают всегда то, с чем ты не можешь и боишься дискутировать. Так поступали только представители тоталитарных и авторитарных режимов.

Этот запрет наглядно демонстрирует то, что Украина сегодня не ЦеЕвропа и либеральная демократия, а самое натуральное тоталитарное государство», — сказал Александр Чаленко в интервью изданию «Украина.ру».

По мнению украинских властей, запрещенные издания направлены на ликвидацию независимости Украины, пропаганду насилия, разжигание вражды, посягательство на права и свободы человека.

«То, что мое эссе среди прочих, посвященных Бузине, запрещено на Украине, признаться, льстит самолюбию. Никогда не думал, что пара метафор от такого малоизвестного автора, как я, сможет как-то повредить целому государству.

По этому поводу могу вспомнить лишь один из моих любимых анекдотов: „Яка держава, такий і тєракт“», — прокомментировал случившееся изданию «Украина.ру» один из авторов сборника Николай Подкопаев.

В свою очередь журналист Андрей Манчук полагает, что запрещать память об убитом писателе смешно и нелепо.

«Новость о запрете книги о моем бывшем коллеге по отделу спецкорров в газете „Сегодня“ Олесе Бузине печально удивляет — даже применительно к нынешним украинским реалиям.

Книга представляет собой сборник статей очень разных людей с совершенно разными политическими взглядами. К примеру, я совершенно честно рассказал в ней, что у меня были с покойным серьезные идейные разногласия — что, впрочем, никогда не мешало нам общаться на почве интереса к истории Украины.

Это воспоминания тех, кто лично знал Бузину, — своего рода литературный мемориал этому человеку.

Запрещать память об убитом писателе смешно и нелепо — особенно, когда власть до сих пор не сподобилась осудить его ультраправых убийц, которые находятся сейчас на свободе. Это показывает, что диссидент Бузина страшен ей даже мертвым», — отметил журналист Андрей Манчук.

Напомним, в конце 2016 года президент Украины Порошенко подписал закон о механизме ограничения доступа на украинский рынок печатной продукции «антиукраинского содержания» из России. Власти рассчитывают, что эти меры будут стимулировать украинский рынок печатной продукции, в частности, станет на порядок больше украинских книг.

В августе на Украину запретили ввозить российский учебник по английскому языку и книгу о шпионках. Весной власть запретила детскую книгу о Киевской Руси и книгу Михаила Задорнова о Вещем Олеге.

С началом нового учебного года украинские школы полностью отказались от русского языка. В стране запрещают книги российских издательств, блокируют русскоязычные каналы.