Начнут они непременно с того, что внутри себя, если не прямо вслух, объявят себе и убедят себя в том, что России они не обязаны ни малейшею благодарностью, напротив, что от властолюбия России они едва спаслись при заключении мира вмешательством европейского концерта, а не вмешайся Европа, так Россия проглотила бы их тотчас же, "имея в виду расширение границ и основание великой Всеславянской империи на порабощении славян жадному, хитрому и варварскому великорусскому племени".

   Может быть, целое столетие, или еще более, они будут беспрерывно трепетать за свою свободу и бояться властолюбия России; они будут заискивать перед европейскими государствами, будут клеветать на Россию, сплетничать на нее и интриговать против нее.

   О, я не говорю про отдельные лица: будут такие, которые поймут, что значила, значит и будет значить Россия для них всегда. Но люди эти, особенно вначале, явятся в таком жалком меньшинстве, что будут подвергаться насмешкам, ненависти и даже политическому гонению.

   Особенно приятно будет для освобожденных славян высказывать и трубить на весь свет, что они племена образованные, способные к самой высшей европейской культуре, тогда как Россия - страна варварская, мрачный северный колосс, даже не чистой славянской крови, гонитель и ненавистник европейской цивилизации.

   У них, конечно, явятся, с самого начала, конституционное управление, парламенты, ответственные министры, ораторы, речи. Их будет это чрезвычайно утешать и восхищать. Они будут в упоении, читая о себе в парижских и в лондонских газетах телеграммы, извещающие весь мир, что после долгой парламентской бури пало наконец министерство в (...страну по вкусу...) и составилось новое из либерального большинства и что какой-нибудь ихний (...фамилию по вкусу...) согласился наконец принять портфель президента совета министров.

   России надо серьезно приготовиться к тому, что все эти освобожденные славяне с упоением ринутся в Европу, до потери личности своей заразятся европейскими формами, политическими и социальными, и таким образом

должны будут пережить целый и длинный период европеизма прежде, чем постигнуть хоть что-нибудь в своем славянском значении и в своем особом славянском призвании в среде человечества.

   Между собой эти землицы будут вечно ссориться, вечно друг другу завидовать и друг против друга интриговать. Разумеется, в минуту какой-нибудь серьезной беды они все непременно обратятся к России за помощью. Как ни будут они ненавистничать, сплетничать и клеветать на нас Европе, заигрывая с нею и уверяя ее в любви, но чувствовать-то они всегда будут инстинктивно (конечно, в минуту беды, а не раньше), что Европа естественный враг их единству, была им и всегда останется, а что если они существуют на свете, то, конечно, потому, что стоит огромный магнит - Россия, которая, неодолимо притягивая их всех к себе, тем сдерживает их целость и единство...."
Ф.М.Достоевский.  Дневник писателя.  Сентябрь - декабрь 1877 года.

Бывший министр иностранных дел Польши, а ныне депутат Европарламента Витольд Ващиковский назвал идеи французского президента "наивными" и "недальновидными", сравнив их с "политикой умиротворения агрессора" 30-х годов прошлого века. "Мы не можем поддержать политику Макрона, направленную на сближение с Россией. Россия — агрессивная империалистическая страна, и она должна быть наказана. Ее не надо поощрять", — заявил польский политик.
Европейские противники России обосновывают свои контраргументы тем, что сближение Парижа и Москвы может привести к "ослаблению решимости поддерживаемых Западом правительств защищать Украину". Соросовские же аналитики переводят эти опасения с дипломатического на простой человеческий язык: "Макрон может продать Украину". Они волнуются, что данная политика способна вызвать внутренний конфликт и даже падение президента Владимира Зеленского. Отсюда делается прямой и откровенный вывод: "Это не должно вести к нормализации отношений Запада с Москвой".

Но ясно, что не судьба Зеленского заботит в первую очередь представителей тех самых "подхрюкивающих". Положение украинцев волнует их не больше, чем Трампа — судьба курдов. Просто в речи Макрона упомянута еще одна идея, вызывающая неприятие младоевропейцев и сторонников создания Соединенных Штатов Европы. Лидер Франции предложил стратегию "концентрических кругов" Евросоюза с тем, чтобы форматы развития Новой и Старой, "коренной", Европы могли отличаться друг от друга.
По сути дела, эта инициатива напоминает ту стратегию, которую применила Москва на постсоветском пространстве, когда стало очевидным, что реформировать аморфное СНГ в более централизованную структуру не получается. Идея разноскоростного развития привела к созданию внутри и вне Содружества таких структур, как Евразийское экономическое сообщество, Таможенный союз, Союзное государство и т. д.
Вот и идея Макрона допускает различную скорость движения "концентрических кругов" Европы. Он явно устал от блокирующей позиции молодых, но дерзких европейцев, для которых воля Америки гораздо важнее интересов Евросоюза. Стратегия "разных кругов Европы" дает возможность прибалтам и полякам вариться в собственной антироссийской желчи, пока Старая Европа по определенным вопросам сближается с Россией.

Что важно: даже критики новой стратегии Парижа понимают, чем она вызвана. Упомянутый Леонард приводит слова некоего французского чиновника: "Если ты не сидишь со сверхдержавами за столом, значит, ты в меню". Макрон ищет пути оставить Европу за столом. Хотя в такой возможности сомневается все больше и больше европейцев. Тот же Леонард еще полтора десятилетия назад написал книгу с более чем уверенным названием: "Почему Европа будет рулить XXI веком". Этот птенец гнезда Соросова тогда самонадеянно заявлял, что процесс интеграции ЕС создаст "Союз союзов", в котором растворятся даже США. А теперь он сам сомневается, сможет ли Евросоюз вообще остаться среди глобальных игроков. О том, что Европа будет править миром, речи уже нет.
Однако — даже все понимая — критики новой российской стратегии Макрона, зараженные русофобией, наивно полагают, что можно действовать по старинке. То есть обещать Москве сближение, при этом сохраняя и даже усиливая санкции против нее, а также продвигая НАТО к российским границам. Они, конечно, не задаются вопросом: а зачем России такое "сближение"?
Макрон же начинает понимать, что незачем.

Ссылка