В октябре 2018 года британское правительство заявило, что после выхода из ЕС Британия начнет применение собственного санкционного законодательства. Кабинет министров пообещал опубликовать национальные списки лиц, подпадающих под санкции, «в обычном режиме» в электронной базе законодательных документов.

Закон «О санкциях и о мерах по борьбе с отмыванием денег» с «поправкой Магнитского», позволяющей властям Британии вводить ограничении в отношении тех, кто якобы нарушает права человека, вступил в силу в мае 2018 года.

Положения документа могут применяться только после выхода Великобритании из ЕС. Авторами данного закона значатся глава МИД Великобритании (на время внесения документа) Борис Джонсон и замглавы МИД Тарик Ахмад.

Сотрудник крупного инвестиционного фонда Hermitage Capital Management Сергей Магнитский, которого российские правоохранительные органы обвиняли в налоговых махинациях, скончался в СИЗО «Матросская тишина» в ноябре 2009 года, пробыв в заключении почти год. Его смерть вызвала широкий общественный резонанс как в России, так и за рубежом.

Известный саудовский журналист Хашукджи с 2017 года проживал в США и работал в газете Washington Post. Он был убит в октябре 2018 года в консульстве Саудовской Аравии в Стамбуле. Вначале саудовские власти отрицали его исчезновение в консульстве, но через некоторое время после появления видео и аудиозаписей были вынуждены признаться, что Хашукджи был убит в результате ссоры с консульскими работниками. Турецкой полиции так и не удалось найти его тело.

Желающие могут посмотреть на примеры: как украинский «истеблишмент» защищает семейку Байденов, агрессивные атаки либеральной клаки на попытки навести порядок в финансах разных «культурных» учреждений («дело Серебренникова»), на результаты голосования по поправкам в Конституцию, на победу в Великой Отечественной войне (тут, правда, и геополитический аспект вмешивается), и так далее. И уже почти всем очевидно, что за этими атаками никакого конструктива нет вообще.

Я же пока отмечу, что и у консервативных элит есть проблемы. Они, например, не могут внятно формулировать свою экономическую программу. Поскольку, с одной стороны, экономический дискурс насквозь либеральный, а, с другой, система консервативного образования ликвидирована в мире полностью. И, как следствие, они бы и рады что-то сказать, да не могут, поскольку, с одной стороны, некому говорить, а с другой, некому слушать. У нас ситуация чуть получше, но, об этом в другой раз.

Так вот, поскольку говорить по существу сложно, я с этим много раз сталкивался, когда даже очень адекватным консерваторам очень сложно воспринять экономическую истину, изложенную не либеральным языком, приходится искать те сферы, в которых все друг друга понимают. И тема такая нашлась, эта тема — национальные интересы. То есть, иными словами, консерваторы сегодня говорят языком национальных интересов, пользуясь тем, что транснациональные банкиры, элита «Западного» глобального проекта, демонстративно наднациональны.

Как следствие, «консервативная революции» носит в мире ярко выраженный национальный оттенок. Но беда в том, что в Евросоюзе лидером является Германия, в которой национальный вопрос очень-очень ограничен. Причём не только на законодательном, но и психологическом уровне. Как только эта тема вылезает на поверхность, все от неё бегут, как чёрт от ладана. Да, для граждан ГДР это, может быть, и не проблема, но их в элиту ФРГ так и не пустили. И, в результате, и в Германии, и, как следствие, в Евросоюзе в целом, консервативная революция запаздывает.

Нет, на периферии она вполне присутствует, и в Венгрии, и в Польше, и ещё кое-где. Но, во-первых, периферия эта, в основном, бывшие социалистические страны, в которых консервативная идеология правила бал всегда. Во-вторых, на позицию Брюсселя эти страны всегда оказывали очень ограниченное воздействие, более того, их зачастую держат как пример радикально неправильного поведения. И что в такой ситуации делать?

Теоретически, Германии бы надо начать активную пропаганду не либеральной экономической мысли. Как альтернативу национализму. То есть вернуться к базовым причинам проблем. Но кто это будет делать? Собственных экономистов, выращенных вне либеральных инкубаторов, там просто нет (даже гдр-овские уже вымерли). Попытки с немцами разговаривать вне либеральной парадигмы тоже не очень удаются, наши попытки внедрить такие мысли, в общем, получаются плохо. Причём в личных беседах они, по истечение какого-то времени, соглашаются, но вот переходить на альтернативный экономический язык как-то не выходит. И, как следствие, даже согласившись, что «что-то не так», они обречённо возвращаются в старую систему. Менять образ мысли — штука сложная.

В общем, в результате, Евросоюз категорически отстаёт от мировых тенденций. Значит это только одно: что Западная Европа так и не родила в процессе этого кризиса своей политической субъектности. И, как следствие, ждут её тяжелые времена, поскольку плохо будет всем и решать, кого использовать в качестве корма для собственного населения, будут как раз политические субъекты. Виновата, как обычно, окажется Германия, но кому это будет интересно, лет через 10?

Основным игроком, который активно готовится к тому, чтобы противостоять ситуации вокруг США при любом раскладе событий там является Китай. Выдержав ряд серьезных атак и обвинений чуть ли не во всех смертных грехах, Китай пытается сыграть на опережение и предотвратить появление больших неприятностей.

Самым заметным шагом Китая стало принятие закона о безопасности в Гонконге. Фактически он означает одно – Китай резюмирует полный свой суверенитет на данной территории. Ситуация двух последних лет, когда гонконгская улица становилась фактором, угрожающим стабильности Китая по мнению руководства КНР, повторится не должна. Данный шаг (принятие данного закона) не поддержит из активных игроков никто, пожалуй, кроме России. Некоторые страны вообще заявили о готовности предоставления гонконгцам своих паспортов и убежища (например, Великобритания и Австралия). Так что ход Китая является игрой на упреждение, но очень рискованной. Китаю за пару месяцев под атакой зарубежной критики придется вычистить гонконгский анклав от агентов влияния США, Британии, других сил.

Другим фронтом противостояния стал разгорающийся конфликт в Гималаях между Индией и Китаем. Это давняя точка напряжения, которую, однако, удавалось сдерживать. Сейчас дело дошло до жертв и пленных. Видимо сторонам придется прибегнуть к добрым услугам, например, России для снятия напряжения в регионе.

Другой точкой напряжения по-прежнему становится Тайвань. Который так и не пошел на объявление независимости (то ли прокитайские силы на Тайване препятствуют. то ли инстинкт самосохранения). При любых раскладах Китаю придется решать проблему Тайваня в кратчайшие сроки, иначе данной площадкой будут пользоваться противники Китая. Но разрешение проблемы Тайваня не вопрос текущего момента. Сейчас главное не допустить активного сепаратизма от этой мятежной территории.

Последняя точка напряжения в контексте Китая – это Южно-Китайское море. Где уже в самое ближайшее время сойдутся в противостоянии Китай и США. Китай проводит широкомасштабные военные учения, США направляют в зону этих учений сразу два авианосца. Показательная заявка США на участие в процессе геополитического противостоянии с Китаем.

Позиция Китая совершенно ясна. Обеспечить безопасность Китая по периметру, показать, что именно Китай доминирует в регионе, в том числе и в морских пространствах. Удастся? Вероятно, да, особенно если судить об активности в решении гонконгской проблемы. Противники не ответят? Ответят. Как минимум антикитайской риторикой, санкциями (а до них рукой подать), а может быть и провокациями. Но не так как могли бы.

Турция и Средиземноморье

Другой точкой активной игры является Турция и события вокруг нее. Это и Сирия, и Ливия, и восточное Средиземноморье. Но если Китай страхуется, пытаясь уменьшить возможности противников в тех или иных зонах геополитической борьбы, то Турция наоборот, идет на обострение. И проблема здесь в следующем. Китай в мировой геополитической и экономической борьбе гарантированно выигрывает, если будет спокойная обстановка, Турция – наоборот проигрывает. У нее нет сил унести то, что она на себя взвалила. Но Эрдоган повышает ставки. Зачем?

На самом деле полагаю, это делается для того, чтобы обеспечить себе возможность торга. Торг по Сирии уже идет с Ираном и Россией. Турция пытается устранить из зоны Идлиба наиболее непримиримых противников Дамаска. Турция готова продолжать совместные патрулирования и т.д. В перспективе все территории в Сирии Турция вынуждена будет сдать. Но пока что контроль этих территории выгоден и вплетен в политическую игру.

Участие Турции в ливийских событиях уже вызвали гнев Франции и настороженность ливийских соседей – Египта и Алжира. Ни с Египтом, ни с Алжиром туркам лучше не связываться. Даже с точки зрения логистики они проигрывают. О у Турции и нет никакого стремления стать единственной силой в Ливии. Скорее речь идет о том, чтобы получить кусок получше при дележке ливийского нефтяного пирога. Их вполне устроит несколько марионеток в правительстве, пара военных баз и участие в консорциуме по ливийской нефти. Но видеть там никто Турцию не хочет. А значит, столбить участок нужно, хотя на это и нет сил.

Еще одно противостояние носит также нарочито конфликтный оттенок. Это придание Святой Софии статуса действующей мечети. По этому поводу высказались, наверное, все. Грубее и жестче греки, заявившие, что это нарушение всех международных обязательств Турции. Более сдержанно США, призвав не менять музей на мечеть. А Эрдогану это нужно для внутренних вопросов, а также для торга с греками, ровно, как и турецкий контингент в Северном Кипре. Эту заготовку Эрдоган может использовать крайне разнообразно. А если к этому еще добавить и репрессии, которые сейчас проводит госбезопасность, то виден полный набор игры на опережения с целью получения выгодных позиций.

Турция стремится создать как можно больше точек, вокруг которых можно вести торг. Помешать им некоторые силы могут, например, Россия в Сирии, или Египет в Ливии, но не желают это делать. Основной удар по Турции, видимо, будет нанесен изнутри. Потеря власти в муниципалитетах Анкары и Стамбула, плохая социология Эрдогана показательны.

Польша и новый расклад сил в Восточной Европе

Еще одной точкой, вокруг которой кипит борьба является Польша. К слову вообще вся восточная Европа, видимо будет сейчас под ударом конфликта сторонников Трампа и глобалистов-евроатлантистов. И вопрос весь в президентских выборах в Польше, второй тур которых состоится 12 июля.

На самом деле Польша по большому счету ничего из себя в геополитическом раскладе не представляет. Нет у нее ни критических производств, ни особо ценных ресурсов. Ни позиций на мировой арене (попытки влезть в вопросы Украины. Белоруссии и Литвы крайне сомнительны).

У Польши есть только один сильный козырь – способность мутить воду в Европейском Союзе, становясь самым большим (возможно наряду с бунтарем Орбаном) критиком европейских дел. Нынешний президент Польши Дуда, был верным партнером Трампа. Готовым к размещению чего угодно американского. Решение о передислокации части американских войск из Германии в Польшу это не только давление на Германию со стороны США, но и своеобразная поддержка Дуды на президентских выборах. Дуда был возмутителем спокойствия, нещадно критиковал Германию, вплоть до требований компенсаций. То есть был полезным игроком в обойме Трампа.

Но и противники Трампа стремятся выбить польский плацдарм из-под его контроля. Оппонентом Дуды во втором туре выборов станет Рафал Тшасковский. Которого видимо можно будет считать кандидатом Брюсселя. Ситуация сейчас напряженная. По опросам оба кандидата набирают порядка 45-46 % голосов во втором туре. Победить может любой.

Если победит Дуда у Трампа будет прекрасная возможность продолжать подрыв позиций ЕС изнутри. Победит Тшасковский и у ЕС будет на одного раздражителя меньше и более развязанные руки для активной геополитической игры. С другой стороны, Польша присоединится к общему европейскому хору голосов по целому ряду направлений, по вопросу Украины, по действиям в Белоруссии, по поддержке Прибалтики и т.д.

Так что Польша – типичнейший плацдарм, который к осени 2020 либо останется за Трампом, либо уйдет под контроль его противников – глобалистов. Третьего не дано. Польша уже давно не имеет самостоятельной политической субъектности, так что в результате этих выборов для нее ничего не поменяется. А вот для участников большой игры за передел мира – возможно.

Результаты польских раскладов мы узнаем через неделю, сможем спрогнозировать что можно будет ждать от сохранения контроля над Польшей Трампа, или получения такого контроля глобалистами. Пока же понятно, что это одно из направлений подготовки площадки для будущей геополитической игры.

Ближний Восток, Израиль и консолидации на фоне противостояний

Наконец, последней точкой, активно подготавливаемой к осени, является Ближний Восток. Израиль пока что медлит с тем, чтобы реализовать план Трампа по аннексии части палестинских территорий на Западном берегу реки Иордан. Медлит не случайно. Израиль, провозглашающий свой суверенитет над частью Палестины – это прямая зависимость от Трампа – автора проекта. Останется Трамп – все может быть (за счет участия США). Не останется, придется идти на попятную.

Такая ситуация не устраивает ни Б. Нетаньяху, ни его партнера по правящей коалиции Ганца. А это значит, что Израиль будет пытаться тянуть время. дабы не попасть в трудную ситуацию уже осенью-зимой этого года.

С другой стороны, промедление не выгодно Трампу. Он мог бы сделать сделку по Палестине одним из ключевых пунктов своей внешнеполитической агитационной компании. А это значит, что Трамп может начать пытаться убедить Нетаньяху в том, чтобы начать реализацию его плана. С уверенностью можно сказать, что у него получится это сделать только в том случае, если он убедит Нетаньяху в незыблемости своих президентских позиций. Данные социологических опросов же пока не в пользу Трампа. И в Израиле об этом прекрасно известно.

Одновременно палестинские силы и Хамаз и Фатх заявили, что готовы совместно бороться против аннексии палестинских территорий. В этом нет ничего необычного. Для любых палестинских сил действия Израиля – прекрасный раздражитель, а также повод, чтобы оставить распри и начать какую-то совместную работу. Учитывая, что еще пару лет назад обе эти организации чуть не устроили в Палестине гражданскую войну для Израиля такое сближение не самая хорошая новость. Тем более, что эти силы будет поддерживать весь арабский мир. Поддерживать заявлениями и деньгами, которые могут пойти в пользу Хамаза и Фатха весьма щедро.

Вот и получается, что Израиль с одной стороны хочет стать очередным плацдармом для политической игры, а с другой, измеряя риски, не хочет стать мишенью арабского негодования, да еще и лишившись поддержки США (вряд ли Байден будет поддерживать начинания Трампа).

Таким образом мы видим, как минимум, четыре плацдарма готовящихся к осенним действиям. Другим точкам либо не хватает стабильности (Украина), либо масштабности (Восточная Африка) для того, чтобы стать еще одним плацдармом.

Нам же остается посмотреть роль и место России в этих раскладах, степень ее участия в грядущем геополитическом противостоянии начала осени.

Россия

Россия, безусловно, не может рассматриваться как плацдарм. Слишком независимая позиция. Слишком серьезные интересы и потенциалы. Однако, одновременно, и необходимость по-прежнему доказывать свою способность на равных с другими играть в большие геополитические игры. Да, Сирия была заметна всем. Да, возвращение Крыма оценили по заслугам. Но у многих игроков все еще сохраняется видение России как регионального игрока, способного только к отдельным точечным проявлениям своих интересов.

Но при этом, Россию как объект геополитической игры, пожалуй, уже никто не рассматривает. Хотя рассматривали. Например, тогда, когда начали бомбардировки Югославии. Сейчас субъектность России в геополитике уже не вызывает сомнения.

Судя по развитию истории в осеннем противостоянии России уготована участь игрока, на которого пытаются навесить очередную порцию обвинений и ввести очередной пакет санкций. Почему? Потому что чувствуют свою неуязвимость (если говорить о США), или потому, что не имеют собственной геополитической субъектности в борьбе за субъектость Евросоюза (для стран ЕС).

При этом, Россия гарантирована будет включена в игры на всех площадках, которые рассматривались ранее. И у нее по большому счету есть лишь два варианта поведения – пассивное и активное. Первое основывается на попытках сохранить статус-кво с игроками, не ухудшив ситуацию, второе – сопряжено с получением собственных выгод в рамках противостояние. При этом вряд ли речь может идти о получении новых геополитических позиций, скорее отдельных выгод на общем фоне.

Россия неизбежно будет вталкиваться в конфронтацию США и Китая. Достаточно вспомнить инициативы Трампа по приглашению России на G7. Где Трамп откровенно хочет продемонстрировать антикитайский альянс с Индией, Австралией, и Южной Кореей. В таком сомнительном мероприятии России точно участвовать не стоит. Одновременно не стоит и кидаться в объятья Китая. Пассивный сценарий предполагает для России вариант оставаться над схваткой без серьезного вмешательства в ситуацию и без потерь в собственных позициях. Это вполне может получиться.

С позиций геополитической активности с учетом того, что  противостояние США и КНР ожидается очень напряженным, можно получить политическую и экономическую выгоду. Хотя бы остудить стремление КНР лезть в дела постсоветского пространства, в том числе в Средней Азии и отыграть некоторые позиции там, получить более выгодный расклад в торговле с тем же Китаем. С США сложнее. Их стремление столкнуть Россию в конфронтацию с Китаем в обмен на улыбки из Вашингтона, очевидно не нужны. Выбить из США какие-то уступки вряд ли получится, т.к. штаты не будут смешивать свою игру в Азии и в Европе, например.

На Турецком направлении у России в рамках пассивной стратегии задача предельно простая – не допустить ухудшения ситуации в интересующих позициях (Сирия, поставки газа, торговый оборот, совместные инвестиции). В активном сценарии Россия может быть поставлена перед выбором поддержать Турцию, или ее противников (т.е. практически всех остальных). Тут видится как минимум предмет для торга по ряду направлений. Первое – это разумеется Сирия. Ее нужно освобождать от иностранного (турецкого и американского) присутствия. И если американцы, потеряв позиции в Ираке из Сирии скорее всего уйдут сами (без Ирака снабжать свои войска в Сирии представляется большой проблемой). С Эрдоганом Путин общаться умеет. Пока что Турцию не удается заставить пойти на существенные уступки ни по признанию Крыма российским, ни по изменению схемы мирного процесса в Сирии. Но уже через пару месяцев все может существенно изменится.

На Ближнем Востоке в рамках пассивного сценария приемлемым является сохранение имеющихся отношений как с Палестиной, так и с Израилем. Сейчас отношения с Палестиной идут все больше в политическом и гуманитарном аспекте. С Израилем опять же в политическом и экономическом. Активная позиция должна предполагать большее участие России в делах Ближнего Востока. Но вызывает серьезный вопрос в наличии у России для этого подготовленных позиций. Ни в Израиле, ни в Палестине у России по большому счету сейчас нет сильных опор. В таком случае активный вариант работы практически невозможен. Хотя улучшить некоторые позиции вполне можно.

Польское направление является самым болезненным. Кто бы ни победил на выборах президента Польши, он будет противником России. Пассивный сценарий в таком случае предельно прост. Не замечать всего что там происходит и оставить возможность разбираться с этим США и ЕС. Активный сценарий предполагает нестабильность послевыборной польской политики и возможность игры на понижение степени значимости для региона польских событий. В первую очередь Россию интересует вопрос польского неучастия в делах Украины и Белоруссии. Все остальное менее важно. Да и собственно внутрипольского воздействия у России нет. А внешние форматы придется решать на других площадках.

Такой расклад для России не самый худший. Обладая стабильной политической ситуацией в стране, проведенными конституционными реформами и огромной поддержкой Президента народом Россия может играть в большой игре весьма решительно. Если, разумеется, переборет собственную пассивность и нежелание куда-либо ввязываться. Но и глобальных прорывов ждать не следует. Увы, не Россия сейчас определяет мировую торговлю по широкой номенклатуре товаров. Но и тут у России есть интересы и осень – удачное время для их реализации.

Автор: Sir Max Merfie