«Это действительно знаковое событие, которое еще раз подтверждает стремление наших стран к сплоченности перед трудностями, которые возникают в связи с санкциями и торговыми войнами с США. Для России и Китая это долгожданное событие», – говорит старший научный сотрудник отдела экономических исследований ИВ РАН, член Российской ассоциации международных исследований Нелли Семенова.

«Мало кто помнит, что в мае 2014 года этот контракт с китайцами стал сенсацией. Никто не верил в его подписание, потому что переговоры по «Силе Сибири» шли годами, а потом Путин поехал в Китай – и контракт был неожиданно подписан. Это соглашение стало демонстрацией, что Китай, уже зная о присоединении Крыма, подписал с Россией важнейшую экономическую сделку. России нужно было показать после «крымской весны», что мы не остались в экономической изоляции», – напоминает гендиректор Фонда национальной энергетической безопасности Константин Симонов.

«Это также демонстрация Западу, который обвиняет Россию во всем на свете и постоянно вводит санкции, что Москва разворачивается на Восток. Запад сам толкает нас в объятия Пекина», – добавляет ведущий эксперт ФНЭБ Игорь Юшков.

Не умаляя важнейшего символического значения запуска этого проекта, стоит отметить, какие практические преимущества сулит новый газопровод и для России, и для Китая.

Подобные масштабные инфраструктурные проекты уже подтолкнули производство российских труб, газокомпрессорных станций и различного оборудования, а также обеспечили работой металлургов, горняков, строителей, инженеров и ремонтников. Все это принесло дополнительные отчисления в региональные бюджеты. Так, в строительстве было задействовано почти 10 тыс. человек и 4,5 тыс. единиц техники. Было использовано 130 тыс. труб различного диаметра массой более 1,8 млн тонн, было сварено более 260 тыс. стыков, построено 10 переходов через крупные реки и 100 переходов через речки и болота.

Россия получает выход на новый для нас рынок. Мы уже поставляем в Китай СПГ, но в небольших объемах. Теперь речь идет о ежегодных поставках 38 млрд кубометров трубопроводного газа в течение 30 лет. Получается, что за все время будет поставлено свыше одного триллиона кубов.

«Мы выходим на быстрорастущий и самый интересный рынок. На фоне роста экономики Китая идет замещение угля, в том числе газом. Можно спорить о том, какими темпами продолжит увеличиваться спрос на газ в Китае, но очевидно, что он будет расти, потому что доля газа в энергобалансе Китая еще очень маленькая», – считает Симонов.

«Газпром сможет значительно диверсифицировать географию поставок газа и увеличить стабильность бизнеса: ведь, например, в случае ценовых споров с европейскими потребителями позиция российской компании будет уже значительно сильнее», – отмечает начальник отдела инвестидей «БКС Брокер» Нарек Авакян.

Однако Россия открывает новый рынок не в ущерб европейским покупателям российского газа. «Мы не забираем газ с европейского направления. Это не газ с Уренгоя или Бованенково. Для Китая мы запустили новую ресурсную базу – это якутское месторождение и в перспективе запустим иркутское месторождение», – отмечает Симонов. Поэтому все заявления о том, что Россия якобы шантажирует Европу тем, что начинает поставки в Китай, безосновательны. Для поставок газа в Европу и в Китай используются разные ресурсные базы.

Еще один важный побочный эффект от строительства магистральной трубы – это постепенная газификация районов Восточной Сибири. «Этот газопровод важен для внутреннего потребления. У Газпрома большие планы по газификации Дальнего Востока и Хабаровского края. Для наших дальневосточных земель это будет большое подспорье», – отмечает Нелли Семенова.

Так, магистральный газопровод «Сила Сибири» обеспечит газом объекты космодрома Восточный, прежде всего за счет сетевой газификации, заявили в Амурской области. Уже в этом году заработает газопровод-отвод с газораспределительной станцией к городу Циолковскому. От этой станции строится межпоселковый газопровод, который как раз и обеспечит газом городскую котельную и объекты космодрома Восточный. Далее будет проведена газификация города Свободного. Всего до 2026 года Газпром предполагает газифицировать 38 тыс. домовладений и 33 котельных (программа на согласовании в правительстве Амурской области).

Более того, благодаря газопроводу «Сила Сибири» строится Амурский газоперерабатывающий завод. Первый комплекс завода заработает уже в 2021 году, а полностью завод должны открыть к 2025 году. В строительстве завода участвует 16 тыс. человек, а когда предприятие заработает, то будет создано три тысячи новых рабочих мест.

«Россия сможет дополнительно увеличить производство гелия и газохимии. Первые годы мы будет гнать чистоганом все, что есть в трубе, а потом будет построен газоперерабатывающий завод, который будет выделять этан, пропан, бутан и другие газы. Кроме того, «Сибур» обещает построить еще и газохимический завод. Поэтому кроме газа, мы получим еще и газохимию. Мы не только внутренний рынок закроем нашей газохимией, но и будем экспортировать продукты газохимии на азиатские развивающиеся рынки», – отмечает ведущий эксперт Фонда национальной энергетической безопасности Игорь Юшков.

Для Китая важен приход российского газа. Несмотря на все разговоры, Пекин продолжает уменьшать долю угля в энергобалансе и переходить на другие источники энергии.

«Для Китая этот проект выгоден, потому что газ приходит в район северней Пекина, а этот район оказывался серым пятном для поставщиков газа. На запад Китая приходит газ из Средней Азии, в первую очередь из Туркменистана, на побережье Китая, которое утыкано СПГ-терминалами, приходит СПГ. А вот в район Пекина и в район севернее Пекина газ не доходит, там один уголь. Туда может добраться по относительно приемлемым ценам только российский газ», – объясняет Константин Симонов.

Во-вторых, долгосрочный контракт с Россией и газопровод «Сила Сибири» позволит Китаю получать трубопроводный газ по понятной цене и избегать ценовых скачков, которые наблюдаются на рынке СПГ. Наконец, Россия обеспечит надежность поставок газа. «Это прямые поставки газа без каких-либо стран-транзитеров по долгосрочному контракту. Для Китая Россия более прогнозируемый, стабильный и надежный поставщик газа. Никаких внутренних проблем в России не видно, в отличие от той же Туркмении, где не понятно, что происходит. В туркменской экономике явно не всё хорошо и соседство с Афганистаном не прибавляет ей очков. Это создает высокие риски нестабильности поставок газа», – отмечает Игорь Юшков.

Зимой 2018 года Туркмения, которая является крупнейшим поставщиком трубопроводного газа в Китай, уже подводила Пекин. Тогда она не смогла обеспечить поставки газа в рамках контракта в Китай из-за роста внутреннего потребления. Пекину пришлось срочно собирать весь СПГ с рынка, что в итоге привело к резкому росту цен в Азии. И нет гарантий, что подобного по вине Туркмении не повторится.

Что касается поставок СПГ, которые идут с юга по морю через Малаккский пролив, то этот канал поставок тоже сложно назвать надежным. «В Малаккском проливе постоянно присутствуют американцы, которые проводят учения со своим флотом якобы против пиратов, но все прекрасно понимают, что для контроля над самим проливом. Поставки СПГ через этот пролив для Китая становятся все более рискованными по мере ухудшения отношения Китая с США», – указывает газовый эксперт. Американский флот может взять и перекрыть Малаккский пролив, лишив КНР поставок СПГ. Конечно, Китай не будет делать Россию единственным поставщиком газа, но ему выгодно сделать ее крупным поставщиком ради увеличения собственной энергобезопасности.

Вокруг экономики нового газопровода возникают споры. Некоторые эксперты уверяют: раз Москва скрывает цену российского газа, о которой договорилась с Пекином – значит, она дала большую скидку, и этот контракт невыгоден России, а подписан только по политическим мотивам. Однако глава ФНЭБ Константин Симонов уверяет, что никакого дисконта Китай не получал. В Газпроме отмечали, что договор был заключен на принципах паритета с европейским рынком по цене на газ. То есть стоимость трубопроводных поставок российского газа на китайский рынок соответствует стоимости поставок в Европу.

«Переговоры шли долго, но в итоге мы склонили Китай к паритету с европейским рынком. Но так как газовая цена в контракте привязана к нефтяной цене, то в итоге Китай получил, так сказать, рыночный дисконт. Просто в мае 2014 года цена на нефть была выше, чем сейчас. В 2014 году, как мы считали, стоимость газа для Китая выходила в районе 360 долларов за тысячу кубометров, а сейчас она получается, по нашим оценкам, в районе 220-230 долларов за тысячу кубометров. Китай получил этот дисконт за счет удешевления нефти на мировом рынке», – объясняет Константин Симонов. На европейском рынке стоимость российского газа также снизилась с 350-400 до 200 долларов за тысячу кубометров. Первые поставки газа и первая таможенная статистика смогут пролить больше света на этот коммерческий вопрос.

Конечно, рыночное снижение цены могло повлиять и на сроки окупаемости российского проекта. Однако говорить, что труба никогда не окупится, не совсем корректно. «Окупаемость зависит от того, сколько лет объект будет работать. Украинская труба функционирует 30 лет, и она окупилась уже десяток раз. Если у нас есть готовая инфраструктура и рынок сбыта, то Россия получает очевидное конкурентное преимущество. Тем более, что в этот район Китая СПГ просто не доходит, и другого сетевого газа там нет», – говорит Симонов.

Что касается продолжающихся переговоров по расширению поставок по новому газопроводу «Сила Сибири – 2», то именно цена здесь является главным камнем преткновения. Подписание первого контракта тоже шло долго. Однако ситуации различаются – договориться по цене по второму контракту сложнее. «В районе севернее Пекина, куда придет газ по «Силе Сибири», не было альтернатив российскому газу. А на западе Китая, куда должен прийти газ по «Силе Сибири – 2», альтернатива есть. Здесь российский газ вступает в конкуренцию со среднеазиатским газом, который немного дешевле, чем цены на европейском рынке. Отсюда и долгие споры», – объясняет глава ФНЭБ.

Эксперты считают, что эффект от китайских санкций будет скорее символическим. Как указывает The New York Times, у американских правозащитных организаций нет представительств в материковом Китае, поскольку в 2016 году Пекин уже принял всеобъемлющий закон, строго регламентирующий деятельность иностранных неправительственных групп.

Зато американские законы в поддержку протестов в Гонконге резко уменьшают шансы на заключение нового китайско-американского торгового договора.

В воскресенье официальное издание Коммунистической партии Китая о международной политике, газета Global Times сообщила, что Пекин теперь настаивает на отмене Трампом не только решения о новых импортных тарифах с 15 декабря, но и всех ранее введенных пошлин на китайские товары.

«Источники, непосредственно осведомленные о торговых переговорах, проинформировали Global Times о том, что в рамках первой фазы заключения нового соглашения США должны отменить действующие тарифы, а не только запланированные», — утверждает издание. Газета подчеркивает: «Официальные лица сопротивляются такому требованию, потому что тарифы были их единственным оружием в торговой войне и отказ от них для Вашингтона равносилен капитуляции».

Если Трамп выполнит требование Пекина и аннулирует все пошлины, ему нечего будет показать избирателям на следующих президентских выборах. С другой стороны, президент США заявил в прошлую пятницу, что переговоры по торговой сделке продвигаются хорошо.

«Неясно, отменит ли Трамп все тарифы для того, чтобы избежать каких-либо потрясений на рынке в критическом для его переизбрания 2020 году», — пишет в своем блоге экономический обозреватель ZeroHedge.

Однако последствия для США могут оказаться еще более разрушительными. «Подрывная попытка Вашингтона отвлечь глобальные портфельные инвестиции от Китая посредством дестабилизации Гонконга вынудит Пекин задействовать план «Б» с активной распродажей долларовых активов, — предупреждает независимый аналитик Аласдайр Маклеод. — Китай рассчитывал направить иностранные инвестиции на инфраструктурные проекты. Но американцам действительно удалось закрыть поток денег через Гонконг. И сейчас Пекин находится перед выбором: приостановить планы развития или воспользоваться собственными долларовыми резервами для их реализации».

Маклеод напоминает, что, помимо казначейских обязательств США на 1,1 триллиона долларов, у Пекина, вероятно, имеется еще на триллион или около того долларовых активов в краткосрочных инструментах и банковских депозитах.