Решение правительства СССР о строительстве мощной атомной станции с четырьмя реакторами РБМК по 1500 мегаватт каждый вызвало волну споров между республиками Прибалтики и Советской Белоруссией. Все республиканские правительства требовали, чтобы именно им было отдано предпочтение. В этом своеобразном тендере выиграла Литва, где и решено было построить мощную АЭС, которая обеспечивала бы энергией не только всю Прибалтику и Белоруссию, но и частично Польшу. Я веду речь об Игналинской станции.

Почему именно Литва? Такой вопрос я в свое время задал Виктору Шевардину, директору Игналинской АЭС. Он начинал там рядовым инженером и, пройдя все ступени служебной лестницы, вырос до руководителя.

– В Советском Союзе всегда старались выделить прибалтийские республики, создать там более комфортные условия жизни, чем в других районах страны. Строительство АЭС в этом регионе поднимало его на принципиально новый уровень, и прежде всего по качеству жизни – ведь здесь за электроэнергию платили гораздо меньше, чем везде. С пуском нашей станции стало ясно, что забота о людях реальна, – ответил Шевардин. – Станция стала своеобразным оазисом научно-технического прогресса, а наш город образцовым.

– Но потом все изменилось…

– Конечно. После Чернобыля и распада СССР Литва устремилась на Запад, а потому резко изменилась ситуация вокруг станции.

– Политика стала превалировать над разумом?

– Можно и так сказать.

С директором Игналинской АЭС мы беседовали незадолго до закрытия станции. Еще теплилась надежда, что "убивать" ее не будут – зачем же уничтожать то, что необходимо республике?

В это время на станции работали эксперты МАГАТЭ и операторы АЭС из многих европейских стран. Их вывод был единогласным: "Станция в прекрасном состоянии, безопасна, работает устойчиво и надежно". Однако политики в Европе и Литве считали иначе: они требовали станцию закрыть. И как часто, к сожалению, в этом мире бывает, здравый смысл отступил – Игналинская АЭС была остановлена, начался демонтаж оборудования.

Последовал скачек цен на электроэнергию не только в Литве, но и во всей Прибалтике, и это была реальная плата за их присоединение к Евросоюзу. Как известно, политики принимают решения, а оплачивают их простые люди…

Мне кажется, что литовцам вдвойне обидно оттого, что БелАЭС возводится неподалеку от остановленной Игналинской АЭС. Ведь сейчас уже всем ясно, что "убийство" Игналины – стратегическая ошибка властей Литвы. И Белорусская АЭС высвечивает ее особенно ярко.

Наверняка завтра им придется закупать оттуда энергию. Да, сегодня везде звучат голоса, что "этого не будет никогда", но они скоро поутихнут – экономика скажет свое слово, когда в дело вступит евро.

Сейчас Литва идет на все, чтобы сорвать пуск АЭС, – даже к президенту США обращались, чтобы он пригрозил Минску. Однако Дональд Трамп вмешиваться не стал. Во-первых, у него своих атомных станций несколько сотен, а во-вторых, предполагаю, что гордые белорусы ответят ему напрямую – мол, Белоруссия не входит в число американских штатов…

Чернобыль и атомная энергетика

Главный аргумент противников строительства АЭС – это трагедия Чернобыля. И страх, который преследует тех, кто слышал о ней. Именно слышал, а не пережил.

Среди тех, кого беда Чернобыля коснулась напрямую, об аварии известно почти все, а потому они прекрасно понимают, что ничего подобного с Белорусской АЭС случиться не может, так как и конструкция совсем иная, и систем безопасности намного больше, да и специалисты разных стран дали на нее "добро". Проще говоря, более надежной и совершенной АЭС сейчас в мире попросту нет.

Хочу привести точку зрения на атомную энергетику самого, пожалуй, авторитетного атомщика не только в России, но и в мире. Я имею в виду доктора наук Владимира Асмолова. Он работал в Институте атомной энергии имени Курчатова, принимал участие в ликвидации аварии на ЧАЭС, создавал принципиально новые реакторы, а сейчас является советником в "Росэнергоатоме".

Однажды я спросил его:

– А может быть, бросить эту самую атомную энергетику и настроить по стране ветряки?

– Можно сделать все: и ветряки понаставить, и солнечную энергетику развивать, – ответил ученый. – Я не против, более того, считаю, что у этих направлений есть будущее. Однако у такой энергетики есть предел. Можно спорить о конкретных цифрах – десять или даже двадцать процентов энергии они могут дать, но это не существенно. Ветер дует, когда ему хочется, а солнце светит не всегда… А ядерная энергетика существует для того, чтобы гарантированно обеспечивать нас энергией.

Да, это сверхвысокая технология, и основное требование к ней – убежденность в том, что она всегда под контролем. Для того чтобы утверждать это, нужна огромная база знаний. Если ты знаешь, как управлять и контролировать такую технологию, она становится для человечества благом, которым мы просто обязаны пользоваться. Вывод такой: атомная энергетика есть, и она должна быть крупномасштабной. Сегодня для нас, специалистов, "картинка будущего" ясна: без атомной энергетики строить будущее невозможно.

…Скоро пуск первого блока Белорусской атомной станции. Убежден, пройдет совсем немного времени – и даже самые отчаянные скептики и противники ее убедятся, что она несет людям благо, потому что те, кто проектировал и строит эту АЭС, не только учли печальные уроки Чернобыля, но и сделали все, чтобы они никогда не повторились.