Маликовы

]Тайна Веры Холодной: Была ли знаменитая актриса международной шпионкой и великосветской куртизанкой

Первая любовь – самая нежная, ранняя потеря – самая страшная. Первой звездой немого кино, по-настоящему покорившей русского зрителя, можно считать Веру Холодную. Меньше пяти лет длилась ее карьера, но за это время она успела сняться в нескольких десятках фильмов. В 1919 году, 100 лет назад ее не стало. Смерть 25-летней актрисы, которая отличалась отменным здоровьем, а затем «сгорела» буквально за несколько дней, вызвала лавину слухов. Сегодня эта тема по-прежнему является поводом для дискуссий и исследований.

Официальная версия

Согласно заключению лечащего доктора актрисы, она умерла от «испанки» – тяжелой формы гриппа, которая свирепствовала в те годы во многих странах. За год перед смертью Вера Холодная вернулась для съемок в родные места. Родилась она в Полтаве, а несчастье произошло в Одессе. Она переехала в этот города из Москвы вместе с «киноэкспедицией» известного режиссера Харитонова. В Одессе ради этого специально оборудовали киностудию. Кстати, немного позднее национализированные павильоны на Французском бульваре станут основой знаменитой Одесской киностудии, на которой снимались многие фильмы, любимые нами с детства.

Одесса принимала свою любимицу как королеву: у съемочных павильонов постоянно дежурила толпа; чтобы попасть на показ кинолент, снятых группой уже здесь, у синематографа «Кино-Уточкино» на Дерибасовской люди выстаивали огромные очереди. По словам сестры актрисы, внимание одесситов стало «настоящей катастрофой». Сестра Софья переехала на юг России вместе с Верой. Мать актрисы тоже была здесь, так что близкие люди стали свидетелями трагических событий. Сохранились воспоминания о том, что послужило причиной болезни. Импресарио Веры Холодной рассказывал, что она простудилась вечером после спектакля в театре литературно-артистического общества на Греческой улице, по дороге в гостиницу «Бристоль». Сани, в которых артистка ехала, перевернулись, она упала в снег. Был февраль, и погода стояла очень холодной. Александр Вертинский же (творческий «крестный отец» звезды), писал в воспоминаниях, что она застудилась, выбежав разгоряченная после выступления на балу журналистов на морскую террасу.

В любом случае, Вера Холодная слегла с температурой. Врачи поставили ей диагноз, который в те времена означал почти смертный приговор – «испанка». Чтобы не оставаться в гостинице, Вера на время болезни переехала к матери, в дом Папудова на Соборной площади. Сестра Софья рассказывала:

«В Одессе была настоящая эпидемия, и болезнь протекала очень тяжело, а у Веры как-то особенно тяжко. Профессора Коровицкий и Усков говорили, что «испанка» протекает у неё как лёгочная чума… Всё было сделано для её спасения. Как ей хотелось жить!»

Майя Донцова

Сегодня мы снова с самого утра занимаемся подготовкой к свадьбе❤ даже на поляне в последнее время стали бывать редко 😬

Мы записали песню, даже две! Одна из них будет на свадьбе, а вторую вы услышите позже 🥰

Съездили с декораторами, организаторами, операторами, световиками и звучами в дом, где будет свадьба, что бы подготовить ВСЕ!

Сейчас едем за кольцами💍 А потом за Лешкиным костюмом!

В общем дел очень много, и так почти каждый день😊 подготовка к свадьбе забрала все наше время и силы🎊
До свадьбы #ПриветКупины остаётся 12 дней ❤ Про что не забыть? На что обратить внимание?)

Про еду.

Зной опустился. Значит это, что скоро начнутся в моём доме баклажановые скандалы.
Люди забалованы баклажанами. Когда баклажаны перестали быть горькими и наставление про соль, отжим и прочую многочасовую заботу стали ритуальным причитанием седой старухи над развалинами храмов, памятью о величии и громе триумфов, я сразу предсказал, что баклажаны начнут разрушать семьи.

Как готовят баклажаны в семьях, где пробуют говорить с южным акцентом даже на сцене Большого театра? Их готовят вкусно. Но очень часто пожирают те семьи баклажаны горячими в смеси с чем-то раскалённым. Туда ещё чеснока вбухают и всё! всё кончено! Глаза вытаращены, вкусно же, рты обожжены, кривятся ранами, на губах запекается коркой боль и наслаждение. Говорить над горячими баклажанами бессмысленно ибо вой. Чеснок слезами из глаз мутной слезой, прожигает борозду в баклажанной икре на щеке. Запах от сгоревших в духовке баклажанных шкурок пропитывается все мысли. С дымком такие мысли получаются. Не сдёрнуть ли в Стамбул на этом угольщике, что у пирса?

Я люблю баклажаны уже холодные. Я сам не так чтобы молод, не так уж и горяч, я люблю размеренно и часами.

Поэтому варю зарезанные баклажаны в кастрюльке. Ловлю несколько некрупных баклажанов, они в городе недавно, доверчивы. Надрезаю их вдоль, не чищу, не целую. Отсеку хвостики и всё. Взмахом отсеку. Уложу баклажаны плотно в кастрюлю. Посолю. Солю крестообразными взмахами. Ибо, если отсек хвостик у баклажана и погрузил его в чашу, то соли его крестообразно и тихо. Огонь маленький. Полчаса варю. Или минут сорок.
Вот и пришёл срок. Отзвонил по душе колокол. Подрясник повыше за пояс затыкаю и достаю две допросочные доски. Они заслуженные. С подпалинами, края обкусаны, борозды от сечки, стёсы от ножа. Бывали времена. Ходили на абордажи.

Вынимаю баклажаны, укладываю их на одну доску, а сверху, стало быть, вторую доску кладу и с вопросами про веру наваливаюсь всем телом на конструкцию. В глазах огонёк конфорки отражается. Синенький огонёк в красных глазах. Благословение.

А дальше всё по писанию:
- грецких орехов две-три горсти
- 5 долек чеснока
- кинзы пук влажный
- базилика пучок молодого
- петрушки скупо
- сельдерея чуть.

Всё прокручиваю в мясорубке. Мало одного раза? Я и второй раз прокручу. Азарт! Луку зелёного пучочек ножом порезал, зверея от маслянистого, чесночного, кинзиного месива. Лук насечённый сбрасываю в миску к ореховому соблазну. Соль снова нужна. Как на раны сыплю. Крупную. Чёрный перец прокручиваю в крошку, а не пыль. Оливковое масло зеленовато вьётся-плетётся струйкой из бутыли туда же. И! И гранатового сока четыре ложки, в котором ложку сахара растворил, наблюдая, как сахар кровавится сначала, а потом на дно, а потом я его размешал и просто Сальери. Иногда два варёных желтка туда же. В общую смесь. Размешал вторично и строго.

В разрезы обмякших баклажан вкладываю начинку до упора. Уминаю пальцами. Соплю. Я ведь пытливый. С первой женой меньше времени тратил, честное слово.
Вложил.

А дальше что? А дальше - холодильник на три часа. Для единения элементов и для того, что зной вокруг. Надо поспать.
Проснулся. На смеси сливочного и оливкового масла обжариваю сыр, который все кличут сулугуни. Почему на смели, а не на решётке? А нравится на смеси. Лопаткой сыр растерявшийся подцепил. На тяжёлую тарелку его. На него баклажан - он холоден, он умеет ждать, а сверху второй ломоть сыра. И хлеба тут рванёшь. Сколько хочешь. И сядешь. И понюхаешь. И зарычишь. Помидор специально берёг. не трогал его. Он и поверил! А ты его за бок и половину сразу и сыру туда, и баклажанов, и хлеба. Сыр ещё пробует пузыриться, помидор обалдел, а начинка прохладная всё разъясняет уютно.
Так я провёл вчера.

Джон Шемякин